Осколки

Глава 1. Дождь

Каждый раз, выключая свет, она чувствовала себя спокойнее. Не потому, что она боялась, как кто-то увидит ее переодевающуюся в чёрную майку, а потому, что так она будто окуналась в темноту и питалась её силой. И спустя несколько лет ничего не изменилось.

Именно поэтому, когда она входила домой, никогда не включала свет. Лив бросила ключи на тумбу около двери, скинула надоевшие за день сапоги и, снимая по пути пальто, прошла на кухню. Не особо заботясь о порядке, швырнула его на ближайший стул и стала ждать, пока кофеварка завершит свою работу. В квартире никого не было; не то чтобы всегда, о нет: порою тут бывало столько людей, что соседи вызывали полицию; однако все они покидали её, не задерживаясь до утра. Одиночество было её бичом, но она умела им наслаждаться. Окружающие видели её взбалмошной и доброй, но порой в один момент её взгляд мог пригвоздить к полу: «Не смотри так, будто сейчас душу вынешь». Но даже спустя столько времени, что она провела в этом городе, ничего не могла поделать с тем, что внутри – чёрная дыра, которая пыталась прорваться наружу, и чтобы никого не разочаровывать, продолжала носить маски перед людьми.

Кофеварка решила всё-таки порадовать её кружкой латте, о чем возвестила нетерпеливым сигналом. Лив вздрогнула, взяла кружку, и ойкнула, случайно обжёгшись. Её квартира была трёхкомнатной, не считая рабочего кабинета и ванной; выполнена в скандинавском стиле. Планировка была авторской – собственной рукой она ставила на листке бумаги линии и углы, которые потом воплотились в реальность благодаря совместной работе лучших дизайнеров. На стенах висели фотоснимки неизвестных фотографов. Кто-то скажет – бессмысленно, – но ей нравится. Различные украшения в стиле работы handmade перемешивались со строгими картинами модерна. Но при всём этом квартира отдавала ощущением пустой идеальности. Как будто это была какая-то иллюзия, бесстыдно заштопанная нитями реальности.

Она подошла к окну, держа кружку в руке так, словно это был её мир: глядя на панораму города, она размышляла, сколько ещё усилий потребуется, чтоб разжечь в себе интерес к жизни. За окном пошёл дождь. Этого хватило ей, чтобы обрести внутренние равновесие и наконец приступить к кофе.

Небольшие струи дождя орошали широкие проспекты Кандора, и город был ему за это благодарен. Несмотря на знойное начало осени, он начал уставать и покрываться пылью; лёгкая передышка была необходима даже ему. Спустя некоторое время дождь усилился до состояния хорошего душа – его струи проникали буквально под каждые зонты и портфели, которыми наивные люди укрывались от непогоды; все их старания были безуспешными. Ливень набирал обороты, и казалось, что в мире не осталось ничего, кроме него. Небо закрыло в себе солнце свинцовыми тучами, словно обидчивый ребенок спрятал свою игрушку в подушках, и теперь на улицах блуждал легкий сумрак, создавая атмосферу неопределённой зыбкости. Люди разделились на два типа: одни всё ещё надеялись спастись от стихии зонтами, плащами и другими подручными средствами, а другие уже безразлично шли по маленьким рекам, которые несли свои воды по тусклым улицам. Машины лениво пересекали проспекты, орошая зазевавшихся водой из-под колёс. Лив вышла на балкон в тот момент, когда очередного прохожего постигла эта неудача, о чем возвестил его гневный вопль, адресованный удаляющейся машине. Она невольно рассмеялась – настолько нелепо злился этот человек.

Её отвлек звук со стороны телефона: кто-то звонил, но ей не хотелось ни с кем разговаривать. После сигнала автоответчика бодрый голос Томми выстреливал слова так, словно не он вчера перебрал до потери пульса: «Хей, Лив, это снова я! Сегодня мы собираемся в баре “У Фредди”, может, присоединишься? Буду рад тебя видеть!» Лив мысленно застонала. Томми, он же Томас Беннет, не даёт ей проходу с тех пор, как она перевелась работать в их компанию; нельзя сказать, что ей не льстит его внимание, однако оттенок надоедливого попугайства уже начал выводить её из себя.

Допив кофе, она пошла переодеваться. По пути в гардеробную мельком взглянула на часы – шесть вечера. Усмехнувшись, продолжила свой путь к «царству разноцветных тряпок», как она говорила. Лив выбрала наряд на вечер в виде брючного костюма с приталенным жакетом. Кивнув своим мыслям, направилась в душ, когда квартиру наполнил звук мобильного. Движимая больше интересом, чем желанием отвечать, она подняла трубку и тут же чуть не оглохла:

– Милая, приветик! Где ты потерялась, почему не звонишь? Забыла своих соратников? – ворвался в голову Лив задорный голос Карен, одной из её близких подруг.

