Портал Пустоты. Темнолесье. Книга первая

Корректор Анастасия Казакова

Дизайнер обложки М. Ирберри

© М. Ирберри, 2020

© М. Ирберри, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-7134-7 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-7133-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. В гостях у тетушки Этны

Глава первая. Дорога

Машина резко подпрыгнула на ухабе проселочной дороги. Иви встрепенулась, уронила пакет с леденцами и недовольно поморщилась. За окном тянулись поля с покосившимися изгородями и редкими одинокими деревьями. Иви тяжело вздохнула и посмотрела на свою младшую сестру Поли. Та спала с открытым ртом, тонкая нитка зеленой от яблочных конфет слюны уже спустилась до плеча. Иви скривилась от отвращения и исподлобья глянула на маму, которая вела машину. Челка у той была взъерошена, а лицо покраснело от духоты: не помогали даже опущенные стекла.

– Ма-а-а, – осторожно произнесла Иви.

Та бросила быстрый взгляд на дочь через зеркало, а потом снова уставилась на дорогу.

– Ма-ам, – повторила Иви.

– Мы почти приехали, займись чем-нибудь и перестань отвлекать меня, – строго рявкнула мама, но потом посмотрела в грустные глаза дочери и смягчилась: – Детка, это всего лишь до конца лета, пока я не закончу с показом…

– Да-да, – забормотала Иви, – я уже поняла, что этот показ мод важен для тебя, но почему ты не можешь взять меня с собой, а Поли оставить с теткой Этной? Ну пожалуйста…

– Но как же Поли будет без тебя? – покачала головой мама.

– Ведь мы совсем не знаем эту Этну! Неужели ты оставишь нас с чужим человеком?! А вдруг она ест детей и слопает нас в первый же вечер, а потом скажет тебе, что мы сбежали из дома с цирком или нас украли похитители детей, ну те, про которых писали в газетах прошлой осенью? Вот тогда-то ты пожалеешь, что бросила нас! И вообще, чья она тетя? – Иви скрестила руки на груди, а потом уставилась себе под ноги, где туда-сюда перекатывались рассыпанные леденцы. Девочка с бессильной злобой наступила на один, тот лопнул, и начинка размазалась по подошве сандалии.

– Ты закончила? Сто раз тебе говорила: Этна – тетя твоего отца, он часто гостил у нее, когда был ребенком. И что вам с сестрой делать летом в душном городе? У Этны есть сад, много книг, а по соседству, наверное, живут дети твоего возраста, – спокойно произнесла мама и убрала за ухо прядь каштановых волос, которые то и дело разлетались на ветру.

Этот разговор повторялся снова и снова вот уже месяц, и Иви все никак не унималась.

«Упрямая девчонка, и в кого только! Хотя о чем это я, ей только двенадцать, все ее друзья разъехались на каникулы или остались в городе, а ведь она так трудно сходится с людьми. Ну ничего, лето пройдет быстрее, чем она думает…» – решила мама.

Иви покривлялась у нее за спиной, изображая, как та манерно поправляет волосы и свой розовый шарфик из тончайшего шелка, раздавила еще пару леденцов, со злорадством размазывая липкую начинку по обивке, а потом приблизила лицо к окну и закрыла глаза. Прохладный ветер закрутил ее коротко стриженные волосы.

«Раньше мама не была такой, – подумала девочка, – но когда пропал папа, ее словно подменили. До этого она часто смеялась и всегда-всегда брала меня с собой в поездки, – к слову, Иви никогда не нравились эти нелепые наряды, что придумывала мама. – А может, это из-за того, что появилась Поли? Хм. Но ведь мама и ее отправляет в ссылку. Тетка Этна, тетка Этна… наверное, ей лет сто, она пахнет нафталином и ходит в старом халате, а он весь в шерсти, потому что дома у нее куча толстых злобных кошек».

Иви еще подумала, что она почему-то никак не может вспомнить лицо папы, хотя он пропал всего лишь год назад: ехал домой с работы и просто исчез из этой самой машины. Это было очень странно и загадочно. Не могла она припомнить и где он работал, какой у него был голос, только его чудесные глаза она иногда видела во сне. Они были то серыми, когда он грустил или болел, то становились яркими, цвета моря, когда был радостным. Каждый вечер перед сном Иви думала о том, куда же он мог пропасть, и все ждала, что вот-вот дверь их квартиры откроется и папа вернется домой, но лето сменилось дождливой осенью, а осень – холодной промозглой зимой, потом пришла теплая весна, но он так и не появился.

