ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Корректор Алена Порохнина
© Клара Шох, 2020
ISBN 978-5-4498-6101-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часы
Все кого-то бьют вокруг,Замкнутый собою круг.Полицейский бьёт врача,Санитарка – алкача.Поп бьёт прихожанина,МИД бьёт парижанина.Всех уложим мы на пашне,Бьют часы на старой башне.
* * *
Воспоминания мои всё трутся о твою щетину, хватаясь пальцами растянутых дефисов за острые углы восточных скул.
«Наузницею стать я не успела…»
Наузницею стать я не успела,А лишь в отчаянии сумелаПроникнуть в пантеон ревнивых нимф,Которых ты, так страстно вожделея,Отдельно по коробкам разложил,В неловких старомодных позах, будто мстил.Одним теперь я буду красить лица,Иных поить вином, иль с ними биться,За звон страниц и истины орды,Без содроганий, подло, из толпы.Тебе хотелось до крови? Не жди!Всё будет до одной слезы.Чрез век иль два, сегодня ты не грозен.Вот так, как будто нынче осень,Сползаю струпьями тоски на просинь,Где место есть в коробке у стены.
Суп с котом
Интеллигентная старушкаНа Петроградской сторонеМеня спросила: Что несёте?Я ей в ответ: Кота в мешке.Зачем? – воскликнула старушка,– Что делать будете потом?Я, плотоядно улыбнувшись:– Варить известный суп с котом.
Самурай
Самурай – В Китае же нет самураев!– Ни одного? Все харакирнулись?Висеть, качаясь на гвозде в квартире,Откуда вышли все, но не погашен свет.Вниз головой – одной ногой болтая,Как будто мне всего пятнадцать лет.Сопеть тихонько, пальцы загибая,Переключаясь с модных туфель и диет —На фото самурая из Китая, икнуть,Сорваться и ушиб тереть.
Ни другой…
Ни другой, ни собою, никем —Я не буду. Ни белой сиренью,Ни жуком, ни пчелой, ни совой —Стану самою серою тенью.Говорят – незавидный удел,Что вы знаете, сборщики чуда?Тень – усталому та же постель,В полночь тень – человек ниоткуда,Тень сжимает безвременье в лёд,Прорастая травой на рассвете,Величавей Иисуса, что пьёт —Генералом на вечном банкете.Не заденешь её и рукой,Лестью слов обернуть не удастся.Тень бесславнее вора, порой,Что к добыче не может прокрасться.Без неё и луна не взойдёт,Солнце палит, и кожа сгорает,Безупречной прохладной змеёйВверх по вене тень в сердце вползает.Не привяжешь её, не убьёшь,Я калёным железом пытала.А окажешься смел и войдёшь —Тень накроет плащом идеала.Не в сохранности мнимый покой —Буквы, точки, тире, запятые,Попрошу лишь – рояль мой настрой,Чтоб сыграла Шекспиру о Лире.
И пойду…
И пойду, заламывая рукиТеатрально, только не сейчас.Изнутри скребёт не для разлуки —Для вгрызания в обломки фраз,Я поймала кинутое словоСловно лист бумажный, и экстаз —Вслушиваться в голос из альковаИ уснуть, не закрывая глаз.Вскинуться разбуженною дрожью —Здесь пуста глазница от ножа,Сто убийц приблизились к подножью —Не убьёте – выброшен кинжал!Будет тихо литься, извиваясь,Тоненькая струйка над виском.Всё, что жило на бумаге, маясь,Спит теперь мертвецким пьяным сном.
Из детско-юношеского
Люблю тебя не навсегда,Не так устало-обречённо.Люблю тебя не на года,Поэтому свежо и обнажённо.Люблю тебя не навсегда…На час, на миг, на сон, на мысль,Прямую линию пера, на крик,На соловьиный свист.Люблю тебя на полвесны,На выдох и на взлёт ресниц,На невесомость слова лжи,И на прилёт всех певчих птиц.Любить тебя не навсегда:Какая цельность и свобода.Любить тебя не навсегда:Как это мало и как много.
Из детско-юношеского
Я надену чёрное платьеИ мантилью в косу вколю.Я сегодня преступно опасна,Потому что уже не люблю.Надо мною сейчас не властныВ пустоцветах твои слова.И потом, на моём запястьеУж не бьётся вены река.Я сегодня пребуду повесой —Буду пить и гулять до утра.Безупречные будут креститься,Сторонясь моего двора.Закрывать будут ставни послушные,Говорить: не смотрели б глаза!Да и чтоб ваши уши не слушали,Как к утру схороню я себя.Будет плавно и разрушительно,Все движенья изящно дивны.Умудрённые, всё, что вы видите —Только тонкая тень от свечи.
