Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава третья
Петька передал мне под столом еще одну чесночную гренку. Втайне от Царевой. Я в знак благодарности с силой пнула друга ногой. Петя сделал страшные глаза, что, наверное, означало: Горошкина, ты ужасный человек! И больше от меня ничего никогда в жизни не получишь…
Я тяну гренку ко рту. Она такая теплая, хрустящая… Конечно, от меня потом за версту будет разить чесноком. Ну и что? Что ж мне, целоваться, что ли, с кем-то?
Внезапно я встречаюсь взглядом с симпатичным парнем. Почему-то не могу рассмотреть его лицо как следует… Сердце бешено стучит где-то в горле, и в голове немного шумит. Может, это от мартини? Я вижу только его глаза. Карие. Очень глубокие. Бездонные.
Этот парень подходит к нашему столику и, нагнувшись к моему лицу, негромко произносит:
– Ты пахнешь, как любовь. Ты – сумасшествие с первого взгляда.
– Что, простите? – переспрашиваю я. Во рту пересохло. – Это вы мне?
– Ты пахнешь шоколадом. Пахнешь, как цветы… – продолжает парень, не отводя от меня взгляд. И я таю, как ванильное мороженое, которое в сорокаградусную жару оставил на скамейке какой-то непутевый ребенок.
– Пахнешь, как мечты, воплощаемые с нуля. Пахнешь, как желание – чистое животное желание…
– Прошу, не останавливайтесь! – говорю парню, позабыв даже о жирной вкусной гренке в руках.
– Ты пахнешь на шестнадцать. Ты, как первое свидание…
Внезапно парень начинает исчезать. Прямо на моих глазах становится полупрозрачным.
– Эй, здрасте, приехали! – возмущаюсь я. – Вы куда это? А дальше?..
А дальше я понимаю, что это был всего лишь сон. И парень проговаривал слова из песни, которая стояла на звонке. Трубка, вибрируя на полу около кровати, продолжала скандировать:
«Ты пахнешь так, что ты пьянишь. Пахнешь, как незабываемый движ…»
Я схватила телефон и сердито гаркнула:
– Слушаю!
– Ой, Горошкина! – тут же отозвалась Ксеня. – Ты че так орешь? Не в духе, что ли? Спишь?
Я почувствовала, что щеки горят от смущения. Это после странного, но очень приятного сна.
– Конечно, сплю! Суббота! Как бы выходной!
– Как бы выходной, значит? А про пари наше ты не забыла? Мы ж договаривались с самого утра подготовку начать! Давай дуй в квартиру Насти!
Ксеня так быстро трещала, что и слово не давала вставить. Я откинула одеяло, подошла к окну и открыла жалюзи. Тут же в комнату проник ласковый солнечный свет. Во дворе ни единой души. Конечно, все нормальные люди в выходной отсыпаются… А мне тащиться на эту каторгу. Хотя погода вроде хорошая. Располагает к утренним прогулкам по пустому городу.
– Ты слушаешь меня вообще? – возмутилась Ксеня. – Уже скоро стилист-визажист придет…
– Визажист? – ахнула я. – Стилист? Настоящий?
– Нет, надувной! – продолжала сердиться Ксеня. – В Роспечати купила за семьдесят рублей! Можно его с собой в бассейн брать…
– Какая ты шутница, Царева! Отключаюсь!
Я нажала на «отбой» и отправилась в душ. Родители еще спали. Выйдя из ванной, столкнулась в коридоре с папой.
– Куда это ты с утра пораньше? – спросил он. – Кофе будешь?
– Мне с Ксеней встретиться надо, по магазинам пройдемся!
Папа с подозрением посмотрел на меня. Вообще-то я не питаю особую любовь к шопингу. Тем более в выходные, когда в магазинах не протолкнешься.
– А, ну давайте!..