Постепенно Иви погрузилась в неспокойный сон. Цветные пятнышки от солнца, проносившиеся перед глазами, превращались то в стремительных ярких птиц, то в россыпь цветов, а машина продолжала ехать по дороге, которая казалась бесконечной, но все же вскоре показалась маленькая тихая деревенька. Аккуратные домики из желтого камня с черепичными покатыми крышами неуклюже расселись на зеленых холмах. А вдали темнел лес. Солнце уже тяжело клонилось к горизонту, а деревня была окутана розоватой дымкой.

– Наконец-то, – вздохнула мама, проезжая мимо церквушки, больше похожей на игрушечный домик. Магазинчики были закрыты, а главная улица пустовала: наверное, жители уже собрались по домам за ужином.

Машина проехала через деревню и тыквенное поле, посреди которого торчало пугало, наряженное в старую выгоревшую одежду. Дорога стала резко спускаться, а затем показался небольшой мостик, перекинутый через ручей среди дикого орешника. В воздухе повеяло прохладой. Машина подскочила в последний раз и остановилась перед большим, довольно обветшалым домом с низким каменным забором и огромной верандой. Несколько ворон слетело с ограды, оглушительно каркая.

Иви и Поли проснулись и стали осматриваться, устало потягиваясь. Мама нажала на гудок, чем испугала еще с десяток ворон, которые быстро исчезли в сумерках. Через мгновение хлопнула дверь, и к воротам заспешила женщина. На улице было еще тепло, но на ее плечи была накинута шаль, седые волосы собраны в строгий пучок, а на лице застыло чопорное холодное выражение.

– Тетя Этна, она такая, как я и думала, – пробормотала Иви, помогая сестре вылезти из машины.

Тетка быстро открыла калитку и шагнула к ним навстречу. Она опиралась на трость, но двигалась очень проворно, и по ее виду никак нельзя было понять, сколько же ей лет: то ли семьдесят, то ли и все сто семьдесят.

– Лидия, дорогая! – громко произнесла Этна и сухо хлопнула маму по плечу, отчего та едва не упала. – А это, значит, дочки Ника. Ну что ж, проходите, ужин ждет вас, только вот постель стелить вам самим: что-то сегодня утром спину прихватило.

Иви с сомнением посмотрела на бодрую старушку. Мама открыла багажник и стала доставать вещи, случайно вручив Иви самый тяжелый чемодан. Тетка подтолкнула Поли к дому, и та послушно поплелась вперед, крепко прижав к себе своего любимого зайца с огромными ушами. Следом двинулись Иви с мамой, а Этна вышагивала за ними, нетерпеливо постукивая палкой по дорожке, выложенной ровными крупными камнями.

Прежде чем Иви поднялась на крыльцо по скрипучей лестнице, она оглядела дворик, но не нашла ничего интересного: ухоженные грядки, кажется, усаженные одними тыквами, несколько клумб с душистыми фиалками, лавка под огромным вязом. А что там дальше, за домом, уже нельзя было рассмотреть.

Из открытой двери лился теплый свет, а из кухни вкусно пахло едой. Иви и хотела бы еще поворчать, что мама бросает ее в глуши, но она устала и была голодна, к тому же во рту пересохло.

Гостьи быстро отнесли свои вещи в маленькую спальню на втором этаже, а потом сели за стол. Иви едва помнила, как прошел первый ужин, но она послушно съела весь суп, в котором оказалось уж очень много чеснока, залпом выпила прохладный кисловатый лимонад, а затем отправилась в спальню, где расстелила постель себе и сестре, они умылись и улеглись. Белье немного отдавало сыростью, так как долго лежало в шкафу, а кровать была лишь одна, широкая, с высокой резной спинкой из темного, приятного на ощупь дерева.

Поли быстро заснула в обнимку с зайцем, а Иви еще полежала с открытыми глазами, прислушиваясь к тихим голосам, доносившимся снизу. А потом она тоже заснула и крепко спала всю ночь и бόльшую часть утра. Ей снилась бесконечная дорога среди зеленых полей. Они с Поли даже не услышали, как рано утром почти на самом рассвете хлопнула дверь машины и мама уехала.

Глава вторая. Старый дом

Первой мыслью, что посетила Иви, когда она проснулась, была: «А никаких кошек и нет». И правда, тетка Этна терпеть не могла животных, зато обожала садоводство, теплые шали и идеальный порядок повсюду, в чем Иви вскоре убедилась в полной мере.

