Любовь бандита, или Роман с цыганом

Глава 1

О том, что сейчас май, усиленно напоминали 2 вещи: приближающийся и долгожданный отпуск на календаре и летние коллекции в магазинах.

Валя шла к метро голодная, холодная и злая. Черт дёрнул сесть на эту белковую диету. Результата – ноль, по крайней мере на весах, зато раздражения и негатива в избытке. Ну нельзя, нельзя в этом климатическом поясе голодать, организм должен «отапливать» себя девять из двенадцати месяцев в году. По Вайберу позвонила мама: «У нас очень холодно, ты шапку надела?»

– Надела, – сказала Валя, прижимая поочерёдно ледяные уши к воротнику ледяного пальто.

Пошёл снег. «Очень приятно, – подумала Валя. – Я, конечно, шапку не взяла, зато сапоги – зимние! Умница». Потом подумала и добавила: «Надо бы с антресолей пару свитеров достать, хорошо, что вязаные носки всегда под рукой. Май-месяц как-никак».

Снег таял на мокром асфальте, и это радовало. «Хоть сугробов нет», – подумала Валя, наблюдая за несчастным, раздающим листовки у метро.

– Давайте мне две, – сказала сердобольная Валя и подумала, что только наш человек берёт листовку не потому, что ему интересна скидка в интим-магазине за углом, а потому, что жаль раздающего. Рекламный агент засиял. В его глазах читалось: «Ну, человечище! Молодчага! Видно, скидку берёт и себе, и подруге! А может, просто хороший человек».

Листовки полетели в ближайшую мусорку, но перед этим тактичная Валя интуитивно покинула поле зрения промоутера. Чего человека расстраивать, пусть думает, что делает что-то нужное и полезное.

Спуск в метро обязательно проходит через касту элитных попрошаек, где бабушки, зоркие как ястребы, а у молодёжи золота больше, чем у тебя дома. Причём не китайского. «Китайское золото тоже ничего», – быстро успокоила себя Валя. И вдруг рядом заиграла гармонь, ноги понесли Валю на звуки чарующей «Мурки». Откуда у Вали была тяга к шансону и лихим 90-м, непонятно, но то, что она это любила, был самый необъяснимый для её мужа факт в мире. Валя лихорадочно порылась в карманах – пусто. «Неудобно уходить», – подумала Валя под тяжёлым и неприятным взглядом подземного артиста. Она открыла сумочку, что-то уныло звякнуло. Валя принялась искать причину звука. Блин, внутренний металлический замочек, не то. Валя полезла в кошелёк, гармонист взглядом откровенно насмехался, мол, «ходють тута нищеброды». Итак, 500 рублей одной бумажкой. Э, не, мужик, прости, за пятихатку я «Мурку» так спою, что мама плакать будет. И уже под уничижительным взглядом народника Валя развернулась, чтоб позорно ретироваться, как французы под Москвой, когда увидела в кармашке 10 рублей. «Ура», – подумала Валя. И с лицом человека, который изобрёл лекарство от всех болезней, кинула мелочь в кепку. Баянист снисходительно кивнул. А у Вали в голове мелькнула фраза из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова: «В лучшие времена дам больше. Лучшие времена скоро наступят, впрочем, к беспризорным детям это не относится».

Дальше без происшествий, Валя села в вагон метро, открыла электронную книгу и углубилась в чтение. Вагоны мерно разгонялись и тормозили, люди заходили и выходили, пассажиры читали, спали, сидели, стояли, слушали музыку. «Как же здесь тепло», – подумала Валя и увидела…

Глава 2

Неужели он? Валя сидела в вагоне метро поезда, который стремительно уносил её в район Строгино, но глядя на безмятежное лицо Ильи, она перенеслась в далёкий 2004 год.

