Предпринимательская деятельность субъектов банковской системы России. Монография

[e-mail]

ВВЕДЕНИЕ

Создание эффективной и действенной банковской системы на протяжении последних двадцати лет было одной из ключевых задач российского государства, на реализацию которой направлялись значительные усилия. Принимаемые меры преимущественно были ориентированы на решение фундаментальных проблем: преодоление небольшого объема банковской системы России и ее ограниченной роли в экономическом развитии страны, а также построение первичных необходимых инфраструктурных элементов – системы страхования вкладов, бюро кредитных историй и систем межбанковских расчетов в режиме реального времени. Устанавливались и иные важные стратегические перспективы развития структуры банковской системы РФ, состоящие в оптимальном сочетании крупных многофилиальных банков, региональных банков средней и небольшой величины, банков, специализирующихся на отдельных услугах, расчетных и депозитно-кредитных небанковских кредитных организаций. Кроме того, предполагалось рассмотреть вопросы сближения правил регулирования деятельности кредитных организаций и иных участников финансового рынка, а также приблизить основные правовые нормы функционирования кредитных организаций к международно-признанным нормам^[1].

Несмотря на улучшение ситуации в банковской системе России, ее состояние нельзя переоценивать. По многим индикаторам она отстает от ведущих банковских систем мира, отдельные ее специализированные субъекты оказались нежизнеспособными, часть банков распыляет ресурсы, пытаясь соответствовать своему универсальному статусу. Одним из весомых негативных факторов остается слабость нормативных механизмов конкуренции и предотвращения действий по ограничению свободы предпринимательской деятельности в банковской системе. Этому способствуют отдельные разрушительные положения российского законодательства, принятые в начале 90-х годов, и создавшие «вредоносные для экономики лазейки»^[2]. Но более глобальная причина кроется в отсутствии единого видения субъектов предпринимательской деятельности, работающих в банковской системе России. Отечественные банки уже давно сталкиваются с сильнейшей конкуренцией со стороны ФГУП «Почта России», микрофинансовых организаций, кредитных кооперативов, а в последние годы и Внешэкономбанка, которые предлагают клиентам аналогичный банковскому, но более привлекательный продукт за счет снижения издержек по транспарентности и отсутствия пропорционального пруденциального регулирования. Данные субъекты незаслуженно упускались из вида законодателем при решении стратегических задач по повышению конкурентоспособности банковской системы, доступности банковских услуг и недопущению условий для регулятивного арбитража.

Только лишь в течение последних нескольких лет российский законодатель приступил к реформированию банковской системы путем нормативного сближения правил регулирования деятельности кредитных организаций и иных участников финансового рынка. Вместе с тем, целостное представление о пересекающихся сферах предпринимательской деятельности кредитных и финансовых организаций, их инфраструктурном компоненте отсутствует, равно как и концепция конвергенции их регулирования и надзора.

Таким образом, являются очевидными потребности в глубоком исследовании предпринимательской деятельности субъектов банковской системы России, уяснении ее сущности, видов и объема с целью нахождения оптимального баланса интереса участников. Эти проблемы на сегодняшнем этапе могут быть признаны основными для теории предпринимательского и банковского права, поскольку научная работа в этом направлении позволяет создать целостное представление о контурах перспективной банковской системы России, что является одной из важнейших стратегических задач любого государства в силу особой роли, которую играет банковская система, что в свою очередь является этапом для качественного нового этапа совершенствования законодательства.

Кроме того, в свете протекающих процессов глобализации мировой экономики, а также проводимой Правительством Российской Федерации и Банком России работы по созданию международного финансового центра в Российской Федерации, настойчивее пробиваются идеи гармонизации национальной и зарубежных банковских систем. Разработка фундаментальных теоретических вопросов предпринимательского и банковского права способна оказать существенную помощь в сближении отечественного и передового зарубежного банковского законодательства.

Учитывая вышеизложенное, автор поставил цель – разработать концепцию предпринимательской деятельности субъектов банковской системы России и в ходе исследования решить следующие задачи:

1) проанализировать понятие и структуру отечественной банковской системы, установить ее основополагающие принципы и проследить генезис их экстраполяции на квазибанковские организации;

2) сформулировать или уточнить содержание основополагающих категорий предпринимательского и банковского права: предпринимательская деятельность, субъект предпринимательской деятельности, банковская операция, иные сделки кредитной организации, правоспособность кредитной организации, сопутствующие банковской виды деятельности, профессиональная деятельность, иная приносящая доход деятельность и др.;

3) рассмотреть закономерности функционирования современных зарубежных банковских систем, выделить наиболее ценные положения для резерва отечественной науки, имплементации в законодательство и использования в предпринимательской практике;

4) исследовать объективно складывающийся круг субъектов предпринимательской деятельности, действующих в банковской системе России; предложить и обосновать их концепцию;

5) аргументировать участие Банка России в предпринимательской деятельности и раскрыть ее основные направления;

6) исследовать правоспособность и виды предпринимательской деятельности банков и небанковских кредитных организаций;

7) установить содержание предпринимательской деятельности квазибанковских организаций (Внешэкономбанка, МБЭС, МИБ, кредитных кооперативов, микрофинансовых организаций, ФГУП «Почта России» и платежных агентов);

8) исследовать противоречия правовых режимов предпринимательской деятельности некоммерческих организаций банковской инфраструктуры и обосновать варианты их разрешения;

9) сформулировать предложения по совершенствованию действующего предпринимательского и банковского законодательства и правоприменительной практики.

Надеемся, что результат нашего исследования позволит обогатить содержание теоретических положений науки предпринимательского и банковского права, в том числе относительно основных категорий данных наук, концепции субъектов предпринимательской деятельности, правовых режимов предпринимательской деятельности некоммерческих организаций, государственных и муниципальных органов власти, субъектов банковской системы России. Кроме того, выводы и предложения могут быть использованы в правотворческой деятельности для разработки стратегии повышения эффективности предпринимательской деятельности субъектов банковской систем, концепции сближения регулирования и надзора за деятельностью кредитных и иных финансовых организаций, развития банковской инфраструктуры, повышения доступности банковских услуг, снижения регулятивного арбитража, отмене актов государственных органов, сдерживающих развитие конкуренции, и в, конечном итоге, для достижения более глобальной задачи – повышения конкурентоспособности банковской системы России.

ГЛАВА 1. БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА РОССИИ. И ЕЕ СУБЪЕКТЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ. ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§ 1. Понятие, структура и признаки. банковской системы России

На современном этапе исторического развития кредитные организации каждого государства неизбежно интегрируются в банковскую систему и находятся в постоянной взаимозависимости и взаимодействии. Банковская система, будучи одним из важнейших звеньев рыночной экономики, оказывает огромное, разностороннее воздействие на жизнедеятельность общества в целом. «От состояния банковской системы государства существенным образом зависит защищенность и устойчивость национальной валюты, в том числе ее покупательная способность и курс по отношению к иностранным валютам, что имеет первостепенное значение для государственного суверенитета»^[3]. Банковская система должна интенсивно развиваться, быть конкурентоспособной, иметь обширную региональную сеть и инфраструктуру. Повышение конкурентоспособности банковской системы является необходимым условием развития российской экономики и ее выхода на международную арену^[4].

Таким образом, вопрос о понятии, структуре, функционировании банковской системы любого государства, в том числе России, имеет важное теоретическое и прикладное значение.

Термин «система» в переводе с греческого означает «целое, составленное из частей, соединение». Согласно позиции А. В. Суперанской, система всегда подразумевает наличие составных частей, т. е. наличие некоей структуры компонентов, составляющих единую систему^[5]. Системные явления в нашей жизни весьма распространены. Так, если говорить об экономической системе государства, то ее элементом и одновременно относительно самостоятельной системой будет финансовая система; в свою очередь, ее элементом и в то же время самостоятельной системой будет система банковская, которая также, в свою очередь, состоит из определенных элементов. Таким образом проявляется такое свойство любой системы, как ее иерархичность. При этом любая система характеризуется также целостностью, т. е. наличием устойчивых и упорядоченных связей и отношений; структурностью, т. е. возможностью выявить специфику системы посредством анализа связей и отношений между ее элементами, а также наличием управляющего субъекта. Кроме того, банковская система является самоорганизующейся, т. к. она способна видоизменяться в процессе эволюции^[6].

Чтобы сформулировать определение понятия «банковская система», необходимо рассмотреть структуру банковской системы и характер протекающих в ней трансформационных процессов.

Легальное определение банковской системы закреплено в ст. 2 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности»^[7] (далее – Закон о банках), согласно которой банковская система Российской Федерации включает в себя Банк России, кредитные организации и представительства иностранных банков. Таким образом, законодатель определил термин «банковская система» путем перечисления ее субъектов. К подобным определениям прибегают и за рубежом. Так, например, профессор Х. У. Бюшген указывает, что «немецкая банковская система состоит из универсальных и специализированных банков, эмиссионного банка»^[8].