Девочка подумала, что еще совсем рано, потому что за маленьким окном с синими занавесками, было сумрачно. Но на часах, которые прерывисто тикали на прикроватной тумбочке, была половина одиннадцатого. Только теперь Иви поняла, что сестры нет в комнате, только ее желтая пижама лежала на краю кровати.

«Надеюсь, тетка не слопала ее на завтрак, ну-у, может, только заставила выдергивать сорняки и переносить жирных червяков с одной грядки на другую», – подумала Иви, а потом принялась обследовать комнату, в которой должна была жить целое лето.

Почти все место занимала кровать, по обе стороны от которой стояли маленькие тумбы из того же дерева. Иви надеялась найти что-нибудь интересное в ящиках, но там было пусто, если не считать едва заметной паутинки. Сверху стоял ночник, похожий на гигантский гриб, с заедающей кнопкой. Два окна с плотными занавесками выходили на заросший сад, который едва виднелся сквозь густую листву деревьев. Те давно переросли дом, нижние ветви касались окон. Большой комод тоже был пуст, а сверху лежала стопка книг по садоводству и вязанию.

– Ну и скукота, – решила Иви, едва не споткнувшись о чемоданы, брошенные прямо у двери, на которой висело мутноватое зеркало.

Иви глянула на себя: большие серые глаза, взъерошенные каштановые волосы, прямые и жесткие, с такими ни одна щетка не справится, упрямый взгляд, хрупкие плечи и смуглая кожа. Потом она состроила вредную рожицу и принялась разбирать чемоданы. Первым попался чемодан Поли. Иви достала оттуда штук пять платьиц с кружевами и оборками, плащ, туфли, еще одну пижаму, а следом за всем этим прямо на полосатый ковер полетели два медведя, лис, толстый серый кот по имени мистер Плюш и шкатулка с драгоценностями: бусами из стекла, пуговиц и семян.

– Сорока, – усмехнулась Иви и открыла свой чемодан.

Сверху лежали «Сказки леса» и «Городские страшилки», завернутые в желтый дождевик, привезенные тайком от мамы: уж очень она не любила увлечение дочери всеми этими небылицами и страшными историями о загадочных существах. Она была уверена, что подобные сказки лишь вызывают кошмары, мешают Иви жить в реальной жизни и заводить друзей.

Девочка припрятала книжки под подушку, опасаясь, что тетка может найти их, и водрузила на самое видное место книжку с безобидными детскими сказками про зверят и послушных девочек, а затем выудила из чемодана джинсы, кеды, которые, похоже, уже прохудились в одном или двух местах, и синий джемпер. Она быстро оделась, попутно зашвырнув щетку для волос далеко под кровать, а потом осторожно приоткрыла дверь спальни, прислушиваясь: вдруг тетя уже слопала Поли, а теперь играет ее косточками или точит зубы, чтобы приняться за Иви, – но все было тихо.

Тогда девочка пробралась в маленькую тесную ванную, умылась холодной водой, быстро почистила зубы, а затем прошлась по длинному коридору мимо двух спален с закрытыми дверями и спустилась вниз.

Только теперь она смогла рассмотреть дом Этны. Кроме запертого чулана под лестницей была еще довольно большая гостиная со старым громоздким телевизором, диваном и парой кресел, бордовая обивка была немного стерта, посреди комнаты стоял стол, у стены напольная лампа, комод, высокий книжный шкаф с кучей книг с потрепанными корешками, еще в гостиной был камин. Над ним на каменной полке Иви заметила множество черно-белых фотографий, но она не узнавала никого из тех людей, что были запечатлены на них.

Обойдя гостиную, она не обнаружила никаких признаков присутствия кошек, а также любых других животных, впрочем, как и пыли, разбросанных вещей или чашек с недопитым чаем. На столе чопорно громоздилась глиняная ваза с белыми цветами без запаха. Цветы обнаружились и на сероватых обоях, и на шторах на кухне, куда после обзора гостиной отправилась Иви.

На кухне было светлее, так как в этом месте двора не было деревьев или кустов. И здесь тоже Иви заметила чистоту и безупречный порядок среди множества кастрюлек, горшочков, сковородок. Никакой грязной посуды, тараканов или мышей. А также никаких следов того, что Поли была съедена злой ведьмой Этной. Только тарелка с остывшими гренками смирно стояла на белой салфетке по соседству с пузатым чайником и кружкой на блюдце.