– Совсем нет, ты что! Кстати, привет. Просто смена работы, заканчивала ремонт, сама понимаешь…

– Ой, да ладно тебе! Так и скажи, что не было сильного желания позвонить, я пойму. На самом деле, звоню потому, что хочу встретиться, мы с тобой очень давно не виделись, и, думаю, нам будет о чём поговорить.

– Карен, у тебя всё в порядке? – спросила Лив с лёгким подозрением того, что на том конце провода ей чего-то недоговаривают.

– Конечно, иначе я бы даже звонить не стала – тебе же невозможно солгать, ты постоянно докапываешься до сути, – разворчалась она.

– Да уж, надо было идти вместе с тобой на юридический, а не получать «абсолютно бесполезное» образование дизайнера, как сказал твой брат, – рассмеялась Лив.

– Что ж, раз ты не против, давай завтра, часиков в 8 вечера? У тебя нет планов на это время? – спросила Карен.

– Для вас у меня всегда есть время, милая, – ответила Лив.

– Тогда до встречи, Тёмная! Ибо Ясной тебя уже давно не назовёшь – гасишься как можешь, – со смехом сказала Карен и отсоединилась прежде, чем Лив успела попрощаться.

Она не могла видеть, как Лив вздрогнула при слове «Ясная», как и не могла знать, что это слово значило для неё ещё до того, как они познакомились. Встряхнув волосы, Лив продолжила свой путь в ванную. Тёплые струи душа смыли с Лив остатки беспокойства. После него она завернулась в тёплый махровый халат, подаренный Джеем на день рождения, и пошла одеваться. Когда спустя полчаса она посмотрела в зеркало, перед ней предстала молодая, уверенная в себе женщина двадцати четырёх лет. Она критически оглядела себя с ног до головы: светлые локоны ниспадали на её плечи, словно прической занимался лучший визажист города; брючный костюм цвета южной ночи сидел на ней идеально – как и всегда. И всё же ощущение какой-то нехватки не покидало её: словно она была не доукомплектована, как автомобиль без двигателя. Так и есть – забыла надеть браслет, с которым не расставалась с давних пор. Погладив его на удачу, она вышла из квартиры.

Дождь не прекращался. Лив нахмурилась, но делать было нечего – она и так пропустила три встречи с коллегами, и пропустить ещё одну, пусть даже с Томми, было бы крайне невежливо с её стороны. Подумав об этом, она вздохнула и направилась к машине. Серебристая машина спортивной модели, которая была для неё эталоном стиля и надёжности, встретила хозяйку утробным рокотом двигателя. Включив печь, Лив внутренне настроилась на предстоящую встречу, и тронула машину с места.

«У Фредди» как всегда было многолюдно. Это был небольшой бар, в котором находилось всё, что требовалось для отдыха: караоке, дартс, бильярдный стол, и даже старый проигрыватель – именно такие были популярны в 80-е годы. Поприветствовав бармена кивком, Лив зашла в зал. За одним из столов сидела большая компания, которая что-то обсуждала. Время от времени слышались разгорячённые возгласы участников спора. Один из них помахал ей рукой. Лив изобразила на лице улыбку и направилась к ним.

– Лив, привет! Я думал, ты уже не придёшь! – воскликнул Томми. Конечно, он заметил её, когда она только вошла. Внутренне подавив желание опустить ему на голову чашку, она ответила:

– Как я могла отказаться от столь заманчивого предложения? Добрый вечер, ребята, – Лив продолжала улыбаться.

– Ну раньше тебе постоянно что-то мешало, – пробурчал Брайан, один из друзей Томми.

– Прекрати, Брай! У каждого из нас есть дела, которые мы иногда не в состоянии отменить. Падай куда понравится, Лив.

Ослепительно улыбнувшись, она поблагодарила Томми и села рядом с Лили и Недом. После этого незаметно скользнула взглядом по собравшимся, мысленно оценив каждого. «Чёртовы привычки», – мысленно выругала себя она. С её приходом дискуссия не прекратилась, наоборот – набрала ещё больший градус. Темой спора, как оказалось, стал футбольный матч, во время которого один из игроков любимой сборной Алекса (парня из отдела кадров) получил травму от соперника. К несчастью для Алекса, Томми болел за вторую команду, и поэтому оба молодых человека с пеной у рта спорили вот уже около часа. Об этом Лив рассказала Нэнси – глаза и уши их дизайнерского отдела.

– Ты только посмотри, эти мужланы разговаривают лишь о спорте, не видя и не слушая ничего другого! Вот как тогда таким девушкам как мы с ними разговаривать? – наигранно вздохнула она и закатила глаза. Компания разразилась хохотом.

– А вам и не нужно разговаривать, – сказал Нед, – только кормить, поить и ублажать – вот вам и вся наука!