Анализируя дефиницию закона, ряд ученых приходит к выводу, что банковская система представляет собой упорядоченную совокупность субъектов, имеющих исключительное право осуществлять банковские операции^[9]. Данное определение, безусловно, охватывая квинтэссенцию деятельности субъектов банковской системы (осуществление ими банковских операций), все же вызывает некоторые возражения:

– во-первых, Банк России не только вправе осуществлять банковские операции и другие сделки, но и на основании ст. 56 Федерального закона от 10.07.2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»^[10] (далее – Закон о Банке России) является органом банковского регулирования и банковского надзора. Представляется, что именно эта составляющая компетенции Банка России является ключевым смыслом его деятельности. Поэтому позиционирование Банка России исключительно в качестве субъекта, осуществляющего банковские операции нивелирует его роль и одновременно лишает банковскую систему ее основополагающего признака двухуровневого построения и ее центра, поскольку Банк России как единственный орган управления располагается на верхнем уровне, а кредитные организации, осуществляющие банковские операции, относятся к нижнему;

– во-вторых, определение оставляет за своими пределами представительства иностранных банков, т. к. они не имеют права осуществлять банковские операции.

Подобное «урезание» состава банковской системы России не позволяет получить информацию о наличии или отсутствии в ней обособленных структурных подразделений иностранных банков. Более того, даже при исключении из легального определения представительств иностранных банков эта доктринальная дефиниция банковской системы, останется без изменений. Между тем разрешенные формы присутствия иностранного капитала и его удельный вес – важнейшая характеристика любой банковской системы. Данный индикатор демонстрирует конкурентоспособность национальной банковской системы, ее интегрированность в мировое хозяйство, что в итоге определяет уровень ее развития.

В соответствии с Положением о порядке открытия и деятельности в Российской Федерации представительств иностранных кредитных организаций^[11] под представительством понимается обособленное подразделение иностранной кредитной организации, созданное в целях изучения экономической ситуации в банковском секторе России, для оказания консультационных услуг своим клиентам, поддержания и расширения контактов с российскими кредитными организациями, развития международного сотрудничества. Представительство не является хозяйствующим субъектом и не получает прибыли от своей деятельности. По данным информационной системы право и финансы в настоящий момент в России работает 54 представительства иностранных кредитных организаций^[12]. В последние годы процесс создания представительств несколько активизировался: только за четвертый квартал 2013 года в России появилось 16 новых представительств иностранных банков. Представительства банков Чехии, Болгарии и даже Шотландии открываются в столице России, Санкт-Петербурге и Самаре. А за созданием представительства иногда может последовать и открытие нового дочернего банка. Министерство экономического развития РФ придает большое значения фактам открытия представительств иностранных кредитных организаций, поскольку увязывает их с увеличением притока денежных средств в Российскую Федерацию. Это может стать подспорьем для разгона темпов роста отечественной экономики^[13]. Учитывая возрастание роли представительств иностранных банков 3 февраля 2014 года в ст. 22 Закона о банках, были внесены изменения, регламентирующие процедуру их аккредитации Банком России^[14].

Ранее российское банковское законодательство предусматривало возможность функционирования филиалов иностранных банков, хотя на практике это было реализовано лишь однажды. В 1990 году в Москве был зарегистрирован филиал армянского банка «Банк Анелик», который просуществовал довольно длительное по меркам банковской системы России время – 13 лет и в 2003 году был преобразован в коммерческий банк «Анелик РУ»^[15]. Обратим внимание, что режим функционирования филиалов отличается от режима функционирования дочерних кредитных организаций иностранных банков, поскольку филиал иностранного банка не подпадает под юрисдикцию России. Иностранные банки имеют более низкий уровень фондирования, более низкие расходы на ведение деятельности за счет масштабности и готовы работать за более низкую маржу, чем отечественные банки. В совокупности эти факторы позволяют иностранным банкам иметь низкие ставки по кредитам, и их появление на рынке банковских услуг может принципиально изменить в нем уровень конкуренции. Конечно, при этом выиграли бы клиенты кредитных организаций, но поскольку получение иностранными банками контроля над национальным рынком расценивается как нежелательный сценарий, приоритетом становится развитие государственных банков. В связи с этим, Банку России и Правительству РФ видится, что в настоящих экономических реалиях присутствие филиалов иностранных банков преждевременно^[16].

Таким образом, мы полаем, что законодательное закрепление в банковской системе России лишь одного обособленного структурного подразделения иностранных банков – представительства является принципиальной характеристикой банковской системы России и это должно находить свое отражение в определении понятия «банковская система».

Из сказанного следует, что с учетом положений действующего законодательства под банковской системой понимается совокупность центра банковской системы – Банка России, субъектов, имеющих исключительное право осуществлять банковские операции – российских кредитных организаций и обособленных структурных подразделений иностранных банков – представительств.

В науке банковского права принято полагать, что легальное определение банковской системы является неполным. Например, Л. Г. Ефимова пишет, что легальное определение термина «банковская система» нельзя признать удовлетворительным, поскольку, в частности, оно оставляет за своими пределами различные юридические лица, которые либо обслуживают банковскую деятельность, либо сами фактически этой деятельностью занимаются. К первой группе юридических лиц можно отнести Государственную корпорацию Агентство по страхованию вкладов (далее также – АСВ), союзы и ассоциации кредитных организаций, банковские группы и банковские холдинги, бюро кредитных историй (далее также – БКИ), коллекторские агентства. Вторую группу составляют организации, которые фактически наряду с кредитными организациями совершают банковские операции либо содействуют их осуществлению. В эту категорию подпадают следующие так называемые «неформальные» кредитные организации:

1) организации, занимающиеся предоставлением кредитов (займов), – кредитные кооперативы, ломбарды, микрофинансовые организации;

2) организации, которые осуществляют другие банковские операции, главным образом безналичные расчетные – платежные агенты, организации почты России, участники рынка электронных платежей.

В связи с этим Л. Г. Ефимова считает, что легальное определение банковской системы России неадекватно ее современному состоянию развития и нуждается в соответствующем изменении^[17].

С. А. Голубев полагает, что в субъектный состав банковской системы, помимо ее легальных элементов, входят союзы и ассоциации кредитных организаций, банковские группы, банковская инфраструктура, банковский рынок^[18].

Значительнее расширяет состав элементов, включенных в банковскую систему России, Т. Э. Рождественская, причисляя к ним:

1) Банк России;

2) Агентство по страхованию вкладов;

3) банки и небанковские кредитные организации;

4) филиалы и представительства иностранных банков;

5) банковские группы и банковские холдинги;

6) организации, которые, формально не относясь к кредитным институтам, выполняют определенные функции в рамках поддержания инфраструктуры банковского сектора (валютные биржи, центральные депозитарии);

7) кредитные субинституты (кредитные кооперативы, субъекты платежной системы, не являющиеся кредитными организациями);

8) институты развития (Внешэкономбанк);

9) отношения, складывающиеся между указанными выше институтами;

10) правовые нормы, регулирующие отношения между институтами^[19].

В науке существует также традиционный взгляд на то, что банковская система России имеет двухуровневую организацию: на верхнем уровне располагается Центральный банк, на нижнем – кредитные организации и вспомогательные инфраструктурные организации.

По мнению Г. А. Тосуняна, критерием отнесения элементов к тому или иному уровню является их положение в банковской системе, обусловленное отношениями субординации. Так, Банк России находится на верхнем уровне, поскольку уполномочен государством регулировать и контролировать систему в целом, т. е. осуществлять функции управления всей системой. Что же касается кредитных организаций и остальных субъектов банковской системы, то они в этом отношении должны быть однопорядковыми, полностью равноправными во взаимоотношениях друг с другом, в связи с чем составляют нижний уровень системы^[20].

Данного мнения придерживается и С. А. Голубев, располагая на верхнем уровне банковской системы Банк России, а все остальные элементы (российские кредитные организации, филиалы и представительства иностранных банков, союзы и ассоциации кредитных организаций, банковские группы, банковскую инфраструктуру и банковский рынок) на нижнем^[21].

Д. Г. Алексеева, Е. Г. Хоменко и С. В. Пыхтин также подразделяют банковскую систему РФ на два уровня, при этом верхний уровень они дополняют АСВ, а нижний уровень – помимо ассоциаций и союзов кредитных организаций, банковских групп и банковских холдингов – бюро кредитных историй^[22].

Интересную позицию высказала в одной из своих публикаций Л. Г. Ефимова. По ее мнению на сегодняшний день появились основания для вывода о том, что на первом уровне банковской системы РФ вместе с Банком России находится АСВ, выполняющее отдельные «квазиуправленческие функции» (принудительную ликвидацию кредитных организаций, издание обязательных для исполнения кредитными организациями нормативных правовых актов по вопросам, прямо отнесенным законодательством к его компетенции, участие в проверках кредитных организаций, проводимых Банком России)^[23].

Автор соглашается с учеными, указывающими на двухуровневую структуру банковской системы, однако полагает, что структура управления банковской системой не только определяет позицию кредитных организаций и Банка России, но и определяет соотношение централизации и децентрализации в банковской системе^[24].

Между тем, существуют иные подходы, предполагающие создание трехуровневых банковских систем, авторы которых пытаются разрешить проблему отнесения субъектов, не упомянутых в ст. 2 Закона о банках, к уровням банковской системы России.