Иви уселась за стол и принялась есть гренки прямо руками, запивая их холодным мятным чаем, надеясь на то, что еда отравлена, а она, Иви, умрет и превратится в привидение, чтобы хоть немного развеселить унылую размеренную жизнь тетки. Но гренки были съедобны и даже вкусны.

После завтрака Иви вытерла жирные руки о белую салфетку, после чего скомкала ее и бросила на стул, а сама пошла в прихожую. Там она наткнулась на очередное зеркало, еще сильнее взъерошила свои волосы, натянула на лицо недовольное скучающее выражение, поклонилась вешалке, на которой повисло серое пальто, вооруженное длинным зонтом и увенчанное огромной шляпой.

– Добрый день, мистер Шляпа, но где же ваша голова? – усмехнулась Иви, вышла на веранду и тут же едва не налетела на цветочные горшки.

– А, дорогая! Надеюсь, ты выспалась, – вынырнула из-за ближайших кустов голова со строгим пучком.

Этна выпрямилась и потерла руки в резиновых перчатках. За ее спиной деловито прохаживалась Поли с зайцем в одной руке и маленькой лейкой в другой. Она послушно и старательно поливала клумбы с фиалками.

«Будто на улице недостаточно сыро», – подумала Иви, а потом сказала:

– Доброе утро, тетя Этна, спасибо за завтрак. Могу я погулять по саду или я тоже должна помогать с вашими грядками?

– Нет, нет, идите, но я должна рассказать вам правила этого дома: завтрак в девять утра, обед в три, ужин в восемь. После завтрака и до самого обеда я занимаюсь своим садом, – тетка многозначительно подняла бровь, а затем продолжила: – Вы с Поли можете гулять или заниматься дома; как ты заметила, у меня много полезных книг: по садоводству, ботанике и какая-то художественная ерунда о нелепых приключениях и романтических бреднях. После ужина около часа я смотрю телевизор, а в десять ложусь спать. Как видите, у вас много возможностей занять себя. Ваша мама сказала, что вы довольно взрослые и самостоятельные, а также послушные и аккуратные.

Иви прикусила губу, вспомнив о разбросанных в спальне вещах и неубранной посуде, но промолчала, пытаясь мило улыбнуться.

– Тетя, мама сказала, что вы терпеть не можете животных. Значит, теперь мне придется отдать мистера Пушистый хвостик в приют для брошенных игрушек? – Поли потянула Этну за подол клетчатой юбки.

– Игрушечных зверей я вполне терплю, если, конечно, твой заяц не съест всю цветную капусту с моих грядок, – ответила тетка и погладила Поли по голове с таким старанием, что у той глаза на лоб полезли. – А теперь мне нужно заняться сорняками, иначе мои тыквы вырастут недостаточно большими и сочными.

Поли взяла Иви за руку, и они пошли по дорожке за дом.

Вслед им донесся громкий голос тети, от которого разлетелись вороны, притаившиеся в зарослях у изгороди:

– И, Иви, дорогая, причеши свои волосы, а то боюсь, что там кто-нибудь совьет гнездо…

Иви хотела ответить ей что-нибудь колкое, но тут Поли спросила ее:

– Разве она не знает, что зайцы любят мармеладки, а не противную капусту?

– Вряд ли она смогла бы отличить зайца от вороны, ведь все они давно разбежались подальше от этой скукоты, – ответила Иви.

– А когда мама вернется за нами? – Поли бодро шагала по дорожке.

– Не скоро, так что не ной, а то тетка разозлится и слопает тебя. Разве ты не видела, какие у нее зубы? – поморщилась Иви: только нытья сестры ей и не хватало.

– Неправда, – замотала головой Поли, – тетя добрая, она сказала, что на ужин будет пирог, и нет у нее никаких острых зубов, просто ты начиталась своих страшных сказок.

– Пирог-то тыквенный? – Иви легонько дернула сестру за косичку.

– Ай, – насупилась Поли, – перестань!

– А ты не боишься, что она подсыплет в еду колдовской порошок из своих стриженых ногтей и ночью ты превратишься в тыкву? – не унималась Иви.

Поли на мгновение остановилась, глаза ее стали большими от страха, а потом она заревела в голос.

– Тихо-тихо, я просто пошутила, – с досадой сказала Иви. – Она ничего с нами не сделает, а вечером выпросим мармелад.

Поли затихла на минуту, но потом снова стала всхлипывать:

– Я хочу к маме. Тебе хорошо, ведь ты уже большая… а-а-а-а.

– Я тоже скучаю, но она не приедет раньше августа, и слезами тут не поможешь, – ответила ей Иви, а у самой глаза защипало.

