Две стороны отражения

Глава 6

Приветствие Делиля повисло в воздухе. Я кусала губы, чтобы не расхохотаться, братья были мрачны и неразговорчивы. Братья и Лоренцо – ему тоже досталось. Зелье Изабеллы я чуть-чуть доработала, в результате на него не сработали защитные артефакты и вся троица выпила чай с добавкой. Чай, который они полагали залогом примирения. Еще бы – я покладисто согласилась, что они правы, заботясь о моей безопасности. И так же покладисто согласилась приготовить чай. А уж дальше – ловкость рук, отработанная многолетними тренировками, – и вся троица дружно пускает розовые пузыри при любой попытке заговорить. Смотрелось это настолько комично, что я неудержимо начинала хохотать, как только кто-нибудь из них открывал рот. Вскоре они общались исключительно взглядами, жестами и перепиской на притащенных Рикардо клочках бумаги.

Но с гостем жестами не пообщаешься, примет еще за что-то оскорбительное, а оскорблять высокоуровневого мага себе дороже. Поэтому троица недружелюбно молчала. Шамборец чуть прищурился и спросил:

– Вам помочь, иноры? Зелье забавное, но вывести его проще простого.

«Иноры» оскорбленно замотали головами. Еще бы: зелье назвали простейшим, и теперь для них дело чести справиться самостоятельно. А уж принимать помощь от противника – последнее дело.

– Ваше право, – он потерял к ним интерес и подал мне руку. – Инорита Эспозито, надеюсь, в наших планах нет изменений? Или вы собираетесь провести вечер, ухаживая за пострадавшими?

Я отрицательно покрутила головой, боясь, что если открою рот, оттуда выльется только хохот, а не соответствующая приличной инорите вежливая речь. Взяла мага под руку и прощально помахала братьям и Лоренцо, выглядящими донельзя злыми. Надеюсь, к моему приходу они хоть немного остынут, а то я себе не позавидую – Стефано куда изобретательней меня в вопросах мести.

– Вас не хотели отпускать?

– Что? – удивилась я.

– Вы напоили зельем, потому что они не хотели отпускать вас со мной?

В тоне была приличная доля самодовольства. Наверное, привык, что ради него идут на многое. Даже Тереза расспрашивала, как удалось привлечь внимание шамборца и уговорить его на ужин. Но она делала это прямолинейно и по-дружески, а вот несколько одногруппниц отпустили довольно грязные намеки.

– Я напоила их зельем по причине, не имеющей никакого отношения к вам, – отрезала я. – Ужин с вами мне не настолько интересен.

– Вот как? – усмехнулся он.

Нехорошо так усмехнулся, снисходительно, с этаким намеком, что я сейчас не совсем искренна. Тоже мне, переходящий рыцарский кубок. Да я вообще бы предпочла никуда не идти, а сидеть перед зеркалом в ожидании Камиллы! Сидеть не просто так, разумеется, а с учебниками, чтобы время зря не терять. А теперь приходится идти с шамборцем, неизвестно для чего решившим подразнить наших инорит. Я задумалась, не посчитать ли его поведение достаточно веской причиной отозвать свое согласие с ним поужинать.

– Ровена – очень красивый город, – неожиданно сказал Делиль.

– Вы здесь впервые?

– Да, раньше не приходилось бывать. По моей специализации здесь нет ничего интересного, а ради удовлетворения любопытства оплачивать портал не хотелось.

– А сами не умеете строить порталы?

– Портальные артефакты делать приходилось, а самому строить порталы… Видите ли, инорита Эспозито, там нужен несколько другой склад ума.

Я удивилась. Собственно, для построения портального артефакта нужно то же самое, что и для построения телепорта: умение быстро произвести расчеты и вписать их в нужную формулу. Правда, в артефакт можно было вкладывать блоками. Возможно, у моего спутника проблема с сосредоточенностью? Но это серьезный порок и для артефактора, вряд ли с такой особенностью наш ректор считал бы Делиля одним из лучших в артефакторике. Но я уточнять не стала – еще примет за заинтересованность.

Делиль положил свободную руку поверх моей, лежащей на сгибе его локтя и вдохновенно произнес:

– Но если бы я знал, что в Ровене такие красивые инориты, непременно бы выбрался раньше.

– Лет десять назад? – с некоторым ехидством уточнила я, освобождая руку, которую он не стал задерживать, лишь прощально провел кончиками пальцев по кисти.

В который раз подумала, как здорово иметь такого брата, как Фабио: большинство мужских уловок видны сразу, а если еще учесть, что по актерскому мастерству мой нынешний кавалер далеко не дотягивает до брата… Нет, Делиль, несомненно, хорош, но сейчас он лишь играет в легкую влюбленность.

– Десять лет назад у меня были другие интересы. Да и у вас тоже.

Он усмехнулся, явно намекая на то, что десять лет назад я была сущим ребенком и вряд ли привлекла бы его внимание.