Например, согласно утверждению Ю. И. Плохуты-Плакутиной, недостатком ст. 2 Закона о банках является a priori ограничение количества уровней, на которых могут располагаться субъекты банковской системы. По ее оригинальной концепции, необходимо открыть еще один уровень банковской системы – «средний уровень» (или «мезоуровень»), в который надлежит включить все те субъекты, которые не могут быть помещены ни в верхний, ни в нижний уровни. Этот уровень располагается выше нижнего, но ниже верхнего, характеризуется достаточно высокой степенью саморегулирования и коллективного представительства членов банковского сообщества, наличием субъектов, обладающим особым публично-правовым статусом. С использованием вышеуказанных критериев к среднему уровню банковской системы следует отнести ассоциации и союзы кредитных организации, АСВ, Банк Развития^[25].

А. Г. Пшеничников полагает, что с момента вступления в законную силу Федерального закона «О банке развития», определяющего правовое положение государственной корпорации Внешэкономбанк, фактически осуществлен подход к трехуровневой банковской системе России. Появление «третьего уровня» банковской системы России обусловлено определенной независимостью Внешэкономбанка от Банка России, не позволяющей расположить этот субъект на одном уровне с кредитными организациями^[26].

Подобная ситуация диктует нам необходимость рассмотреть круг субъектов банковской системы России с целью критического анализа представленных научных концепций.

Прежде всего, следует отметить, что в литературе возникло своеобразное «привыкание» к отождествлению субъектов банковской системы с ее элементами. С научной точки зрения банковскую систему, действительно, можно рассматривать как такую взаимосвязь её элементов, которая образует определённую целостность, единство. В этом смысле, субъекты банковской системы являются ее элементами. Банковское законодательство не использует категории «субъект» или «элемент» банковской системы» и соответственно не решает вопросов их деления на виды, однако ряд его норм имеет непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме. Например, ключевая в этом плане ст. 2 Закона о банках закрепляет составляющие банковской системы – Центральный банк, российские кредитные организации и представительства иностранных банков. Кроме этого, глава 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе»^[27] (далее – Закон о НПС) в значительной степени посвящена рассматриваемому вопросу. При этом п. 1 ст. 3 названного закона прямо называет операторов по переводу денежных средств, банковских платежных агентов, платежных агентов, организаций федеральной почтовой связи при оказании ими платежных услуг, операторов платежных систем и операторов услуг платежной инфраструктуры – субъектами национальной платежной системы. Давая толкования указанным нормам, полагаем, что под элементами банковской системы России законодатель понимает исключительно субъектов, могущих участвовать в правоотношениях и выступать носителями прав и обязанностей. Исходя из этого, мы заключаем, что иные «неактивные» единицы (нормы банковского законодательства, правоотношения и т. п.) не могут выступать элементами банковской системы. Вследствие этого в настоящей работе допускается использование обеих категорий, при этом подразумевается, что элементами банковской системы России являются ее субъекты.

Переходя к дальнейшему исследованию, отметим, что недостатком большинства научных концепций является использование легального подхода при определении понятия банковская система, т. е. раскрытие термина путем простого перечисления составляющих его элементов. Наиболее разработанную теорию с введением оригинальных авторских терминов, на наш взгляд, предлагает Л. Г. Ефимова, в связи с чем, конструктивному критическому осмыслению ее концепции будет уделено значительное внимание.

Итак, как отмечалось ранее, известные представители науки при установлении элементов банковской системы России полагают необходимым расширить ее легальный перечень, включив в него и иные элементы: банковскую инфраструктуру, банковский рынок, банковские группы и холдинги, АСВ, Внешэкономбанк, а в отдельных исследованиях и соответствующие правоотношения и нормы. Как следствие границы банковской системы России размываются, и вместо ясного представления ее сущности перед нами престает длинный перечень элементов, имеющих к ней отношение.

В большом энциклопедическом словаре по языкознанию содержится следующее определение термина: «Термин (от лат. terminus-предел, граница) – слово или словосочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятельности»^[28]. Точность значения термина обуславливается тем, что у определенного понятия существуют ясные границы, заданные научной дефиницией. Существуют все основания полагать, что разница между научной дефиницией полноценного термина и описанием слова отражает разницу между понятием и идеей^[29]. В качестве важного требования к термину предъявляется полнозначность, т. е. значение термина должно отражать минимальный набор признаков, достаточных для идентификации обозначаемого им понятия^[30].

Учитывая данные требования, полагаем, что именно ст. 2 Закона о банках и закрепила наиболее удачное определение банковской системы, включив в него ее центр – Банк России, российские кредитные организации и представительства иностранных банков. Действительно, если вдуматься, то данное определение содержит минимальный набор субъектов, совокупность которых отражает ядро банковской системы России.

Вместе с тем, отдав должное законодателю, автор вслед за предшественниками не может отказаться от исследования мозаичного и богатого разнообразия субъектов, действующих в банковской системе России и не учтенных в законе. Каким образом можно представить себе их целостную совокупность? Какие субъекты включать, а какие нет? Ответы на эти вопросы позволят нам предварить построение концепции предпринимательской деятельности субъектов банковской системы России, охарактеризовав юридическую и экономическую необходимость их объединения.

Опорным пунктом нашего дальнейшего исследования будет предположение Л. Г. Ефимовой о том, что помимо законодательно установленных к числу субъектов банковской системы можно отнести и иные, которые либо осуществляют квазибанковскую^[31] деятельность, либо обслуживают субъектов банковской системы. Их количество и разнообразие зависит от уровня развития банковской системы, от ее гибкости и способностям отвечать на запросы клиентов. В настоящий период в нашей стране действуют тысячи квазибанковских организаций, многие из которых на законной основе привлекают вклады граждан, выдают им кредиты, и осуществляют расчеты. Формально эти организации не являются банками, но предлагают на рынке продукт аналогичный банковскому (микрофинансовые организации, кредитные кооперативы, организации почтовой связи и т. п.). Вынося на рынок банковских услуг тот или иной банковский продукт^[32], кредитная организация почти всегда сталкивается с конкуренцией не только со стороны других кредитных организаций, но и со стороны квазибанковских организаций. Таким образом, конкуренцию в банковской системе нельзя отождествлять с межбанковской.

Помимо этого, субъекты банковской системы нуждаются в услугах, предоставляемых организациями банковской инфраструктуры. Существование последних порождено потребностями первых; их деятельность неотрывна от банковской. Вследствие этого представляется, что целостное восприятие банковской системы невозможно получить без учета названных компонентов.

С этих позиций далее последовательно рассмотрим потенциальных субъектов банковской системы.

В начале анализа логично обратить свое внимание на столь значимые субъекты банковской системы России, как Агентство по страхованию вкладов и Государственную корпорацию «Внешэкономбанк».

Статус АСВ закреплен законодателем довольно противоречиво, ввиду чего вопрос о помещении его на какой-либо уровень банковской системы является дискуссионным. Как отмечалось выше, АСВ наделено отдельными квазиуправленческими функциями, на основании чего Л. Г. Ефимова располагает его на верхнем уровне банковской системы в качестве органа управления. Однако специфика статуса АСВ в том, что оно не является органом банковского надзора, в отличие, например от Федеральной корпорации страхования депозитов в США. АСВ не вправе принимать собственных надзорных решений, оно лишь участвует в осуществлении контроля за исполнением определенного круга обязанностей банками. Так, в соответствие п. 2 ч. 2 ст. 15 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации»^[33] (далее – Закон о страховании вкладов) одна из функций АСВ – сбор страховых взносов и контроль за их поступлением в Фонд страхования вкладов. При этом полномочия по контролю за поступлением страховых взносов реализуется через взаимодействие АСВ с Банком России^[34].

Свою точку зрения относительно места АСВ в банковской системе России высказал Д. В. Гаврилин. Он полагает, что поскольку АСВ не наделено властными полномочиями, то оно не может являться элементом верхнего уровня банковской системы; а если так, то оно не может являться элементом и нижнего уровня, его положение не определено^[35].

Критически рассматривая изложенные концепции, мы полагаем, что их недостатком является порождение той ситуации, когда «за деревьями не виден лес». Размещение АСВ на верхнем уровне банковской системе в качестве органа управления или на мезоуровне банковской системы в качестве «выпадающего» из традиционных теорий элемента, оттесняет на задний план сущность данной организации. АСВ, прежде всего – вспомогательный элемент банковской системы, организация банковской инфраструктуры. Именно это качество и должно учитываться в первую очередь при вопросе о месте АСВ в банковской системе России. Характерно, что исследователи статуса АСВ не подвергают сомнению тот факт, что Агентство является организацией банковской инфраструктуры. Например, Л. Г. Ефимова пишет, что, с одной стороны, АСВ должно быть отнесено к числу организаций банковской инфраструктуры, так как оно обслуживает потребности всей банковской системы в целом путем создания системы страхования вкладов и решения иных задач^[36]. Прямо указывает на то, что к элементам банковской инфраструктуры можно по праву отнести АСВ и Е. Б. Лаутс^[37]. В ряде случаев, однако, эта роль АСВ вытесняется дискуссией на тему: «АСВ – орган управления банковской системой – pro и contra». Мы считаем, что логично придерживаться основного назначения АСВ, и располагать его на нижнем уровне банковской системы, а затем говорить про особенности его правового статуса, включающие отдельные «квазиуправленческие» функции, полагая, что их количество и характер не затмевают основного назначения АСВ – выступать в качестве субъекта банковской инфраструктуры. Кроме того, некоторые из «квазиуправленческих» функций АСВ реализуют и другие субъекты. Например, арбитражные управляющие, аккредитованные в Банке России, могут выступать ликвидаторами и конкурсными управляющими при банкротстве кредитных организаций, а аудиторские организации – проверяющими кредитных организаций^[38]. Однако, никто не требует их помещения на верхний уровень банковской системы.

Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», созданная в соответствии с Федеральным законом от 17 мая 2007 г. № 82-ФЗ «О банке развития»^[39], является исключением из общего правила об исключительности банковской деятельности^[40]. Внешэкономбанк действует в организационно-правовой форме государственной корпорации, его деятельность не направлена на извлечение прибыли и может быть предпринимательской постольку, поскольку не противоречит целям его создания. Однако Внешэкономбанк имеет право осуществлять банковскую деятельность путем совершения отдельных банковских операций. При этом, исходя из содержания закона, на него не распространяется запрет осуществления отдельных видов деятельности, запрещенных для кредитных организаций^[41]. В виду этого мы заключаем, что Внешэкономбанк является квазибанковской организацией и в случае широкого понимания банковской системы его можно включить в ее нижний уровень.

Здесь уместно заметить, что Внешэкономбанк – не единственный «оригинальный» банк в банковской системе России. Например, особым статусом среди кредитных организаций наделены Международный банк экономического сотрудничества и Международный инвестиционный банк. Как указано в Письме Московского ГТУ Банка России от 21 февраля 2001 г. № 33-0-52/999 Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС) и Международный инвестиционный банк (МИБ) по своему статусу являются международными организациями. В соответствии с п. 6 ст. 1 Закона РФ «О валютном регулировании и валютном контроле» международные организации, действующие на территории Российской Федерации, к числу которых относятся и указанные организации, являются нерезидентами. Согласно разъяснениям Банка России на МБЭС возложено осуществление банковских операций, соответствующих его целям и задачам. Для осуществления банковской деятельности на территории Российской Федерации МБЭС не требуется лицензия Банка России^[42].

Таким образом, мы полагаем, что среди квазибанковских организаций следует выделить отдельный вид квазибанков, которые на основании федерального закона или учредительных документов имеют право совершать широкий спектр банковских операций, не обладая банковской лицензией и включить в него государственную корпорацию Внешэкономбанк и международные организации, функционирующие в форме банков.

Итак, мы считаем верным принцип двухуровневого построения банковской системы России, подразумевая, что ее верхним центральным звеном является Банк России, а нижний уровень представлен иными равнопорядковыми субъектами. Бурное развитие квазибанковских организаций и банковской инфраструктуры, свидетельствует о развитии нижнего уровня банковской системы, и не является достаточным основанием для выделения нового, дополнительного уровня. Следует поддержать мнение А. В. Молчанова, что постепенное качественное развитие банковской системы не должно затрагивать двухуровневый характер ее организационного построения^[43].

Далее кратко выскажемся о возможности включения в банковскую систему России иных называемых исследователями элементов. По мнению автора, согласиться с тем, что все они должны включаться в банковскую систему Российской Федерации нельзя.

Например, в качестве центрального депозитария по законодательству РФ может выступать только небанковская кредитная организация, в связи с чем мы не видим необходимости выделения данного субъекта в отдельную группу, и полагаем обоснованным рассматривать особенности его статуса при исследовании предпринимательской деятельности небанковских кредитных организаций.

Банковские группы и холдинги включаются в нижний уровень банковской системы России как укрупненные образования кредитных организаций и подчиняемые действующим в ней правилам^[44].

Банковская инфраструктура – совокупность взаимосвязанных элементов, имеющая вспомогательный характер, обеспечивающая жизнедеятельность банковской системы. В качестве элементов банковской инфраструктуры можно рассматривать АСВ, БКИ, союзы и ассоциации кредитных организаций, коллекторские агентства и др. Очерчивая круг субъектов банковской инфраструктуры, мы придерживались обоснованного условия, выдвинутого Г. А. Тосуняном, который ограничил возможность отнесения к ним лишь тех организаций, основная функция которых состоит в решении вопросов, имеющих непосредственное отношение к деятельности этой системы^[45]. На основании этого критерия, мы полагаем, что к банковской инфраструктуре следует также отнести: арбитражных управляющих при банкротстве кредитных организаций, кредитных брокеров, саморегулируемые организации кредитных кооперативов и микрофинансовых организаций, Центральный каталог кредитных историй.

По нашему мнению, ошибочно включать в число элементов банковской системы России отношения, складывающиеся между ее институтами и правовые нормы, регулирующие эти отношения. Из основ теории государства и права следует, что первые представляют собой предмет банковского права, а вторые входят в состав банковского законодательства, которое является способом, формой государственного управления банковской системой, а не ее элементом^[46].

Понятие «рынок банковских услуг» не содержится в законодательстве. Однако, если следовать за суждением Е. Б. Лаутс для полного понимания рынка банковских услуг необходимо разграничивать данный термин с доктринальным понятием «банковская система», имея в виду, лишь совпадение субъектов банковской системы и рынка банковских услуг с нормативной точки зрения. Рынок банковских услуг – совокупность общественных отношений, связанных с оказаниями кредитными организациями банковских услуг, путем осуществления кредитными организациями банковских операций и иных сделок, как исключительного вида деятельности^[47]. Исходя из изложенного, рынок банковских услуг и банковская система – различные по содержанию категории банковского права.

Относительно возможности включения в банковскую систему России квазибанковских организаций (осуществляющих отдельные банковские операции) сложившаяся позиция в науке банковского права до настоящего времени не выработана.

Первая часть исследователей либо вовсе не упоминает квазибанковские организации при раскрытии вопроса об элементах банковской системы РФ^[48], либо считает, что таковые должны включаться в кредитную систему, банковскую же систему, представляющую собой подсистему кредитной системы, составляют лишь банки^[49].

Вторая группа ученых полагает, что квазибанковские организации должны включаться в банковскую систему РФ. Так, С. В. Пыхтин относит банковских платежных агентов, банковских платежных субагентов, микрофинансовые организации, кредитные потребительские кооперативы и ломбарды к нижнему уровню банковской системы наряду с операторами по переводу денежных средств, организациями федеральной почтовой связи при оказании ими платежных услуг, операторами платежных систем, операторами услуг платежной инфраструктуры, кредитными брокерами, коллекторами и др^[50].

Д. Г. Алексеева также положительно решает вопрос о необходимости включения в банковскую систему РФ данных организаций, при этом она указывает, что «современная банковская инфраструктура характеризуется значительным числом участников (БКИ, микрофинансовые организации, операторы платежных систем, коллекторские агентства, факторинговые компании и др.), деятельность которых «встроена» в рынок банковских услуг»^[51].

О. И. Лаврушин, не рассматривая в целом квазибанковские кредитные организации, высказал свою точку зрения относительно кредитных кооперативов. Ученый полагает, что сектор кредитной кооперации является, безусловно, полезным, и он незаслуженно упущен из вида при решении вопросов оптимизации структуры банковской системы^[52].

Интересна и позиция, высказанная Л. Г. Ефимовой, заключившей, что вопрос о включении в банковскую систему квазибанковских организаций на сегодняшний день не может быть решен положительно в связи с тем, что их деятельность, как правило, регулируется специальным законодательством, они не поднадзорны Банку России, у них не возникает каких-либо устойчивых системообразующих связей с кредитными организациями^[53].

Данное мнение было высказано Л. Г. Ефимовой еще до принятия ряда законов, коренным образом изменившим регулирование и надзор за деятельностью квазибанковских организаций. Прежде всего, Закон о НПС включил платежных агентов, организации федеральной почтовой связи при оказании ими платежных услуг в число субъектов национальной платежной системы, наряду с операторами по переводу денежных средств (к которым относится также и Внешэкономбанк). В связи с этим, правовые и надзорные основы деятельности кредитных и квазибанковских платежных организаций были определенным образом гармонизированы. Впоследствии Федеральным законом от 23 июля 2013 г. № 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков»^[54], регулирующие и надзорные функции Банка России экстраполировались на микрофинансовые организации, кредитные потребительские и сельскохозяйственные кооперативы. И, наконец, в числе последних был принят Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе) (далее – Закон о потребительском кредите)^[55], объединивший специальным регулированием кредитные, микрофинансовые организации, ломбарды, кредитные потребительские и сельскохозяйственные кооперативы^[56].

