Гремучий студень

Часть первая. Цилиндр и треуголка

I

Москва промокла насквозь. До Сергия-капустника небо лишь хмурилось, а с Покрова начался сущий потоп. Утренняя морось сменялась полуденной грозой, к вечеру налетал ветер с охапкой новых туч и скручивал их над городом, словно прачка, выжимающая белье. Лило, лило по всей земле! Люди дрожали и прятались под крыши, поминая святых угодников или чертову мать, в зависимости от степени набожности. Золотая осень, которую так любили воспевать поэты, в этом году загуляла где-то в европейских пасторалях. Вернулась одиннадцатого октября, смущенная и робкая. Выползла из подворотни, потягиваясь, как большая кошка, зашуршала хвостом из опавших листьев и потерлась рыжим боком о начищенные до блеска сапоги городового Кашкина.

Городовой жмурился на неожиданно-яркое солнце и блаженно улыбался. Первый погожий денёк осени, он же, может статься, и последний. А бабка в деревне сказывала: «Завсегда береги глаза на осеннем пригреве, не то песий сосок вскочит». Кому же охота такую напасть?!

По этой причине Кашкин почти не обратил внимания на высокого господина в черном плаще, прошедшего мимо. Разлепил веки лишь на мгновение – оценил роскошный цилиндр, благородную седину на висках, окладистую бороду и солидный живот, на бламанже да гурьевских кашах наетый. Шагает прохожий в сберкассу на Солянке. Третьего дня объявили сбор пожертвований на новые корабли для российского флота. Людской поток не иссякает, даже в воскресенье приходится работать – дело-то благое, государству полезное. Пусть идет добрый сын Отечества, несет свои денежки…

С подобной же мыслью встретил незнакомца кассир. Рука его сразу потянулась к казенному бланку, а другая поправила очки.

– Взнос изволите? – клерк растянул губы на пару секунд, превращая лицо в деловито-дружелюбную маску. – На какую сумму?

Посетитель снял цилиндр, церемонно поклонился и в свою очередь спросил:

– Могу ли я видеть г-на директора?

Ничего необычного в этом вопросе не было. В связи со сбором средств для флота на превышение лимита вкладов в 300 рублей смотрели сквозь пальцы. Но так как любая подобная операция считалась, – формально, милостивый государь, только фор-маль-но! – нарушением устава ссудно-сберегательной кассы, каждый раз требовалась одобрительная подпись начальника.

– Иван Лукич, вас просят! – крикнул кассир в коридор, не видный из-за конторки.

Затем макнул перо в чернильницу и неторопливо начал заполнять первые строчки бланка: «Принято по согласованию с г-ном Шубиным И. Л…» Почерк у него был каллиграфический, приятный глазу, посетитель невольно засмотрелся и не заметил, как появился упомянутый г-н Шубин.

– Чем могу-с? – не тратя время на расшаркивания, спросил тот.

Господин в цилиндре тоже не стал ходить кругами, распахнул плащ и открыл под ним большую жестяную коробку, висевшую на шее.

– Тут у меня бомба, которая сию же минуту разнесёт это здание и похоронит всех под обломками. Если вы не передадите мне деньги из во-он того несгораемого шкапа!