Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Григорий Родственников, 2020
© LeoNick, 2020
© Виктор Кобеев, 2020
© Влад Костромин, 2020
ISBN 978-5-4498-2244-4 (т. 1)
ISBN 978-5-4498-2245-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Испытание рассказом, №01/2020 (январь – февраль 2020)
Сборник небольших рассказов, объединяющий четырех совершенно разных (и по стилю и по опыту и по возрасту и даже по полу) современных писателей под одной обложкой и под общей эгидой журнала «Испытание рассказом». Часть предложенных рассказов публиковалась ранее.
Рассказы публикуются в авторской орфографии и пунктуации.
Шантажист. Григорий Родственников
Командировка в Турцию была настоящим Даром Небес. Да, именно так, Даром с большой буквы «Д». Дуракам иногда везёт. Зря я, что ли, два месяца вкалывал, ночей не спал, мозг напрягал и во всём себе отказывал. Даже вискарика ни грамма не лизнул. К жене в койку и то ни разу не сходил. Не потому что импотент, а потому что уставал, как собака. Какой там секс, если я после работы в ванной засыпал. Однажды проснулся, а во рту зубная щётка торчит. Вот до чего срочные объекты доводят, особенно которые на контроле у администрации президента. Но теперь-то я оторвусь по полной. Прикинул, что турецкие дела займут не более двух дней, максимум – трёх, запустимся, а потом целая неделя отдыха. Контингент, правда, подобрался не очень. Одни старпёры с постными лицами во главе с нашим начальником Гав Гавычем. Его на самом деле Гаврила Гаврилыч зовут, но уж больно он на подчинённых гавкать любит. Да и шут с ним. Главное, с нами Ниночка, эксперт из отдела по сертификации, летит. Девушка во всех отношениях положительная. Во-первых, не замужем. Во-вторых, романтичная и недалёкая. Ей чего только ни расскажи – всему верит. А уж я за словом в карман не лезу, такие ей мексиканские страсти нарисую, что у неё головушка от лапши к паху пригнётся, моему, разумеется. В-третьих, не обидела мать-природа нашу экспертшу. Такие сисечки не зазорно и в Плейбое выставить. А уж попка… Стоп. Фантазия мне такие эротические сцены нарисовала, что ещё немного, и пуговицы на штанах отлетели бы. Надо себя в руки взять. Ещё час лететь.
Прибыли!
Здравствуй, солнечная Туретчина! Здравствуй, море Средиземное! Здравствуй, курортно-производственный роман!
Похоже, Гав Гавыч не меньше меня желал побыстрее с опостылевшими делами разобраться. За день управились! Клиент счастлив, генподрядчик доволен, а налогоплательщиков не спрашивают. К вечеру вся наша команда, уставшая, но довольная, разбрелась по номерам. Я мгновенно вырубился, даже раздеться не успел. Сказалась усталость последних месяцев. Спал крепко и без сновидений. Утром проснулся отдохнувшим и довольным. Отель шикарный, жрачка отменная, бассейн освежающий. А после водных процедур на секс меня потянуло. Глянул – Рай для мужиков. Кругом столько красоток длинноногих – выбирай не хочу. Пробовал подкатить к двум итальянкам, только не вышло. Они то на мой животик поглядывают, то над лысинкой хихикают. Ну и ладно, сами тощие, как воблы, даже подержаться не за что. У меня Ниночка есть. Вот где поле для исследования настоящему эстету. Пошёл искать мою горячую девочку. Гляжу, а она с каким-то шоколадным мужиком трётся. В руке у неё бокал с вином, а в глазах томление. Меня аж током от ревности гвоздануло. Тут свой, родной мужик без секса помирает, а она, бесстыжая, с басурманином лясы точит. Тот белозубо улыбается и что-то балакает ей на ушко. Дубина коричневая, она же ни бельмеса не понимает.
