Последний американец

Часть 2. Пробуждение Зверя

Йос. 25 829 световых лет от Прародины, 11 602 от Каллисто. Школа

Через открытое окно кухни по саду распространялся изумительный аромат. Тетушка Кончита погасила плиту и вышла на порог. Пора созывать семейство Гонсалесов на обед. Особое приглашение нужно было сделать Диего: с оболтуса вполне станется забыть об обеде. Опять замечтается, а потом ищи его.

Она глянула на деревья, под деревья, но искомого отрока не обнаружила.

– Диего!

Нет ответа.

– Диего!!!

Нет ответа.

– Да куда же подевался этот лентяй?!

Тетушка всплеснула руками и еще раз внимательно осмотрела сад.

– Куда-куда… – ворчливо ответил ей супруг, выворачивая из-за угла сарая. – По бабам наверняка пошел, стервец!

– По бабам?! – строго спросила тетушка и уперла руки в бока. – Ему еще школу закончить надо, а не по бабам шляться! Это все твое воспитание, кобель старый!

– Зато какой мачо вырос, Кончита! Этот уж точно не пропадет! – весело заявил старый фермер и шлепнул супругу пониже спины.

– Не пропадет, если мозги будут! – продолжала гнуть свое та.

– Так ведь есть! – притворно расширив глаза, заявил дядюшка. – Ведь в бабах-то он уже разбирается! – тут же добавил он и, увернувшись от тяжелой длани жены, со смехом проследовал в дом.

– Отдельно этого балбеса кормить не буду! Пускай вовремя является! – с угрозой завела тетушка, но была тут же прервана восклицанием Хуана из дома.

– Да вот же он, Кончита! В столовой! – картинно произнес старый фермер, указывая на сидящего за столом и сияющего как начищенный пятак Диего.

– Я же говорил, что мозги у парня есть! – продолжил он балагурить. – Сразу понял, зачем зовут, и как истинный солдат – в первых рядах… В столовой!

– Опять через окно залез?! – тоном прокурора заявила Кончита, остановившись на пороге. Диего виновато поежился, ясным взором созерцая грозную тетушку. – А через двери, как все нормальные люди, пройти – что не позволяет?

Новое виноватое пожатие плечами.

– Ты хоть руки помыл, остолоп? – начала сдаваться тетушка Кончита, глядя на умильно виноватую физиономию воспитанника.

На этот раз кивание с энтузиазмом. Кончита махнула на «остолопа» рукой и принялась накрывать на стол. Слегка успокоившийся дядюшка нет-нет, да и поглядывал лукаво на Диего, предвкушая целенаправленные расспросы, которым он парня скоро подвергнет.

«Спецы ирби говорили, что надо вжиться в роль, – думал Сергей, наблюдая эту семейную идиллию. – Да, люди, которые будут опекать дома, – не люди, а их копии. Информационные копии, пересаженные на основу биороботов, сделанных неотличимыми для поверхностного исследования от обыкновенного человека. Настоящие дядя Хуан и тетя Кончита спят в анабиозе на звездолете Темного Клана. Так же, как и настоящий парнишка по имени Диего, в детстве потерявший родителей».

Диего-Сергей никак не мог привыкнуть к этому. Тем не менее, даже если такому «человеку», как сейчас живущие с ним, сказать, что он не человек, – не поверит. Ведь биороботы обладали памятью, а также темпераментом, манерой поведения и прочими психическими и физическими особенностями оригиналов. За исключением, правда, здоровья – здоровья у этих биоинформационных копий было хоть отбавляй, что гарантировало от неприятностей, связанных с возможной безвременной кончиной тех, кто должен был на первых порах содержать «кукушат» и помогать им встать на ноги. Были, конечно, и серьезные отличия этих копий от оригиналов. Но они вскрылись бы только при детальном, тщательном и целенаправленном обследовании, что являлось маловероятным событием.

– И где тебя уже два часа черти носят? – перешла на другую тему тетушка, внося судки с обедом.

– Да по бабам он шлялся! – снова завел свою любимую пластинку Хуан. Диего же покраснел, на что заметивший это дядя разразился удовлетворенным хохотом. Парень действительно шарахался последние часы именно «по бабам». Несколько не по своей воле, но… «по бабам».

Это стало для него неожиданностью.

