#НенавистьЛюбовь. Книга вторая

Глава 13. Правда или действие

Через пару дней я снова гуляла с Владом, пытаясь рядом с ним забыть о Клоуне – уже в который раз. Я даже сама взяла его за руку, когда мы шагали по старому парку неподалеку от нашего дома, наступая на шуршащий ковер из желто-оранжевых листьев. И пыталась быть смешной и милой. Только никак не могла согреть руки – когда мою ладонь держали пальцы Влада, она леденела.

– Ты сегодня странная, – заметил он. – Снова из-за него?

– Нет, что ты, – улыбнулась я, не желая признавать, что Влад угадал. – Просто настроение совсем осеннее. Осенью мне всегда грустно.

– Не грусти рядом со мной, – вдруг остановил меня Влад. Мы стояли на узкой дорожке друг напротив друга, и теплый вечерний свет мягко падал на наши лица.

– Не буду, – пообещала я.

– И дай мне возможность узнать тебя лучше.

– Кто бы говорил, – как можно более весело отозвалась я. – Я – открыта для общения, а вот ты – настоящая загадка, Влад Савицкий.

– Хочешь меня разгадать? – усмехнулся он. – Тогда давай поиграем в правда или действие. Каждый спросит трижды.

– Отлично, давай! – обрадовалась я.

– Начинай.

Он выбрал правду, хотя я надеялась на то, что он выберет действие, и я заставлю его залезть на дерево и сфотографировать меня оттуда.

– Я тебе нравлюсь? – смело спросила я.

– Нравишься. Очень, – ответил Влад, не отрывая от меня глаз. – И ты это знаешь. Зря потратила вопрос, Дарья. Но можешь задать другой. Моя очередь: правда или действие?

– Правда.

– О тебе спрашивать смысла нет. Спрошу о нем – ты все еще его любишь?

– Не знаю, – нахмурившись, ответила я. – Я пытаюсь его забыть. Вот и все.

– Принимается, – кивнул Влад.

Мы продолжили. Во второй раз Савицкий все-таки выбрал действие и полез на дерево, изрядно меня рассмешив. Зато третий раз он снова остановился на правде – наверное, из-за ободранных ладоней.

– Из-за чего ты уехал? – спросила я, вспомнив слова Каролины. Мы уже были неподалеку от дома, а на улице стояли сумерки.

– Неприятная история, – поморщился Влад, явно не ожидавший этого вопроса. – На самом деле меня заставили уехать. Чтобы не мешался. И не создавал проблем.

– А почему в наш город? – не поняла я.

– Здесь живет моя тетка. Отец думал, что она будет меня контролировать, но ей плевать, так же как и всем остальным, – довольно жестко ответил он.

– Извини, что спрашиваю, – потупила я взгляд.

– Все в порядке, – отозвался Савицкий. – Ведь я сам выбрал правду. Я дико мешаю братьям из-за наследства. И они сделали все, чтобы подставить меня в глазах отца. Он решил, что я должен не отсвечивать некоторое время.

– Но все-таки ты не ответил на вопрос – из-за чего ты уехал? – мягко вернулась я к теме.

– Мне повредили машину, произошла авария, – сквозь зубы ответил Влад. – В ней обвинили меня. Но это был привет от братьев. Наверное, они хотели, чтобы я сдох.

– Кто-то… пострадал, да? – осторожно спросила я.

– Одна женщина. Сейчас с ней все в порядке. Дарья, мне повредили тормоза. Понимаешь?

– Понимаю, – вздохнула я. Все-таки верно говорят: там, где большие деньги, всегда большие проблемы. – Может быть, еще по разу? Ты не против?

– Давай, – согласился Савицкий.

– Ты знаком с той девушкой, Каролиной? – спросила я. – Просто именно она намекнула на то, чтобы я спросила, из-за чего ты уехал из Москвы. Теперь мне интересно.

Я внимательно смотрела на Влада.

– Знаком, – нехотя признался он.

– Тогда почему ты не сказал мне сразу? – рассердилась я. Мне-то показалось, что Каролина просто солгала.

– Подумал, что это лишнее. Мы виделись несколько раз в одной компании, но я с ней почти не общался, – ответил Савицкий. – А потом увидел ее здесь, рядом с Матвеевым. Не сразу понял, что это он.

– Кто – он? – растерялась я.

– Даниил Матвеев. Моя бывшая девушка была ее хорошей приятельницей, – задумчиво отозвался Влад. – И я кое-что слышал о том, что Каролина давно влюблена в какого-то парня. С ума от него сходит со школы. Мне всегда казалось это дичью, особенно когда я слышал, как она рассказывает моей бывшей что-нибудь вроде: «Когда я была школьницей, то отваживала от него всех девчонок. Одной он решил признаться в любви, написал сообщение, но я успела прибежать к ней и стереть его», – писклявым голосом спародировал Серебрякову Влад. – Ну дичь же.