Поклон передавайте дамам
Поклон передавайте дамам,Мне было больно лишь на треть.Бесчислен счёт смертельным ранам,Зашить? Иль стоит умереть?Сейчас ещё в глазах кроваво,И не унята страсти дрожь,Толкни меня, подняв забрало —Все наважденья уничтожь.Осмелишься ли? Безусловно,Словами можно пренебречь,Когда в стадах и так спокойно,Жуётся жвачка прошлых встреч.Пастух подчас так жизнелюбен —Всех невозможно уберечь.Вы, полагаю, сможете на убыльСписать? Ненужных в топку, в печь.Набьёте чучело соломойПрекрасных и ничтожных слов,И вензелями в изголовьеПоставите саму любовь.Подкрасите, оно не внове,Отполируете до слёз.И аватарка на айфонеОтметит рейтинг новых грёз.
«Мрачные люди идут свиньёй – тупо и неотвратимо…»
Мрачные люди идут свиньёй – тупо и неотвратимо.
«Что во главе угла?..»
Что во главе угла?Конечно, угол.Тупой иль острый?Так задам вопрос.Обижен – выдаёшьСплошную тупость,А счастлив —То с остротами взасос.
Изменчивость
Моя изменчивость вчера мне изменила,Собрала вещи и навек ушла.Её поступок обострил конфликты,Лишив гуманитарного крыла.Где раньше намечался векторВ направленность этических идей,Сейчас открылся кейс – коллекторИ беспредела наступил спидвей.Да я её давно уже простила,Жду, затаив дыханье у дверей.Я подарю ей нравственность императива —Категоричность принципов важней.
На войне…
На войне, объявленноюЖизнью, меж людей,Я военнопленнаяСобственных идей.Станет нарицательной,Не прольётся кровь —Пятой отрицательнойИз пустых зрачков.Эта боль фантомная,Нет на то причинНа войне безвременьяЖенщин и мужчин.Натяну перчатки,Вечности в обрез,Победивших в схваткеНе увидишь здесь.
Меня забывали…
Меня забывали сто раз —В подъезде, в саду, на скамейке,Как попросту скучный рассказ,Сдирали, как в детстве, наклейки.Брожу между них не спеша,И каждую вижу морщинку,Разглаживаю их имена —Конфетную золотинку.
Синяя волна
Пусть меня накроет синяя волна,Я с любым уеду в теплые края.Поманите пальцем, назначая срок,Пусть пробьёт от строчек телеграфных ток.Кто меня осудит? Может, тяжкий рок?Я как Заратустра – одинока впрок.Пусть качнутся волны за собой маня.Я с любым уеду, позабыв себя.Буду кошкой ластится и собакой выть,Сумасшедшей – знаю, как на свете быть.
Кино
Меня мальчишка пригласил в кино.Стою, таращусь, как овца в окно.Как я скажу, что дети и что муж,Собака и кошачьих трое душ.Ах да, любовник и старинный друг.Ещё забыла про мужей подруг.С таким обремененьем мне куда?На Маяковской, в восемь, будешь? Да!
Быть может, как салфетку…
Быть может, как салфетку ко столуМеня вы подавали нужным людям,Как развлечение дамам на балу,Как просто дурочку ко блюдам.И котиков к чему бы в этот текст?Всё для услады оной дамы.И думали: о, ужас! Как умно,И интеллекта мускулы играли.Не то, чтоб я совсем не понимала,Но просто было как-то невдомёк,Когда закончится жестокий,Так затянувшийся урок.И после бодро в интернетеВы обсуждали горячоМораль и нравственность в пакете,Достоинство и прочее дерьмо.
Коломбинье
В дурацком разноцветном коломбиньем я на канате времени стою.– Страховку мне, страховку мне, страховку! Иначе – непременно упаду.И буду, на опилках задыхаясь, я проклинать и путаться в сети,Меня багром утащат из манежа Его Величества придворные шуты.– Постойте, я ещё умею… Жонглировать и на руках стоять.– Дохлятина, нам портишь ассамблею, иди на кухню скатерти стирать.