Можно было подумать, что почти все девчонки школы, в которой он учится, вдруг свихнулись на идее его заарканить. Он долго гадал, чем это вызвано. Сначала подумал на то, что случилось в первый день его пребывания на Йос…

* * *

Стоял такой же теплый весенний день, один из первых, приходящих на смену холодам. После легкого дождя пахло мокрым асфальтом, влажной землей клумб, еще не покрывшихся цветами. Солнце сверкало в лужах и в каждой капельке, застывшей на ветвях еще безлистных деревьев. Асфальтовая сырость весело чавкала под подошвами кроссовок идущего пружинящим шагом Диего.

Такая погода навевала приподнятое, по-настоящему весеннее настроение. В благодушном состоянии Диего-Сергей по привычке, выработанной еще прежним Диего, свернул в неприметный проход между домами. Яркий свет дня тут же сменился полумраком грязного и захламленного узкого прохода между двумя многоэтажками, стоящими почти вплотную друг к другу. Пахло тут уже совершенно по-другому – гнилью и застоявшейся сыростью.

Узкий коридор между улицами был забит каким-то мусором, бачками, пустыми ящиками, кое-где сложенными в штабеля. На одном из штабелей разномастной гирляндой сидело целое стадо бродячих кошек. Те проводили Диего настороженным взглядом и принялись за свое чисто весеннее дело – выяснение кто круче. Пока только переглядывались, но ясно было, что вот-вот мрачная подворотня огласится звуками кошачьей драки. Возможно, эта весенняя кошачья эпидемия была заразна, так как, пройдя еще метров двадцать, Диего остановила внезапно появившаяся из какой-то щели группа ровесников.

Они вышли нагло, с предвкушением ухмыляясь, многозначительно разминая пальцы. Диего, по всей видимости, не представлялся им трудной добычей. Наоборот – мальчиком для битья. А подраться этим балбесам явно сильно хотелось. Да и «совместить приятное с полезным» им представлялось весьма уместным – подтвердить свои «лидерские» полномочия в школе, показав одному из «рабов» его место. И не важно, что рабство запрещено двести лет назад, что все латинос давно считаются равными членами общества. Тем не менее, останки расистских убеждений, особенно среди мажоров, были весьма распространены.

А мальчики как раз принадлежали если не к мажорам – среди них затесался Джонни, сын одного из самых богатых людей города, – то к их прихвостням. Возможно, сам Джонни тут был только для «веса». Тем более что он к «развлечениям» школьной шпаны относился без должного энтузиазма. По крайней мере, именно энтузиазма ждали от него те, кто постоянно волочился за ним и заглядывал в рот. Как-никак сын очень богатого бизнесмена, имевший в личной собственности небольшой вертолет, подаренный отцом на день рождения, которым он ужасно гордился и бахвалился. А во дворе дома – огромный бассейн, не меньше, чем в столице штата, во дворце спорта. Том самом, где регулярно проходили федеральные спортивные состязания.

Но сейчас четверо парней заступили дорогу Диего и явно что-то замышляли. По нагло ухмыляющимся лицам было видно, что недоброе.

Пошарив в памяти реципиента, Сергей понял – сейчас будут бить. Жестко. Не за какую-то провинность, а за то, что он латинос, «раб». Первая мысль, промелькнувшая в голове сразу же, как только он их увидел, оказалась правильной.

Каллистянина передернуло. Хоть он и был космодесантником, готовым к любому развитию ситуации, но перспектива оказаться на одном уровне с обезьянами покоробила. При подготовке к десанту на Йос в него, при записи психомаски, вбили необходимые знания по системам боя с оружием и без. Оптимизированные. Универсальные. Переведенные, как водится, на уровень условного рефлекса.

Рефлексы тут же переключили его в положение полной готовности. Ноги как бы сами собой слегка согнулись в коленях, каблуки еле заметно оторвались от грязного асфальта. Сергей слегка оттянул лямку сумки с книжками, висящей на плече, и вопросительно, не враждебно посмотрел на заступивших дорогу балбесов. Очень не хотелось ему начинать спасательную операцию на Йос вот с такого, сугубо обезьяньего, способа установления авторитета. Неожиданно вперед выступил Джонни.

– Что, собака, не ждал нас здесь? – нагло и вызывающе заговорил он.

– И что вам от меня нужно? – нейтральным тоном поинтересовался Диего-Сергей.