Илья не был красавцем, о таких скорее скажут – харизматичный, милый, приятный, но не красивый. Рост 165, глаза навыкате, короткие волосы с рыжим отливом. Если сравнить Илью с кем-то из голливудских киногероев, это была ухудшенная копия Питера Паркера, человека-паука. С ним встречалась Наташа, Валина заклятая подруга и соседка по лестничной площадке. Ради него Наташа бросила парня, с которым встречалась два года. Это был страшный скандал и трагедия, достойная шекспировского пера. Вадим (брошенный парень) постоянно донимал Валю рассказами о своей сердечной боли, о жизненной несправедливости, о том, что все бабы – продажные суки, и в чём-то он действительно был прав. Но выносить это стало просто невозможно. Личная жизнь Вали была настолько скудна и неинтересна, что рыдания Вадима превращали её (личную жизнь) в ложку дёгтя в бочке дёгтя. Как пел Высоцкий: «Приду домой, там ты сидишь». Валя стала избегать Вадима, научила врать по телефону всех, включая кота, что её нет дома. И если Вадим караулил её у входа во двор, Валя перелезала забор с другой стороны и невидимой пулей снайпера летела в подъезд. Вадим не унывал, ведь поводом прийти к Вале была Наташа, любовь и продажная сука. Она вежливо здоровалась с ним и по-королевски шествовала к лифту. Именно таких встреч и ждал Вадим, влюблённый безумец, который с упорством маньяка продолжал надеяться, что всё это сон.

Вскоре Наташа переехала к Илье и приезжала в Марьино реже и реже, лишь с целью проведать маму и младшую сестру Нину.

Но Илья. Это действительно была тёмная лошадка. Наташа перестала общаться с Валей. Конечно же, этому поспособствовал и Вадим, который чемоданом без ручки висел на Вале. И всё-таки Натаха изменилась. Если раньше она и была со скверным характером, всё равно с ней было весело, уютно, надёжно. С ней было связано много хорошего и доброго, поэтому Вале было жаль терять общение и дружбу. Но сердцу не прикажешь, каждый из нас выбирает свой путь, и Натали выбрала своего мужчину.

Прошло несколько месяцев, Наташка окончательно перестала появляться в родном доме. От Нины Валя узнала, что Наташе неприятно было сталкиваться с Вадимом. Адреса Ильи Вадим, к счастью, не знал, поэтому Наташа стала приглашать маму и Нину в своё новое жилище.

И вот случилось страшное…

Глава 3

Валя возвращалась со своей очередной тренировки. Ничто не предвещало беды. Воздух был свеж и чист.

– Совсем скоро мой день рождения, – пробормотала себе под нос Валя без особого энтузиазма.

Двадцать лет…

Она боялась и ждала этой даты. Ей очень хотелось убедиться, что жизнь станет другой, что-то изменится к лучшему, что это и есть рубеж, порог взрослой и счастливой жизни, на котором она стояла уже практически одной ногой. А боялась, потому что где-то в глубине души была уверена, всё будет по-прежнему. Она живёт с родителями в однушке в Марьино, перебивается случайными заработками, учится на филологическом (Карл, на филологическом, ну кто в двадцать первом веке идёт учиться на учителя, это риторический вопрос), и в личной жизни у неё полный провал. Ну как провал, её просто нет. Она, дура, ждёт хоть кого-то нормального, чтобы всем доказать, что она не старая дева.

– В двадцать лет всё изменится! – твёрдо пообещала себе Валя и шагнула из лифта на тёмную лестничную клетку этажа.

«Опять лампочка перегорела», – только и успела подумать Валя, как поняла, что на ступенях около её квартиры кто-то есть.

Если бы у неё не перехватило дыхание от страха, она бы заорала на весь дом. Но ужас схватил её горло липкими щупальцами, всё, что она смогла сделать, это выкатить глаза и замереть на месте, чтобы привыкнуть к темноте. Лифт давно уехал, судя по звуку, на десятый этаж и там далеко, в параллельной вселенной, забирал счастливых жителей дома с исправной лампочкой на этаже. А здесь на четвёртом умирала от страха девушка, так и не встретив мужчину своей мечты.

– Валюша, не бойся, это Нина, – услышала Валентина знакомый голосок с нотками истерии. Видно, Нина рыдала уже давно, а сейчас просто воет и заикается от выплаканных слёз и нервов.

Валя чуть не выронила пакеты из «Ашана», которыми собиралась отбиваться от маньяка. Она возлагала большие надежды на банку горошка и консервированные ананасы, потому что, пока несла пакеты в зубах, ей показалось, что у неё в руках гири по двадцать килограммов.

– Ниночка, дорогая, чего здесь сидишь? Чего не заходишь? Подождала бы у нас дома, тут же так темно. – «И страшно», – подумала про себя Валя, но промолчала, а ещё у неё в горле застрял вопрос: почему, собственно, Нина сидит и ждёт Валю здесь, а не в собственной квартире этажом ниже.

– Валюш, не хотела, чтобы твои родители видели меня в таком состоянии. Хотела дождаться тебя и поговорить. Помоги! – опять заплакала Нина и повисла у Вали на плечах.

