ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Корректор Наталия Карелина
© Любовь Косыхина, 2019
ISBN 978-5-4496-5499-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«По щепотке от меня раздайте…»
По щепотке от меня раздайте,По пригоршне, меря в кулачок,Каждому отмерив, что – прощайте!Будь здоров, наивный дурачок!Расхватают и растащат sale-ом,По дешёвке, словно second hand,No name, не наречённый лейблом,Безымянный, но ликвидный бренд.Вы раздайте, им, поди, нужнее —Залатать, замазать пропасть дыр.Ненадолго станется нежнееДля бесчувственно-пустых транжир.
«Всё никак не случится она…»
Всё никак не случится она,Не найдётся никак и не сыщется.И одна, и одна, и одна —Одиноко лишь сердце слышится.Не забытая мною она,Позабыто её волнение,Неизведанность и глубина,Мелководье – собой владение.
«Сижу, приобняв себя, одиноко на стуле…»
Сижу, приобняв себя, одиноко на стуле.Зима за окном вовсю с морозом и снегом.Физически здесь, а мысли мои в июле,Июне, марте, мае – неспешным бегом.И скука меня одолела совсем и очень.Признаться, труднее всего, подбирая ответы.Мне так не бывает страшно кромешной ночью,Когда померещится вдруг в просвете отпетый.Я столько ошибок, зачем не пойму, совершила,Гуляю по кругу, топчусь, как будто на месте.Грешила, грешила, грешила, грешила, грешила…И что не давало с кем-либо остаться мне вместе?И что это вдруг мне так в одиночестве тошно?Его я старалась любить, закрываясь всё глуше.Боялась ненужной быть, и поспешно брошенБыл каждый, не видя того, кто истинно нужен.Прозри меня, Господи, что я мотаюсь по свету?!Позволь же увидеть то, что сокрыто за страхом.Позволь мне любимой быть наконец ответно,Быть женщиной просто, а не аскетичным монахом.
«Что-то странное происходит …»
Что-то странное происходит —Мне вдруг стало с собой интересно.Не грущу, когда друг не приходит,Даже к лучшему, если честно.Я познала внутри целый мир —Города, острова и страны.Я – сама для себя кумир,Незнакомый, немного странный.Я ныряла до самых глубин,И вот там оказавшись, на дне,Поняла, что искала средь льдин,А нашла только на глубине.И мне льдины кричали: «Назад!Под водой ты дышать не сумеешь!»…Оставаясь по жизни «над»,Без глубин, мы не станем мудрее.И вот друг не идёт уже год,Заменяя меня иным другом.Где-то «над», ну а я где-то «под»,Всех глубин не изведав по кругу.
«Ты любишь на меня смотреть…»
Ты любишь на меня смотреть,А мне б хотелось, чтоб ты слушал.Как жаль, я не умею петь,Чтоб наизнанку ум и душу.Я не умею танцевать,Чтоб рассказать тебе всё танцем, —Движенья точно нужно знать,Чтоб длинных не держать дистанций.Я не умею рисовать,Картиной оголяя душу,Но я всегда могу сказать:Мне важно, ты меня послушай…
«Мне забыть бы тебя, как сон…»
Мне забыть бы тебя, как сон,Самый жуткий и самый страшный,Не рождённый сознанья стон,Не развенчанный днём вчерашним.От следов бы очистить храм,Возвращая былую благость,От плохих и недобрых карм,Сняв с души грузовую тягость.И наполниться вновь теплом,И надежду впустить, и веру.И, любовь приглашая в дом,Вновь счастливою стать без меры.
«Я поменяла приоритеты…»
Я поменяла приоритеты,Взглянуть позволив себе иначе.И били больно порой ответы,Открытий колких, срываясь плачем.И открывалась картина мира,Иного, чем я предполагала, —Так неожиданно, так красивоИная жизнь предо мной предстала.И за привычным таилась сказка,И чудеса оказались рядом,И ярче вдруг заиграли краски,И каждый миг стал моей наградой.