Я прошла в свою комнату. Так. Надо настроиться на то, чтобы перевоплотиться в Грохольскую – «девушку из высшего общества». Подкатила стул к платяному шкафу и, рискуя свалиться, потянулась к самой верхней полке. Достала обувную коробку. В ней лежали бежевые лакированные лодочки, которые я надевала один раз на выпускной. Только на торжественную часть. После, конечно, переобулась в любимые кеды. Ладно, придется сдуть пыль с коробки и научиться сносно ходить на каблуках. Иначе никак…
Родители завтракали, когда я приковыляла на кухню. Мама застыла с чашкой кофе в руках. А папа даже жевать бутерброд перестал.
– Ну че? Как я вам?
– Отличный след от подушки на щеке, дочь! – похвалил папа.
– Спасибо, конечно, но я о туфлях…
– Тогда ты мне напоминаешь мима на ходулях… – Папа рассмеялся.
Мама уставилась на мои ноги.
– Аленушка, а чего это ты? – спросила она озадаченно.
– Ксеня мне бросила вызов. Я должна проходить в них целый день!
– Ох, уж эти ваши споры… – покачал головой папа. – И когда вы с Ксенией повзрослеете? Смотри, ноги не переломай!
– Да уж как-нибудь… – пропыхтела я, потянувшись за сырником.
На улице меня встретило утреннее теплое солнышко. Я посмотрела на голубое глянцевое небо и улыбнулась. Какой ясный денек! Красота! И небывалая тишина вокруг. Разве что птички о чем-то поют да шелестит свежая листва над головой…
До Настиного дома решила доехать на трамвае. Не хватало только ноги стереть, а ведь мне предстоит такое ответственное задание! На минутку почувствовала себя суперагентом. Даже водрузила солнечные очки на нос. Правда, из-за них едва не попала под колеса велосипеда, которым управлял подросток. Почему эти наглые дети не учатся с утра, а на великах гоняют как сумасшедшие? Шарахнулась в сторону кустов и на этих чертовых каблуках чуть ноги не переломала, как и предсказывал мой дорогой папенька…
– Куда пр-решь? – рявкнула я. Пацан тут же затормозил и уставился на меня.
Стоп-стоп-стоп. Еще вчера вечером Ксеня сообщила мне, что время пошло. И мы даже чокнулись в честь этого мартини. Я и туфли с утра на каблуках нацепила. Все-таки Элен Грохольская так бы не отреагировала. Она девушка воспитанная, сдержанная, многогранная…
– Мальчик, а ты почему не в школе? – как можно миролюбивей поинтересовалась я.
– Чего-чего? – басом ответил мне подросток. – Да пошла ты!..
– Ну, знаешь, козявка зеленая! – задохнулась я от возмущения. – Сейчас я тебе…
Нащупала изящной лодочкой огромный сук и нагнулась, чтобы поднять его с земли. Сейчас как запущу палкой в этого грубияна! Пацан, звякнув велосипедным звонком, быстро закрутил педали. А я с палкой в руках поковыляла за ним. Ну, точно! Австралопитек на шпильках.
Через пару десятков метров я вспомнила иллюстрацию, на которой изображен эволюционный путь человека. Да уж, все-таки пора бы и остепениться. Выбросила палку в ближайшие кусты, поправила кофточку и поцокала в сторону трамвайных путей.
От остановки до красивого Настиного дома я еле плелась. Не удивлюсь, если стилист-визажист успел прийти и, так и не дождавшись меня, благополучно уйти. В кедах я бы в два счета добежала до нужного подъезда, а тут…
Зашла в просторную светлую парадную, миновала спящего консьержа, которого не разбудил неуверенный стук моих каблуков, и проскользнула в лифт. Пока поднималась на шестнадцатый этаж, внимательно рассматривала себя в красивое большое зеркало в золоченой раме. Да уж, от «мадам Грохольской» у меня только туфли на шпильках. Заспанная, ненакрашенная. Не до конца высушенные феном волосы впопыхах стянула резинкой. Я показала своему отражению язык. Да Горошкина я, Горошкина! Какая там девушка из высшего общества? Что смеяться-то?
Дверь мне открыла высокая голубоглазая блондинка. Я сначала решила, что ошиблась квартирой.
– Ты – Алена? – строго спросила она, словно была моим новым учителем, а я – провинившейся ученицей.
– Ну… да!