Испортилось настроение. Этак, думаю, и пролететь можно. Хотел жаркого секоса, а мне вместо него хрен на блюдечке. А время-то уходит. Что же я, девственником домой вернусь? Пришёл в номер, текилки себе накатил, потом ещё, лаймом закусил, и тут меня осенило. Ежели добром не получается – шантажом возьму. Не по-джентльменски, конечно, а что делать? Сволочь я? Сволочь! Мне и жена часто говорит: «Артурчик, редкая ты сволочь, но изобретательная. За то и люблю». Вот! И ты меня, Ниночка, полюбишь, я тебе такие фокусы покажу, что ты Седьмое небо в экстазе пробьёшь и на Восьмом окажешься! Мне бы только в койку тебя заманить.
Сходил, фруктов иноземных набрал, яблочек румяных, виноградика. Бутылочку шампусика раздобыл. Всё аккуратно на белую скатерку поставил. Подсвечник с пятью свечами на стол водрузил и сам аж порадовался – до чего романтично выходит. Побрился, зубы почистил, костюмчик надел и пошёл Ниночку к себе зазывать.
А она, бессовестная, уже на мулате по бассейну рассекает, словно на дельфине. Тот фыркает, мускулистыми лапищами голубые волны разгоняет, а Нинка хохочет, на его спине сидючи. Пришлось порушить идиллию.
– Извините, Нина Витальевна, что отвлекаю вас от забав увлекательных. Только мы не на курорте. У нас здесь дела неотложные. Попрошу одеться и прибыть ко мне незамедлительно. – Сказал и пошёл. А сам с воодушевлением отметил, как у эксперта испуганно глазки сверкнули.
Вернулся в номер, сел в кресло нога на ногу – поджидаю.
Пяти минут не прошло, прибегает Нинка. Щёчки пылают, губки дрожат:
– Что случилось, Артур Иванович?!
А я встаю, широким жестом стол обвожу и говорю:
– Случилось, Нина. Как увидел я тебя – сон и покой потерял. Лишь одна ты для меня на всём свете. Желанная и нежно любимая.
Нинка на меня круглыми глазами смотрит и говорит:
– Вы что, Артур Иванович, на солнце перегрелись?
– Садись, Ниночка, покушай плодов дивных, заграничных, яблочек румяных вкуси. А под диковинки иноземные турецкий Дом Периньон отведаем.
– Я думала, вы по работе меня позвали, а вы… Не хочу я ничего. А вам должно быть стыдно, вы женаты!
– Есть такой грех, – соглашаюсь. – Женился необдуманно, а потом увидел тебя и понял, как ошибся.
– Врёте вы всё! Не желаю слушать! – и к двери бежит.
Только я её за руку поймал и проникновенно говорю:
– Нина, тебе твоя работа нравится? Зарплата устраивает? По заграницам ездить приятно?
– К чему вы клоните?
– Вот к этому, – говорю, и нежно ей руку на попку кладу. Она вздрогнула, но терпит. А я ей шепчу в розовое ушко:
– Всё у тебя будет, любимая. Карьерный рост, деньги, зависть подруг…
– Но я же не такая, – еле слышно говорит она, а я её в шейку целую и попку мять продолжаю. А сам тихо мурлычу:
– Дорогая косметика, золотые серёжки, колечки, шубки, сапожки… фигошки… А если не хочешь – придётся тебе по соглашению сторон поискать себе применение вне нашей конторы, поезжай домой в Верхнюю Пышму. Моё слово верное.
– Но это же бесчестно, – сдаётся она и начинает расстёгивать блузку.
– Всегда приходится чем-то жертвовать…
И в этом момент громко звонит телефон. Мы обнимаемся, а он звонит, мы целуемся, а он звонит, мы…
– Артур, подними трубку. У меня голова разрывается от этой чудовищной трели.
Я хватаю трубку. Кто бы ни был – пошлю в длительное сексуальное путешествие! Весь кайф обломал!
– Артур Иванович! Почему трубку не берёшь?! – от бешеного рёва шефа меня бросает в пот. – Ты что в отчете натворил?! Ты пьяный был или обдолбанный?! Ты же нас всех подставил!
– Гаврила Гаврилыч, я не понимаю…
– А я тебе сейчас объясню! Бегом ко мне!
Я опускаю трубку на рычаги и затравленно смотрю на Нину.
– Не может быть. Я же всё десять раз проверил… Извини, Нина, мне надо срочно уйти.
– Да, конечно, – кивает она и застёгивает блузку. – Я тоже, пожалуй, пойду.