Она быстро огляделась вокруг и среди старых деревьев с крепкими морщинистыми корнями, за маленькой беседкой, увитой плющом, заметила подвесные качели.

– Пойдем! – отрывисто буркнула Иви и потащила сестру прямо к качелям, а потом усадила ее на широкое сиденье на веревке, примотанной к толстой ветке, и стала легонько раскачивать.

Поли перестала всхлипывать, а потом даже начала хохотать.

– Ну-ка, подвинься, – сказала ей Иви и встала ногами по краям сиденья над сестрой.

Она раскачивалась все сильнее и сильнее, так что ветка даже начала поскрипывать, но все равно выдерживала. Иви уже и самой стало легко и радостно от щекотки в животе. Она вдруг заметила, что сад был очень красивым и тенистым, а вдалеке за изгородью шумел лес.

Накачавшись вдоволь, сестры пошли посмотреть веранду, на которой обнаружили корзину с семенами и садовые инструменты, а еще вороньи перья и камушки. Поли тут же уселась строить крепость мистеру Пушистому хвостику, который был переименован в рыцаря Пушистика. Иви немного помогла, но игра ей быстро наскучила. Тогда она уселась на ступеньках веранды и задумалась о том, что же может быть в лесу за изгородью. Вдруг мимо нее прямо сквозь листву с пронзительным мерзким карканьем пролетела и тут же исчезла из виду целая стая ворон. Иви даже скатилась со ступеньки на землю, больно подвернув ногу. Она тут же обернулась к сестре, думая, что та испугалась и сейчас громко заревет, но Поли, казалось, ничего не заметила. Иви с недоумением посмотрела на сестру, а потом в сторону леса, где скрылись вороны, и пробормотала:

– Подожди меня здесь, я сейчас вернусь…

Поли послушно кивнула, увлеченная строительством замка, а Иви быстро пошла в сторону леса, гадая, не привиделось ли ей все это. Только теперь она заметила тропинку, так сильно заросшую травой и цветами, словно по ней сто лет никто не ходил. Иви ускорила шаг, лес приближался, и казалось, что он темнеет прямо на глазах, хотя на улице было светло. А девочка все шла, и шла, и вдруг уперлась в изгородь. Она поискала калитку среди колючих кустов дикой розы, но ничего не нашла. Тогда она пожала плечами, потеряв всякий интерес к стае ворон, и уже пошагала обратно, как вдруг из леса потянуло холодом, ветер пронесся по саду, и Иви могла поклясться, что она услышала какие-то шепотки. Девочка ощутила, как по рукам и ногам скользнула дрожь. Она бросилась прочь от леса, даже не оглядываясь. Веранда уже замаячила впереди, Иви ускорила бег и едва не налетела на тетю Этну. Та подпрыгнула от неожиданности, но тут же пришла в себя и снова стала строгой и спокойной.

– Вот вы где. Пора обедать, да и дождь собирается, – размеренно произнесла она.

– Поли, идем, – Иви потянула сестру к дому, а руки ее все еще подрагивали.

– Но крепость… – заупрямилась было Поли.

– Достроим позже, – оборвала ее Иви, а потом глянула на тетку: не заметила ли она чего-нибудь странного, но та лишь поглядывала на собравшиеся тучи и беспокойно ворчала:

– Как бы не было града, ох, мои бедные грядочки, что за погода, что за погода…

После обеда Иви пришлось перемыть всю посуду и вытереть ее насухо вафельным полотенцем под присмотром Этны. А на улице тем временем полил дождь. Поли сначала расстроилась, что теперь не сможет достроить замок, но потом стала зевать. Тогда Этна отправила Иви наверх, в спальню, чтобы она уложила сестру, а затем прибрала бы все вещи, аккуратно разложив их по ящикам – строго по цветам и назначению.

Иви даже не стала спорить, мысли ее до сих пор были в стороне леса, к тому же она замерзла и сильно устала. Она помогла сестре переодеться в пижаму, укрыла тяжелым одеялом, казавшимся теперь еще более отсыревшим и холодным, и плюхнулась рядом прямо в уличной одежде и кедах.

– Почитай мне, – попросила Поли. – Только не свои страшные сказки.