– Дичь, – только и согласилась я, решив, что Каролина – еще более неприятное существо, чем казалось раньше. – Но надо было сразу сказать, что вы знакомы.

– Извини, – покаялся Влад. – Я не подумал.

Пока мы шли к моему дому, то молчали, каждый думал о своем. И уже около подъезда Влад вдруг вспомнил:

– У меня ведь тоже осталась одна попытка. Правда или действие?

– Действие, – вздохнула я.

– Поцелуй меня, – попросил он. – Сама. Поцелуй меня.

– Что? – не сразу поняла я. – Поцеловать?

– Да, в губы. Или отказываешься? А ведь я лазил на дерево, – лукаво улыбнулся Влад.

Целовать кого бы то ни было сейчас мне не хотелось – настроение было далеким от романтического, его травила осенняя хандра. Однако и отказываться было неправильно – я сама согласилась на эту игру.

– Хорошо, – отозвалась я. Подошла к нему, обхватила за шею, заставляя немного нагнуться, и коснулась его чуть приоткрытых губ своими губами. Всего лишь прикосновение – ничего большего. Ни трепета в груди, ни искр в глазах, ни учащенного дыхания. После этого я отстранилась и в это же время увидела краем глаза, как к подъезду идет Матвеев со спортивной сумкой наперевес.

Во мне тут же вспыхнул знакомый огонь ревности. А еще – решимость. Решимость показать Клоуну, как он мне безразличен. Я снова поцеловала Влада, крепко обхватив его руками за пояс, – так раньше я обнимала Матвеева. Поцеловала настойчиво и чувственно.

Первые пару секунд Влад явно был ошарашен, а потому замер, и я даже успела занервничать. Однако потом он вдруг стал отвечать на поцелуй, делая его все более глубоким. Влад обнимал меня за талию одной рукой, а другой зарылся в волосы. В каждом его касании было такое самозабвение, что я поняла – Матвеева он не замечает.

Мои глаза все это время были открыты. И я видела, как Клоун проходит мимо нас, останавливается, оглядывается и смотрит – с такой болезненной яростью, что мне стало не по себе. «Не делай этого», – говорили его глаза. «Пошел к черту», – отвечали мои.

Едва только захлопнулась тяжелая подъездная дверь, как я моментально отстранилась от Влада.

– Дарья, – прошептал он и снова потянулся ко мне, коснулся прохладными пальцами моей шеи. Но я помотала головой, и неосознанно коснулась губами его руки.

– Ты меня с ума сводишь, – признался Савицкий.

Эти слова должны были вскружить мне голову, но почему-то напугали. За такие слова нужно нести ответственность. А я не хотела этого делать.

– Мне пора домой, – сказала я, потому что не хотела продолжать этот поцелуй. То ли из-за появления Матвеева, который вздумал вмешиваться в мою жизнь тогда, когда ему этого хотелось, то ли из-за собственной глупости.

– Я что-то сделал не так? – спросил Влад, сам отходя от меня на пару шагов и скрещивая руки на груди.

– Нет, – покачала я головой. – Просто я немного устала.

– Просто ты увидела его. – Влад оказался куда более внимательным, чем я думала. Он все-таки видел Матвеева.

А может быть, попросил поцеловать его, потому что видел.

– Мне стало неприятно, что он снова рядом, – устало ответила я. И, глядя в темное небо, на котором не было ни одной звезды, попыталась объяснить: – Видя этого человека, я вновь и вновь начинаю чувствовать себя обманутой. Вновь и вновь. Это мерзкое чувство, Влад. Раз за разом я чувствую себя грязной. Из-за того что так глупо доверилась ему. Из-за того что решила, что могу быть счастливой. Знаешь, буду честна – я хотела любви и думала, что она станет моим солнцем. Согреет сердце. Но она не согрела – она попыталась сжечь его. И мне до сих пор больно, понимаешь? Когда ты говоришь, что без ума, мне становится страшно. Я не хочу обжечься вновь. Понимаешь?

– Понимаю, – тихо ответил Влад. – Я все понимаю. Но есть другие люди. Не такие, как он. Знаешь, Дарья, светить может не только солнце, но и луна. И даже если ее свет не так ярок, он никогда не оставит ожог.

Я слабо улыбнулась, понимая, куда он клонит.

– Хочешь стать моей луной? – полушутливо спросила я.

– Как знать, – коротко рассмеялся Влад.