– Опаздываешь, Алена! – покачала головой блондинка. Ну, все! Ругать будут! Но незнакомка вдруг просияла: – Молодец! Эффектную девушку грех не подождать!
Точно! Это же из Сэлинджера: «Если девушка приходит на свидание красивая – кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!» Вообще-то я не люблю опаздывать, считаю это неуважением… Так уж сегодня получилось. Но делать это нарочно, чтобы кто-то потомился в ожидании королевишны Горошкиной?.. Ну-ну!
И блондинка сказала эффектную. Что-что, а вот этот эпитет точно не про меня! Или, может, эта особа и есть «из Роспечати», как пошутила Царева? Судя по ее боевому раскрасу в субботу утром, так оно и получается…
– Что ж ты стоишь на пороге? – Блондинка схватила меня за запястье и практически силой затащила в светлую просторную квартиру. Я, цепляя шпильками мраморный пол, залетела в холл.
– Милые туфельки, – кивнула она на мои ноги.
– Спасибо! – искренне отозвалась я.
– Кожзам?..
Я мысленно запыхтела от возмущения. Да кто она такая? Даже не удосужилась представиться! Зато понты тут гнет…
– Как ты уже поняла, я – Алена… Горошкина! – решила первой представиться я. Из вежливости.
– Я знаю, что ты Алена Горошкина, – кивнула девушка. – А я – Света! Елизарова! Прошу любить и жаловать!
А ботиночки тебе не почистить? Из натуральной кожи питона? Или в чем там она ходит?
Я много раз слышала из уст Царевой о ее подруге детства Светке. Но почему-то не представляла ее такой разукрашенной фифой.
Ну ладно, Света, так Света. Я сдержанно кивнула и с гордо поднятой головой прошествовала в огромный зал. У Насти я была несколько раз, и каждый раз ее квартира вызывала у меня немой восторг. Огромные панорамные окна, большая застекленная лоджия… Светлые стены, благородный паркет, красивая мебель, много картин, цветов, зеркал… Эх, не квартирка, а мечта!..
В комнате за длинной барной стойкой восседали воодушевленная Ксеня и сонный Петька. Друг держал в руках маленькую чашку эспрессо. Видимо, уже опробовал кофемашину Насти. Петя у нас вечно с трудом просыпается к первой паре.
– И этот уже с утра здесь трется? – недовольно кивнула я на парня. Не хотелось мне, чтобы он видел весь позор, который предстоит с этим переодеванием. Ведь точно потом достанет со своими подколами! Петька – вроде тихий малый, но часто бывает такой язвительный…
– Спасибо, Горошкина, тоже рад тебя видеть, – буркнул Петя. – Не мог, знаешь ли, пропустить перевоплощение гадкого утенка в благородную утку…
– Это ты кого уткой назвал, крякуша? – пошла я в наступление.
Ксеня, как обычно, вступила в нашу перепалку:
– Че разорались опять? Петя, не надоело Горошкину цеплять? Ой, в рифму получилось!
За нами, скрестив руки на груди, с интересом наблюдала Света Елизарова.
– Блин, только прошу, давайте без рифм! – застонал Петька, хватаясь за белобрысую голову.
– А он только и делает, что ко мне цепляется! – сказала я. – Хотя иногда у него это неплохо получается!
– Точно! Иногда еще можно над этим поржать. Но пора уже кнопку «стоп» нажать…
– Смотри, какой важный пингвин сидит… Будто победитель битвы!
– Ты не сможешь наши рифмы искоренить! Они остры, как бритвы! – закончила Ксеня.
Света расхохоталась:
– Ой, девчонки! Ну вы даете! Прям сейчас придумали?
– Слушай их больше, – поморщился лениво Петька. – Этот дуэт «Царь Горох» может до утра всякую чепуху сочинять на ходу…
Над «Царь Горохом» Света веселилась еще больше. Я посмотрела на блондинку с подозрением. Уж не понравился ли ей наш Петька? Чуть ли не в рот ему заглядывает…
– Предлагаю приступить к тому, зачем мы, собственно, здесь и собрались! – торжественно произнесла Ксеня.