– Проучить тебя нужно! Чтобы знал свое собачье место! – тут же подхватил Гарри, дружок Джонни, из-за спины предводителя. Похоже, того перед дракой «накачали» злостью. Сказали, видимо, что если он не побьет Диего, то не видать ему почтения ни от кого. Дал бы в морду этому «установителю стандартов крутости», и на этом дело бы и закончилось. Нет же… напали вчетвером на одного. Причем на такого, кто очень редко мог дать сдачи. Сергей с сожалением выудил этот прискорбный факт из памяти Диего. Но сейчас перед ними стоял не некий беззащитный латинос, а земной космодесантник в шкуре того, специально подготовленный к любым неприятностям, которые могли приключиться в его миссии на Йос. Впрочем, нападавшие этого нюанса не знали, отчего вели себя вызывающе и максимально оскорбительно. Считали, что это сойдет им с рук безнаказанно. Очень зря.

Сергей хмыкнул в ответ на посыпавшиеся на него оскорбления и сделал первый скользящий шаг вперед. Навстречу. Необходимо было раз и навсегда отбить у великовозрастных придурков охоту делать из Диего козла отпущения. Мирок Йос был диким. Не зря отмечалось, что местные жители сильно отстали в культурном развитии. Придется культуру этим дуболомам вбивать в мозги кулаками.

«Добро должно быть с кулаками»? Да? Так вот и напомню им что должно быть с кулаками и для чего», – с мрачным предвкушением подумал Сергей и довольно дерзко ответил Джонни.

Его ответ настолько поразил наглостью и витиеватостью всех четверых, что они на некоторое время впали в ступор.

Сергей ведь не зря происходил из чистокровных русских, поэтому, ни разу не повторившись в ругательствах, он обложил идиотов так, чтобы они долго «обтекали». Прошелся в своем монологе и по их качествам – физическим, психическим, моральным. Не забыл пропесочить ближайших и пнуть дальних родственников. Причем говорил все это с апломбом гуру, вдалбливающего тупой пастве элементарные и непреложные истины. Говорил, как гвозди заколачивал, от чего вся четверка пригибалась с каждым новым сказанным словом. Беда хулиганов была еще и в том, что Сергей много в ругательствах сказал и правдивого, действительно водившегося за каждым из балбесов. Но говорилось это так, что причиняло особо сильную боль. Было видно, что они с такими словесными атаками имеют дело впервые. Нападавшие ошалели. И так же, как у всех, впервые столкнувшихся с подобным, разум у них помутился от злости.

Пока они выходили из ступора и их глаза дружно наливались кровью, Диего-Сергей меланхолично отбросил на ближайший ящик сумку, чтобы не мешала (можно было использовать в драке и ее, но это был бы уже перебор – слишком много чести для убогих).

Сумка была еще в падении, когда Джонни дико заревел и бросился в атаку. Так как Диего именно этого и ожидал, то опередил того на долю секунды и ударил ногой. Джонни просто смело. Смело и стоявшего за ним Гарри. Пока они барахтались в грязи, пытаясь подняться, каллистянин жестко разделался с двумя стоявшими по бокам. Метнулся, имитируя нападение на одного, но ударил другого. Встречный удар смел нападающего, только ботинки в воздухе мелькнули, когда он перелетал через ящики. Затем Диего разделался с оставшимся на ногах последним.

Дальше драка превратилась в банальное избиение. Диего лупил тех, кто успевал подняться на ноги. Причем из ему одному известных соображений старался каждому залепить кулаком под правый глаз. Лупил так эффективно, что нападавшие даже руками взмахнуть не успевали, как снова уже летели на землю.

Через минуту все было кончено. Тех, кто все-таки смог подняться после избиения и остался на ногах, не успел заползти за мусорные бачки, спасаясь от точных и жестких ударов всегдашнего козла отпущения, превратившегося неожиданно во льва, он гнал квартала два. Когда Диего-Сергей вернулся к месту побоища, спрятавшихся и след простыл.

Брошенную сумку он нашел там же, где она упала, – на небольшом штабеле ящиков. К его возвращению на ней сидел наглый кошак и умывал свою расцарапанную морду. Видно, тоже драться пришлось. На приближение Диего он среагировал неохотно – перестал мыть свою побитую в боях харю и мрачно посмотрел на хозяина сумки. Только когда Диего протянул руку, он лениво слез с сумки и перепрыгнул на соседний ящик.

Было очевидно, что неудавшиеся «ку-клукс-клановцы» не рискнули трогать сумку, ощутив на себе тяжесть кулаков Диего. Поняли, что если попробуют сделать подлость – получат добавку. Неизбежно. И, возможно, еще более жестко.

