Книжная магия

6. Уверена процентов на восемьдесят

Более подробно обсуждать причины своего решения Беа отказалась, и это взволновало Тилли ещё больше, чем предстоящая поездка.

– А моя мама знает, что вы просто сажаете нас на самолёт, а дальше мы сами? – не унимался Оскар.

– Не в таких подробностях, – ответила Беа. – Но я уверена, она примерно так и поняла.

По лицу Оскара было ясно, что он уверен в обратном.

– С твоей мамой я договорюсь, – пообещала Беа. – И в Вашингтоне вы будете в полной безопасности – вас же заберёт Орландо. Он из числа самых лучших моих друзей, и к тому же он отлично понимает, что происходит. Но главное, его друг Хорхе работает в Библиотеке Конгресса, и они вас туда отведут. – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Мы должны дать вам всякую возможность найти Архивариусов. Подсказки, или карта, или что это – оказались у вас, и Ундервуды знают, что все ниточки тянутся к вам. Больше всего на свете они боятся, что вы двое начнёте действовать. Они ведь не только твою кровь, Тилли, хотят: они хотят не допустить, чтобы вы им помешали, потому что знают, что вы – самая опасная угроза их планам. Поэтому-то мы и должны взяться за дело.

– Но ты-то почему не можешь с нами поехать? – воскликнула Тилли, совершенно потрясённая.

– Я должна помешать им кинуться за вами в погоню, – коротко объяснила Беа, и больше на этот счёт от неё ни слова было не добиться. – Так, приехали.

Тилли никогда до этого не бывала в аэропорту и, уж конечно, не летала на самолёте. Беа убедилась, что у ребят всё есть, включая фото Орландо и все адреса-пароли-явки. Пройти с ними через проверку багажа ей не дозволялось, но она предъявила охраннику специальный заполненный бланк, и Тилли с Оскаром выдали бейджи «несовершеннолетний без сопровождения», после чего заверили, что на посадку их проводят, а в Америке пройдут с ними через таможню.

– Держитесь вместе, – сказала им напоследок Беа. – Главное в команде – взаимное доверие и забота. А если кто и может найти Архивариусов, то только вы.

И она осталась стоять и смотреть им вслед, пока они не свернули за угол и не пропали из виду.

* * *

В состоянии лёгкого шока Оскар и Тилли сидели рядом на неудобных пластиковых сиденьях в огромном терминале аэропорта Хитроу. Проходящие мимо то и дело поглядывали на них, но никто не остановился и не подошёл к ним с вопросами – впрочем, Тилли и сама не знала, что бы могла в таком случае ответить.

– Оскар, – тихо проговорила она. – Что, если я и в самом деле приняла желаемое за действительное? Что, если все эти предметы, которые я насобирала, – никакие не подсказки? Что, если деда с бабушкой правы и это просто куча мусора, в который я сама себя заставила поверить?

– Не хочу звучать грубо, – откликнулся Оскар, – но, видимо, придётся. То ты уверена, как кремень, то наоборот. Я прекрасно понимаю, из-за чего такие нервы, но сейчас настала пора определиться. Либо одно, либо другое. Скажем так, я бы предпочёл не лететь ни в какую Америку, если ты не уверена в том, что делаешь, как минимум процентов, скажем, на восемьдесят.

– Что ж, справедливо, – кивнула Тилли. – Надо думать, процентов на восемьдесят я как раз и уверена. Но поскольку про остальные двадцать я тебе только что призналась, в случае ошибки «я же говорил» не принимается.

Последнее Тилли добавила, скорее, в шутку, но Оскар не засмеялся. Очевидно, ему всё ещё сложно было поверить, что мама его лучшей подруги только что бросила его в аэропорту, ничего заранее не сказав.

– У меня такое впечатление – надеюсь, ты не обидишься, – будто меня похитили, – робко заметил он.

– Понимаю, у меня тоже, – ответила Тилли. – И всё из-за маминых штучек. Извини, что вышло вот так, без предупреждения. Я знаю, это как-то уж… совсем. Если не хочешь, ты не обязан лететь со мной. Можно позвонить бабушке с дедушкой, они сразу приедут и тебя заберут – твоя мама даже заподозрить ничего не успеет, как будешь дома…

– В смысле, будешь дома? – спросил Оскар. – А ты? Ты что, полетишь? Даже если не уверена, что в подсказках есть смысл? Даже если там всё придётся делать в одиночку?

– Я должна попытаться, – ответила Тилли. О визите Ундервудов и том, что стоит теперь на кону, она успела рассказать ему вечером, когда Оскар только приехал в «Пейджиз и Ко». – Я просто обязана что-то предпринять, – продолжала она, – а других идей у меня нет, так что придётся так. Кстати, я только что поняла одну вещь: если Ундервуды заблокируют все книги в Британской Тайной библиотеке, то пострадают не только английские книжные странники. В эти произведения не сможет попасть никто, где бы он ни жил. Книги ведь не знают, в какой они стране.

– Но разве в таком случае Тайные библиотекари других стран не попытаются остановить Ундервудов? – спросил Оскар. – Я что-то не могу представить, чтобы, например, те библиотекари, с которыми мы познакомились в Париже, спокойно допустили что-то подобное. Может, предоставим им с этим разбираться?

– Возможно, они просто ещё не заметили, – предположила Тилли. – Хотя вообще-то, кто-то должен был. Будем надеяться, что мамин друг в курсе того, что творится в Америке – там-то должны были заметить. Всё-таки они говорят на том же языке.

