Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глутамат натрия и поваренная соль
Небольшой кортеж, ехавший из Пекина на север, свернул в укромное место в окружении невысоких холмов. Машины остановились, и из них вышли Председатель КНР и премьер Госсовета, а также трое детей – Хуахуа, Очкарик и Сяомэн.
– Посмотрите сюда, дети, – сказал Председатель КНР, указывая на одноколейную железную дорогу, где огромной дугой, концы которой скрывались за холмами, вытянулся остановившийся товарный состав.
– Ого, какой длинный состав! – воскликнул Хуахуа.
– На самом деле здесь одиннадцать составов, – поправил его премьер Госсовета, – по двадцать вагонов в каждом.
– Это испытательное кольцо, – объяснил Председатель КНР. – Оно представляет собой большой круг, на котором всесторонне проверяются новые локомотивы, присланные с заводов. – Повернувшись к помощнику, он сказал: – В настоящее время кольцо не работает, так?
– Совершенно верно, – кивнул помощник. – Оно не работает уже довольно давно. Кольцо было построено в семидесятых и не годится для испытания высокоскоростных поездов.
– То есть вам придется строить новое, – сказал детям премьер Госсовета.
– Возможно, нам и не придется испытывать высокоскоростные поезда, – сказал Хуахуа. Когда Председатель КНР поинтересовался у него почему, мальчик указал на небо и сказал: – Я мысленно вижу воздушный поезд, у которого вместо локомотива мощный самолет с ядерным реактором, тянущий цепочку планеров. Так будет гораздо быстрее, чем по обычной железной дороге.
– Очаровательно, – заметил премьер Госсовета. – Но как твой воздушный поезд будет взлетать и садиться?
– Он обязательно сможет это делать, – сказал Очкарик. – Как именно, я пока что не знаю. Однако у этой идеи есть исторический прецедент. Во время Второй мировой войны союзники с помощью транспортных самолетов буксировали цепочки планеров с десантниками.
– Помню такое, – согласился председатель КНР. – Это было сделано, чтобы захватить мост через Рейн в тылу немецких войск. Операция «Варсити». Крупнейшая воздушно-десантная операция в истории.
– Если можно будет буксировать и транспортные самолеты с обычными двигателями, это будет иметь огромное значение, – сказал премьер Госсовета. – В этом случае стоимость воздушных перевозок удастся снизить на девяносто процентов.
– В нашей стране кто-нибудь предлагал что-либо подобное? – спросил Председатель КНР.
– Никогда, – покачал головой премьер Госсовета. – Дети проигрывают взрослым далеко не во всех отношениях.
Обратив взгляд к небу, Председатель КНР взволнованно произнес:
– Да. Воздушные поезда, а может быть, и сады в небе. Какое замечательное будущее! И тем не менее первым делом мы должны помочь детям наверстать отставание там, где оно имеет место. В конце концов, мы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать поезда. – Он указал на товарный состав. – Дети, взгляните на то, что в вагонах.
Дети бегом бросились к поезду. Хуахуа взобрался по трапу на вагон, Очкарик и Сяомэн последовали за ним. Они спрыгнули на большие белые пластиковые мешки, которыми был заполнен вагон; такие же в точности белые мешки, сверкающие в лучах солнца, лежали и во всех остальных вагонах. Присев на корточки, Очкарик проделал в одном дырку, из которой высыпались прозрачные остроконечные зернышки. Подобрав одно зернышко, Хуахуа его лизнул.
– Осторожнее, это может быть отрава, – заметил Очкарик.
– Похоже на глутамат натрия, – сказала Сяомэн и сама лизнула зернышко. – Точно, это глутамат натрия!
– Ты можешь определить на вкус глутамат натрия? – подозрительно покосился на нее Хуахуа.