* * *

На первый урок все четверо не пришли. И причина была очевидна – слишком сильно Диего извалял их в грязи переулка. Пришлось ретироваться домой и отмываться. Когда же они появились, то были похожи друг на друга, как братья-близнецы: отекшие лица, разбитые опухшие носы и одинаковые синяки на всю правую глазницу.

От этого зрелища окосел не только родной класс, но и другие. Всем стало ясно, что чертей им всыпал кто-то один, – слишком уж «почерк», если его можно так назвать, на лицах был одинаков. А то, что побитыми оказались самые отъявленные хулиганы школы, только добавляло случившемуся интриги. На осторожные попытки расспросить пострадавших, что произошло и кто их так разукрасил, четверо побитых отвечали руганью и зуботычинами. Впрочем, особо зоркие подметили, что слишком уж красноречивые взгляды они бросали в сторону Диего, старательно поддерживающего постное выражение лица.

Так как особо наблюдательных среди парней почти не было – они в основном смотрели на синяки и опухшие злобные лица бывших альфа-самцов, – то разбор интриги переместился в девчачью компанию. Больше всех развила активность Карменсита, известная своим острым язычком и ветреным поведением. Она не постеснялась подкатиться со своей обворожительной улыбкой и расспросами к самому Диего.

– А чо?! Чо я?! Я клянусь! Я им зубы не выбивал! Точно! – прикинулся дурачком тот, но Кармен тут же сделала чисто свои – и верные – выводы, которые не замедлила довести до сведения не только своих подруг, но и всех знакомых из соседних классов. Уже через полчаса от невероятной новости бурлила вся школа. Четверка же пострадавших, бессильно скрипя целыми пока зубами, металась по коридорам, пытаясь хоть чуть-чуть задержать распространение порочащих слухов. Но от этого лишь подогревала ажиотаж и подтверждала в глазах других их истинность. Через час слух оброс невероятными подробностями, а через два достиг уха папаши Дюка.

Папаша Дюк был суровым человеком – отставным полковником, подрабатывающим в школе преподаванием философии. Еще он заведовал дисциплинарной комиссией, являясь руководителем группы отморозков, следящих за дисциплиной на территории школы. Впрочем, следящих – это громко сказано. На самом деле многие из них под крышей респектабельной конторы промышляли мелким гоп-стопом, обирая учеников младших классов. Или откровенно нарывались на драки, зная, что по-настоящему отпора не встретят. Ибо «при исполнении» и «всегда правы».

Были среди них и патологически честные, кто действительно следил за дисциплиной, разнимал драки и вообще старался предотвращать мелкие правонарушения, на которые, как правило, школьники всегда горазды. Эти-то честные и пользовались особым расположением и доверием полковника. Все-таки он, как бы ни лгала о нем молва, был достаточно умным человеком и в людях разбирался.

Известие, что Диего в хлам отметелил четверых главных драчунов школы, папаша Дюк встретил с сильным недоверием.

– Ты сам видел? – строго спросил он у доносчика, причем так, что до того дошел смысл подтекста: «Если лжешь, то хреново тебе, братец, придется». К вопросу он присовокупил свой коронный полковничий тяжелый взгляд, отчего подхалим тут же почувствовал сильную слабость в коленках. Поэтому решил уйти от прямого ответа.

– Я видел Джонни, Гарри и его друзей… – сказал он и показал руками: – Морды у них – во!

– Я спрашивал, видел ли ты лично, что именно Диего им образину попортил?

– Н-нет, – промямлил тот, – но все говорят, что это Диего…

– То есть слух, – хмыкнул полковник. – И кто его распространяет? Тернер? Ибаньес? Мак Дугал?.. Или, может, Салли Донован?

– Все перечисленные… – покраснел доносчик.

– Все ясно! – отрезал «папа Дюк», и лицо его стало еще более булыжным, нежели всегда. – Ты свободен! – бросил он.

Ученик на плохо гнущихся ногах уполз из его кабинета.

– Пригласи ко мне всех четверых… хм… страдальцев! – рявкнул ему вслед полковник. С удовлетворением услышав за закрывшейся дверью удаляющийся топот ученика, кинувшегося исполнять указание начальства, он поднялся из кресла и подошел к зеркалу. Поправил и без того идеально сидящий на нем костюм, затем с удивлением принялся размышлять о допущенной ошибке.

