Коневозка. Дорожные истории о лошадях и людях

Пролог

…Васильич в задумчивости смотрел на белеющий в самом углу грязного двора прицеп. Для дома на колесах он был все-таки маловат, на грузовой тоже походил едва ли. Высокий, одновременно широкий и узкий, обводами он напоминал туалет на четырех колесах. Но если бы это и правда оказался туалет, Васильич бы все-таки не сдержался и чем-нибудь Степана ударил.

– Ну и что это?

– Как что? Коневозка. На две лошади, – улыбаясь, пояснил Степан. – Не знаешь, что ли?

– Теперь знаю, – вздохнул Васильич. – Только нахрена мне такое чудо?

Практическая ценность коневозки для него практически равнялась передвижному туалету.

– Бери, больше все равно ничего нет.

Вот с этим поспорить было трудно, и все-таки Васильич еще раз внимательно оглядел разоренную ферму. Два бетонных корпуса, в одном провалилась крыша и рухнула несущая стена, второй получше, но разобрать и продать вряд ли получится. Пустой сеновал, в котором флегматично ковырялись две тощие пестрые коровы. Коровы?

Живность Васильич любил больше на расстоянии, но отец был деревенским, и потому он смутно припоминал, что корова способна подарить человеку не только литры полезного и вкусного молока, но и изрядных размеров головную боль.

Нет, коровы отпадают, да и цена им в базарный день тысяч сорок, если не меньше, а должен владелец фермы три сотни, и это еще без процентов…

Трактора, что поприличнее, видимо, уже распродали. Сквозь ржавый остов комбайна проросло небольшое, но уже вполне крепкое деревце. И как только не позарились сборщики металлолома? Ничего, и до комбайна доберутся…

– А стройматериалов нету?

– Металл первым делом вывезли, лес тоже. Вот, разве что, ты ферму разберешь, – Степан махнул рукой в сторону обветшалого корпуса. – Только крыша – моя. Я дом строю, мне жесть самому нужна.

О крыше Васильич успел подумать, но без особой надежды. Похоже, выбора не оставалось.

– Ладно, что там у твоей коневозки с документами?

– В порядке документы. Только на прежнего владельца оформлены. Ну да это ничего, в ГАИ сразу на тебя запишут!

– Не будет проблем?

– Так ты по сайту ихнему пробей по вин-коду, – со знанием дела посоветовал Степан. – Ну, что, берешь?

– Куда от вас деваться… Беру. Компрессор тащи, у нее вон все колеса спущены!

Пока Степан и трое выловленных в прилегающей деревне алкоголиков выкапывали из грязи давно и прочно вросшую туда коневозку, Васильич без всякой радости подставлял лицо первому весеннему солнцу.

Мысли его были мрачны.

Телефон на ферме не ловил, посоветоваться с кем-нибудь не получилось. А уедешь сейчас – не получишь и коневозки. Наследнички растаскивали имущество покойного фермера с пугающей даже помнившего девяностые Васильича скоростью.

Да, девяностые… Интересно тогда жили.

Васильич, например, водителем был, сколько себя помнил, но одно дело – бармить, а совсем другое – возить авторитета. Потом все как-то измельчало, незаметно подкралась пенсия, как-то очень глупо погиб на чужбине старый друг, занявший и не отдавший изрядную сумму…

От воспоминаний отвлек крик Степана:

– Машину подгоняй!

Сплюнув на землю, он пошел за «Фордом».

Машиной Васильич гордился.

Черный, сделанный под лес пикап достался ему скорее по случаю, чем по необходимости, но выглядел на нем пенсионер вполне достойно даже на фоне самых увлеченных рыбаков и охотников. Правда, вчерашние сорвиголовы стремительно старели, обзаводились третьими по счету семьями, нянчили внуков и все реже выбирались на рыбалку, а Васильич просиживал у лунки в одиночестве все выходные заодно с буднями, а потом долго матерился, думая, кому на этот раз сплавить улов.

Кота у Васильича не было, повзрослевшие дети жили в другой стране, там же родились и внуки. Новой семьи так и не сложилось, поэтому снабжал рыбой соседей и эпизодически возникавших любовниц.

Странная была жизнь, не всегда веселая, но Васильич не унывал и всегда с радостью заводил большой черный пикап.

– Давай, давай, еще метр! – командовал Степан.

Задумавшийся Васильич едва вспомнил о нем. Да и как вспомнил – заприметил истошно оравшего мужика в зеркалах. Тот махал руками и прыгал в грязи, будто ждал срочной эвакуации с пожара.

– Да вижу я! – буркнул Васильич и сдал еще назад.

Обремененный коневозкой «Форд» изрядно присел на подвеске.

– Сколько ж она пустая весит? – озадачился Васильич.

Прицепы для лодок были легонькие, мощный дизель едва ощущал их присутствие, а эта вот бандура сама тянула не меньше, чем на тонну.

