Мужской выбор

Агата Лав

* * *

Глава 1

– Ближе, крошка.

Ему нужно только одно, и я не противлюсь. Не придумываю причин и других оправданий, чтобы быть рядом с ним. Я люблю его и закрываю глаза на его характер. На тот момент, что в нем уживаются две натуры. И одна из них любит забавляться извращенными играми.

В таких не стоит участвовать, и если вас вовлечет в игру обаятельный ублюдок, вы пропадете. Я как раз пропала и лишь надеюсь когда-нибудь найти силы, чтобы вырваться из дурмана мужских слов и прикосновений. Я слишком зависима от них, и слишком слаба.

Хотя иногда я чувствую себя такой сильной, я даже верю, что могу помочь ему. Как сегодня. Он пришел после потасовки, которая стоила ему нескольких ссадин и о которых он совершенно позабыл, когда увидел меня.

Его карие глаза зажглись ярким огнем. Я давно сдалась и больше не пытаюсь понять, чего в этом огне больше – страсти или ярости, но во мне он рождает именно желание. Жгучее и подчиняющее, буквально раскатывающее под тяжелым прессом инстинктов. В такие моменты я жадно смотрю на него, на его бугрящиеся мускулы, миндального оттенка кожу, вкус которой знаю наизусть, и волевое грозное лицо.

Я любуюсь шрамом, напоминающим об ударе, что чуть не стоил ему жизни год назад. Продолговатая засечка идет под правой скулой, спускаясь к горлу и заканчиваясь кривой запятой. Шрамы идут ему, они рассыпаны по его телу щедрой и жестокой рукой, но я смотрю именно на этот. Я целовала его сотни раз и почти верила, что смогу стереть нежными губами.

– Еще ближе, – он раскатывает слова на языке и откидывается на дверь, которую закрывает за собой. – Я соскучился.

Он часто начинает с нежных и приятных слов, а потом привязывает стальными канатами близости, острее и мучительнее которой я не знала ничего в жизни.

– На тебе моя футболка, – добавляет он, указывая на мой силуэт, – я хочу забрать ее.

– Ты подарил мне ее.

– И, быть может, подарю снова.

Его рука остается висеть в воздухе, и мне больше не нужно намеков. Я подхожу к нему и сама наталкиваюсь на широкую ладонь. Его пальцы перепачканы в крови, он вытирался без должного старания, и теперь красноватые разводы появляются на белой футболке. Он тягуче массирует мое тело, заводясь и заставляя прогибаться чувственнее… Послушнее, он любит заниматься сексом по-разному, но сейчас я угадываю, что драками он сыт по горло, и хочет, чтобы я была милой и отзывчивой девочкой.

– Снимай ее, – он произносит первый приказ и отнимает руку, чтобы убрать упавшую на глаза прядку волос.

Высокий мощный блондин с густой челкой, которая то и дело наползает на выразительные глаза. Ему бы больше пошла короткая стрижка, быть может, даже под машинку, тогда образ бойца был бы соблюден до мелочей. Но я рада, что он не стрижет ее. Он хоть чуть похож на обычного парня с ней.

– Что ты мне позволишь? – произносит он с наглой усмешкой, отклоняясь в сторону и наблюдая, как я стягиваю с себя футболку.

На мне остаются одни телесные трусики, которые на мгновение приковывают его взгляд.

– Всё, – я отбрасываю футболку прочь и смотрю в его глубокие пьяные от желания глаза.

– Я ведь возьму всё. Я грязный подонок, ты помнишь?

– Да.

– Как меня зовут?

Я не люблю его имя, избегаю и стараюсь не произносить лишний раз. Это трудно, но я называю его по имени ровно столько раз, чтобы он не догадался, что мне больно от этого слова. Иначе он заставит повторять его сквозь сон.

– Каин, – произношу я на выдохе.

– И кто меня им сделал?

– Я.

– Да, крошка. Ты мне должна, и ты расплатишься.

Сильные руки резко перехватывают мою талию и разворачивают. Он переносит вес на дверь, чуть опускаясь вниз, и усаживает меня на себя. Примеряясь. Его руки уже повсюду, он жестко сдавливает мою кожу и повторяет изгибы, которые как будто хочет переделать. На свой пошлый вкус. В его руках слишком много силы, он до сих пор не переключился и забывается, я могу даже почувствовать отголоски мощных ударов. Он совсем недавно раздавал их направо и налево, ведь больше всего он любит безумные драки и секс.

Я болезненно выдыхаю, не в силах больше терпеть грубую ласку. И он чуть притормаживает, вспоминая что перед ним женское тело, мягкое и слабое.

– Тебе больно? – спрашивает он, нащупывая губами мой висок и делая его влажным.