– Любовь – это Вселенная… – Я зачем-то сказала ему то, чего никому не говорила.

– Тогда я хочу стать твоей Вселенной.

В его тихом голосе была уверенность. И я поверила ему.

– Мы можем просто попробовать, – продолжал Влад. – Если не получится – я не буду тебя удерживать.

– Попробовать?.. – Я даже не знала, что ему ответить.

– У меня есть идея, – вдруг улыбнулся он. – Сюрприз.

– Какой?

– Секрет. Узнаешь чуть позднее. А теперь иди домой.

– Эй, что за идея? – Мне стало интересно. Савицкий точно знал, как разжечь любопытство.

– Узнаешь позднее, Дарья. – Влад снова подошел ко мне и положил руки на плечи. – Я хочу, чтобы ты думала обо мне, – прошептал он мне на ухо.

Мне действительно пришлось пойти домой, так ничего и не узнав. Цель Савицкого заставить меня думать о нем была достигнута. Кроме того, из головы не выходили его слова про Каролину и про то, как она добивалась Даню. Я снова и снова вспоминала о том, что она отваживала от Матвеева девчонок. О том, что с телефона одной даже удалила сообщение, в котором Клоун признавался в любви.

В голове у меня все вдруг медленно начало вставать на свои места. Когда мы еще встречались, Матвеев говорил, что присылал мне какое-то сообщение, в котором то ли предлагал встречаться, то ли что-то говорил о чувствах. И, по его словам, я просто его послала и отправила блюющий смайл. Хотя ничего подобного я совершенно не помню. Но ведь в какой-то из тех дней ко мне приходила Каролина. Может быть, она удалила сообщение, адресованное… мне? Не может быть. Глупо же.

Однако я никак не могла успокоиться и полезла в шкаф, нашла коробку со старыми блокнотами и исписанными ежедневниками и, вывалив все на пол, отыскала пыльный дневник, который пыталась вести в восьмом и девятом классе. Сначала я аккуратно записывала все события, что происходили со мной за день, затем стала описывать только важные. Про Каролину я тоже, кажется, писала.

Я сидела на полу и листала дневник с округлым почерком прилежной девочки, который за время учебы в университете превратился непонятно во что. Где же это, где?.. День рождения Ленки, поход в парк с Ведьмой, ссора родителей, вечеринка у одноклассницы Тани… А вот и оно! Я впилась глазами в строчки:

«Сегодня ко мне заявилась К. С. Все говорят, что она милая, но меня раздражает. Слишком сладкая. Я извинилась за платье. К. С. попросила разрешение на то, чтобы встречаться с Д. М. Дура какая-то, если честно. А еще она мне сказала, что для Д. М. я всего лишь младшая сестренка. И сок не допила. После того как она ушла, я написала сообщение Д. М., сказала, что он меня бесит. Послала смайл, который напоминает его. Д. М. ответил, что А. С. не жить. При чем тут А. С., если идиот – Д. М.? Эта тайна навсегда останется в глубинах моей бедной души…»

На этом запись закончилась. И я закрыла дневник, пытаясь вспомнить события того дня. К. С., должно быть, Каролина Серебрякова, Д. М. – Даня Матвеев, А. С. – Артем Стоцкий. Скорее всего, в этот день Каролина и удалила сообщение Матвеева, о котором он говорил. Я ходила на кухню, чтобы принести сок, и в это время она легко могла взять мой телефон. Если это действительно так, то после ухода Серебряковой Клоун получил от меня сообщение, в котором я написала, что он меня бесит. И он принял это за отказ. А потому окончательно решил перестать обращать на меня внимание.

Черт, это не может быть правдой. Глупо-то как все! И так по-детски. Но… Но если представить, что Каролина не удаляла то сообщение, а я приняла чувства Матвеева и стала с ним встречаться, то что бы было с нами сейчас? Мы по-прежнему были бы вместе? Или жизнь развела бы нас в разные стороны? Я не могла найти ответы на эти вопросы. Но одно знала точно: Серебрякова не имела права так поступать.

И Влад, и Даня, и Каролина не выходили у меня из головы. И когда все уже спали, я надела наушники, врубила музыку и танцевала в темноте, босыми ногами ступая на полосы лунного света, падающего из окна на пол, и пытаясь поймать лунные лучи руками. Я засыпала с мыслью о том, что лунный свет не оставит ожога, но и согреть тоже не сможет. В сегодняшнем сне я лежала на ромашковом поле, раскинув руки и ноги, и смотрела вверх, на сапфировое небо и на тонкий полумесяц, с которого срывались искры света.

Утром я проснулась до будильника из-за громких голосов родителей – они спорили из-за предстоящего отпуска. Мама, как всегда, решила набрать на море кучу всего, а папа считал, что они вполне могут обойтись минимальным количеством вещей.