– Да, точно, это глутамат натрия. Смотрите! – Очкарик указал на мешки, на которых большими иероглифами был выведен логотип, знакомый по телевизионной рекламе. Однако дети никак не могли связать телевизионного повара в высоком белом колпаке, бросающего щепотку белого порошка в кастрюлю, с этим гигантским составом, похожим на огромного дракона. Пройдя по мешкам до конца вагона, дети осторожно перелезли по сцепке в соседний, заполненный такими же в точности мешками, также содержащими глутамат натрия. Они проверили три следующих вагона и убедились, что и те тоже доверху заполнены мешками с глутаматом натрия; очевидно, то же самое было и во всех остальных вагонах. Даже один товарный состав показался огромным детям, привыкшим к пассажирским поездам; они сосчитали, и, как и сказал премьер Госсовета, в каждом составе было по двадцать вагонов, груженных глутаматом натрия.
– Ни фига себе, как его здесь много! Наверное, здесь собрали весь глутамат натрия страны!
Спустившись по трапу на землю, дети увидели приближающихся Председателя КНР и премьера Госсовета. Они уже собирались броситься к ним с расспросами, но Председатель КНР поднял руку, останавливая их.
– Посмотрите, что в других составах, – сказал он.
Дети пробежали мимо вагонов, затем локомотива, и через десять метров оказались у хвоста предыдущего состава. Они забрались в вагон, который также был заполнен белыми мешками, но только уже из плетеной ткани, а не гладкого пластика, с надписью «Пищевая соль». Проткнуть эти мешки оказалось непросто, но немного белого порошка просыпалось, и дети, обмакнув в него палец, попробовали его на вкус: это действительно была обыкновенная соль. Впереди вытянулся хвост еще одного дракона – все двадцать вагонов этого состава также были нагружены солью.
Спустившись на землю, дети пробежали вдоль второго состава и забрались в последний вагон третьего. Как и предыдущий состав, этот был с солью. Дети спустились на землю и пробежали к четвертому составу. Снова соль. Потом Сяомэн сказала, что устала и бегать больше не может, и дальше они пошли шагом. Им потребовалось какое-то время, чтобы пройти мимо двадцати вагонов к пятому составу. Там опять оказалась соль.
Дети были обескуражены тем, что увидели стоя сверху на вагоне. Товарным составам не было конца они скрывались за холмом вдалеке. Дети спустились на землю и прошли мимо еще двух составов, груженных солью. Локомотив второго состава остановился на гребне холма, и отсюда дети в итоге смогли увидеть конец этой вереницы товарных составов – они сосчитали, впереди их оставалось еще четыре.
Дети уселись на мешки с солью, чтобы отдышаться.
– Я с ног валюсь от усталости, – сказал Очкарик. – Возвращаемся назад. Там впереди все равно нет ничего, кроме соли.
Поднявшись на ноги, Хуахуа огляделся по сторонам.
– Гм, это что-то вроде кругосветного путешествия. Мы преодолели половину круга, и теперь нам все равно, идти дальше вперед или возвращаться обратно.
Поэтому дети пошли вперед, мимо бесконечных вагонов, по неровной земле, словно путешествуя вокруг земного шара. Теперь им уже не нужно было забираться на вагоны, чтобы убедиться в том, что в них соль, поскольку они чувствовали ее запах. Очкарик сказал, что так пахнет море. Наконец дети прошли мимо последнего состава и вышли из длинной тени на яркий солнечный свет. Впереди простирался пустой железнодорожный путь, в конце которого стоял груженный глутаматом натрия состав, с которого они начали свое путешествие. Дети направились к нему вдоль рельсов.
– Эй, смотрите, а здесь есть пруд! – радостно воскликнула Сяомэн.
Клонящееся к западу солнце отражалось от водной глади пруда посреди испытательного кольца, превращая ее в лист золота.
– Я его уже видел, но вы не замечали ничего вокруг, кроме соли и глутамата натрия, – сказал Хуахуа, идя по одному рельсу, для равновесия раскинув руки. – И вы тоже залезайте на рельс; посмотрим, кто сможет пройти по нему быстрее.