Ну никак невзрачный Диего не походил на громилу. Что-то в этом всем было не так. Либо распространители слухов что-то напутали, либо тут некая интрига, которую следует раскусить побыстрее. А то еще бедного парня со свету сживут. Затравят. Возможно, доведут до суицида. В его школе такое нельзя было допускать. Раз уж взялся сделать ее образцовой в штате, так придется разбираться.

«Кстати! Ибаньес! – подумал папаша Дюк, глядя на себя в зеркало. – А не эта ли стерва завела интрижку? С нее станется. Умная и мстительная. Учится на «отлично», имеет приличные навыки стратегического мышления. Но чем ей так досадил этот лузер-латинос, что она решила его подставить?.. Впрочем, она сама тоже латинос… Чушь какая-то!»

В дверь осторожно постучали. Полковник скользнул за стол и рявкнул: «Войдите!»

В комнату нехотя вошли четверо учеников. Выстроились в ряд перед столом и дружно понурили головы. Лица у всех были действительно сильно опухшие. И синяки, как доложили, у каждого под правым глазом. Полковник хмыкнул, рассматривая столь феерическую картину, побарабанил пальцами по столешнице и, наконец, задал прямой вопрос:

– Какого черта вам понадобилось это устраивать?

Все то же мрачное и виноватое молчание. Побитые, чувствуя свою вину, боялись даже пикнуть. Полковник выбрал заводилу компании и принялся давить на него. Тот, несмотря на то что стоял за всеми проделками компании, был самым слабым и трусливым.

– Гарри! – резко рявкнул полковник. Тот дернулся и с испугом посмотрел на главу дисциплинарной комиссии. – Когда тебе пришла в голову эта мысль? Отвечай!

– Это не я… – проблеял Гарри, пытаясь снять с себя ответственность.

– Тогда кто? Джонни?

Тот вздрогнул, и на его побитом лице, несмотря на то, что оно изрядно опухло, нарисовалось возмущение. Возмущение было чистым, без примеси страха – следовательно, это тоже не он. Но так как Джонни был слишком примитивен и простодушен, полковник начал давить уже на него.

– Джонни. Ты из добропорядочной семьи. Ни разу не замеченной в расистских настроениях.

Джонни побледнел, отчего даже синяк на глазу вдруг стал еще более фиолетовым. Он даже вытянулся, протестуя против сказанного.

– Ты знаешь, что Конгресс постановил последним решением всемерно искоренять заразу расизма. У нас общий враг – ксены! И мы должны сплотиться против этого врага. Ты кричал вчера в коридоре, что «всем обезьянам надо знать свое место»?

Джонни побледнел еще больше.

– Я… я не имел в виду…

Джонни явно сообразил, что будет с бизнесом отца, если это выплывет. И что после этого будет с ним самим. Отец за такие «шалости» его по стенам размажет.

– Ты хочешь сказать, что не имел в виду конкретно никого из?.. – продолжил «папа Дюк».

Судорожный кивок…

– Даже Диего? – иезуитски спросил полковник и прищурился.

– Но сэр! – вдруг вмешался Гарри. – Он сам нас обзывал разными словами!

– И за это вы решили его поколотить?

– Но сэр! Он нас оскорбил!

– Да?! – мягко, с издевкой спросил полковник. – А дайка я угадаю, что было перед этим: вы решили его изловить и побить… И все потому, что этот парнишка как раз и является той «обезьяной», про которую Джонни орал вчера в коридоре… Так?..

Все четверо хулиганов дружно покрылись холодной испариной. А хуже всего пришлось Джонни. Он только здесь и сейчас понял, в какое дерьмо вляпался, поддавшись на провокации дружков. Если в то время, как Йос готовится к отражению агрессии ксенов, вдруг обнаружится, что некто разжигал рознь среди своих… Тогда за них возьмется Комиссия по… ну, совершенно не дисциплинарным делам и совершенно не школьная… а федеральная… короче – каюк! Кампания идет. А они внезапно оказались тем самым «характерным примером»…

Да уж! Какова ирония судьбы! Держали Диего за козла отпущения, а оказались на его месте сами. Причем не просто так… а на неизмеримо более высоком уровне и более серьезно.