Таким образом, подавляющее большинство квазибанковских организаций интегрировалось в банковскую систему России. Но в этой связи считаем необходимым скорректировать критерии допустимости включения субъектов в банковскую систему. В частности, такой критерий как наличие у квазибанковских организаций устойчивых связей с банками, на наш взгляд, не должен приниматься в качестве решающего. Он скорее подходит для вычленения субъектов банковской инфраструктуры. Квазибанковские организации могут иметь отношения с кредитными организации (например, выступая «микродочками» кредитных организаций или прикрепляясь к банкам платежными агентами), но в большинстве своем их деятельность не содержит подобной «привязки». Более важно, однако, то обстоятельство, что, руководствуясь исключительно критериями общности правого регулирования и надзора, обнаружить субъекта предпринимательской деятельности, осуществляющим деятельность, родственную банковской, возможно лишь вслед за законодателем, что не позволит исследователям построить актуальную модель банковской системы^[57].

Подведем промежуточные выводы.

Во-первых, представляется целесообразным положительно решить вопрос о возможности включения квазибанковских организаций в банковскую систему России. Сущность банковской системы охватывается не только ее формально-юридическим, но и экономическим понятием, в связи с чем непоименованные в ст. 2 Закона о банках, однако фактически осуществляющие банковские операции организации, безусловно, занимают в ней свою нишу. Выделение же квазибанковских организаций в иную систему, например в кредитную, логично предполагает, что туда войдут не все квазибанковские организации, а только их часть, которая занимается кредитованием (микрофинансовые организации, кредитные кооперативы); организации же, осуществляющие переводы денежных средств, придется относить к платежной системе. Таким образом, неизбежно произойдет расчленение организаций, выполняющих банковские операции на ряд систем, что негативно скажется как на сбалансированности интересов участников банковской системы, так и на развитии банковской системы в целом.

Во-вторых, включая квазибанковские организации в банковскую систему РФ, необходимо разрешить и вопрос о занимаемом ими месте в ее структуре. В виду того, что квазибанковские организации выполняют банковские операции, их надлежит включать в нижний уровень банковской системы РФ. Данный уровень представлен кредитными организациями и представительствами иностранных банков. Мы полагаем также, что отнесение квазибанковских организаций к элементам банковской инфраструктуры, является ошибочным, поскольку они не отвечают фундаментальному сущностному свойству банковской инфраструктуры: не обслуживают банки и не обеспечивают их жизнедеятельность.

В-третьих, следует иметь в виду, что включение квазибанковских организаций в банковскую систему, не означает автоматического переноса на них пруденциального банковского регулирования. Вопрос о создании правовой оболочки для того или иного вида квазибанковской организации должен решаться в зависимости от круга и масштаба, осуществляемых ими банковских операций, необходимости создания равных возможностей конкуренции в банковской сфере, защиты интересов граждан и общества.

В завершение построения концепции субъектов банковской системы, логично затронуть вопрос ее соотношения с субъектами национальной платежной системы, вызванный относительно недавним вступлением в силу Закона о НПС. В соответствии с п. 1 ст. 3 данного закона национальная платежная система представляет собой совокупность операторов по переводу денежных средств (включая операторов электронных денежных средств), банковских платежных агентов (субагентов), платежных агентов, организаций федеральной почтовой связи при оказании ими платежных услуг, операторов платежных систем, операторов услуг платежной инфраструктуры. Следуя нашему замыслу (последовательно излагаемому в следующих частях работы) часть субъектов национальной платежной и банковской систем пересекаются: операторы по переводу денежных средств, платежные агенты и организации федеральной почтовой связи являются одновременно субъектами и банковской и национальной платежной систем. При этом по функциональному признаку, кредитные организации, имеющие право осуществлять перевод денежных средств и Банк России – легальные субъекты банковской деятельности; Внешэкономбанк, платежные агенты и организации федеральной почтовой – квазибанковские организации. Отсюда следует, что названные субъекты национальной платежной системы, будучи включенными в систему банковскую расширяют свою роль. Операторов платежных систем и операторов услуг платежной инфраструктуры на наш взгляд, надлежит относить к инфраструктурным компонентам финансового рынка^[58].

Подводя окончательный итог, мы заключаем, что в широком смысле банковская система России представляет собой совокупность:

– мегарегулятора – Банка России;

– субъектов, осуществляющих банковские операции – кредитных и квазибанковских организаций;

– обособленных подразделений иностранных банков – представительств;

– субъектов, обеспечивающих условия для эффективного осуществления банковских операций и функционирования банковской системы – банковской инфраструктуры.

Определив, таким образом, понятие банковской системы России в легальном (узком) и доктринальном (широком) смысле, перейдем к выявлению признаков и особенностей российской банковской системы. Анализ отдельных характеристик отечественной банковской системы содержится в научных трудах многих правоведов и экономистов, однако полная картина исследуемого явления, тем паче в контексте их экстраполяции на квазибанковские организации, прежде не создавалась. В этом мы и видим свою задачу.

Исследование признаков банковской системы России предполагает анализ подверженного частным изменениям банковского законодательства и практики его реализации, в связи с тем, что далеко не все его нормы являются работающими. К настоящему моменту преобразовательные процессы в банковской системе России еще не завершены, однако отдельные ее черты, характеризующие легальных субъектов банковской системы, кристаллизировались достаточно отчетливо и весьма интересны как исследователям, так и потребителям банковских услуг.

В качестве первой характеристики банковской системы России назовем ее двухуровневую структуру, которая реализуется путем разделения функций органов управления и других элементов банковской системы.

Центральным звеном банковской системы РФ является Банк России. Именно он занимает ее верхний уровень. Одной из целей деятельности ЦБ РФ Закон о Банке России называет развитие и укрепление банковской системы Российской Федерации. Для достижения указанной цели Банк России наделяется обширными полномочиями, в частности вырабатывает и реализует денежно-кредитную политику, осуществляет надзорные функции, применяет к кредитным организациям меры ответственности.

Вместе с тем Банк России не имеет права осуществлять банковские операции с юридическими лицами, не являющимися кредитными организациями, и с физическими лицами (кроме военнослужащих и служащих Банка России), не имеет право предоставления непосредственных кредитов предприятиям и не должен прямо выходить на банковский рынок, создавая конкуренцию коммерческим банкам.

Нижний уровень банковской системы, согласно легальному определению представлен российскими кредитными организациями и представительствами иностранных банков. Первые осуществляют посредничество в расчетах, кредитуют рыночное хозяйство и осуществляют прием депозитов. Вторые представляют интересы иностранных банков, проводят в их пользу исследования рынка и рекламные акции.

Централизация банковского регулирования и надзора – второй признак банковской системы России. В соответствии со ст. 56 Закона о Банке России органом банковского регулирования и надзора является ЦБ РФ. Он осуществляет постоянный надзор за соблюдением кредитными организациями и банковскими группами законодательства РФ, своих нормативных актов, обязательных нормативов и (или) установленных индивидуальных предельных значений обязательных нормативов. Вместе с тем данный Закон содержит нормы, исключающие неоправданное вмешательство ЦБ РФ в деятельность поднадзорных организаций. Так, Банк России не вправе требовать от кредитных организаций выполнения несвойственных им функций или предоставления не предусмотренной информации. Банк России не вправе устанавливать прямо или косвенно не предусмотренные федеральными законами ограничения на проведение операций клиентами кредитных организаций, а также не вправе обязывать кредитные организации требовать от их клиентов документы, не предусмотренные федеральными законами.

Национальный характер банковской системы означает, что банковская система России ориентирована в первую очередь на отечественный, а не на иностранный капитал. В связи с этим предпринимательская деятельность иностранных банков осуществляется в РФ посредством участия в создании или приобретении долей (акций) в уставном капитале российских кредитных организаций.

Доля нерезидентов в совокупном зарегистрированном уставном капитале всех кредитных организаций на 1 января 2014 года составляет 26,42 %^[59]. Здесь уместно сказать, что характерная для России степень присутствия иностранного капитала сопоставима с показателями влиятельных стран с развитой национальной банковской системой, которые также не очень стремятся допускать на свой рынок филиалы иностранных банков. Однако эта степень составляется из всех форм участия, в результате чего достигается значительное влияние иностранного капитала развитых стран на функционирование национальных банковских систем. На данном этапе передовыми экономками пройден путь ограничения иностранных инвестиций в национальные банковские системы, и теперь эти страны осуществляют экспансию собственного капитала на развивающиеся рынки. Центральным банкам и правительствам развитых стран уже не нужно осуществлять жесткий контроль за нерезидентами, поскольку высокий уровень экономического развития их банковских систем позволяет регулировать соотношение собственного и привлеченного капитала на приемлемом уровне^[60].

Мы вынуждены констатировать, однако, что банковская система России по многим индикаторам отстает от ведущих стран мира. Если же сравнивать ее с относительно приближенными к ней по уровню развития странами Восточной Европы, то можно увидеть, что для банковской системы России характерна самая низкая степень иностранного присутствия (например, в Польше 77 % банковского капитала принадлежит иностранцам, в Чехии 90 %, в Хорватии 91 %, в Эстонии 98 %)^[61].

Расширение деятельности иностранных банков в России, обусловленное все более глубокой интеграцией страны в мировое хозяйство, является позитивным фактором для быстро развивающейся российской экономики. Однако в более долгосрочной перспективе увеличение степени присутствия иностранного капитала может обернуться для отечественных банков потерей доминирующего положения на внутреннем рынке. Поэтому для России важно определить масштабы присутствия иностранных банков, которые бы не подрывали позиций национального банковского капитала. В связи с этим, вопрос о формах и квоте участия иностранного капитала при вступлении России в ВТО был одним из самых обсуждаемых. Россия – одна из немногих стран, которая отстояла запрет деятельности прямых филиалов иностранных банков на своей территории. При этом в соответствии с Протоколом от 16 декабря 2011 г. «О присоединении России к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года»^[62] участие иностранного капитала в банковской системе Российской Федерации ограничивается 50 %.

