Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Редактор Геннадий Иванович Мурзин
Корректор Геннадий Иванович Мурзин
Фотограф Геннадий Иванович Мурзин
© Геннадий Мурзин, 2020
© Геннадий Иванович Мурзин, фотографии, 2020
ISBN 978-5-4498-4761-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Геннадий Иванович МУРЗИН – известный российский писатель и публицист. Побережье Черного моря, Севастополь. Фото конца 2019 года.
Глава 1. Всякая душа – потёмки
Волнение
Бизнесмен средней руки Николай Мдивани (у него собственная фирма «Фея» по оказанию услуг с ремонтом квартир, а также магазинчик «Мзиури», торгующий свежими овощами и фруктами, выращенными кавказскими сородичами-фермерами) вернулся домой позднее обычного. Не в его натуре «пахать» сутками; беспорядочная суета – не его любимый конёк. Он старается успевать все делать в рамках трудового дня. Собран и организован, поэтому удается. Что же сегодня? Тот редкий случай, когда на улице Героев Сталинграда столкнулся нос к носу с приятелем; после обмена дружескими приветствиям (привычными объятиями и похлопываниями друг друга по спине) решили забежать на часок в ближайшее кафе «Горчичка», посидеть, поговорить, обменяться новостями, разумеется, не без парочки бокалов пивка.
Переступив порог просторной квартиры, не успев сбросить легкую курточку, не увидев среди встречающих дочурки, строго и коротко спросил:
– Где?!
Жена поняла и поспешила с ответом.
– В парке, – увидев недовольство на лице мужа и сдвинутые густые длинные смоляные брови, уточнила. – С Настюхой, подружкой. Я разрешила.
– Посмотри, который час, – проворчал муж. Он снял туфли, всегда доводимые им до блеска, вогнал ноги в просторные и удобные тапочки, прошел в туалетную комнату. Освежив лицо (несмотря на середину октября, стоит жара и в воздухе, поднимаемая резкими порывами ветра, пыль), прошел на кухню.
Только тут жена дала пояснение.
– С минуту на минуту жду… Обещала…
Хозяин сердито заметил:
– Я кому говорил, что в такое время в парке девочке нечего делать?
– Да ладно тебе… Не ворчи по пустякам. Она уже не ребенок.
– Не ребенок, да?! – в гневе переспросил Николай. – Ей всего десять лет! – и повторил по слогам. – Де-сять! Ну, понятно, да?!
– Не одна же, а с подружкой, которая на два года старше.
– Великая разница, да?!
Жена вздохнула и добавила, наверное, в качестве утешения:
– Молодежь нынешняя рано взрослеет.
– Идиотский аргумент, тебе не кажется?
Невинно глядя на мужа, чтобы не раздражать, ответила:
– Не кажется.
– Забыла, что случилось два года назад на пляже, да? Не у нас, а в Туапсе, но все равно. Осталась двадцатилетняя дурочка ночью в палатке одна, а утром нашли убитой. А год назад? Неподалеку вновь маньяк напал на девчонку и тоже на пляже. И тоже, да, чуть не убил. Ты хочешь, чтобы и с нашей девочкой что-нибудь такое случилось, да?
Жена тихо произнесла:
– Не хочу.
Необычно сердито муж проворчал:
– Соображать надо… Бабьи мозги включать.
Покончив с ужином, Николай прошел в большую квадратную гостиную, а потом на застекленную полукруглую лоджию, где (напротив) по другую сторону дороги виднелся помпезный центральный вход в парк Победы. Багровый диск солнца стремительно прятался за деревьями, окрашивая горизонт в густеющий на глазах пурпур. Группы и группочки людей выплёскивал парк, но среди них дочери не было. Дальше терпеть не мог. Ворча себе что-то под нос (скорее всего, угрозы по адресу жены и дочери), стремительно прошел в прихожую и вышел на улицу.
Находка
Отец чуть ли не бегом углубился в парковую зону. Только сейчас заметив на ногах тапочки, в сердцах плюнул, но шаг сбавил: чтобы не привлекать особое внимание. Прошел мимо стелы-памятника, на острие которой святой Георгий, поражающий копьем вражескую нечисть, в начале главной аллеи остановился. Осмотрелся. Дочери не видно. Где же? Пойти дальше, в сторону открытого моря, где пляж? Нет, может разминуться. Слева и справа несколько параллельных аллей и дочь с подружкой могут проскочить по каждой из них. Как быть? Не стоять же на месте? Нельзя терять время. Вон, и фонари включили. Сумерки по осени наступают рано.
И тут-то он увидел, как группа подростков-скейтбордистов на большой скорости, свернув с боковой аллеи, перекрикивая друг друга, несется в его сторону. Свою девочку сначала услышал, а уж потом различил в толпе. Обрадовался. Смахнув слезу, огляделся: не видели ли его слабость? Он растерянно стоял и не знал, что ему делать дальше.