Гав Гавыч встречает меня с ласковой улыбкой бультерьера.
– Проходи, Артур Иванович. Не стесняйся.
– Гаврила Гаврилыч, что случилось? Я же всё проверил…
– Да ничего не случилось, – хихикает тот, – шутка это была. Хотел, чтобы ты быстрее пришёл. Невтерпёж мне стало, Артурчик.
– В каком смысле?
– В прямом, – вздыхает начальник и делает приглашающий жест.
Смотрю, а у него на столе такая же ваза с фруктами, как у меня в номере, только вместо шампанского – коньяк.
Смотрит на меня шеф масляными глазками и задушевно так говорит:
– А не засиделся ли ты, Артурчик, в замах? Хочу тебе самостоятельный проект поручить, станешь мосты строить и от федерального бюджета кусать. Потянешь?
Меня аж в жар бросило.
– Попробовать можно, Гаврила Гаврилыч…
– Вот и попробуем, – кивает он, заходит мне за спину и вдруг порывисто прижимается ко мне. Голос становится хриплым: – Я человек прямой, Артурчик, юлить не люблю. Как молодёжь говорит: запал я на тебя!
– Как это? – вздрагиваю. – Не понимаю…
– Чего тут понимать? Давно к тебе приглядываюсь. А сегодня увидел, как ты по ресепшну идёшь в белом костюме, такой большой, сладкий, словно мороженое пломбир – так и крышу снесло! – При этом негодяй лизнул меня в щёку.
Другой бы, наверное, впечатал кулак в мерзкую рожу, а меня будто парализовало. Стою, трясусь и шепчу:
– Гаврила Гаврилыч, не такой я, честное слово.
– Все мы не такие до поры до времени. Знаешь, Артурчик, наступает момент, когда надо чем-то жертвовать, – и за ягодицу меня берёт.
– Не хочу я ею жертвовать! – срываюсь я на крик. – Я же мужик! Я гетеросексуал!
– Какой же ты противный, – жарко шепчет мне в ухо. – Я же тебя как клопа раздавлю. Я тебя на улицу без выходного пособия. Тебя нигде не возьмут. На тебе же три кредита. Ты в долговой яме сгниёшь. Выбирай, Артурчик, карьера или яма? Яма или карьера? Ну! Быстрее! Яма или карьера?! Карьера или яма?!
– Карьера! – кричу, а у самого на глаза слёзы наворачиваются.
– Умница, мальчик мой сладкий. Ну, давай скорее. Давай, любимый.
– Это бесчестно! – всхлипываю я, и начинаю расстёгивать ремень на брюках…
LeoNick. Троллы, элфы и любофь
С главной и единственной городской площади даже сквозь лиловые портьеры к королевскому наместнику продирались женские визги и ругань. Седовласый старец в красной мантии поверх костлявых плеч отложил глиняную табличку с последними новостями на мраморную облицовку бассейна, занимавшего всю комнату. Служебная цапля на другом краю бассейна с декоративными кувшинками застенчиво ждала лягушек за газету, длинным клювом изредка проходясь по черно-белым перьям.
Крики становились громче.
– Грегор! – тихо, но уверенно позвал старец.
От портьеры отделилась тень и скользнула по стене. У неё были чёткие, почти осязаемые очертания человека в плаще. От заострённых ушей отвлекало то, что их обладателя видно не было. Тень ну и тень, подумаешь – обратные вампиры предпочитали днями напролёт спать телом, а работать душой, пусть и серой, как кошка в ночи.
«Да, господин?» – услужливо отозвалась тень.
– Какого гоблина там творится?
«Две барышни обсуждают, хм, внешнюю политику. У одной – очаровательная зелёная кожа и кожаные доспехи поверх, у другой – весьма недурственный эльфийский лук последней модели… Был, секунды три назад».
– К гоблинам подробности, Грегор! Почему они обе ещё не в темнице?!
«А вот это самое интересное, – тень повела ушами, – обе – дочери послов. Отсюда и противоречия. Девочкам не нравится, как папы занимаются дипломатией. Переходный возраст, надо понимать. А стражи порядка силу, соответственно, применить не могут – опять дипломатия…»