Я тут же почувствовала себя в очереди к врачу на операцию, и от непонятного волнения – что меня ждет? – немного затряслись коленки. Видимо, такие ассоциации возникли не у меня одной.
– Пациент, я за своим докторским чемоданчиком! – сказала Света. – А потом – милости просим в процедурную!
Света выпорхнула из комнаты.
– Мужчина! – громко обратилась я к Петьке. Невыспавшийся друг тут же встрепенулся, словно попугай, по клетке которого неожиданно шандарахнули. – Знаете, я передумала! Можете вместо меня идти! А мне пока в другой кабинет очередь занять надо…
– Это в какой же такой кабинет? – тут же заинтересовался Петя. – Уж не тот ли, о котором я подумал? Так страшно, что боишься в штанишки…
– Петька! – прорычала я от злости и кинулась на друга.
Он тут же вскочил с высокого барного стула и обогнул стойку. Я полетела за ним, как Том, который пытается догнать Джерри. Парень ловко перепрыгнул через большой светлый диван и устремился к двери. Я не обладала столь длинными ногами, поэтому на этом препятствии немного застопорилась. Зато на глаза мне попалась красивая мягкая подушка, которую я немедленно швырнула в Петькину сторону. «Снаряд» едва не угодил в Свету Елизарову, появившуюся в дверях с «докторским чемоданчиком». Блондинка от неожиданности вскрикнула, а Петька ловко перехватил подушку. Света посмотрела на парня с такой благодарностью, будто он по меньшей мере уберег ее от смерти, на скаку остановив дикого коня, который нес несчастную к пропасти… Я едва сдержала смех.
– Да что вы тут творите! – закричала Ксеня, с возмущением поправляя на носу очки. – Разгромите Насте квартиру, о вечеринках точно можно забыть! Ни фига себе, в трезвом виде такое вытворяете! Ну надо же, снова складно получилось!
– Да уж, чуть не перебили друг друга! – промямлила я. – И… классные рифмы, подруга!
Тем временем Света Елизарова водрузила на журнальный столик… нет, не «докторский чемоданчик» – большой металлический чемодан.
– Там бомба? – предположил Петя.
Света снова неестественно громко рассмеялась.
– Не-ет, там косметика!..
– Целый чемодан? – удивилась я.
– Ну да… – пожала плечами Света. – Это же для работы… Вот скажи мне, Алена, какие продукты ты чаще предпочитаешь?
– Она предпочитает докторскую колбасу, – встрял Петька, а я закатила глаза. Опять лезет, когда не просят.
Света заулыбалась. Похоже, Петьке самому понравилось веселить блондинку. Я многозначительно посмотрела на Ксеню, но подруга на это совершенно никак не реагировала. Она уже с любопытством полезла в чемоданчик.
– Я не имела в виду продукты питания! – пояснила Света. – Какой косметикой ты пользуешься?
– Тушь, карандаш для бровей… – начала неуверенно перечислять я. – Мама мне еще пару помад своих отдала, но, кажется, мне они совсем не идут…
– Сейчас ты поймешь, какие чудеса может творить макияж! – многообещающе проговорила Света, отгоняя от своего чемоданища Цареву. – Итак…
Она начала доставать бесконечные палетки и баночки.
– Это для стробинга, это для контуринга… Праймер, шиммер, хайлайтер, консилер… – перечисляла она. У нас троих глаза на лоб полезли от всех этих непонятных слов. – Тинт, кушон, патчи, плампер…
– Ты на каком языке разговариваешь? – перебил Свету Петька.
– Что? – растерянно отозвалась девушка.
– Мы тебя не понимаем! – сообщила Ксеня.
– Э-э-э… – протянула Света, оглядывая стол, заваленный косметикой. Затем схватила в руки кисть: – Вот это, например, дуофибра!
– В простонародье щетка? – уточнил Петя.
Света тяжело вздохнула.
– Легче химию в одиннадцатом классе было понять, – проворчала я.
– А это что за ножницы странные? – кивнул Петька.
– Ой, а это я знаю! – Царева засияла, как начищенный медный таз на солнце. – Это же для ресниц!
– Правильно! – с одобрением кивнула Света. – Называется «керлер»!