Дочь, увидев отца, вывела его из затруднительного положения: круто развернувшись, эффектно совершив в воздухе рискованный пируэт-прыжок, соскочив со скейтборда, подбежав, бросилась на шею.
– Папуль, что тут делаешь? Решил тоже прошвырнуться, да? Перед сном, да? Почему без мамы?
Сменив радость на притворную строгость, сказал:
– Не тараторь. – Вынув из кармана смартфон, набрал номер и сообщил жене, что дочь найдена и что с ней все в порядке. Потом сердито спросил. – Когда обещала быть дома, а?
– Ну… Папуль… Это… В пять…
– А сейчас?
Взглянув на золотые часики, подаренные на недавний день рождения, ничуть не смущаясь, ответила:
– Семь. – Все-таки где-то в глубине детского сознания забрезжило чувство вины, и поэтому попыталась оправдаться. – Я же не маленькая…
– Большая, да? Когда, скажи мне, успела повзрослеть?.. Не говорил ли тебе, что ты должна с раннего возраста воспитывать в себе чувство ответственности, да?
– Говорил, папуль. Много раз говорил.
– И… Ну-ка, поделись успехами.
– Иногда забываю, папуль… Извини.
– А что с матерью?.. Если она пошла на поводу и разрешила, то не переживает, да?
Дочь, опустив голову, тихо произнесла:
– Обниму… ну… поцелую… Попрошу прощения…
Несколько мягче, но всё же отец нравоучительно потребовал от дочери:
– И пообещай: такого не допускать, сделать выводы.
– Обещаю.
Николай, осмотревшись и увидев свободную скамейку, кивнув, предложил:
– Присядем… Отдышусь немного.
– Ты бегал, да? – девочка смотрела на отца широко раскрытыми глазами.
– Глупышка – вот что я тебе скажу. Разве дело в этом?
– А в чем?
– Станешь взрослой, будет у тебя такая же своевольная дочь, и ты тогда только все поймешь.
– Я и сейчас уже взрослая.
Отец, хмыкнув, пошел в сторону скамейки. Дочь же, обернувшись к подружке, стоявшей все время в стороне и державшей под мышкой свою доску, назидательно сказала:
– Настюх, позвони маме, что вот-вот и будешь дома…. Вместе с нами.
Девочка ответила:
– Уже предупредила.
Отец, услышав, обернулся.
– Учись! Ответственнее тебя.
– Ну, конечно. Она же старше.
Николай, покрутив головой, возразил:
– Чувство ответственности не зависит от возраста: оно либо есть, либо нет и никогда уже не будет. Ну, понятно, да?
Любопытство
Вот и спокойствие пришло в эту небольшую семью, собравшуюся полным составом в просторной гостиной. Взволновавшее недавно происшествие всеми забыто. Кажется, забыто. Во всяком случае, глава семьи уже не хмурится, не цокает недовольно языком, а морщинки на его лбу разгладились. Николаю (кстати говоря, имя родители дали в честь святого Николая-Угодника, одинаково почитаемого в православии, следовательно, и Грузинской автокефальной церковью) предстоит рано отойти ко сну, потому что завтра чуть свет вставать. Предстоит деловая поездка в Германию, где у него с немецкой фирмой заключен долгосрочный контракт на поставку оконных комплектующих. Тамошние партнеры крайне дисциплинированные и нашу русскую расхлябанность не приветствуют. Подумав об этом, усмехнулся: несмотря на то, что чистокровный кавказец и осел окончательно в России каких-то десять лет назад, обрел привычку причислять себя к русским, а вместе с этим и в него таинственным образом стали проникать и соответствующие этому народу обычаи, к примеру, та же необязательность. Неосознанно происходит, противится, но окружающая среда здорово влияет. Стало быть, медленно, но верно все больше и больше приобретает черты коренного россиянина. И, кстати, по-русски говорит почти без акцента; правда, не избавился в речи от частого употребления характерного для кавказцев при окончании предложений слова «да». Единственное, что не подвержено изменению, – его внешность: густые и жесткие смоляные волосы на голове, черные глаза, по-орлиному зорко смотрящие на собеседника и, разумеется, полноценный грузинский нос, мощно выступающий вперед.
Вечер понедельника. Стало быть, по первому каналу идет программа «На самом деле». Ведущий Денис Шелепин изобличает противостоящие стороны, кто из них правдив, а кто лжец. Эксперты ему помогают: одни специалисты по правде используют физиогномику, другие – достижения технической мысли, в данном случае полиграф. С одной стороны, уже немолодая, говоря юридическим языком, истица, вызвавшая на шоу заподозренного в изменах мужа, знаменитого и заслуженного артиста; с другой же стороны, соответственно, кающийся и посыпающий уже седую голову пеплом, ответчик, уверяющий жену, что более верного мужа на свете не сыскать.
Глава семьи, глядя на происходящее на экране, прежде молчавший, вдруг сделал свое резюме:
– Оба хороши, друг друга стоят.
Как в воду глядел! Хотя в той самой физиогномике ни бельмеса. Вскоре выяснилось: истица от мужа гуляет, а истец, хуже того, завел на стороне, спутавшись с девицей в два раза моложе себя, ребенка.