Уродливая Эльза
Я больше не буду загадыватьВ обмен на ваше лицо,Уродливой Эльзой потягиватьБордовое с кровью винцо.Уютно свернувшись калачиком,Пусть спит горностай на груди.И мнится, что вы уже скачете,Лицо узнаю… Что средиСадовых дерев промелькнулоИ снова упало на склон,Я голову ниже нагнула,Увидеть губ ваших излом.У Эльзы разбилась икона.У Эльзы нет прав на вопрос.Всего безобразней коронаИз мягких и светлых волос.
Седьмая
Вот бывает, мир разверзнет хляби,И начнёшь глотать его взапой.Пашешь пустоту под видом зяби,Ковыряя вилкой, как слепой —Плоть запретов, выбитых в скрижалях,Не учтённых ни одной главой.Думаешь поспешно, уязвимо —Не сдалось мне собирать весной,Всё, что я под зябь похоронила —Кроме той, уверенной, седьмой.
Мораль
Как здорово! Как это прозорливо —Мораль под ситуацию менять.В конце концов, вы можете красиво —Релятивизмом всё это назвать.Мораль – вам не дерьмо,Она не принимаетТу форму нужную егоВ текущем дне.Она ломается и отмирает,И не скулите, что теперь на дне.
Кобыла
Быть мне белою кобылойВ сказочной стране лугов.Ветреной и легкокрылойВ табуне из облаков.Быть царевной-заводилой,Тонны отпускать грехов.Никогда не быть постылой,Убегать из-под замков.Нарицательной СивиллойОбходя всех пастухов,Пусть меня поймает силойКто-то не из слабаков.
Я филолога слушала долго
Я филолога слушала долгоВ ветхом клубе сквозь дырку в крыше.Я в него влюбилась по горло,Стала тише стареющей мыши.Режу шею ребром в линию —Показать, где любовь выше,В косы вставила белую лилию,Вспоминаю, как крыши ниже —Оба глаза его святостью,Озарялись под мощью софита,Говорил о Содоме он с радостью,Гладя щёку, что чисто побрита,Я от счастья вспотела сразу,Захотелось стать его кроссами,Получить от него заразуИ рыдать над его вопросами.Лечь под дверью маленьким ковриком,Пусть всю жизнь вытирает ноги.Да на крайний, он мог быть историком,Я б стирала тогда его тоги.
Моё виденье непреложно
Моё виденье непреложно,Я буду с вами вновь на Вы.Все ваши шутки осторожноИз памяти удалены.Так жалостно и безнадёжноСкребёт когтём сомнений суть,Ищу лазейку, где возможноВсё, сокрушая, повернуть.Я вижу, Вам совсем несложно,Как из слогов тугая плетьВсе хлещет, хлещет мне по телу,Из-под руки моей смотреть.Кто будет более достоинВсецело выглядеть в анфас,Я – суетлива, Вы – спокоен,Зачем шепчу: Бог даст… Бог даст…Пусть овладеет МефистофельОстатком гордости моей.Случалось пасть и с высших кровель,Не доводилось лишь больней.
Даме
Одна мне дама написала гневно,Что все стихи мои недалеки.От них ей нездоровится и нервно,Что с матом пишут только дураки.Привет вам, Маяковский и Есенин,Идите пейте дальше свой портвейн!Сейчас строга мораль в литературе,В ней нету места для подобной дури,Что даже вам отказано в фактуре.Не говоря уж о моей халтуре.Причём прочла меня от корки и до корки,И села мне писать рецензии, что колки.Подумалось, наверно, не модальноТа дама пишет, а скорее – гениально,Из муфт озябших рук не вынимая,Строчит – Стояла стужа злая,И с поволокою её глазаГрозят в ничто испепелить, кося.Дрожа в коленях заглянула к ней,А там стихи давно минувших дней.Все правильно, сапожник без сапог,От этого, кто хошь бы занемог.Я написала ей, что мол – целую,Боготворю, ценю. РискуюВаш гнев направить на себя —Так верно критикнули Вы меня.Ответ Ваш буду ждать с посыльным,И ночью не сомкну я глаз.Вы мне одна – рецензией чернильной —Одна мне и рассудок и указ!Склонила голову к бумаге,Мне стыдно на неё смотреть,До этого жила я в мраке!Ну что ж, пойду в спортзал – потеть.А, может, не сдалось моё ей фото,Как прецедент нижайшего полёта?