Примерно так думали Джонни с подельниками, пока их разглядывал полковник, внутренне насмехаясь над ними. Трясущиеся от страха молодые идиоты даже не подозревали, что в той самой Комиссии расистов гораздо больше, чем где-либо. Что в случае вынесения этого случая на Комиссию будет принято во внимание как раз то, что хулиганы – отпрыски весьма уважаемых семей в городе и штате (последнее – про Джонни). А Диего – всего лишь сын зачуханного фермера.

Но просвещать идиотов полковник не нанимался, у него совершенно другая цель – и он ее добьется. И всякие обращения в федеральную Комиссию по борьбе с экстремизмом тут только во вред.

Тем временем можно было констатировать, что провокация сработала отлично. Эти простачки до таких высот политики не добирались. У них ныне мозги были заточены только на драки и девочек, а не на детали «Гранд-Флита» местного разлива. Особенно у простачка Джонни. А раз так – думая, что спасают от серьезной опасности свои шкурки, молодые дураки наперебой выложили полковнику все, что ему было нужно. Сохраняя внешне прокурорский вид, а внутренне удивляясь, он понял, что большинство из сообщенного осведомителями оказалось правдой. Действительно Диего. И действительно один.

Страдальцы врали, будто латинос привел против них целую толпу, но по глазам было видно, что лгут. Гарри вон чуть глаза не вывихнул, кося на сторону, рассказывая «каких горилл Диего привел». К тому же – ну не был тихоня Диего лидером, способным собрать в этом сонном городке толпу отморозков, описанную побитыми хулиганами. То, что он побил всех четверых один, – очевидно.

Ухмыльнувшись своим мыслям и подивившись резкому превращению зайца во льва, полковник резко оборвал словоизвержение отчаянно оправдывающихся учеников.

В паре коротких фраз вывел их на чистую воду, поставил перед фактом великого позора и с презрением выгнал за дверь. Логический капкан захлопнулся. С одной стороны, эти балбесы не могли сказать во всеуслышание, что всех четверых победил один Диего, да еще и без посторонней помощи. С другой, возможность повтора попытки избиения была перекрыта страхом, что их выставят на «экстрим-комиссию». А в условиях почти начавшейся войны… По головке не погладят.

Вообще ситуация, в которую попали подростки, была примитивной: заставить компанию самим выложить то, что было нужно полковнику. В принципе, в этой схеме папа Дюк мог вообще не называть имя Диего. Сами бы назвали.

* * *

Кармен застала Диего в библиотеке. И это место было самым последним, где она его ожидала встретить. Парень преспокойно листал одну из книг, громоздящихся двумя внушительными стопками у него на столе.

Было бы ничего, если бы они были сборниками комиксов, но уже издали Кармен заметила, что на корешках – сплошь названия трудов по истории. Удивление ее оказалось настолько велико, что с девушки мгновенно слетел тщательно поддерживаемый гламурный имидж. Глаза расширились, рот приоткрылся.

Сообразив, что стоя на пороге читального зала с перекошенным лицом и отвисшей челюстью, она выглядит как настоящая дура, Кармен поспешно взяла себя в руки и, «распушив хвост», то есть, приняв самый обворожительный вид и громко цокая каблучками туфелек для привлечения внимания, двинулась по направлению к столу, за которым сидела ее цель.

Немногочисленные завсегдатаи читального зала, привлеченные этим агрессивным цоканьем, поднимали глаза и застывали в изумлении, провожая Кармен восхищенными взглядами. Только Диего, как ни в чем не бывало продолжал листать свои книги.

Подойдя вплотную и обворожительно улыбаясь, Кармен остановилась, ожидая, когда этот балбес обратит на нее свое низменное внимание. Однако минуты шли, а ничего не менялось.

Страницы листались, как и прежде, а взор Диего прочно был прикован к тексту.

– И зачем ты листаешь эти книжки? Картинки смотришь? – наконец нарушила молчание Кармен, чтобы хоть как-то привлечь его внимание.

– Нет. Читаю, – мимолетно взглянув в ее сторону, ответил Диего.

– Да не надо обманывать! Кто же так читает – просто листая? – возмутилась она.

– Я быстро читаю, – невозмутимо пояснил Диего.

– Так быстро, что на страницу у тебя уходит секунд двадцать?

– Ну… я же внимательно читаю! – по-прежнему не поднимая глаз на крутящуюся перед ним Кармен, сказал Диего, все так же уткнувшись в книгу.

– Хочешь сказать, что если бы не внимательно читал, то уходило бы секунды две?