– Положим, куклам я предпочитала мастерскую дедушки и бабушки, так что не могу сказать, что мои интересы сильно поменялись. А вас десять лет назад привлекали блондинки?

Он рассмеялся. В этот раз – по-настоящему.

– У меня не столь узкие интересы. А кто у вас дедушка и бабушка?

– Артефакторы. Возможно, не столь известные, как вы, но довольно успешные. Занимаются антиквариатом, но это, наверное, тоже вне ваших интересов?

– Почему же? В старинных артефактах бывают весьма элегантные решения, да и в моем доме до сих пор много как раз таких – тяжелых, солидных, с кучей блестящих кристаллов, иной раз стоящих больше, чем десяток современных, причем куда более эффективных. Но… традиции, – он развел руки в стороны и широко улыбнулся. – Против традиций не пойдешь. Так что изредка приходится даже консультироваться со специалистами, но, разумеется, нашими, шамборскими. Хотя мастерскую ваших дедушки и бабушки я бы с удовольствием осмотрел.

– Увы, они не в Ровене.

– Жаль. К сожалению, вряд ли я выберусь из лорийской столицы в ближайшее время. Дела…

Он столь важно протянул про эти самые «дела», что я не выдержала:

– Боитесь, что не успеете пригласить на ужин всех запланированных инорит?

– В плане у меня только одна. Инорита Эспозито, вы согласились пойти на ужин назло тому молодому инору, не так ли?

– В некотором роде, – вынужденно ответила я. – Если бы он не влез со своим замечанием, я бы точно сразу отказала. Может…

Я хотела предложить отказаться от этого глупого ужина, но не успела.

– Не может, – прервал он. – Я вас пригласил, столик заказан, а ужинать в одиночестве я не привык.

– Не думаю, что замену сложно будет найти.

– Замену вам найти невозможно, – торжественно возвестил он. – Инорита Эспозито, вы себя недооцениваете.

Делиль разразился длинным витиеватым комплиментом, словно сошедшим со страниц одной из пьес Фабио. Пожалуй, у Фабио получалось намного лучше. Я рассмеялась, шамборец прервался на полуслове.

– Кроме того, несколько ваших одногруппниц следуют за нами от вашего дома, – совсем другим тоном сказал он. – Хотите дать им пищу для разговоров?

Он подцепил мою ладонь и опять водрузил на свой локоть, в этот раз не позволив себе ничего лишнего.

– Следуют за нами? Кто?

– Думаете, я знаю всех пофамильно?

– Меня же знаете.

– Вы очень похожи на мать, сложно спутать. С родителями других ваших студенток я незнаком.

Я оглянулась, но никого не заметила.

– А с чего вы взяли?

– Привычка отслеживать знакомые ауры. Пока вы поворачивались, обе инориты успели шмыгнуть за угол. – Делиль повернул голову. – Угол здания, где находится лавочка с зельями.

В этот момент я как раз заметила быстро высунувшуюся и тут же исчезнувшую голову одногруппницы, одной из тех, кому не пришелся по нраву мой ужин с шамборцем. Надо же, действительно следят. Интересно, откуда у Делиля столь занятная привычка?

Впрочем, мы уже почти дошли, он уверенно повернул к «Веселому филлару», одному из самых дорогих ресторанов Ровены. На вывеске филлар, сидящий в массивном старинном кресле, держал в лапе бокал красного вина. Вторая лапа была поднята в приглашающем жесте. Но приглашение предназначалось только очень тугим кошелькам – цены, по слухам, здесь кусались. Интересно, на что рассчитывает Делиль, приглашая в такое заведение? Вдруг вспомнились рассказы об отдельных кабинетах в этом ресторане, желание заходить пропало.

– Мне обещали прекрасную кухню, – заметил шамборец, открывая передо мной дверь. – Посмотрим, насколько оправданы обещания.

Чуть поколебавшись, я все же прошла, решив, что если Делиль направится в отдельное помещение, то уйду, невзирая ни на какие разговоры. Но столик, слава Богине, оказался в общем зале. Маленький столик на двоих у окна, за которым опять промелькнули знакомые силуэты. Похоже, сегодня были только цветочки, а вот завтра… завтра сплетницы нашей группы сожрут меня со всеми потрохами. И все из-за Лоренцо: если уж вынудил принять приглашение мага, мог бы что-то придумать, чтобы я не пошла в ресторан с другим, а не пускать пузыри в компании Стефано и Рикардо.

– Что выбираете, инорита Эспозито? – вкрадчиво спросил Делиль.

Я обнаружила, что все это время смотрю в раскрытое меню, а думаю совсем о другом. Ткнула пальцем в первое же знакомое название, и официант тут же записал мой заказ.

– Вино, надеюсь, на мой вкус?

– Я пить не буду, так что точно на ваш, – усмехнулась я в ответ.