«В наши дни золочёного ада…»
В наши дни золочёного ада,Страстной оргии с привкусом крови,Я кричу, что мне больше не надоЭтой жгучей, терзающей боли.Этих губ, оклеймённых губами,Заключённых, немеющих бёдер —Низший круг муладхарных гранейСтал теперь уж поистине моден.
«Кажется, меня совсем не стало…»
Кажется, меня совсем не стало…Где-то затерялось «Я» в пространстве.Для него всегда всё было мало,А теперь идёт пусть, вечных странствий.Мне без «Я» на свете много легче,Выпирало слишком под одеждой.Выгибало больно грудь и плечи,Знало всё, слылО только невеждой.И мечтало «Я» о лжевысотах,Грезило о славе, теша гордость,Только на вопрос себе «а кто ты?»,Отвечая, не имело твёрдость.Что ты стОишь, «Я» не выпирая?И являешь ли собою ценность?Испугалось «Я» и вот сбежало,Прихватив с собой свою надменность.
«Здесь ты совсем не просто так…»
Здесь ты совсем не просто так:Узри свои пути,И, на пути завидев знак,Смелей за ним иди.Доверься Богу и смотри,Куда Он приведёт.Ведь только Он пути своиНам каждому даёт.
«Это было давно-давно…»
Это было давно-давно,Уж скулить перестала грудь.Опустившись на сердца дно,Чувства замерли, словно муть.Не тревожь их святой покой —Улеглись, да не извелись.И тоски подболотный войТянет песнь свою, словно слизь.Бередить не спеши, что там,В этой заводи скисших вод.Не сложиться, не сбыться «нам»,Где вода, отмерев, встаёт.
«Второй день не даёт покоя …»
Второй день не даёт покоя —Сердце ноет, и ноет в груди.Предвещает мне, может, плохое?Может, радость сулит впереди?Щемит так от тоски, и рукиНету сил распустить, зажав,Что немеют пальцы, и в мукеВместо крыл кулаками став.Что же станет из тех событий,Что предчувствую всем нутром?Я вас жду, поскорей входите,За порог проходите, в дом.
«Пока во мне томятся чувства…»
Пока во мне томятся чувства,Пока жива моя душа,Пусть строки беззаботно льются,Великое собой верша.Пускай мне дастся позволеньеТворить от первого лица —Не для корысти, во спасеньеМеня и моего чтеца.Ты наделИ мои творенья,Пусть будет их услышан смысл,В минуты упоенья чтеньемОн на немного станет чист.И каждый, не найдя приютаДля сердца в мире, пусть найдётЗа чтением стихов, в минутах,Когда их смысл познаёт.
«Порой бывает – пропадают силы…»
Порой бывает – пропадают силы,И солнцем день не радует совсем,И личный день становится унылымБез видимых причин и без проблем.Порой бывает, правда, без причины —Накроет вдруг тоски немая тень,О мысли, как о колкие щетины,Цепляюсь, натыкаясь каждый день.И, кажется, ничто не вдохновляетИ не способно к жизни пробудить,Тогда я Бога тихо умоляюВернуть мне вдохновенье, чтобы жить.
«Ещё лишь день из сотни тех, что будет…»
Ещё лишь день из сотни тех, что будет.Немая тень ложится на него.Что с ним – позор, величие ль пребудет?Спасёт, не пощадит ли никого?Ещё лишь день из моей жизни тленной.Запомнится? Не вспомнится ль совсем?Он будет весел? Горем омрачённый?А может, не отметится ничем.
«А ты позвони мне, спроси же: «Ну, как дела?..»
А ты позвони мне, спроси же: «Ну, как дела?»Отвечу, что всё в порядке – тебя ждала.Задай же вопрос, задай: «Как ты жила?»,И я, вздохнув, прошепчу, что чуть жива.Что дни без тебя – как боль из-под ножа,Я кровь зажимаю, крепко рукой держа.И так нестерпим вдруг станет внутри пожар,А после – задышится легче, тиски разжав.И хлынет поток реки меж двух держав,Меж мной и тобой прольётся, струей вбежав —Под кожу и вены, в запястьях под ритм дрожа.Сольёмся в одно, единым с тобой кружа.А ты позвони мне, спроси же: «Ну, как дела?»