– Какая нам разница, что как называется? – не выдержала я. – Давай, малюй уже!
Мне было интересно, чем закончится мое преображение. А они тут резину тянут…
Петька продолжал осматривать многочисленные баночки.
– Чтобы использовать все эти «продукты», у Горошкиной лицо должно быть с планету Земля!
Света молча усадила меня на стул и заколола «невидимкой» челку.
– Не сбивайте меня! Буду творить!
Петька и Ксеня о чем-то активно зашептались. Да уж, лучше бы им не отвлекать Свету, судьба моей физиономии в ее руках!
– Заткнитесь, пожалуйста! Вас же попросили! – сердито проговорила я с закрытыми глазами.
Елизарова что-то капнула мне на лицо и начала аккуратно размазывать.
Ксеня и Петька с почтением примолкли. Не знаю, сколько по времени надо мной колдовала Света, но у меня от напряжения затекла шея. Мои друзья, развалившись на диване, смотрели документальный фильм про львов по каналу National Geographic. Я сидела спиной к огромной плазме, висевшей на стене, поэтому до меня доносились только хищное рычание и Ксенины «Ой!». Наконец Света с облегчением выдохнула и проговорила:
– Принимайте работу!
Петя и Ксеня одновременно вскочили.
– Вау!
– Горошкина, да ты вообще чика!
– Чикенбургер!
– Дайте мне зеркало! – заорала я. Заинтриговали ведь!
Света протянула мне большое красивое зеркало. Ух! Разве это я? В отражении на меня смотрела…
– Ну точно Грохольская! – заключила Ксеня.
– Сейчас еще волосы наверх соберу, – сказала блондинка, вооружившись шпильками. – Должно получиться симпатично и лаконично!
– Я в тебе не сомневалась, Свет! – Ксеня так ликовала, будто я была не подругой, а длинношерстной таксой, которую готовят к выставке собак.
После того как мне сделали прическу, мы вчетвером перебрались в спальню Насти. Ксеня распахнула створки огромного встроенного шкафа.
– Это все туфли твоей сестры? – удивленно проговорила я.
– У Аленки должно быть не только лицо, как у планеты Земля, но и конечностей, как у сороконожки… – сказал Петя.
– Свет, найди ей что-нибудь понаряднее! – пропустила мимо ушей замечание Петьки Ксеня.
– Будет сделано! – кивнула блондинка.
Она подобрала для меня короткое зеленое платье, дополнила его брендовой сумочкой, на которую пришлось бы спустить пару-тройку месячных зарплат моих родителей. На руки нацепила браслеты… И туфли другие достала. Не из кожзама. Кажется, каблуки на них были еще выше, чем на моих…
– Хорошо, что у вас с Настей один размер! – довольно проговорила Ксеня.
– Еще вот этот пиджак на плечи накинь – шикарно будет! – показала большой палец Света.
– Угу, – промычала я. – А вам не кажется, что я немного смахиваю на новогоднюю елку?
Каждое мое движение сопровождалось звоном браслетов.
– Не кажется! – отрезала Царева. – Я в тебе теперь уверена на все сто! Ты придешь первой, девочка моя!
– Куда приду-то? Я тебе таракан на бегах, что ли?
Затем мы некоторое время репетировали походку на каблуках, поведение, манеру речи… Все советы, конечно, давала Света. В какой-то момент я почувствовала такую усталость от всей этой информации, что готова была забить на спор.
– Может, уже завалимся в какую-нибудь кафешку, я влюблю в себя первого попавшегося, да и готово? – проговорила я.
– Эка ты самоуверенная! – покачала головой Ксеня.
– Просто хочется побыстрее со всем этим покончить…
– Нужно еще придумать, где жертву найти.
– А что бы вам не поехать в ТРК «Весна»? – вдруг предложила Света. – Там на четвертом этаже, где фуд-корт, классная пиццерия открылась! Модное местечко… Цены, может, для кого-то кусачие, зато симпатичных мальчиков пруд пруди…
Глядя на Петьку, Света залилась краской. Я опять с подозрением посмотрела на блондинку.