Российские обязательства не предполагают никаких переходных периодов, по истечению которых доступ на рынок прямых филиалов будет открыт. Вероятно, вновь вопрос о допуске филиалов иностранных банков будет рассматриваться не ранее чем на переговорах о присоединении России к Организации экономического сотрудничества и развития.

Известно, что существует большое количество эмпирических исследований по проблематике развития и эффективности банковской деятельности в странах с переходной экономикой, которые ставили своей целью изучение притока иностранного капитала в банковскую систему и основывались на изучении финансовых результатов деятельности различных категорий коммерческих банков, а также их влиянии на макроэкономические показатели. К примеру, Дж. Бонин, И. Хасан, П. Уотчел провели исследование сравнительной эффективности банков в шести странах с переходной экономикой. Информация о форме собственности банка была включена в состав объясняющих («фиктивных») переменных, при этом кредитные организации разделялись на 4 категории: банки, созданные с привлечением иностранного капитала, банки, созданные на базе частного капитала, банки, находящиеся в собственности государства и приватизированные банки. По результатам исследования авторам удалось доказать наибольшую эффективность иностранных банков и наименьшую эффективность банков, находящихся в собственности государства. Более того, была доказана значимая роль привлечения стратегических иностранных инвесторов в рамках приватизации национальных банков с точки зрения повышения их эффективности^[63]. В этой связи, думается, что права И. А. Ковель-Мишина, доказывающая, что основное неприятие филиалов иностранных банков базируется на нежелании конкурировать с сильными «соперниками» за российских клиентов, а здравая логика подсказывает, что рост конкуренции в банковской системе будет способствовать ее развитию и не приведет к полному вытеснению российских участников с рынка^[64].

Следующая особенность банковской системы России – универсальный статус банков, что означает возможность при наличии соответствующей лицензии осуществлять весь спектр банковских операций, предусмотренных ст. 5 Закона о банках, а также совмещать банковскую деятельность и деятельность на рынке ценных бумаг. В связи с этим в РФ не существует отдельного статуса кооперативных, инвестиционных, коммерческих и сберегательных банков, а имеющаяся специализация деятельности обусловлена предпочтениями владельцев и управляющих банковским бизнесом. Данное обстоятельство объясняется тем фактом, что формирование банковской системы России пришлось на период, когда в мире явно проявилась тенденция к универсализации банковской деятельности. Между тем, активный процесс универсализации банковской деятельности, отнюдь не отменяет специализации отдельных видов кредитных организаций, которая сложилась в ходе многолетней практики в условиях свободного рынка и, которая оправдала себя исторически. Более того, можно говорить даже о некоторой экспансии специализированной банковской культуры зарубежных стран. Например, в 2006 г. Базельский комитет рекомендовал разделять организационно и нормативно инвестиционный и «классический» бэнкинг, т. к. это способствует снижению издержек и повышает эффективность работы банков^[65].

Положительный фактор влияния специализации подтверждают и исследования российских экономистов. Так, В. В. Щербин анализируя роль специализации, приходит к выводу: «В итоге высокоспециализированные банки дают большую прибыль относительно активов и менее затратны^[66]. За включение в отечественную банковскую систему специализированных кредитных организаций неоднократно высказывались и правоведы и практики, однако федеральный законодатель не поддерживает подобные инициативы. Политика Банка России также направлена на универсализацию кредитных организаций. Например, устанавливаемые ЦБ РФ нормативы мгновенной, текущей и долгосрочной ликвидности, одинаковы для всех банков. Вместе с тем, данные нормативы корректируются на величину минимального совокупного остатка средств по счетам физических и юридических лиц (кроме кредитных организаций) до востребования. Из этого следует, что банки, у которых отсутствует лицензия на привлечение денежных средств физических лиц во вклады и соответственно отсутствуют остатки по счетам физических лиц, вынуждены не реализовывая держать высоколиквидные активы. Не могут данные банки и осуществлять потребительское кредитование. Хотя данный вид кредитования разрешенная для них операция, практически она трудно реализуема в связи с запретом открытия физическим лицам счетов для предоставления кредита. Тем самым ЦБ РФ вынуждает банки, специализирующиеся на предоставлении услуг юридическим лицам, получать лицензию на привлечение денежных средств физических лиц во вклады независимо от их желания. В качестве закономерного результата подобной стратегии мы наблюдаем распыление ресурсной базы кредитных организаций, низкий уровень предоставления услуг, неспособность отвечать на запросы рынка и абсолютную невозможность конкуренции с иностранными банками. Таким образом, тотальная универсализация российских банков в нынешних реалиях становится существенным недостатком.

В качестве пятого признака банковской системы РФ можно назвать принцип сохранения банковской тайны (т. е. сведений о клиенте кредитной организации, его банковских операциях и сделках^[67]), являющийся ключевым принципом осуществления банковской деятельности.

Банковская тайна – не российское изобретение, этот институт начал свое развитие в 1713 г. в Швейцарии и постепенно распространился по миру. Сегодня международное законодательство стремится к унификации законодательных норм о раскрытии банковской тайны, однако, несмотря на это, единообразного понимания банковской тайны на уровне разных государств не существует. Отличия в подходах зависят, прежде всего, от того, при каких условиях допускается предоставление сведений, составляющих банковскую тайну^[68].

Российское законодательство не содержит дефиницию банковской тайны, однако закрепляет содержание банковской тайны одновременно в п. 1 ст. 857 ГК РФ и в ст. 26 Закона о банках. При этом два названных нормативных акта не идентичны и допускают двойное толкование института банковской тайны.

Сравнительный анализ обеих статей позволяет сделать вывод, что между ними существуют следующие отличия:

1) согласно ГК тайными являются операции по счету, а в Законе о банках речь идет об операциях вообще, т. е. не только об операциях по счету, но и об операциях по вкладу, а также о других операциях, совершаемых клиентом кредитной организации;

2) Закон о банках обязывает всех служащих кредитной организации хранить тайну об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, ГК об этом вообще не упоминает;

3) ГК относит к банковской тайне сведения о клиенте, тогда как Закон о банках в содержание банковской тайны сведения о клиенте не включил;

4) в Законе о банках присутствует дополнительное понятие «корреспондент кредитной организации», которого нет в ГК^[69];

5) в Законе о банках указывается, что его положения распространяются также на сведения об остатках электронных денежных средств клиентов кредитных организаций и сведения о переводах электронных денежных средств кредитными организациями по распоряжению их клиентов, тогда как ГК такие сведения в содержание банковской тайны не включает;

6) ГК обязывает только банк хранить банковскую тайну, а Закон о банках устанавливает широкий круг субъектов, обязанных гарантировать сохранение банковской тайны;

7) ГК не содержит перечня органов, имеющих право требовать предоставления им сведений, составляющих банковскую тайну, и носит в этой части отсылочный характер. Одновременно Закон о банках содержит исчерпывающий перечень органов, которым предоставлено право получать информацию, содержащую сведения, составляющие банковскую тайну.

В научной литературе ведется спор о том, где понятие банковской тайны закреплено более точно и какой акт необходимо применять на практике. Ряд авторов считают, что ст. 26 Закона о банках установила более широкий перечень сведений, составляющих банковскую тайну, а также круг субъектов, обязанных ее хранить. Другие полагают, что исчерпывающий перечень сведений, составляющих банковскую тайну, содержится в ГК и при несоответствии указанных норм надо руководствоваться им^[70]. Во избежание на практике конфликтных ситуаций необходимо законодательно унифицировать понятие банковской тайны. Думается, данная коллизия должна быть разрешена в пользу Закона о банках как специального акта, регулирующего вопросы банковской деятельности.

Следует сказать, что институт банковской тайны, это не некая константа, он постоянно находится в состоянии трансформации, причем в сторону своего отмирания. В настоящий момент во всем мире наблюдается ослабление банковской тайны под эгидой борьбы за собираемость налогов. Флагманом этой борьбы являются США, законодательство которых обязывает банки предоставлять любую информацию о клиентах, которыми заинтересовались правоохранительные органы, при наличии официального запроса властей. Помимо этого, 1 января 2013 года в США вступил в силу закон о налогообложении иностранных счетов. Согласно ему, все кредитные организации, в том числе российские, обязаны передавать в налоговую службу США сведения о счетах американских налогоплательщиков. Несоблюдение данного закона грозит банкам санкциями со стороны налоговой службы США и иностранных финансовых организаций, в частности в виде изъятия 30 % сумм международных банковских переводов.

