В лес

Акт I

1

В цехе под конец смены было многолюдно. Визжал диск циркулярной пилы, искры вылетали из под работающей болгарки, шлифовальные машинки монотонно жужжали. Рабочие сверлили, пилили, шлифовали заготовки. Кто-то проклеивал готовые макеты, поодаль велись покрасочные работы. Некоторые мужчины втихую потягивали спиртное.

Юра – коренастый короткостриженый парень в пыльной рабочей футболке и темно-синем трико, вытачивал фанерные заготовки лобзиком и остановил инструмент, как раз, когда мимо проходил владелец цеха.

Начальник объяснял что-то человеку в чистеньком деловом костюме:

– Да, цех у нас, что надо, – мужчины остановились напротив Юры, – парни у меня отличные. Закаленные. Так что сотку скинуть точно не могу. Давай еще зайдем.., – работающая болгарка на некоторое время заглушила слова.

– Да у вас тут всё, как у всех, – ответил человек в костюмчике, едва звук затих, – некоторые, я вижу, не стесняются употреблять алкоголь прямо на рабочем месте… Так что если надумаю с покупкой, то без твоих доходяг.

Шеф и его сопровождающий направились дальше.

Лёша – долговязый белобрысый парень в серой толстовке поднял голову от фанерного макета:

– Ты слышал, да? – он повернулся к Юре. – Серега что, цех продает?

– Не знаю.., – ответил Юра.

– А черта в костюме слышал? – Леша махнул тюбиком клея.

– Чего?

– Без доходяг, говорит.., – белобрысый покосился на спины ушедших.

– Колеса ему надо спустить.., – сказал Юра.

– Доходяги.., – Леша ухмыльнулся, – ну а вот ты.., что думаешь про наших пацанов?

– Люди, думаю, хорошие у нас. Сибиряки, все-таки. Хотя, знаешь.., в последнее время вокруг стало так много гнилья… Я не про наш цех.

– Зальемся сегодня?

– Да я бы с радостью, но что-то сил больше нет… – Юра смахнул стружку с рабочего места, свернул инструмент и пошел в раздевалку.

2

Высокие лощеные новостройки грузно нависали над покосившимися ветхими домишками, когда-то образцового деревянного зодчества старого Иркутска. Юра подошел к одиноко стоящему на пустыре, низенькому, разваливающемуся деревянному дому с многолетней пылью, осевшей на венцах. С двух сторон к пустырю примыкала стройка: денно и нощно мощный насос швинга заливал там бетон новых этажей. Позади возводящихся строений стояли уже почти готовые к сдаче новостройки. Прямо у калитки лежала шумная дорога, ведущая через большую развилку на Ангарский мост. И лишь с одной стороны пустыря ютились в ветхих домишках оставшиеся верными хозяйству соседи.

В щели между досками родной калитки Юра нашел свернутое уведомление. Парень аккуратно вытащил его и отперев замок, прошел во двор. Послышался приветственный лай.

– Тихо, тихо, Славка, тихо. Свои, – Юра погладил рыжую дворнягу, та в ответ облизала ему руку, – сейчас, подожди. Найдем чего-нибудь поесть.

Он прошел в сени и щелкнул выключателем. Лампочка не сработала. В доме света тоже не было.

Развернув уведомление, парень прочитал о плановом отключении света с целью электрификации новостроек. Отложив листок к десятку других таких же уведомлений, Юра вышел на улицу и пожурив пса направился к супермаркету.

Выбрав пачку пельменей, парень подошел на кассу. В этот вечер была смена хорошенькой брюнетки с вьющимися волосами и веселыми карими глазами, которую Юра давно заприметил. По возможности, он старался вставать в очередь к ней на кассу. Обычно на ее бейджике было написано “Эльвира”, но сегодня вместо имени на груди девушки красовалась круглая эмблема с надписью “Спроси фишки у кассира”.

Заплатив за пельмени, Юра хотел узнать, что кассирша делает сегодня вечером, но гневный взгляд пенсионерки с капустой в руках, которая стояла в очереди побудил парня скорее уйти. На улице Юра понял, что сегодня вечером кассирша Эльвира будет работать и в следующий раз нужно будет придумать вопрос поумнее.

Закинув пельмени домой, парень вышел во двор, чтобы покормить Славку и наколоть дров. Затопив печь, он поставил в нее котелок с водой. Дожидаясь, пока холодная печь разогреется, Юра достал из прикроватной тумбочки потрепанный блокнот и ручку.

Под лучами закатного солнца он написал:

“Думаю, раньше народ тут выживал… Зимой друг другу не поможешь – подохнешь. А сегодня все привыкли, свет есть, батарея греет, вода в кране, еда в магазине, туалет за дверью. Вот и вывелись Сибиряки. Стали Южанами. Впрочем, про себя тоже не могу сказать, что я Сибиряк. Оценивайте это как хотите… Хотя, живу я к настоящим Сибирякам часто чуть ближе, чем многие…”.

Закончив, Юра посидел немного и поглядел в окно, наблюдая, как Славка лает на прохожих через щель под забором, а потом перечеркнул весь написанный абзац и захлопнул дневник.

Сварив, наконец, пельмени, он поужинал. Когда совсем стемнело, Юра привычными движениями нашарил на полке фонарик и открыл ящик прикроватной тумбочки. Отодвинув свои документы, он достал старую фотографию. Мужчина средних лет, одетый в военную форму строго взирал с цветной картинки под светом фонарика. Парень выложил фото на кровать, сходил во двор к туалету, а потом умылся перед сном на кухне, подсвечивая себе фонариком.

Завалившись в постель, Юра долго разглядывал фотографию мужчины, а потом вновь раскрыл блокнот и попытался что-то записать. Когда батарейка в фонарике начала разряжаться, парень захлопнул блокнот, вложив в него фотографию. Положив блокнот на подоконник, Юра выключил фонарик и повернулся на бок.

3

Вновь звучал гул множества работающих инструментов: лазерный станок вырезал болванки, рабочие сверлили и вкручивали шурупы. Раскаленная струна резала пенополистироловую заготовку.