– А ты с нами не поедешь? – поинтересовалась Ксеня.
Ну вот еще! Может, Царева с ней и дружит, но мне ни к чему, чтобы свидетельницей моего позора стала малознакомая фифа… Хватит и того, что Петька приперся на этот спектакль.
– Я бы поехала, но у меня не получится, – вздохнула Света. – Тренировка по стрип-пластике!
– Круто! – вырвалось у Петьки.
Тут уж и Ксеня покосилась на друга.
– Как жалко! – не слишком правдоподобно откликнулась я. – Ты пропустишь эти эпичные полторы минуты…
– Я тебе, Свет, потом все обязательно расскажу о нашем эксперименте! Ты так здорово помогла! Горошкину не узнать! – восхищенно проговорила Ксеня.
– Точно! – присоединился к похвалам и Петька. – Я б в таком виде к Аленке и не подкатил… Ну, в смысле, когда она такая.
– Ой! – ахнула я. – А если я потенциальную жертву нашего спора спугну своей… гм… красотой?
– Надеюсь, что нет! – пожала плечами Ксеня. – Твоя миссия какая?
– Какая? – спросила я.
– Влюбить за девяносто секунд первого встречного! А шмотки и макияж – это ж так… чтоб проще было!
– Надеюсь, в этой пиццерии и правда мальчики симпатичные, – вздохнула я.
– Все! Хорош болтать! – закричала Ксеня. – Петро, вызывай такси!..
Когда мы с Царевой расположились на заднем сиденье машины, я шепнула подруге:
– Видела, как твоя Светка глазами пожирала нашего Петю?
– Не понимаю, о чем ты! – Ксеня сделала равнодушное лицо.
– Ой, да ладно тебе! Она все над его шутеечками хихикала, а наш юморист и рад был стараться! Точно тебе говорю! Это обоюдная симпатия!
– Разве Петро может понравиться такой девушке, как Света?
Мы одновременно покосились на Петьку, который сидел впереди и о чем-то оживленно беседовал с таксистом.
– А чем он плох? – оскорбилась я за друга.
Ксеня хмыкнула:
– Не хочу его обидеть, но они же из разных миров… Света привыкла к другой жизни! И к другим парням…
– По-моему, ты просто ревнуешь! – довольным голосом заключила я.
– Что? – возмутилась Ксеня. – Нет, вот еще… Ален, ну правда…
Когда мы подъехали к огромному зданию торгового комплекса, Петька и Ксеня первыми выскочили из машины, а затем помогли выбраться мне. Я не знала, как себя вести. Туфли неудобные, платье задирается, браслеты звенят… И от всей этой косметики с непривычки лицо чешется.
Петька заметил, что я чувствую себя не в своей тарелке, и широко улыбнулся. Вот же злыдень!
– Ты че десна сушишь? – буркнула я на довольного Петю.
– Так, Горошкина! Отставить свой привычный лексикон! – отчеканила Ксеня и взяла меня за руку.
В светлом просторном комплексе громко играла музыка. Слишком громко, и это сразу стало меня раздражать. Чувствовала я себя неуютно.
– И куда теперь? – запаниковала я. Браслеты снова звякнули, цепочка сумочки съехала с плеча…
– Модная пиццерия, о которой говорила Светка, находится на четвертом этаже! Дуй туда! Вон лифт, а мы следом по эскалатору поднимемся… Помни, на разговор с парнем тебе отводится ровно полторы минуты! Мы сами найдем тебе жертву! Как увижу подходящую кандидатуру, позвоню! Дам знак, в общем, а то ты растеряешься! Мы с Петро где-нибудь в кустах будем, чтоб тебя не смущать! Поболтаешь, пококетничаешь… Если заинтересуешь и парень попросит номер телефона, считай, дело в шляпе…
Ксеня трещала без умолку, а я от волнения мало чего понимала.
– И еще! Как только обменяетесь контактами, сделаешь с ним селфи! Запечатлеешь, так сказать, событие!
Я тут же вспомнила вчерашнюю цыпу и ее мажорчика. Как они, мило обнявшись, фотографировались…
– Мне кажется, это будет немного странно: делать селфи с малознакомым парнем… – промямлила я.
