Дочь Тёмной Матери

Предисловие

Лыжи плавно скользят по твёрдому насту, оставляя после себя еле заметные следы. Я бегу меж огромных, заснеженных елей, чуть покачивающих лапами под едва осязаемыми дуновениями ветра. День близится к вечеру и я тороплюсь. Скоро, скоро упадёт ночь на отроги Великого хребта и мне совсем не хочется сталкиваться с тем, что проснётся с её приходом. Хотя на мне и есть знак принадлежности к Тёмной матери, но нежить она и есть нежить. Проглотит, а потом сделает вид, что не заметила и даже извинится. Только для меня это уже ничего не решит.

А там, в селении куда я тороплюсь, умирает девочка. Маленькое существо, так мало пожившее на Явном свете, так мало увидевшее. И потому я тороплюсь изо всех сил и позёмка, заметающая мои следы, как будто подталкивает меня в спину: "Скорей, скорей". Только дочери Тёмной матери могут поспорить с ней и не дать задуть свечу чьей-то жизни. А нас мало, очень мало на просторах Таирии. И каждая готова отдать свою душу, чтобы не дать маленькой душе скользнуть в навь. И я бегу, бегу изо всех сил…

Глава 1. Ремесло

Третьяк слыл в селении тяжёлым на подъём, но уж если за что возьмётся, то сделает до конца. Может поэтому, а может за внушительный вид, его и выбрали старостой год назад. Тяжёла эта забота и с самого начала своего хозяйствования Третьяк сполна ощутил её тяжесть. Словно с цепи сорвался и упал на селение ком неприятностей. Сначала ураган, внезапно налетевший в конце лета, вдоволь поизгалялся над созревшими посевами, сорвав и вбив в землю тяжёлые, спелые зёрна. Седмицу потом люди сеяли эту землю, осторожно складывая в туеса и короба находки. Слава Богам, избыли эту беду.

Да тут же другая налетела, в одну ночь, словно сбесившиеся, хорьки пробрались в сараюшки и придушили птицу домашнюю подчистую. Наутро жена Третьяка, вбежавшая в избу вся в перьях, даже говорить не могла и только трясла и трясла зажатого в руке придушенного гусёнка, только что вылупившегося из яйца. В тот день по всему селению плавали перья да слышался плач женский. Причитали они как над покойником, ощипывая и складывая птичьи тушки в кучу, не пропадать же добру, вгоняя в ещё большее уныние мужиков, собирающихся то тут, то там, вполголоса обсуждающих страшные события.