– Я вспотел и у меня соскальзывают очки, но я тебя непременно обгоню, – уверенно заявил Очкарик. – Стабильность против скорости – если сорваться с натянутого каната, все будет кончено.
Хуахуа сделал несколько быстрых шагов вперед.
– Вот видишь? И скорость, и стабильность. Я дойду до самого конца, не упав.
Очкарик задумчиво посмотрел на него.
– Возможно, сейчас у тебя и получится, но что если бы рельс висел в воздухе над пропастью глубиной тысяча метров? Ты все равно смог бы дойти до конца?
– Да, наш рельс висит высоко в воздухе, – сказала Сяомэн, глядя на золотистую поверхность воды.
Трое тринадцатилетних детей, которым через девять месяцев предстояло возглавить самую большую страну в мире, умолкли.
Спрыгнув с рельса, Хуахуа посмотрел на Очкарика и Сяомэн и, тряхнув головой, заявил:
– Мне не по душе ваша неуверенность! Опять же, в будущем времени на игры не будет.
Шагнув на рельс, он двинулся дальше.
Сяомэн рассмеялась. Возможно, для тринадцатилетней девочки этот смех получился чересчур взрослым, однако Хуахуа был тронут.
– Раньше у меня не было времени поиграть. Очкарик, хоть он и остолоп, игр не любит. Из нас троих ты окажешься в самом большом проигрыше!
– Руководить страной – это уже само по себе очень интересно. Взять, к примеру, сегодняшний день. Столько соли и глутамата натрия, такие длинные составы. Впечатляет!
– Мы сегодня руководили страной? – усмехнулся Очкарик.
Сяомэн также была настроена скептически.
– Да, зачем нам показали все это?
– Может быть, чтобы мы узнали о национальных запасах глутамата натрия и соли, – предположил Хуахуа.
– Тогда нужно было привести сюда Чжан Вэйдуна. Это он заведует пищевой промышленностью.
– Да этот болван у себя на парте порядок не может навести!
У начальной точки железнодорожного кольца стояли Председатель КНР и премьер Госсовета. Премьер что-то говорил, Председатель медленно кивал. У обоих был сосредоточенный вид, и чувствовалось, что они говорят уже довольно давно. Их силуэты вырисовывались на фоне большого черного вагона, словно это была картина, написанная несколько столетий назад. Но как только они увидели приближающихся детей, их лица просияли. Председатель КНР помахал рукой.
– Вы обратили внимание на то, что с нами они совсем другие, чем когда остаются наедине? – шепотом спросил Хуахуа. – Когда мы рядом, пусть хоть земля разверзнется под ногами и небо обрушится на голову – они сохраняют оптимизм. Но когда они вдвоем, они такие мрачные, что у меня создается ощущение, будто небо действительно вот-вот упадет.
– Все взрослые такие, – сказала Сяомэн. – Они умеют сдерживать свои чувства. А ты не умеешь, Хуахуа.
– И что с того? Что плохого в том, чтобы показывать окружающим, кто я такой на самом деле?
– Самоконтроль вовсе не означает лживость. Ты же знаешь, что твои эмоции воздействуют на тех, кто рядом. Особенно на детей – они крайне легко поддаются внушению. Так что тебе следует сдерживать себя. Можешь поучиться этому у Очкарика.
– У него? – презрительно фыркнул Хуахуа. – Да у него на лице только половина нервов нормального человека – выражение всегда одно и то же! Знаешь, Сяомэн, ты сама ведешь себя как учитель-взрослый.
– Верно. Ты не обратил внимания на то, что взрослые нас почти ничему не учат?
Шедший впереди Очкарик обернулся с неизменным безразличным выражением на лице, лишенном нервов, и сказал:
– Это самый трудный курс обучения за всю историю человечества, и они боятся научить нас неправильно. Но у меня такое предчувствие, что обучение должно многократно ускориться.
