Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
VI
Наутро он обследовал погреб.
Джейк был прав: пахло там отвратительно. Это был влажный болотный запах, и после стерильного, лишенного всякого запаха воздуха пустыни и конюшни стрелку стало нехорошо. Его подташнивало. Голова кружилась. В подвале воняло перегнившей капустой, репой и картошкой с длиннющими ростками. Однако лестница с виду казалась прочной. Стрелок спустился вниз.
Пол в погребе был земляной. А потолок – очень низкий, стрелок едва не задевал его головой. Здесь, внизу, все еще жили пауки – огромные пауки с серыми в крапинку телами. И почти все – мутанты. У одних были глазки на ножках, у других – по шестнадцать, не меньше, лап.
Стрелок огляделся, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к темноте.
– С вами там все в порядке? – нервно окликнул его Джейк.
– Да. – Он сосредоточил внимание на дальнем углу. – Тут какие-то банки. Консервные. Подожди.
Пригнувшись, он осторожно двинулся в тот угол. Там стоял ветхий ящик с отодранной стенкой. Консервы, как выяснилось, были овощными – зеленая фасоль, бобы… и три банки тушенки.
Он сгреб их в охапку, сколько сумел унести, и вернулся обратно к лестнице. Поднявшись до середины, протянул банки Джейку, который встал на колени, чтобы было сподручнее их забрать. Стрелок отправился за остальными.
А когда он пошел в третий раз, он услышал какой-то стон. Откуда-то из стены.
Он обернулся, вгляделся во тьму и вдруг ощутил, как его окатило волной смутного ужаса. Он почувствовал слабость и пронзительное отвращение.
Своды подвала были сложены из больших блоков песчаника, которые, надо думать, лежали ровно, когда эту станцию только построили. Теперь эти блоки перекосились, вздыбились под разными углами. И поэтому стены казались исписанными иероглифами – странными и беспорядочно нагроможденными. И в одном месте, где соединялись два блока, из стены текла тонкая струйка песка, как будто что-то силилось прорваться с той стороны с надрывным, отчаянным упорством.
Снова раздался стон, теперь – громче. Стоны уже не прекращались. Пока весь подвал не наполнился звуком – живым воплощением немыслимой боли и чудовищного напряжения.
– Поднимайтесь! – закричал Джейк. – Боже мой, мистер, поднимайтесь скорее!
– Отойди от люка, – спокойно велел стрелок. – Выйди на улицу и считай. Если я не вернусь, когда ты досчитаешь до двух… нет, до трехсот, беги отсюда без оглядки.
– Поднимайтесь! – снова выкрикнул Джейк.
На этот раз стрелок не ответил. Правой рукой он расстегнул кобуру.
В стене уже образовалась дыра размером с монету. Сквозь завесу подступившего страха стрелок различил звук удаляющихся шагов Джейка. Потом струйка песка иссякла. Стоны вдруг прекратились, но зато послышалось сбивчивое, тяжелое дыхание.
– Кто ты? – спросил стрелок.
Нет ответа.
И Роланд повторил свой вопрос – на Высоком Слоге, и его голос, как встарь, был исполнен уверенной громовой властности:
– Кто ты, демон? Говори, если тебе есть что сказать. У меня мало времени, и еще меньше – терпения.
– Не торопись, – раздался протяжный и сдавленный голос. Голос из стены. Стрелок почувствовал, как сгущается этот кошмарный и мутный ужас, становясь таким плотным, почти осязаемым. Это был голос Элис, женщины, с которой он был в Талле. Но она умерла. Он сам убил ее. Он своими глазами видел, как она повалилась на землю с дыркой от пули точнехонько промеж глаз. Он как будто погружался в бездонную пропасть. – Не торопись, стрелок, иначе рискуешь ты в спешке пройти мимо тех, кого надо извлечь. И остерегайся тахина. Пока с тобой идет мальчик, человек в черном держит душу твою у себя в руках.
– Что ты хочешь сказать? Объясни!
Но дыхание исчезло.