По лицу шамборца не было понятно, разочарован он или нет отказом напиться в его компании. Он кивнул, принимая мое решение, и вместо вина заказал какой-то сложный фирменный безалкогольный напиток, в том числе и себе. Видно, напиваться в одиночку не захотел.

– Итак, инорита, вам интересны антикварные артефакты, – полуутвердительно сказал он, лишь только официант отошел от стола.

И дальше мы говорили на эту тему, словно Делиль задался целью привлечь мое внимание если не как привлекательный мужчина, то как занятный собеседник. Действительно, когда он отбросил ужимки заядлого обольстителя, с ним стало куда интереснее разговаривать. Ужин пролетел незаметно, и я даже не запомнила, что ела. Боюсь, если Тереза завтра начнет расспрашивать, я ее ничем не порадую. Вряд ли ей будет интересен пересказ нашей беседы, а в остальном шамборец вел себя очень вежливо и предупредительно, не позволяя себе не то что лишнего движения, даже взгляда.

Делиль так же чопорно довел меня до дому, выразил надежду, что я еще когда-нибудь соглашусь с ним куда-нибудь пойти, и распрощался у двери, не заходя внутрь. Об этом я пожалела сразу, как зашла. На меня уставились три злых парня, о проблеме с которыми я успела благополучно забыть. Стефано сразу завопил:

– Ага, пришла!

По всему было видно, что время они напрасно не теряли: пузыри из милых розовых превратились в сине-зеленые и основательно увеличились в размерах. Я забеспокоилась. Зря они решили улучшить мою формулу. Так эффект продержался бы пару часов и сошел на нет, а теперь я такой гарантии дать не могу.

– Главное, больше ничего не делайте, – попыталась я успокоить не столько их, сколько себя. – К утру все точно выйдет.

Мои слова не произвели нужного впечатления. Стефано угрожающе выдвинулся, я испуганно взвизгнула, сделала обманное движение и метнулась к себе.

Вслед донеслось несколько выражений, которыми Стефано охарактеризовал меня и мои опыты. Не слишком лестно охарактеризовал. Рикардо и Лоренцо поддержали его дружным гудением. Рты они не раскрывали. Наверное, чтобы не создавать лишних пузырей. Оглядываться и проверять я не стала. Меня не преследовали, но я выдохнула с облегчением, лишь когда закрыла за собой дверь. Конечно, братьям ничего не стоило ее снести, но я понадеялась, что еще живы их воспоминания о восстановлении этой самой двери, выбитой, когда они спасали меня от зеркала.

От зеркала… К псише я подходила, ни на что не надеясь, и оказалась права: опять там отразились только я и моя комната. Я вздохнула, взяла пару справочников, конспект и бумагу для черновиков и приступила к расчетам по осветительному артефакту. Конечно, были стандартные схемы, но попробуй я такую сдать на завтрашнем семинаре, вмиг получу «неуд», который не так-то просто исправить. Кроме расчетов, которые я сделала довольно быстро, нужно было еще изобразить схему. И вот с ней я провозилась долго, рисование, увы, не было моей сильной стороной.

К псише второй раз я подошла только перед сном, провела рукой по его поверхности, и вдруг мое отражение радостно замахало рукой в приветствии. Камилла! Наконец-то Камилла!

– Я опять тебя не слышу, – торопливо заговорила я. – То зеркальце у меня забрали, а это не передает звук. Но ты можешь написать.

Камилла на мгновение застыла, торопливо зачеркала на выхваченном сбоку листе бумаги, потом приложила его к разделяющей нас преграде. На листе четкими выверенными штрихами была изображена руна.

– Мне ее куда-то надо скопировать? – неуверенно спросила я.

Камилла торопливо закивала.

– На зеркало?

Опять кивок.

– На стекло?

Камилла отрицательно замотала головой, задумалась, потом исчезла из моего поля зрения, а когда появилась, в ее руке было небольшое зеркало, которое она повернула тыльной стороной и показала, куда нужно поместить рисунок.

– Нужно рисовать чем-то особенным?

Она опять замотала головой, достала откуда-то карандаш и покрутила его почти перед моим носом. Понятно, значит, писать можно чем угодно. Руна была симметричной, но сложной. Поэтому я сначала перенесла ее на бумагу, а потом, с бумаги – на зеркало. Никаких внешних эффектов после дорисовки не появилось, и я даже успела испугаться, что при копировании что-то напутала или недостаточно аккуратно изобразила линии, но тут до меня донеслось встревоженное:

– Летиция, где ты? Хоть бы говорила что-нибудь, а то пропала с концами.

– Я ж не просто так пропала, я рисовала.

– Ну вот, наконец-то появилась, – засмеялась сестра. – И сама, и голос. Я сегодня весь вечер пытаюсь с тобой связаться, и никак. Папа наконец-то уехал, и я не боюсь, что наш разговор отследят.