Иви кивнула: ей и самой сейчас не хотелось думать об обитателях лесов и темных нор. Она прочла вслух целую главу про поездку принцессы в летний замок на праздник цветов. К концу главы девочка уже едва различала буквы и зевала после каждого слова. Иви положила раскрытую книгу себе на живот картинками вниз, глянула на сопящую Поли, а затем заснула и сама. Дождь все не прекращался, и за окном стал собираться неуютный сумрак. Сложно было поверить, что на дворе был июль, а не серый октябрь. Под мерный шум дождя и постукивание ветки по стеклу Иви смотрела сон о том, как тетка Этна перепрыгивала с грядки на грядку в своем саду, проворно жонглируя огромными тыквами, изредка бросая одну в жирных ворон, сновавших вокруг.

К вечеру на улице совсем похолодало. Тетя позвала проснувшихся девочек помочь ей с ужином, а после Поли все же удалось выпросить мармелад для себя и рыцаря Пушистика. Все вместе они уселись в гостиной перед телевизором. Этна разожгла огонь в камине, отчего Иви снова захотелось спать, к тому же вечернее шоу, которое смотрела Этна, было неимоверно скучным.

– Тетя, – тихо спросила она, – а правда, что папа проводил здесь лето, когда был маленьким?

– Да-да, дорогая… Хороший, послушный мальчик, но уж очень самостоятельный, прямо как ты, – тетка поплотнее завернулась в теплую шаль.

Иви помолчала, пытаясь представить, каким был отец в ее возрасте. И почему-то это ей удалось сделать легче, чем вспомнить последние годы, проведенные с ним. Как же это было все-таки странно. Будто над памятью навис густой туман.

– Тетя, а ты когда-нибудь ходила в лес за изгородью? – снова задала вопрос Иви.

– Так вот куда ты сегодня убежала, – с обидой посмотрела на сестру маленькая Поли.

– Иви, ты ходила в лес? – с тревогой посмотрела на нее тетка.

– Не в лес, только до изгороди, – Иви замотала головой, а потом недовольно шикнула на Поли.

– Все равно вам не стоит забредать так далеко в сад, и тем более ни в коем случае вы не должны заходить за изгородь. Вы меня поняли? – очень строго глянула на сестер тетя.

– Да, но все же? – не унималась Иви.

– Я живу здесь с самого рождения, Иви. Конечно же, я много раз бывала в лесу, особенно когда была ребенком, и это было настоящей глупостью. Ведь однажды я заблудилась, и мои родители искали меня весь день. До сих пор помню, как мне было страшно… – говорила Этна.

– Страшно? – прислушалась Иви.

– Страшно стыдно перед родителями, – сухо закончила тетя, а затем снова стала смотреть шоу.

«Конечно, тебя ничем не пронять, даже ожившим пугалом», – подумала Иви, вспоминая, как сильно сегодня испугалась.

Вскоре телепередача закончилась, они с Поли выпили какао и отправились в ванную. А потом, закутавшись в пушистые махровые халаты, добежали до спальни, ступая босыми ножками по прохладному полу, и забрались под одеяло. Иви смешно кривлялась, изображая строгую тетку:

– Поли, кажется, рыцарь Пушистик слопал всю мою капусту и оставил странные кучки посреди тыквенной грядки. Это недостойное поведение, сэр рыцарь, и мне придется надрать вам уши.

Поли хохотала так сильно и долго, что у нее заныл живот:

– Хватит, Иви, хватит!

Та хотела выключить светильник, но Поли попросила:

– Расчеши меня. Мама делает так каждый вечер.

– Знаю, – ответила Иви, а потом с недовольным видом полезла под кровать, чтобы найти щетку для волос, которую сама же туда зашвырнула. Она думала, что под кроватью будет много пыли и пауков, но там была чистота. Иви подсушила волосы Поли полотенцем, а потом принялась расчесывать.

– Ай, ты дергаешь, – захныкала Поли.

– Прости, – сказала Иви.

– Ты стала злой и редко со мной играешь, – серьезно проговорила Поли. – А раньше играла часто, и было так весело.

– Да-а, – задумчиво протянула Иви, а потом спросила: – Поли, а ты помнишь, как папа играл с нами?

– Нет, совсем не помню, – Поли зевнула и забралась под одеяло, крепко обняв Пушистика.

Иви немного посидела на краю кровати, водя босой ногой по полу, повертела в руках щетку – расчесываться, конечно же, она не стала, – а потом выключила светильник и тоже легла. Но уснуть она не могла еще очень долго: ей становилось то холодно, то жарко, то дождь слишком громко стучал по крыше, то ветка, похожая на когтистую лапу, скреблась в окно. Но наконец она заснула, позабыв все тревоги прошедшего дня.