– Пять, – поправил ее Диего, упорно сканируя текст толстого научного труда по древнейшей истории.

– Врешь! – больше удивилась, чем возмутилась Кармен. Она по прежнему воспринимала его поведение, как очередную уловку в заигрывании. Видимо, мальчик распушил перья и решил пустить пыль в глаза, но не силой похвастался, а скорочтением. Девушка никогда не только не видела, но и не слышала, чтобы кто-то так быстро умел читать. Поэтому и была уверена, что Диего «заливает», включившись в ее обычную игру с заигрыванием.

– Хочешь проверить? – саркастически спросил парень, старательно не замечая источающую феромоны Кармен.

– А как же! Ты врешь, и я это докажу! – решительно заявила она, выхватывая первую попавшуюся книгу из стопки.

– Вот здесь. Даю пять… нет, десять секунд, а после ты перескажешь содержание страницы.

Она решительно открыла наугад книгу где-то посередине, ткнула в страницу и сунула ее под нос Диего. Через пять секунд он отдал книгу назад и почти слово в слово пересказал содержание.

– Ты ее уже читал! – с недоверием заявила Кармен.

– Нет, не читал, – возразил парень спокойным голосом и наконец-то поднял взгляд на собеседницу. Девушка нахмурилась, считая, что он проделал некий фокус, и она на него попалась. Она даже забыла, зачем затеяла всю эту игру.

Жгучий интерес к Диего, который он разжег у нее, да и у большинства кумушек, несколько поутих, сменившись на обиду: как это она, такая опытная в охмурении парней, да попалась на какую-то дешевую уловку?!

Карменсита уперлась кулаком в стол и строго посмотрела на Диего, как старая грымза – учительница по химии. Но встретила ясный, незамутненный взгляд, совсем не такой, что обычно бросали на красавицу парни, которых она раньше окручивала. Не было в этом взгляде того, что зубоскалы называли «глаза, налитые спермой».

Ничего такого. Просто мягкий интерес. И некая странная тень. Тень… похожая на превосходство.

Это ее взбесило, но виду девушка не подала, поставив перед собой уже совершенно точно и определенно цель завоевать этого… зарвавшегося выскочку? Нет, что-то не так! Сломать такое… что она перед собой видела… Это что-то совершенно иное. Она втянула в себя воздух… и забыла, как дышать, внезапно осознав, что впервые в жизни попалась сама!

Диего оказался не то, чтобы тем, кого называли «парень не прост». Все было намного… сложнее, что-ли? Он содержал в себе столько загадок, сколько не набралось бы во всех остальных вместе взятых парнях, которых Кармен перебрала за последние два года, как перчатки в магазине.

И все началось с того, что он в одиночку побил компанию Джонни. Тогда Диего вызвал лишь мимолетный интерес, позже, однако, переросший в настоящую манию, а потом и в натуральную охоту.

Было бы еще ничего, если бы этот мальчик просто бил морды всем, кто ранее считался сильнейшим драчуном в школе. Но ведь он умудрился преуспеть и в учебе!

Обычно было что-то одно: либо ученик имеет крепкие кулаки, но слабые мозги, либо сильные мозги, но его все бьют. Но не то и другое вместе! Рассудительность у Диего также проявилась в том, что он каким-то образом умудрился проскочить мимо элементарных ловушек-интрижек, устроенных некоторыми девицами из окружения Кармен. Проскочил походя. С легкой ухмылочкой.

Нельзя сказать, что он их не заметил. Если бы не заметил, то вляпался бы. А тут… Легкое пожатие плечами, достойный ответ совершенно перпендикулярного свойства, разрушающий все построения и… и ничего!

Понаблюдав за тем, как сели в лужу ее подружки, Кармен поняла, что если она теперь не «покажет класс», то потеряет весь свой авторитет. Это и заставило ее «выйти на тропу войны».

Подошла девушка к этому вопросу со всей тщательностью. Но для того, чтобы начать «боевые действия», необходимо было найти Диего. А он оказался почему-то по-настоящему неуловим.

Очень скоро охота поставила ее в тупик, так как в обычных местах, где его можно было бы найти, как она думала, Диего практически никогда не появлялся. Ни в баре для старшекласников, ни на дискотеке, ни на бейсбольной площадке, где всегда ошивалось почти полшколы. Иногда он мелькал то в коридорах, то на спортплощадке, где чаще всего либо бегал, либо основательно тренировался.