– Ты что, планируешь продолжить дальнейшее общение? – заинтересовалась Ксеня. – Если так – я не против!
– Вот еще! – отмахнулась я. Пережить бы все это…
– Тогда в чем проблема? Какая разница, что он о тебе подумает, если ты его больше не увидишь?
– Твоя правда…
И все-таки мне было не по себе. Как начать разговор? Что такого сказать, чтобы заинтересовать? Что бы там Ксеня ни говорила по поводу внешности, а голову на плечах тоже нужно иметь… Сейчас еще немного постою и решусь. Пойду к лифту. Ух, от волнения аж ладони вспотели…
Внезапно Царева подскочила на месте, а затем спряталась за кадушку с искусственным фикусом. От неожиданности я полезла вслед за ней.
– Вы чего? – удивился Петя.
– Да так… знакомого увидела, – прошипела из-за кадушки подруга.
– А Горошкина зачем сиганула?
Ксеня с удивлением посмотрела на меня. Мы обе прятались за растением.
– Ален, а правда, ты-то чего?
Я только искренне плечами пожала.
– Сама не знаю… Испугалась.
Мы обе осторожно выглянули.
– Что за знакомый-то? – просила я.
– Видишь вон ту жердь длинноволосую?
Я присмотрелась. Вдоль нарядных витрин магазинов на всех парах спешил высокий парень со стаканчиком кофе в руках.
– О! – просияла я. – Он вчера в баре был. Колоритный персонаж!
– Да? – удивилась Ксеня. – Хорошо хоть не пересеклись… Бог миловал!
Интересно, чем он ей насолил? Выглядит вполне. Шмотки модные, сам опрятный, симпатичный…
– Так, может, его… Это самое! – Я поиграла бровями. – Обольстим?
Парень пронесся мимо кадушки с цветком, даже не бросив взгляда в сторону Петьки и нашего убежища.
– Ой, фу! – поморщилась Ксеня. – Лучше его не трогать! Вонять не будет!..
Мы с Царевой выбрались на свет.
– Это, кстати, Ярослав Елизаров. Светкин брат.
– Серьезно? – хором воскликнули мы с Петькой, одновременно обернувшись в сторону убежавшего парня.
– Сроду бы не подумал…
– Как же тесен наш город! А они совсем между собой непохожи!
Ксеня только плечами пожала.
– Их родители тоже, знаете ли, не близнецы! Одна в маму пошла, другой – в папу… Ладно, закрыли тему! Он меня с детства бесит! Петро, ну че ты ржешь, как сивый мерин? Горошкина! А ты что стоишь-прохлаждаешься? Давай-давай! Грациозно шагай к лифту! Встретимся на четвертом этаже!
Я сделала пару шагов и остановилась. Оглянулась. Петька с Ксеней и с места не сдвинулись.
– А вы? – растерялась я.
– Удостоверимся, что объект спокойно загрузился в лифт! – важно проговорила Царева. – Без всяких приключений.
– Ой, да какие со мной могут быть приключения? – натянуто рассмеялась я. Повернулась и едва не вляпалась в поломоечную машину.
– Девушка, милый, ну куда ж ты так разогнался? – с натянутой улыбкой поинтересовался черноглазый уборщик.
– Ой, простите! – буркнула я.
Больше не буду оборачиваться. Знаю, какие злорадные мордахи встретят меня. На секунду закрыла глаза. Так, Горошкина, соберись! Ты справишься! У тебя мать все-таки в театре работает… Гены в конце концов! Сыграть какую-то там Элен Грохольскую… Плюнуть да растереть! Тьфу!
Я двинулась к лифту. Плавно и гордо, расправив плечи. Цок-цок-цок. И сумочкой туды-сюды, туды-сюды… Думается мне, со стороны все выглядело очень даже легко и грациозно. Кажется, я вошла в роль… Ура!
И ничегошеньки сложного. И страшного. Про себя повторяла словно мантру: «Главное, чтобы попросил номер телефона! Главное, чтобы попросил номер телефона!» Тогда, как выразилась Ксеня, дело в шляпе!
