Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
– Миллиган!
кевин резко проснулся и – ко всему готовый – встал и направился к двери.
– Миллиган! В круг!
По опыту других психбольниц и тюрем кевин знал, что «круг» – невидимо очерченная территория общего зала метра три с половиной диаметром, в центре которой находится стол старшего по отделению. Приближались к этой зоне с опаской. Заходить в нее без разрешения запрещалось, и, если не хочешь побоев, надо было вести себя крайне раболепно. кевин остановился в круге на почтительном расстоянии от стола.
Дежурный, не глядя, указал на дверь, которую охранял лысый санитар. Тот произнес:
– К стене, Миллиган. Сейчас пойдешь к доктору.
Только не я, подумал кевин. Я с мозгоправами не разговариваю. Выходя из круга, он одновременно сошел с Пятна.
ли, который ждал в полумраке за кулисами, гадал, с чего вдруг ему разрешили выйти. артур давным-давно запретил ему доминировать в сознании, поскольку его опасное паясничанье частенько приводило их всех в карцер. Как кевину и другим, кого артур именовал «нежелательными», ли запрещалось выходить на свет еще с их тюремных деньков в Лебаноне, Огайо. Тот факт, что его выпустили, означал, что вокруг опасно и Пятно контролирует рейджен. ли осмотрелся и решил, что они в госпитале тюремного типа. Вполне логично, что руководит парадом Хранитель ненависти.
– Миллиган! Ты следующий!
Кабинет врача украшали мягкий ковер цвета молочного шоколада и стулья с дерматиновой обивкой. Человек за столом посмотрел на ли поверх дымчатых очков:
– Мистер Миллиган, я доктор Линднер, клинический директор госпиталя для душевнобольных преступников города Лима. Я читал вашу медицинскую карту и газеты и сразу вам скажу: в ваши множественные личности я не верю.
Так вот, значит, куда нас занесло. Дурка в Лиме! Та самая, от которой их пытались уберечь адвокаты.
ли всматривался в острые черты доктора, его тоненькую вандейковскую бородку, близко посаженные глаза и намечающиеся залысины. Волосы были зачесаны назад и опускались поверх воротника белой рубахи. На нем был темно-синий галстук, приколотый потертой булавкой в виде международного символа разоружения, какие пользовались популярностью в шестидесятые.
Сосредоточившись на голосе, выражении лица и других характерных чертах доктора, чтобы впоследствии его пародировать, ли почти не слушал… Кажется, Линднер говорил, что жизнь здесь – как бейсбол. Игрок может получить максимум три страйка – правда, после третьего он не выбывает из игры, а оказывается на лопатках, что значит, его привязывают ремнями к кровати в Изе. «Иза» означало изолятор.
«Передразнить ничего не стоит», – подумал ли.
Зазвонил телефон, и доктор Линднер снял трубку:
– Да, он как раз у меня в кабинете.
Он помолчал несколько секунд.
– Постараюсь помочь.
Линднер повесил трубку. Выражение его лица и голос неожиданно смягчились.
– Ну, мистер Миллиган, вы, вероятно, поняли, что речь шла о вас.
ли кивнул.
– С вами хотят побеседовать два джентльмена.
– Опять психиатры?
– Нет, но их интересует ваш случай. Они приехали из самого Дейтона.
ли догадался, что речь о репортерах. Что они только ни делали, чтобы заполучить контракт на написание книги о Билли Миллигане. Когда Билли и Учитель им отказали, выбрав другого автора, журналисты принялись строчить о нем злобные статьи. ли расхохотался.
Передразнивая выражение лица и голос Линднера, он произнес:
– Скажите им, чтобы шли в жопу!
Затем повернулся и сошел с ярко освещенной сцены. Направо, опять за кулисы.