– Да уж, приобретение…

Вырвать прицеп из грязи удалось в итоге только на пониженной передаче, и то, не сразу. В салоне запахло подожженным сцеплением, а настроение у Васильича, и без того не радужное, окончательно испортилось.

Глава 1

– Дольше я его оставить не могу, – Валентина Юрьевна смотрела на Яну с сочувствием, но было ясно – действительно, не может.

Хозяин жеребца перестал брать трубку около года назад. К нему даже домой ездили, но квартиру давно снимали другие люди и о прошлом жильце, разумеется, ничего не знали. Типичная история, что сказать…

Для небольшой частной конюшни держать чужого коня бесплатно, да еще дурного и в хозяйстве бесполезного – непозволительная роскошь. Валентина Юрьевна и так почти год старалась пристроить Моряка хоть куда-то, сдать в аренду, подъездить под прокат, потом уже просто продать…

– Я понимаю.

– А раз понимаешь, то даю тебе три дня, потом просто привяжу за воротами, и пусть берет, кто хочет. Увози, раз он тебе так нравится.

– Я могу отработать постой, – попросила Яна.

Конечно, придется день и ночь убирать денники, а в перерывах – катать прокаты и работать частных лошадей, но чего не сделаешь ради полюбившегося коня. Даром, что психа и немножечко людоеда.

– Верю, что можешь, только мне это отродье уже вот где стоит, – Валентина Юрьевна провела ребром ладони по шее. – От него ущерба больше, чем любой прибыли.

Так оно и было. Не проходило и дня, чтобы Моряк не ломал левады и не пытался кого-нибудь сожрать. Конюх, мирный таджик Алибек, называл подопечного «шайтон» и без лопаты старался в его владения не заходить.

– Договаривайся, с кем хочешь, – подытожила Валентина Юрьевна.

– Хорошо.

Разговаривать было не о чем – все, что сказала хозяйка клуба, Яна понимала и сама. Кроме одного: что ей делать с конем. Будь это смирная прокатная лошадка, вопрос бы даже не возник. Но куда податься с возрастным и дивно кровожадным жеребцом-производителем, которого очередной идиот умудрился купить катать ребенка?

Детей Моряк ненавидел особенно сильно, даже при том, что казалось, он ненавидел вообще все – заборы, левады, конюхов, ведра, собак, кошек, крыс и голубей… да, даже голубей. Сплющенные до состояния аппликации тушки пернатых то и дело приходилось осторожно выковыривать из левады.

Он и Яну, в общем-то, не любил. Не убивал на месте, но на фоне общего кошмара и это сошло бы за привязанность. Чем беззастенчиво пользовались прочие обитатели конюшни, отправляя ее водить и моционить проблемного постояльца.

– Надо подумать, – тихо сказала Яна, и словно услышав ее, жеребец издал боевой рев и ударом задних ног вышиб сразу три доски в леваде.

– Ой, шайтон, сейчас выйдет! – таджик с ведром шустро проскакал в противоположную сторону.

Яна схватила висевшую на заборе корду и побежала к месту прорыва нечисти.

В сентиментальных фильмах про лошадок в таких случаях обычно происходило чудо, и дебошир сразу успокаивался при виде любимой девочки, но фильмы с жизнью расходились безнадежно. То ли девочка была старовата, то ли чудовище недостаточно канонично. Едва заметив Яну, конь подобрался и прыгнул через сломанные доски, задрал хвост и красивой рысью помчался к кобылам.

– Стой, гад! – размахивая кордой, Яна бежала следом.

Кобылы заинтересованно подняли головы от сена, но Моряк уже отвлекся, свернув к леваде с тяжеловозом Сундуком. Сундук того и ждал, ежедневные спарринги были у них чем-то вроде традиции. Чаще всего дело ограничивалось грудой уничтоженных досок, но временами доходило и до кровопролитья.

Возле тяжеловоза встала, как солдат из окопа, Валентина Юрьевна с шамбарьером. Моряк понял и отступил к сеновалу.

– Давай, зажимай его там!

Сено отвлекло жеребца ненадолго, но за это время Яна успела накинуть ему на шею корду – недоуздок, разумеется, валялся порванным где-то среди навоза. Полдела сделано, осталось слегка придушить и поскорее куда-нибудь запереть.

– А это еще кто? – Валентина Юрьевна указала шамбарьером в сторону ворот.

В ворота заезжала коневозка.

Коневозка была незнакомая. Прицепов в области немного, и все примелькались на соревнованиях, на большинстве имелись логотипы и неизменная реклама. Но эта была белой с синей надписью на тарабарском языке, а тащил ее за собой нарочито по-мужски сделанный пикап. Яна такие машины встречала чаще на местном полуразвалившемся ипподроме, куда съезжались пару раз за сезон из районов более ли менее состоятельные коневладельцы. Многие, помимо лошадей, увлекались охотой, собаками, рыбной ловлей, словом, всем, чем следовало увлекаться состоявшимся мужчинам за сорок.