– Папуль, а ты тоже?..
Николай от неожиданности вздрогнул.
– А… Черт! – Он забыл, что рядом с ним ластится, заглаживая прошлую вину, дочурка Тамара, его царевна. Встал, взял пульт и выключил телевизор.
Жена, просматривавшая глянцевый женский журнал, заметила:
– Давно надо было.
– Но, мам, как же узнаю, чем всё закончится?
Мать возмущение дочери оставила без ответа, а отец – нет. Он строго сказал:
– Марш к себе. И, если хочешь, у себя смотри свою любимую «Карусель».
Царевна лишь насупилась и не ушла. Какое-то время сидела, завязывая и развязывая косички под подбородком, и молчала, о чем-то сосредоточенно думая. Потом уверенно произнесла:
– Можешь не отвечать, папуль… Я все и так знаю…
– Что?.. Что ты знаешь?! – Он посмотрел на жену, а потом на дочь.
Жена лишь пожала плечами. Дочь же с видимым удовольствием и даже с неким вызовом ответила:
– Знаю, что у меня есть братик; что он старше меня на четыре года; что зовут его Жориком; что мама у него русская. – Отец, не зная, что сказать, лишь взволнованно смотрел в лицо любимицы, которая пытливо уставилась на отца. – Скажешь, не правда?
Отец несколько минут приходил в себя, поэтому молчал. Эта история давняя, отложенная в глубинах его памяти; он никак не хотел к ней возвращаться и переворашивать саднящее его душу прошлое. Наконец-таки не нашел ничего лучшего, как спросить?
– Кто… ну… это… сказал, да?
Девочка, не понимая, что причиняет отцу боль, беззаботно, откинув назад косички, сказала:
– Дедуля…
– Который?
– Твой папа, а кто же еще?!
– Когда?
– Есть разница, папуль?
– А… Ну, да… Естественно…
Девочка торжественно произнесла:
– Получается, что где-то далеко-далеко живет мой брат Георгий Николаевич Мдивани… Так?
Отец виновато опустил голову.
– Получается, доченька…
– Папуль, а где Урал?
– Ну… Ты лучше меня должна знать.
Дочь утвердительно кивнула:
– Знаю… Порылась в «Википедии», погуглила… Далеко на Севере… Четыре тыщи километров от нас… Там снег и мороз… Столица – Екатеринбург. Я права?
– Да…
– Почему, папуль, Жорка не с нами? У нас тепло, красиво… Мы бы прикалывались… Он бы защищал меня и здорово наказывал моих обидчиков…
Отец, чтобы замять неприятную для него тему, решил разговор увести в сторону.
– Есть даже и такие? – иронично спросил он.
– Есть, папуль?
– Например?
– Егорка рожи мне строит и язык показывает.
– Ну и дурак… Не обращай на него внимания.
– Обидно же! Вот Жорка бы как один раз врезал, и Егорка бы про рожи позабыл.
Отец встал.
– Ладно… Мне завтра рано вставать… Пойду я… Всем спокойной ночи! – Он притянул дочь и поцеловал. Потом подошел к жене, сидевшей поджав губы и молчавшей, и тоже поцеловал.
Тамара вскочила и повисла на отцовской шее:
– Нет-нет, не отпущу, папуль, пока не расскажешь про братика, как и откуда он появился. Ты скрываешь? Не хочешь говорить?
– Нечего скрывать… Дело прошлое…
– Тем более, папуль!
– Может, отложим, да?
– Не будем откладывать! Посмотри на часы: всего половина восьмого. Успеешь выспаться.
– Томусик, а ты порядочная эгоистка.
– В тебя, папуль. Не веришь? Вызови маму на детектор лжи.
– Зачем?
– А вдруг я не твоя дочь!
– А чья же?
– Мало ли.
Отец погрозил пальцем:
– Много смотришь телевизор… Наслушалась всякого бреда.
Хотел отболтаться, но ничего из этого не получилось: кое-что все-таки рассказал; лишь то, что, по его мнению, может усвоить мозг десятилетней девочки. Внимательно выслушав, Тамара заключила:
– Я должна познакомиться с Жоркой. Ты ведь пригласишь его к нам в гости, а?
– Могу… Но мама его не отпустит… наверное.
– Тогда я пошлю ему видеописьмо, и он приедет. – Чуть подумав, добавила. – Жорка, пожалуй, крутой.
– Ты так считаешь?
– Ну, конечно! Он же твой, папуль, сын!
– И что с того?
– Папуль, не смеши меня!..
Какой подростковый эгоизм! Дочери в голову даже не пришло, что этот разговор её любимой мамочке может быть крайне неприятен. Впрочем… Может, девочка пока что не способна этого понять и обвинение в эгоизме преждевременно? Кто способен ответить? Есть ли на свете такие специалисты, которые могут читать детские души? Вряд ли… Вообще: чужая душа – потёмки, а детская – вдвойне.