Лив засмеялась вместе со всеми. Какая-то часть её немного пожалела, что раньше она не посещала эти встречи. Время пролетело незаметно. Они болтали обо всём: ценах на топливо и жильё, о новой подружке босса, и даже о разных носках Томми, который так спешил сюда, что даже не заметил допущенного им модного промаха. Брайан поспорил с ним, что тот не сможет подойти к микрофону и заявить о своих «чудесных носках» всему бару; да что там бару – всему миру! Томми, который успел уже основательно нагрузиться алкоголем, заявил, что такое задание «ни о чём» для него. На кон поставили 3 пинты ирландского эля. Вопреки ожиданиям Брайана, он сделал столь необычное заявление. Правда, оно было немного омрачено падением оратора со сцены, однако это только помогло произвести фурор среди посетителей бара. Это событие послужило концом встречи; друзья стали разъезжаться по домам.

– Лив, тебя подбросить? – спросил Алекс, надевая пальто.

– Нет Алекс, спасибо. Я на колёсах, – ответила Лив, улыбнувшись ему.

– Тогда до встречи! Увидимся в четверг!

Компания двинулась к выходу. Томми начал буянить, и Брайан с Алексом, прибегнув к помощи ещё одного друга, насильно запихали его в такси; Лили и Нед уехали вместе, что удивило Лив: на работе они терпеть друг друга не могли, а здесь такой поворот. Она покачала головой, улыбнулась и помахала всем рукой, прощаясь с каждым. После этого она двинулась в сторону машины, но на полпути она передумала и вернулась в бар. Фредди (ему она кивнула, когда приехала сюда), хозяин данного заведения, был рад её видеть.

– Давненько не заглядывала в мои пенаты, красотка, – улыбнулся он. – Думал, что уйдешь, так и не подойдя ко мне.

Это был мужчина средних лет, что представлял собой идеал мужской красоты: кареглазый брюнет, атлетически сложён и учтив с женщинами. Добряк по натуре, он имел прекрасное чувство юмора; однако был суров с теми, кто переходил ему дорогу или просто нарушал правила, установленные им в баре. Несмотря на то что они с Лив были во многом непохожи и противопоставлялись друг другу, между ними были отличные отношения, которые не портились из-за редких встреч.

– Работа, дела… Сам понимаешь, – вздохнув, ответила Лив.

– Что-нибудь выпьешь? Есть отличный виски.

– Я за рулём, Фред.

– Да ладно, как будто это когда-то мешало нам с тобой надираться в стельку после закрытия. Я помню, как ты однажды хотела отправиться на гонки по ночному городу, но копы засекли нас раньше – мы тогда еле от них удрали. Именно после того случая я больше не езжу с тобой, хотя моя жизнь и утратила некоторую экспрессию, – рассмеялся тот.

– Да, было время, – улыбнулась Лив, – но всё же виски сегодня постоит на полке. Лучше сделай мне «Лазурный берег».

– Одну минуту, милая.

Лив сидела за барной стойкой и наблюдала, как этот силач виртуозно подкидывает шейкер и жонглирует бутылками, чем вызвал одобрительный свист некоторых посетителей. Со стороны могло показаться, что таким образом бармен подкатывает к очередной девушке, которая сидит перед ним в этот вечер, но это было не так. Их дружба была крепче, чем интрижка на одну ночь. Намного крепче.

– Вот, держи, – сказал Фред. – И не вздумай доставать кошелёк, а то я знаю тебя – это за счёт заведения.

– Ну а почему бы мне не заплатить за себя?

Фред посмотрел на неё, и она увидела начинающее хмуриться лицо друга, поэтому поспешила сказать:

– Ладно-ладно, но может хотя бы улыбку примешь в счёт оплаты? – рассмеявшись, сказала Лив.

– Улыбки будет достаточно. И не обижай меня больше. Picula non olet – слышала такое? Тебе стоит запомнить эту фразу. Не всё в мире измеряется деньгами, – проворчал Фред.

– Вот это да! – воскликнула Лив, улыбнувшись. – Ты решил блеснуть эрудицией и ткнуть меня носом в мои недостатки?

– С тобой разве что бликовать получится, – вернул ей улыбку Фред. – А про недостатки молчу – я хочу жить долго и счастливо, умереть в собственной постели, а не придушенным тобой на барной стойке.

Здесь он обхватил руками горло и показал, как именно представляет смерть от её рук. Выглядело настолько смешно, что Лив поперхнулась коктейлем, когда рассмеялась.

– Скорее я умру от того, как ты корчишь рожи, – отсмеявшись, сказала она.

Они поболтали ещё около получаса. Лив допила коктейль, дала Фреду обещание заехать завтра и начала собираться домой, как вдруг бархатный мужской голос за её спиной сказал:

– Будьте добры, для леди бокал каберне урожая одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, если же его нет, то самое дорогое, что у вас имеется, а мне двойной виски со льдом. Самый лучший, что у вас есть.

Лив обернулась на голос, собираясь вежливо отказаться от предложенного ей наглым образом вина (ведь её даже не спросили!), как вдруг слова застряли в её горле, как овсяная каша, которую она ненавидела всей душой. Мужчина улыбнулся:

– Ну здравствуй, sola.