Россия также стремится к международным стандартам в области банковского законодательства. Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) подготовила и добилась принятия изменений, согласно которым банки с 1 июля 2014 года должны сообщать налоговым органам об открытии и закрытии счетов и вкладов физических лиц и прочих операциях по ним^[71]. Банковское сообщество выражало опасения, что принятие данного закона приведет к удорожанию услуг и сокращению вкладов населения из-за введения тотального контроля счетов. В свою очередь, уменьшение объема вкладов – это сокращение ресурсной базы банков по кредитованию. Прибавим к этому увеличение теневого оборота и неизбежный рост инфляции и получим сумму негативных последствий от принятия данного закона^[72]. В связи с этим, мы полагаем, что данный закон является несколько преждевременным. России при огромном оттоке капитала из страны есть смысл держаться за сохранение института банковской тайны, как в свое время делала Швейцария. Надо учитывать и тот факт, что, например, в Латвии с января 2013 года (для россиян с января 2014 года), наоборот, вводятся налоговые послабления для иностранных предпринимателей, что неизбежно повлечет перемещение в эту страну денежных средств россиян, не готовых делиться с государством информацией о своих сбережениях.

Две следующие правовые особенности – обязательность участия банков в системе страхования вкладов и необходимость предоставления информации в бюро кредитных историй, появились в банковской системе РФ относительно недавно. В соответствии со ст. 6 Закона о страховании вкладов участие в системе страхования вкладов и уплата страховых взносов в фонд страхования вкладов обязательны для всех банков. При наступлении страхового случая у вкладчика возникает право на возмещение по вкладу. Возмещение по вкладам выплачивается вкладчику в размере 100 процентов суммы вклада в банке, но не более 700 тысяч рублей.

Страхование вкладов является одним из элементов стабильности банковской системы. Кроме этого, укрепить банковскую систему России, призвана и система бюро кредитных историй, правовое регулирование которой обеспечивается Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. № 218-ФЗ «О кредитных историях» (далее – Закон о кредитных историях)^[73]. БКИ представляют собой элемент банковской инфраструктуры. Наличие системы БКИ позволяет кредиторам эффективно и быстро собирать и использовать информацию о заемщиках, что делает ее более доступной, одновременно снижая расходы первого на выяснение финансового состояния последнего. Особенно актуально это при потребительском кредитовании. Информация о заемщике хранится в БКИ продолжительное время, поэтому существование системы бюро стимулирует заемщиков к своевременному и полному исполнению своих обязательств. В результате происходит активизация кредитования, повышается эффективность работы кредитных организаций и стабильность банковской системы в целом. Этим и объясняется тот факт, что очень большое число стран имеет бюро кредитных историй^[74]. В России Закон о кредитных историях вступил в силу с 1 июня 2005 года^[75]. Вместе с тем Закон о кредитных историях не является панацеей от кредитного риска – кредитование в России находится на стадии развития, и многие лица будут выступать в качестве заемщиков впервые, при этом заемщик, предоставив о себе достоверную и полную информацию, может все же не возвратить кредит^[76]. Однако, безусловно, положительным является то, что Закон легализовал институты кредитных историй и БКИ в России, создав тем самым предпосылки для снижения кредитного риска и процентных ставок по кредитам, а также увеличения степени прозрачности банковской системы РФ в целом^[77].

Доминирующее положение кредитных организаций с государственным участием является яркой особенностью банковской системы России.

Известно, что на рынке банковских услуг лидируют государственные банки. Шесть из десяти крупнейших банков (Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, Россельхозбанк, Банк Москвы, ВТБ 24) являются государственными или квазигосударственными. Несмотря на большое количество действующих банков, весь рынок распределен между крупнейшими 200, причем более 60 % принадлежит первой десятке банков, из которых свыше половины контролируются государством. Более 700 российских кредитных организаций не оказывают существенного влияния на рынок. Проводимая политика «огосударствления» банковской системы привела к тому, что на сегодняшний день, по оценкам экспертов, государству (напрямую или косвенно) принадлежит более половины национальных банковских активов^[78]. Причины этого явления кроются в низком уровне капитализации частных банков и соображениях национальной безопасности, сдерживающих экспансию иностранных инвесторов. Собственность на кредитные организации позволяет государству направлять частные сбережения на развитие значимых долгосрочных проектов, а также финансировать неэффективные, но политически значимые проекты.

Дискуссии правоведов и экономистов относительно сравнительных преимуществ государственных и частных банков ведутся на протяжении длительного времени. Серьезными доводами в пользу государственной собственности являются: проблема нехватки финансовых ресурсов у частных инвесторов, недостаточное финансирование социально-значимых секторов, а также желание государства сохранить контроль над банковской системой. В качестве принципиальных причин, почему государственная собственность является менее эффективной по сравнению с частной называют: слабые стимулы руководства, и, как следствие этого, снижение заинтересованности на максимизацию доходов и минимизацию издержек. Деятельность банков, находящихся в собственности государства, подвергается менее тщательному контролю – как внутреннему, так и со стороны надзорных органов, что приводит к отсутствию возможности выявить потенциальные проблемы в их деятельности на раннем этапе и принять меры финансового оздоровления. Государственные чиновники, осуществляющие надзор за функционированием находящегося в их собственности банка, не всегда способны принять обоснованные решения о признании его банкротом или приостановке дальнейшего субсидирования его деятельности, в результате чего находящиеся в государственной собственности кредитные организации сталкиваются с ситуацией неоправданно высоких расходов в условиях имеющейся вероятности их последующего рефинансирования за счет государственных средств^[79]. Более того, крупные государственные банки не в состоянии создать эффективную систему кредитования максимально приближенную к мелким заемщикам, с этим лучше справляются малые и средние банки, бизнес которых является благоприятной средой для развития инноваций. В результате поддержка исключительно крупных государственных банков, не ориентированных на обслуживание малого бизнеса, лишает российскую банковскую систему шанса на качественный рывок в развитии и тормозит зарождение в условиях конкуренции не зависящего от государства среднего класса^[80]. Указанные причины приводят к неэффективному распределению ресурсов в масштабе экономики в целом и делают уязвимым российскую банковскую систему для внешних финансовых санкций. В связи с этим мы согласны с мнением Е. А. Глушкова, полагающего, что «… не надо искусственно фабриковать национальных чемпионов в лице крупных государственных банков»^[81]. Как отмечают Р. Ла Порта и соавторы, финансирование государством участия субъектов предпринимательской деятельности помимо прямого участия (полного или частичного) в капитале кредитных организаций может осуществляться и иными путями: государство может непосредственно предоставлять финансовые ресурсы предприятиям, а также стимулировать банки осуществлять финансирование политически значимых проектов с помощью регулятивных мер воздействия на их деятельность^[82].

Восьмой характеристикой банковской системы РФ является низкий уровень ее капитализации. Отношение капитала банковского сектора к ВВП на 1 января 2013 г. составило 9,8 %^[83]. Данный показатель существенно ниже уровня в ЕС, и это является серьезной проблемой российской банковской системы. Хотя сумма активов банков в целом растет, и довольно быстро, доля банковского сектора в формировании инвестиций в 2–4 раза ниже, чем в развитых странах Запада. Как следствие, подъем экономики России осуществляется в основном ресурснозатратными методами, а банковская система развивается в значительной степени автономно. Стратегия развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2015 года предполагает, что к 1 января 2016 г. капитал банковского сектора по отношению к ВВП достигнет 14–15 %. Пытаясь приблизить уровень капитализации российских банков к этим показателям, и одновременно соответствовать европейским стандартам, инкорпорированным в законодательство стран-членов Евросоюза, в 2009 году в Закон о банках были внесены изменения, направленные на повышение финансовой устойчивости кредитных организаций, согласно которым размер собственных средств банков должен составлять с 1 января 2010 года не менее 90 миллионов рублей, а с 1 января 2012 года не менее 180 миллионов рублей. Несмотря на принятые активные шаги по привлечению дополнительных средств, в 2010 году у 13 банков лицензия была отозвана в связи с недостаточностью капитала, 1 банк был ликвидирован в добровольном порядке. В 2012 году у 7 банков лицензия была отозвана, т. к. они «не дотянули» до 180 млн. руб. С 1 января 2015 года размер собственных средств всех банков должен составить 300 млн. руб. Поэтому в 2015 году банковскую систему России вновь ждет сокращение, т. к. на момент принятия поправки 304 банка (приблизительно ¹/₃ банковской системы России) имели капитал менее 300 млн.

Проблема капитализации российской банковской системы характеризуется серьезной дискуссионностью. Высказываются мнения о более или менее значительной недокапитализации банковской системы^[84]. К примеру, В. В. Щергин отмечает, что «…малая величина активов закрывает доступ к выгодным, но масштабным проектам, риск средних по объему операций также при этом выше, чем в крупных банковских системах»^[85]. Другие эксперты полагают, что банки таковы, каковы потребности экономики. При этом особо подчеркивают необходимость сохранения большого числа независимых и средних банков. Крупные банки, как правило, равнодушны к региональным проблемам развития. Это – прерогатива региональных кредитных организаций. Помимо этого, региональные банки (даже самые мелкие по масштабу операций) способствуют демонополизации банковской системы, усиливают конкуренцию на соответствующем рынке, что увеличивает запас прочности банковской системы^[86].