– Тилли, – сказал Оскар, – если ты веришь, что в этих подсказках – или карте, как хочешь, – что-то есть, то я с тобой. Лучше уж самому поучаствовать в поисках, чем сидеть дома и ждать, пока эта парочка за нами придёт. И потом, я тоже не в восторге от того, что меня взяли и лишили книжных странствий, только у меня начало что-то получаться. – Оскар замолк, и Тилли решила, что ему на ум пришла какая-то стоящая идея. – Может, пойдём поедим? – выдал он в конце концов. – Надеюсь, твоя мама дала тебе хоть немного денег в качестве компенсации за похищение.

Они отыскали кафе и вопреки всему происходящему не смогли отказать себе в удовольствии посидеть без всяких взрослых и их указаний, что можно взять, а что нет.

– Сколько у тебя? – спросил Оскар, когда Тилли достала кошелёчек, данный ей мамой. – Потому что я хочу шоколадный милкшейк, а он стоит семь пятьдесят.

– Так, тут нашими пятьдесят фунтов, – ответила Тилли и попробовала вспомнить, был ли до этого хоть раз, чтобы она держала в руках столь внушительную сумму, – и ещё американскими сто долларов, – добавила она тихо. Внутри было такое чувство, точно она объявляет денежный приз в телевикторине.

– Гуляем! – объявил Оскар. – Официант, мне всего по одному!

– Мне всё-таки кажется, это на случай непредвиденных обстоятельств, – заметила Тилли.

– Да-да, ясное дело. Но завтрак мы пропускаем совершенно непредвиденно! Так что мне положен полный комплект, с беконом и омлетом.

Они заказали два английских завтрака. За соседний столик тем временем опустилась супружеская пара. Несмотря на ранний час, эти двое прямо светились улыбками, беспрестанно поглядывая друг на друга.

– У нас медовый месяц, – сказал мужчина, обращаясь к Тилли, хотя она ни о чём его не спрашивала.

– Ого, поздравляю! – откликнулась Тилли, чувствуя себя неловко.

– Вот, на Сейшелы летим, – подхватила женщина, вытягивая вперёд руку, чтобы ребята могли как следует рассмотреть сверкающий бриллиант на свадебном кольце. – А вы куда собрались?

– И где ваши родители? – спросил мужчина. – Маловаты ещё в одиночку на самолётах летать.

– Нас на том конце встретят, – наскоро ответил Оскар. – Ой, смотрите-ка, уже несут! – И они с Тилли демонстративно уставились на двери кухни, надеясь, что молодожёны бросят свои попытки завязать разговор. К счастью, через пару мгновений еду действительно принесли.

– Интересно, что мама бабушке с дедушкой скажет, – тихо продолжила Тилли, уплетая свой омлет с беконом. – Уж они-то явно не обрадуются. Что-то мне подсказывает, что забросить двух малолеток в аэропорт с кучей денег и фоткой незнакомца в Америке плохо вписывается в традиционные понятия о родительской опеке.

– В такой формулировке звучит больше как сюжет шпионского фильма, – сказал Оскар, и глаза у него загорелись. – Фото связного. Пачка денег из разных стран. Загадочная карта. Я прямо как Николас Кейдж. Хм, знаешь, вся эта история с поиском сокровищ определённо начинает мне нравиться…

* * *

Покончив с едой, они заплатили по счёту вымотанной официантке и принялись собираться на выход – им предстояло ещё дождаться сотрудника аэропорта, который отведёт их на посадку. Пока Тилли перепроверяла деньги и паспорта, от соседнего столика внезапно послышался громкий плач, и когда ребята взглянули в ту сторону, то увидели, что мужчина из счастливой супружеской четы обливается слезами.

– Кажется… По-моему, я совершила ужасную ошибку, – проговорила женщина, вставая из-за стола. – Прости меня, я… Просто я вот смотрю сейчас на тебя, и мне вдруг кажется, будто… будто я вообще тебя не знаю и даже не очень-то помню, почему мы, собственно, поженились, и… – она осеклась, явно в замешательстве, схватила сумочку и выбежала из кафе. Однако молодой супруг уже, кажется, успел оправиться, промокнуть слёзы салфеткой и теперь сидел немного более собранный.

– А знаете, – сказал он Тилли и Оскару, – думаю, она на самом деле права. Если уж на то пошло, я и сам не могу вспомнить, что держало нас вместе. Что ж! – Он положил деньги на столик и вышел следом.

– Это было… странно, – выдавил Оскар по пути к стойке информации.

– Очень странно, – согласилась Тилли. – Как можно взять и забыть, почему кого-то любишь?

Но времени порассуждать об этом им не дали, потому что сразу пришёл сотрудник, который повёл их к нужному выходу. Там они уселись ждать объявления на посадку, потом долго торчали в очереди в самолёт – и вот, наконец, они на борту.

Оказавшись на своих местах, ребята наконец смогли расслабиться, и новизна происходящего понемногу начала рассеиваться. Тогда Тилли постаралась впитать в себя небывалое, фантастическое ощущение от полёта по воздуху. Следующие восемь часов промелькнули как в тумане за просмотром кино вперемешку с полудрёмой в креслах и поеданием какой-то еды с непонятной текстурой, которую приносили через, казалось, случайные промежутки времени, а затем очень быстро убирали.

Только когда самолёт сел, Тилли вдруг поняла, что даже не заглянула в книжку, которую взяла с собой.