Гоняться в открытую за своей целью было бы со стороны Кармен чересчур, и она пыталась перехватить парня где-нибудь в обычных для старшекласников местах. Но ей это никак удавалось.

Она попробовала проанализировать поведение Диего за последнее время, но и это ей почти ничего не дало. По той причине, что, находясь в «табели о рангах» школьников ближе к самому низу, раньше он у нее не вызывал никакого интереса. Так что воспоминаний было маловато. И тем не менее…

Вообще поведение Диего каким-то странным образом резко изменилось. Он стал как бы «не от мира сего», так как совершенно не укладывался в привычные стандарты, под которые вольно или невольно подстраивались школьники. Это заметили практически все. Диего внезапно вырвался из ниши середняка-лузера, где находилась почти половина ученического контингента, и стал неким волком-одиночкой.

Он не сближался ни с кем, кто обычно привлекает таких «волков». Ни с лузерами, подчиняя их себе и создавая свою банду. Ни с соперниками из сильнейшей группировки, которые, надо отметить, не раз подкатывались к нему с откровенными предложениями. Наоборот, он внезапно воспылал необъяснимой любовью к защите тех, кто находился на самом дне звериного детского сообщества. Причем предпочтения у него были, с точки зрения остальных, весьма странные.

Многие полагали, наблюдая со стороны, и Кармен тут была не исключение, что из этих «донных отложений» Диего станет сколачивать себе хор подхалимов. Но они все фундаментально ошиблись.

Действительно, по понятиям, которыми жили здешние подростки, из того «материала», который собрал вокруг себя Диего, ничего, кроме хора подхалимов, создать было невозможно, так как эти мальчики и девочки не обладали никакими не то что выдающимися, но даже крайне средними физическими достоинствами. Они не были сильными, не были ловкими. Они не были красивыми. Но что-то в этой небольшой компании детей было такое, что сильно отличало их от остальных.

Кармен была наблюдательна. Она почувствовала это отличие, но оно оказалось настолько выбивающимся из обычных подростковых стандартов «крутости», что постоянно ускользало от понимания. Это добавило интриги, делая Диего и его компанию ходячей загадкой. Тем более что, даже пристально приглядевшись, нельзя было сказать, что он делает из лузеров тот самый, привычный для всех «хор подхалимов». Почему-то все в окружении Диего общались на равных. И это выглядело настолько необычно, что у Кармен и ее подруг слов не находилось.

Да, у Кармен имелась своя «группировка», как и у каждой мало-мальски яркой личности в среде школьников. И состояла она, как и везде, из тех, кто готов был подчиняться, греясь в лучах славы первой красавицы… и первой стервы школы. А последним качеством она гордилась. Именно оно давало ей возможность согнуть в бараний рог и заставить ползать в грязи любого, даже самого сильного самца из окружающего контингента парней.

«Красота – страшная сила!» – любила она повторять в компании своих стервочек. А так как красотой ни одна из ее «подружек» до Кармен не дотягивала – так же, как и умом, – то помыкала она ими как хотела. И первое, что девушка сделала, – это нацелила «подруг» на сбор подробнейшей информации о Диего.

Получив такое задание от предводительницы, девочки поняли лишь то, что Кармен наконец-то наигралась с очередным ухажером и теперь ищет новую жертву. И жертва эта – новая звезда школы, Диего Гонсалес.

Внаглую подойти при всех и начать заигрывать – принципы не позволяли. Ведь это означало бы, что не он, а она волочится… Да и ранее именно парни подкатывались к ней, а не она к ним. Поэтому Кармен решила подстроить так, чтобы он сам к ней «подкатился», для чего нужно было, как минимум, оказаться в ситуации, когда ему бы этого захотелось. А значит, требовалось, чтобы обычного табуна жеребцов, который часто волочился за красавицей, и близко не было. Только он и она.

А тогда уж Кармен своего не упустит.

Но и в этом вопросе девушка потерпела фиаско. Диего, ко всему прочему, оказался непредсказуем, имея какую-то свою, непостижимую логику поведения. Она настолько сильно отличалась от обычной мальчишечьей, что ставила в тупик.

Наконец, плюнув в сердцах на этого «дикого Диего», Кармен решила слегка развеяться. Отдохнуть. А отдохнуть душой и телом можно было только в том месте, которое по своему статусу не предполагало заигрываний.

И она отправилась в библиотеку.

Выбрала книжку поинтересней, отправилась в читальный зал… И попала!