Автор является сторонником второй позиции, полагая, что политика укрупнения игнорирует тот факт, что типичные недостатки малых банков (ориентация на финансирование бизнеса собственников, излишняя концентрация рисков) могут проявляться и у крупных кредитных организаций. Статистика говорит, что 80 % ВВП производят 400 компаний, поэтому не надо искусственно подталкивать к концентрации капитала в банковской системе. Перекос в экономике, низкий уровень развития малого бизнеса, включая инновационный и семейный исправить гораздо сложнее. Базель II, действительно, рекомендует обращать особое внимание на показатель достаточности капитала. Традиционная точка зрения подчеркивает позитивную роль его регулирования, поскольку капитал служит буфером, смягчающим потери, предотвращающим банкротство и появление банков «однодневок». Однако повышение требований к минимальному размеру уставного капитала потенциально повышает рискованность действий руководства и способствует неустойчивости кредитной организации. В связи с этим, может быть актуальна дифференциация требований достаточности капитала.

К числу негативных особенностей банковской системы РФ относится и территориальные диспропорции ее развития. Известно, что территориальное развитие розничных финансовых услуг в России носит крайне неоднородный характер. Помимо Москвы, наиболее обеспечены банковскими услугами Санкт-Петербург, Новосибирская, Самарская, Тюменская и Амурская области. Подавляющая же часть регионов находится вне пределов нормального финансового обслуживания. Самый низкий уровень обеспеченности банковскими услугами среди субъектов РФ – в Республике Дагестан, Республике Ингушетия и Сахалинской области. По количеству банков и их отделений на душу населения мы существенно отстаем от стран с развитой экономикой. Одно структурное подразделение кредитной организации в России обслуживает 7142 человека, в Великобритании – 4484, Японии – 3968, США – 2720, во Франции – 1587, в Гонконге – 454^[87]. Высокие издержки на создание и обслуживание банковской филиальной сети делают нерентабельной ее работу в небольших населенных пунктах, что ограничивает возможности для быстрой экспансии банков из мегаполисов в регионы. В результате Россия значительно уступает по степени развития банковских сетей другим странам. Сильно сократилась филиальная сеть в условиях мирового финансового кризиса 2008 г., что затрудняет процесс восстановления экономического роста в значительном количестве субъектов РФ.

Любопытно отметить, что отдельные из названных и законодательно оформленных признаков в условиях вхождения в банковскую систему квазибанковских кредитных организаций и субъектов банковской инфраструктуры стали постепенно экстраполироваться на последних.

Генезисом этого процесса и отражением его эволюции выступила трансформация института банковской тайны. С включением в банковскую систему новых субъектов (АСВ, БКИ, банковских платежных агентов, микрофинансовых организаций) законодатель последовательно обязывал их хранить сведения о своих клиентах и их операциях. Принимая во внимание темпы роста квазибанковского кредитования, в целях масштабного формирования кредитных историй логичным явилось закрепление за микрофинансовыми организациями и кредитными кооперативами обязанности по передачи в БКИ информации о заемщиках.

Однако наиболее ярко этот процесс высветился при интеграции кредитных, квазибанковских, и инфраструктурных организаций в централизованную систему управления. В 2013 году Банк России получил полномочия по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков за некредитными финансовыми организациями и (или) сфере их деятельности (гл. Х.1 закона о Банке России). С этого момента банковская система России становится мегарегулятивной.

В мире существует несколько вариантов организации системы банковского и финансового регулирования и надзора, при этом модель мегарегулятора реализована в крайне незначительном количестве стран (в Казахстане, Чехии и Сингапуре). В наиболее стабильных и эффективных банковских системах мира помимо центральных банков на верхнем уровне банковской системы присутствуют иные полномочные органы: в Германии одновременно с Немецким федеральным банком существует Федеральное учреждение по финансовому надзору – BaFin; во Франции – дополнительно к Банку Франции – Комитет по банковской регламентации, Комитет по кредитным учреждениям и Банковская комиссия; в США управление банковской системой осуществляют Совет управляющих Федеральной резервной системой, окружные Федеральные резервные банки, Служба контроля денежного обращения и Федеральная корпорация страхования депозитов^[88]. Главным контролирующим и надзорным государственным органом Швейцарии является единый регулятор финансового рынка (ФИНМА). Он осуществляет контрольные и надзорные функции за банками, страховыми организациями, биржами, дилерами ценных бумаг, инвесторами, дистрибьюторами и страховыми посредниками. ФИНМА также отвечает за борьбу с отмыванием денег, при необходимости проводит процедуры реструктуризации и банкротства, также осуществляет лицензионную деятельность^[89].

Кроме того, история знает неудачные примеры создания мегарегулятора на базе центрального банка. Речь идет о Банке Англии, который в течение длительного времени представлял собой единственный институт, относящийся к первому уровню банковской системы, управляя разветвленной сетью коммерческих банков и других расчетно-кредитных учреждений. Наибольшие полномочия, сравнимые с полномочиями Банка России, он получил в 1987 г., но такое положение менее чем за десять лет привело к крупнейшему банковскому кризису, принявшему международный характер и начавшемуся с краха британского банка «Беррингс» из-за финансовых спекуляций одного из его филиалов. Это показало Правительству Великобритании необходимость кардинальной реформы банковской системы, и уже с 1997 г. надзорные функции в отношении банков и иных расчетно-кредитных организаций, а также элементов финансовой системы страны были переданы специально созданной Администрации финансовых услуг, часть же иных полномочий поступила в ведение Министерства финансов.

Этот относительно «свежий» пример демонстрирует неэффективность предельного управленческого централизма в организации банковской системы^[90].

Думаем, стоит также принимать во внимание национальные особенности мегарегулятивных банковских систем. К примеру, в Чехии 90 % капитала банковской системы принадлежит иностранцам, а это значит, что в своем подавляющем большинстве субъекты банковской системы Чехии подпадают под надзор «материнских» государств, в частности жесткие нормы Европейского союза. В этом случае Чехия и не нуждается в нескольких регулятивных и надзорных органах, чтобы охватить ими 10 % национальных субъектов банковской системы. Сингапур является открытой страной – центром наиболее благоприятного инвестиционного климата – специализированным международным финансовым центром. В настоящее время в Сингапуре функционируют 113 коммерческих банков, при этом лишь 5 из них зарегистрированы на местном уровне и принадлежат отечественным предпринимателям. Помимо оказания банковских услуг, коммерческие банки Сингапура могут заниматься консультационными услугами в сфере финансов, оказывать брокерские услуги в сфере страхования и услуги по размещению капитала на рынке^[91]. Таким образом, Сингапур не имеет функциональной потребности создавать децентрализованную систему надзора за штучными отечественными кредитными организациями, которые к тому же имеют право совмещать банковскую и иные виды финансовой деятельности.

Несмотря на небольшое количество государств, реализовавших идею мегарегулятора, их национальные особенности, а также негативный опыт Великобритании, Российская Федерация пошла по пути централизации банковского и финансового регулирования и надзора. Видимо, в качестве веских аргументов «за» было принято во внимание отсутствие конкуренции с иностранными банками и низкая интегрированность отечественных кредитных организаций в международную финансовую систему. При этом под надзор мегарегулятора кроме финансовых организаций попали даже отдельные субъекты банковской инфраструктуры, которые в силу своей вторичной роли в зарубежных банковских системах остаются вне специального финансового надзора. Последствия этого решения, как это очевидно предположить, появятся не сразу, а с некоторой задержкой, вполне объяснимым инерционным лагом. Но шанс на децентрализацию все же сохраняется: законодательные органы признали возможность саморегулирования квазибанковских кредитных организаций. С высокой степенью вероятности можно ожидать появления СРО и среди субъектов банковской инфраструктуры. Концепция саморегулирования деятельности кредитных организаций, пока не разработана, но разговоры о ней ведутся^[92]. Организация саморегулирования, как построенная на основе естественных рыночных процессов, способна привести к свободной конкуренции в банковской системе, что в свою очередь неизбежно приведет к концентрации банковского капитала^[93]. Будем надеяться, что «ростки» децентрализации регулирования и надзора в банковской системе РФ прорастут хотя бы в сфере саморегулирования, что поможет решить задачи по повышению уровня конкуренции, капитализации банковской системы России, а также повысит качество банковского надзора^[94].

Отрадным фактом, который также может послужить предиктором роста банковской системы, является наличие положительных черт в деятельности квазибанковских организаций и субъектов банковской инфраструктуры.

Например, российские квазибанковские кредитные организации являются наиболее быстрорастущими. Динамика рынка микрофинансирования заметно лучше результатов банковского кредитования малого и среднего предпринимательства. Концентрация капитала кредитных квазибанковских организаций относительно низкая (так, на долю 8 крупнейших по размеру портфелей частных МФО в 2013 году приходилось около 20 % совокупного портфеля займов)^[95]. Кроме того, российский рынок микрофинансирования ожидает появления крупных иностранных игроков.

Заключая исследование признаков и особенностей банковской системы России, отметим, что некоторые из них предопределены ее «молодостью». За рубежом на развитие банковской системы потребовались десятилетия (а в ряде стран и столетия), в России же судьба отвела ей на это несколько лет. Современные черты банковская система России начала приобретать лишь в 1987 г., с созданием первых коммерческих банков, т. е. ее новейшая история насчитывает чуть более 25 лет.