«Возьму билет, уеду до весны …»
Возьму билет, уеду до весны —Зимы достали злостные морозы,В моём сознанье замерзают сны,Стихи, обледенев, ложатся прозой.Туда уеду, где душе тепло,Где солнце на закате уплывая,Отогревая, скажет: «Всё прошло»,И наконец пойму, что я живая.
«Я боялась холодных дней…»
Я боялась холодных дней,И холодных ночей боялась.Становилась теплее, нежней,Но от истинных чувств скрывалась…Я боялась идти сквозь мракБез одежды, в надежду веря.Без гарантий, а значит – за так,Как лакей, открывая двери.Я боялась стучаться сама —Нерешительны руки в тряске,Потому оставалась одна,Так нуждаясь в любви и ласке.Я боялась и, может, боюсь,Хоть значительны мои силы.Нет, я честно себе признаюсь:Мне не грабли страшны, а вилы.
«Режут слух сознанья звуки…»
Режут слух сознанья звуки,Тишина прядёт в углу.А под веками, что мухи,Кружат в пляске пятен мглу.Вдруг шуршит без дела воздух,Вдруг роится, сбившись в вальс.Бьёт фонарь, рождая звёзды,Сквозь него взирая вдаль.Барабанщик затаилсяИ стучит во мне, стучит —Ещё молод, ритм не сбился,И в висках сквозь тишь свербит.Ночь ласкает руки-тениСветом ярким фонаря,Нимфы ткут хитросплетенийНе кончающийся ряд.
«Осталась святая надежда…»
Осталась святая надеждаВзамен уходящей любви.Не станем мы теми, что прежде.Задумал уйти – уходи.Остались надежда и вера,Но что же они без любви?Как пьющему выпить без меры —Упейся до дна и умри.
«На просмотре – чужие фото…»
На просмотре – чужие фото,Для меня стал давно чужим.Даже с них то не ты, а кто-тоСмотрит глазом мне не родным.На просмотре – твои моменты,Ведь когда-то и я на нихБыла ярким любви фрагментом,Не всю жизнь, а всего лишь миг.На просмотре – твои, не наши,Дни и радости, блеск побед.Мы успешны, немного старше,Лишь друг друга у нас с тобой нет.
«Если вдруг надоест тебе жить…»
Если вдруг надоест тебе жить,Ты улягся на мокрый асфальтИ попробуй себя напоитьИ насытить свой взор, глядя вдаль.Ты рискни пробежаться босымПо остывшим полотнам дорог.И рискни не остаться пустым,Там, где кто-то, пройдя, не смог.Ты рискни и запой что есть сил,Распростав свои руки на мир, —Всё ли в жизни ты этой вкусил,Всю ль её до конца ты испил?!
«Я стала другая, я стала другая…»
Я стала другая, я стала другая,Вам трудно ведь в это поверить?А вы всё ворчите, как будто ругая,Ведь стоит принять, не измерить.Я стала другая – без ада, без рая,Мне просто представился случайПойти в этой жизни, дороги не зная,Сквозь тернии, муки и кручи.Я стала другая, не сразу блистая,Мне путь не представился ровный.И долго клевала родная мне стаяОплод свой оставленный кровный.Я стала другая, душою нагая,Мне не за чем прятаться боле.А злость, она, может, порой обжигает —Ожоги всё ж лучше неволи.Я стала другая, всё время мечтая,Исследовав мир предвкушений.И время лишь трачу, других убеждая,Лишивших себя сих свершений.
«Любовью пахнут детские макушки…»
Любовью пахнут детские макушки,Пропитаны любовью руки мамы.Сложить её ладони, как ракушки,И слушать звуки моря сквозь туманы.Любовь в глазах у бабушки сияет,И грудь её наполнена любовью.Меня к себе тихонько прижимаетИ будто говорит – «сам Бог с тобою».Вы, руки, обнимите крепко- крепко!Наслушаться позвольте мне, ладони!Всё та же ваша маленькая деткаМакушку подставляет вам в поклоне.