– Ну с чего ты это взял, Сережа? – возмущалась мама.

– С того, что каждый год повторяется одна и та же история. И она просто бесконечная, – довольно-таки ехидно отвечал папа.

– Нам нужно взять еще один чемодан.

– А может, мы весь шкаф с собой увезем? О, Дашка встала! – Папа потрепал меня по волосам, которые и без того торчали в разные стороны. Я только пробурчала что-то в ответ и пошла на кухню, чтобы попить воды. Спать хотелось ужасно.

– Ты точно без нас справишься? – спросила мама с беспокойством, появляясь на кухне следом за мной. В руках у нее была папина футболка. – Может, у Ведьминых поживешь? Нас ведь почти две недели не будет.

То, что они уезжают на море, а я остаюсь дома, ее напрягало. Мне же, напротив, хотелось немного пожить одной.

– Все хорошо будет, мам, – улыбнулась я. – Отдыхайте. К тому же ты так давно хотела слетать на Кипр.

– Звони мне каждый день, – погрозила она пальцем.

– А ты привези мне подарок, – отозвалась я.

Перед тем как я убежала в университет, мы попрощались: вылет их самолета приходился на начало моей последней пары. Родители наказали мне беречь себя, вести хорошо и не забывать нормально питаться.

– Можешь устроить вечеринку, – шутливо сказал папа. – Оторвись без нас как следует.

– Чему ты ее учишь! – возмутилась мама. Но мы с папой лишь расхохотались в ответ. Я обняла их напоследок и выпорхнула из квартиры в хорошем настроении. Правда, в переполненном автобусе, когда я цеплялась за поручни, словно мартышка за лианы, настроение испортилось. Сначала я думала о Матвееве, затем – о Савицком. С самого утра Влад молчал – не звонил, не писал, и это еще больше распалило мой интерес, который он зажег своими словами о сюрпризе.

– А этот парень знает, как зацепить девочку, – сказала Сашка, стоило мне поведать подругам о его словах после третьей пары, когда мы сидели в столовой. – Не нравится он мне.

– Он неплохой, – ответила я со вздохом. – Просто не понимаю, почему он сказал про этот сюрприз и вдруг пропал.

– Все просто. Владик заинтриговал тебя и держит дистанцию, чтобы ты заинтересовалась еще больше, – отозвалась Сашка. – Играет в «холодно-горячо». Видишь, стоило ему пропасть, и ты уже вся на эмоциях. Не нравится он мне, – повторила подруга.

– Ой, молчи, – вклинилась Самира. – Тебе зато Матвеев нравился. И что в итоге? Он поступил как последний козел. Я все же хочу верить, что Влад настроен серьезно. К тому же он очень перспективный, – не преминула заметить она.

– Не то что Лео, – рассмеялась Полина с полным ртом. – Когда у вас там следующее свидание?

– Сегодня вечером, – машинально ответила Самира и только потом спохватилась. – Это не свидание! Он просто пригласил меня на выставку! Это персональная выставка какого-то современного авангардиста.

– Этого… Как его… Томаса Радова? – почему-то обрадовалась Полина.

– Не помню точно, но, кажется, да, – неуверенно кивнула Самира.

– Это сосед моей двоюродной сестры. Она даже дружит с его дочерью! – похвасталась Полина. – Настя говорит, что этот Томас вообще ненормальный! Так что сходи обязательно. Насладись авангардом. И обществом малыша Лео.

Нам всем стало смешно – кроме Самиры. Она надулась.

– Слушай, а его так из-за «Черепашек ниндзя» прозвали Лео? – спросила Сашка.

– Этот ведь черепашка с синей повязкой, верно? – подхватила я и поморщилась, вспомнив, что Леонардо был любимым героем Матвеева в этом мультике. Мне же нравилась только Эйприл.

– Его так называют, потому что его фамилия Леонов! – не выдержала Самира. – Ой, девочки, вы достали.

– Просто мы за тебя переживаем, – обняла ее Полина. – А ты расскажешь, когда у вас первый поцелуй будет?

– Расскажу… То есть его не будет! Что за вопросы? – возмутилась Самира и почему-то стала серьезной. – О, а вон Матвеев.

Я проследила за ее взглядом и увидела вдалеке Клоуна, который сидел за столиком вместе с друзьями. Обычно в компании он улыбался, смеялся и шутил, но сегодня о чем-то сосредоточенно думал. Я не узнавала его.

– Какой-то он грустный, – заметила это и Сашка.

– Наверное, с Каролиной поссорился, – ответила я. – Переживает, бедный.