– Новый какой-то, – решила Валентина Юрьевна. – Поставь Моряка здесь, потом с Алибеком леваду почините.

Коня засунули в небольшой загон, где время от времени жили свой недолгий век телята и бараны. Сейчас ни тех, ни других не было, и территория использовалась как склад для соломы.

Пикап замер на подъездной дорожке. Из него выпал немолодой мужчина в потертом камуфляже без погон.

– Типичный же «охотничек».

– Надо познакомиться. Может быть, он нам скидку даст.

Уже много лет лошадей «Поляны» на старты возил один и тот же водитель, и брал, с точки зрения Яны, многовато, но коневозок было мало и заняты они на месяц вперед – или так, или своим ходом, или, того хуже, на какой-нибудь «Газели».

– Сергей Васильевич, – отрекомендовался «охотничек». – Главного могу увидеть?

Хорошие разговоры с такого редко начинались, а водитель Яне не понравился с первого взгляда. Какой-то высохший, явно хитрый, и для своей профессии уж слишком чистый.

– Аккуратист или невротик, – подумала Яна. – Или то и другое.

– Валентина, – представилась начкон и по-мужски протянула руку.

Была она у нее много грубее и грязнее, чем у незваного гостя. Яна взглянула на собственные пальцы, покрытые мозолями, трещинами, «цыпками» и толстым слоем въевшейся грязи, а потом снова на белые холеные – Сергея Васильевича – и прониклась к тому еще большей неприязнью.

– Значит, лошадок тут держите… – вкрадчиво начал водитель.

– Не без этого, – оскалилась Валентина.

Яна знала хозяйку конюшни не первый год, и ничего хорошего этот ее взгляд обычно не сулил.

– Коневозка вам не нужна?

– Нужна время от времени. Зависит от цены, – вежливо и без явной заинтересованности отозвалась Валентина Юрьевна.

– Двести пятьдесят моя цена. С документами все в порядке, хоть завтра в ГАИ.

– Даже так?

Начкон замолчала, косясь на коневозку. Яна вздохнула. Какие там двести пятьдесят! За сено еще с прошлого года поставщику должны, уже в глаза смотреть стыдно, и придется занимать еще.

– Мы не так уж часто выезжаем, чтобы содержать свой прицеп, – наконец, сказала Валентина. – Да и катать его нечем. Вот если бы вы нас на соревнования возили – тогда имело бы смысл разговаривать.

– Двести?

– У меня и двадцати нет, – завела свою песню начкон. – Чем конюху платить, не знаю. Жаль, но я не ваш покупатель. Хотя… вот, коня могу предложить. Очень хорошие крови. Линия Пиона. Отвезете себе на хозяйство, будет кобыл крыть, жеребята побегут…

Сергей Васильевич покосился туда, куда указывали ему шамбарьером. Яна тоже проследила направление и едва не задохнулась от бешенства. Это же ЕЕ конь! Вернее, конь, которого на нее только что свалили при полном отсутствии возражений. И она, черт побери, уже свыклась с этой мыслью хотя бы настолько, чтобы попрощаться с надеждой купить машину и перебрать в голове близлежащие деревни. Коневозка клубу, конечно, нужна, но Моряк – ее!

– Надо подумать… Документы на него есть какие-нибудь?

– Красный паспорт ВНИИК, – с готовностью отозвалась Валентина, усиленно подмигивая Яне.

Яна на подмигивания стоически не реагировала, и начкону пришлось идти за паспортом самой.

Яна думала о том, что самое время Моряку явить свою мерзкую сущность, разнести загон для телят и хорошенько побегать по территории клуба, сея на пути хаос и разрушение. Но как на зло, жеребец упоенно рвал солому и ничего вокруг не замечал.

– А что, хороший конь? – обратился к Яне Сергей Васильевич.

– Да ну, старый уже, – отмахнулась та, нагло презрев интересы клуба. Получилось это как-то само собой и, к слову, весьма убедительно. – И дебил полный, все заборы вам переломает.

Больше ничего сказать не удалось, потому что в поле зрения появилась Валентина Юрьевна.

На красный паспорт ВНИИК гость смотрел, как на слона – с недоверием и уважением, которое, как он считал, должно выказывать в таких случаях.

– Чайник, – мысленно заключила Яна.

Терпеливый и добрый взгляд Валентины расшифровывался примерно также.

– Можно сфотографировать? – спросил вдруг Сергей Васильевич. – Посоветоваться хочу.

– Пожалуйста.

Он долго целился телефоном в белый разворот и близоруко щурился, но в конце концов, сделал снимок.

– Номер оставите? – попросила начкон. – Мало ли, кому-то из знакомых коневоз ваш понадобится или по коню, если решите…