– Нина, соберись, сейчас зайдём, вытри слёзы, если не хочешь отчитываться перед моей мамой, почему ты расстроена.

Эти слова магическим образом возымели над девочкой эффект. Она выпрямилась, поправила волосы, отряхнула одежду. Она знала, что мама Вали ещё тот психолог-психиатр. Мария Семёновна любила расспрашивать, уточнять, так сказать, собирать информацию. Мария Семёновна раньше работала учителем младших классов, но второе образование психолога не давало ей покоя. Пять лет назад она уволилась из школы и теперь с удовольствием и знанием дела принимала заблудшие души в своём частном кабинете. Валя с отцом в шутку называли Марию Семёновну детектором лжи и спецагентом. Мама для вида хмурилась и делала серьёзное лицо. Но ей на самом деле было очень приятно.

Пока Валя звонила в дверь, Нина с усилием наклеила на своё лицо улыбку.

– Пап, чего не спрашиваешь кто? – Они зашли и начали снимать обувь.

– Привет, Валечка, как твой день? О, Ниночка, добрый вечер, проходите, девочки. Валюш, да я знаю, что это ты так в дверь звонишь, как на пожар, – пошутил Николай Фёдорович и протопал в стоптанных тапках в гостиную, именно так гордо именовала семья Котенко свою единственную комнату в квартире.

Так как проходить было особо некуда, прошли на кухню. Все Валины друзья привыкли устраивать посиделки на кухне и знали, что это её комнатка и родители никогда без надобности не потревожат молодёжь.

– Меньше съедим, – шутили родители.

Это было царство Валентины, здесь был шкафчик с её любимыми книгами, на подоконнике стоял аквариум с меченосцами, а свой маленький ноутбук Валя всегда носила с собой. Когда-то давно семья Котенко в составе трёх человек: Марии Семёновны, Николая Фёдоровича и десятилетней Вали – переехали в шумную и огромную Москву из маленького провинциального городка на юге России. Это был страшный 1994 год, работы не было, в городе прошла серия сокращений, отца и мать Вали уволили, и семья осталась без средств к существованию. Мария Семёновна пыталась продавать пирожки на оживлённой трассе, которая соединяла соседние более крупные города. Валя помогала маме, пока папа работал на огороде, чтобы не остаться без запасов на зиму. Так они протянули год, денег катастрофически не хватало на еду, про одежду и обувь говорить было нечего. На семейном собрании решено было продать дом и переехать в Москву в поисках работы и лучшей жизни. Семье Котенко очень повезло, покупателем оказался москвич, который долго искал добротный кирпичный дом в экологически чистом районе, но не это было главной причиной быстрой покупки без торга. Москвич, как потом выяснилось, был бандитом и старался как можно быстрее увезти любимую жену, маму и двух сыновей подальше от криминальных разборок. В то же время Егор, как бы это странно ни звучало, по отношению к Валиной семье оказался не только порядочным человеком, но и хорошим другом. Он поручил своим адвокатам помочь оформить квартиру в районе Марьино, позвонил директору школы и без усилий устроил маму на работу. С папой оказалось труднее, так как профессия инженера была в 90-е абсолютно не востребована, поэтому Егор устроил папу администратором к себе в ресторан. Папе сначала пришлось нелегко, но он быстро освоился, контролировал поставщиков, следил за официантами на предмет мошенничества, научился составлять меню на банкеты с главным поваром и помогал выкидывать из ресторана пьяниц и дебоширов.

Все деньги, заработанные за 10 лет, мама и папа меняли в стодолларовые купюры и складывали в тайник. Это была Валина квартира. Мудрые родители решили не тратить деньги на расширение жилищных условий, а подарить дочери хоть и маленькую, но свою, личную квартирку, тем более дочь, по словам мамы, уже была на выданье.

Вот так на кухоньке все десять лет и жила Валя, ожидая принца на белом коне, который увезёт её в однушку, подаренную родителями. О принце с собственной однушкой Валя и мечтать боялась. Куда ей, с её серой мышиной внешностью тягаться с московскими красавицами. Принцев с однушками мало, на всех не хватит, уж Вале точно.

Девочки прошли на кухню и сели на удобный икеевский диванчик.

– Нин, кофе, чай? – из вежливости спросила Валя, а в желудке уже скакали табуны диких мустангов.

– Нет, спасибо.

– Ну? – Валентина начала терять терпение. – Если тебе сложно начать, начни с главного!

– Валя, я беременна от Ильи, – сказала четырнадцатилетняя Нина и горько заплакала.