Он постоял еще пару секунд, не в силах сдвинуться с места, а потом один из этих кошмарных серых пауков упал ему на руку и быстро взобрался на плечо. Невольно вскрикнув, стрелок смахнул паука и заставил себя подойти к стене. Ему не хотелось этого делать, но обычай суров и непоколебим. Если мертвые что-то дают, то бери, как говорится в старой поговорке. Только мертвые изрекают истинные пророчества. Он подошел к дыре, образовавшейся в стене, и ударил по ней кулаком. Песчаник по краям легко раскрошился, и, почти безо всякого напряжения, стрелок просунул руку в пролом.
И прикоснулся к чему-то твердому, в буграх и выступах. Он вытащил непонятный предмет наружу. Оказалось, что это – кость. Челюстная кость, подгнившая в месте соединения верхней и нижней частей. Неровные зубы торчали в разные стороны.
– Ладно, – сказал он негромко, небрежно засунул челюсть в задний карман и вернулся обратно к лестнице, неуклюже прижимая к груди последние консервные банки. Люк он оставил открытым. Солнце проникнет туда и убьет пауков-мутантов.
Джейк дожидался его посреди двора, съежившись на потрескавшемся, раскрошенном сланце. Увидев стрелка, он вскрикнул, отступил на пару шагов, а потом бросился к нему со слезами на глазах.
– Я думал, оно вас поймало, что оно вас поймало, я думал…
– Нет, не поймало. – Стрелок крепко прижал к себе мальчика, ощутив у себя на груди жар от его пылающего лица и горячие сухие руки, крепко-крепко его обнимавшие. Уже потом, вспоминая об этом, он понял, что именно в это мгновение он полюбил мальчугана – разумеется, так и было задумано. Все это было подстроено человеком в черном. Ибо какая ловушка сравнится с капканом любви?
– Это был демон? – Голосок звучал глухо.
– Да. Говорящий демон. Нам больше не нужно туда возвращаться. Пойдем. Скорее.
Они вернулись в конюшню. Стрелок скатал из попоны, под которой спал ночью, подобие тюка. Она была жаркая и колючая, но другой просто не было. Потом он наполнил свои бурдюки из колонки с насосом.
– Один бурдюк понесешь ты, – сказал он Джейку. – На плечах – вот так. Видишь?
– Да. – Мальчик взглянул на стрелка с искренним благоговением, но тут же отвел глаза и взвалил на плечи бурдюк.
– Не тяжело?
– Нет. Нормально.
– Лучше скажи мне правду. Сейчас. Я не смогу нести и тебя тоже, если с тобой случится солнечный удар.
– Не случится. Все будет о'кей.
Стрелок кивнул.
– Мы пойдем к тем горам, да?
– Да.
Они отправились в путь под палящим солнцем. Джейк, чья голова едва доставала стрелку до локтя, шел справа и чуть впереди. Завязанные сыромятными ремешками концы бурдюка у него на плечах свисали почти что до самых голеней. Стрелок нес еще два бурдюка, закинутых за плечи крест-накрест, и запасы провизии – под мышкой, прижимая тюк к телу левой рукой. В правой руке он держал дорожную сумку с патронами.
Они прошли через задние ворота станции и снова вышли на заброшенный тракт с исчезающими колеями. Они прошагали минут пятнадцать, потом Джейк обернулся и помахал рукой двум строениям, оставшимся позади. Они, казалось, жмутся поближе друг к другу в беспредельном пространстве пустыни.
– Прощайте! – выкрикнул Джейк. – Прощайте! – Потом повернулся к стрелку и сказал: – У меня странное чувство. Как будто за нами кто-то наблюдает.
– Может быть, – согласился стрелок.
– Там что, кто-то прячется? И он все время был там?
– Я не знаю. Нет, вряд ли.
– Может быть, стоит вернуться. Проверить…
– Нет. Раз ушли, значит, ушли.
– Хорошо, – быстро проговорил Джейк.
Они пошли дальше. Вдоль проезжего тракта громоздились гребни спрессованного песка. Когда стрелок оглянулся, станция уже скрылась из виду. И снова кругом была только пустыня. Одна лишь пустыня.