– Вы хорошо поработали, дети, – сказал Председатель КНР, когда они подошли к нему. – Вы проделали большой путь. И, полагаю, на вас произвело впечатление увиденное, так?
– Даже самые обыкновенные вещи в огромном количестве выглядят восхитительно, – кивнув, подтвердил Очкарик.
– Точно, – добавил Хуахуа. – Я даже предположить не мог, что столько глутамата натрия и соли наберется во всем мире.
Переглянувшись, Председатель КНР и премьер Госсовета улыбнулись.
– Вот вам наш вопрос, – сказал премьер. – Какое время потребуется населению нашей страны, чтобы употребить весь этот глутамат натрия и соль?
– По крайней мере год, – не задумываясь, сказал Очкарик.
Премьер покачал головой, как и Хуахуа, сказавший:
– За год со всем этим не справиться. Минимум пять лет.
И снова премьер покачал головой.
– Десять?
– Дети, этого хватит только на один день.
– На один день? – Дети изумленно выпучили глаза на премьера, затем Хуахуа смущенно засмеялся.
– Вы ведь шутите… да?
– Человеку в день требуется один грамм глутамата натрия и десять граммов соли, – сказал Председатель КНР, – а дальше чистая арифметика: в каждом вагоне шестьдесят тонн, население страны составляет 1,2 миллиарда человек. Считайте сами.
Какое-то время дети сражались с длинными цепочками нулей, но в конце концов вынуждены были признать, что премьер Госсовета сказал правду.
– Но это же только соль и глутамат натрия, – сказала Сяомэн. – А как же растительное масло? И зерно?
– Масло заполнит вон тот пруд. Зерно поднимется вокруг нас такими же высокими холмами.
Потрясенные дети долго молча смотрели на пруд и холмы вокруг.
– О боже! – пробормотал Хуахуа.
– О боже! – пробормотал Очкарик.
– О боже! – пробормотала Сяомэн.
– Последние два дня мы старались найти способ, как помочь вам получить точное представление о размерах нашей страны, и это было непросто, – сказал премьер Госсовета. – Но для того чтобы управлять такой страной, как наша, вы должны представлять ее размеры.
– Мы привезли вас сюда с одной важной целью, – подхватил Председатель КНР. – Вы должны усвоить одно фундаментальное правило, необходимое для руководства страной. Вне всякого сомнения, вы представляете это чем-то очень сложным, и это действительно так, однако основополагающее правило предельно простое. Надеюсь, вы поняли, что я имел в виду.
– В первую очередь заботиться о том, чтобы накормить страну. Каждый день нам нужно обеспечивать людей железнодорожным составом, груженным глутаматом натрия, десятью составами соли, озером растительного масла и несколькими холмами риса и муки. Всего один день без этого – и страна окажется ввергнута в хаос. Перебой в десять дней – и страны просто больше не будет.
– Говорят, производительные силы определяют производственные отношения, – подхватил Очкарик, – а экономический базис определяет надстройку.
– Это поймет любой дурак, взглянув на этот длинный состав, – добавил Хуахуа.
Устремив взор вдаль, Председатель КНР сказал:
– Однако многие умные и образованные люди этого не понимают, дети мои.
– Завтра мы продолжим знакомить вас с нашей страной, – сказал премьер Госсовета. – Мы побываем в многолюдных городах, в которых бурлит жизнь, и в отдаленных горных деревнях, покажем вам промышленность и сельское хозяйство, познакомим вас с образом жизни людей. И мы расскажем вам историю нашей страны – это лучший способ понять настоящее. Мы дадим вам много сложной информации о том, как управлять страной, но помните, что нет ничего более основополагающего и глубокого, чем то, что вы узнали сегодня. Дорога, по которой вы идете, будет изобиловать трудностями, но до тех пор, пока вы будете помнить это правило, вы не собьетесь с пути.
– Не будем откладывать на завтра, – махнув рукой, сказал Председатель КНР. – Мы тронемся в путь сегодня вечером. Времени у нас мало, дети мои.