– Нет.

– Хорошо?

– Да, я хочу тебя.

Душный всплеск сковывает горло, когда он касается моей груди и сжимает затвердевший сосок между пальцами. Я тянусь выше, чтобы найти его губы, но он не хочет так, он хочет, чтобы мои губы нашли его пальцы. Он засовывает указательный и средний мне в рот, а остальные защелкивает капканом на подбородке. Я беру их глубже и начинаю водить языком, чтобы он остался доволен.

– Хорошая девочка, – я чувствую его улыбку на волосах, – покажи, как умеешь…

Он приподнимает меня и голодными рывками стаскивает белье, потом в той же спешке расстегивает джинсы и возвращает мое тело на место. Насаживает меня на себя, входя жестким и грубым толчком.

– Мать твою, да, – выдыхает он, не разжимая пальцы, которые впились в мое горло.

Я расслабляю тело и принимаю его, привыкая к ощущениям, которые невозможно назвать одним словом. Я хочу чувствовать его, я соскучилась по горячим выдохам, которые путаются в моих длинных волосах, и по его низкому голосу. Он садится с каждым движением и становится совсем хриплым, когда я начинаю отвечать. Я ловлю заданный темп и помогаю ему вбиваться в меня глубже и жарче.

Я хочу его. Так остро, будто полоснули ножом от души. Мне нечем дышать и страшно остановиться, не получив необходимую дозу кайфа. Да, я самым буквальным образом зависима от него. Мне нужно еще и еще, ведь он умеет утягивать меня вслед за собой в душную пульсирующую реальность, где есть только он и я. И никаких других причин.

В такие минуты я так хочу забрать его прошлое, пока он сжимает меня в сильных руках и забывает, что творится вокруг. Все то, что я уже натворила. Я знаю свою вину лучше него.

– Двигайся, – выдыхает он нетерпеливо, вбиваясь в меня новым толчком. – Да, не сдерживайся…

– Да, – я издаю стон, когда он ослабляет хватку и чуть замедляется, дразня меня. – Не останавливайся, прошу.

– Я буду делать, что хочу.

– Да…

– Назови мое имя.

– Каин.

– Еще раз!

Он до боли сжимает мои плечи и отрывает от земли, бросает в сторону, меняя наши тела местами. Я утыкаюсь лицом в запертую дверь, он вдавливает меня в нее и заставляет расставить ноги. Он вновь входит меня и берет сзади, взвинчивая темп за секунды. Так яростно и жадно, что я не знаю, за что хвататься дрожащими пальцами, чтобы вытерпеть эту сладкую пытку. Я извиваюсь под его стальным телом, и не могу больше терпеть. Нет, никак, невыносимо… Горячая волна подкрадывается и хочет забрать меня, накрыв с головой.

– Каин, – выдыхаю я, теряясь в наэлектризованных ощущениях, в которых виновато его тело.

Его правильные движения и дурманящий запах. И даже его грубые слова, которые заводят меня.

– Думаешь, я не знаю, что оно тебе поперек горла? – произносит он и наматывает мои волосы на кулак, заставляя выгнуть шею. – Я тоже не сразу полюбил его, но теперь оно мое. Я теперь он.

Вслед за моей волной приходит его, мужчина хрипло выдыхает и на мгновение затихает, отпуская мои волосы. Я делаю жадный вдох, угадывая свободу, и следом чувствую, как он изливается в меня. С протяжным животным стоном.

– Я теперь он, – повторяет он над моим ухом, придя в себя, и отшатывается в сторону.

Глава 2

Каин красив, как должен быть красив мужчина. Как мощная машина или дикое сильное животное. Я всматриваюсь в идеальные черты, чуть испорченные жестокими боями на ринге и в ночных барах, и любуюсь его внешностью. Так легче забыть, какой порок таится внутри него. Каким человеком он становится прямо у меня на глазах.

Я не могу этому помешать, а, быть может, уже вовсе поздно. Уже всё случилось и дороги назад нет, он будет становиться только жестче и страшнее, пока не сломает меня, как ненужную игрушку. Слишком хрупкую и надоевшую до чертиков.

– Что? – он замечает мой внимательный взгляд и отвлекается от полки холодильника, на которой стоят белые банки с таблетками.

Он берет первую в ряду и, отвинтив крышку, насыпает целую горсть, которую отправляет в рот.

– У тебя рассечена бровь…

– Да, я в курсе.

– Можно мне? – я указываю на соседний тюбик с перекисью и делаю шаг к нему.

– Хочешь поухаживать? Я похож на калеку?

– Ты уставший.

– Каин, – подсказывает он с усмешкой и с интересом наблюдает за мной. – Уже пора вставить заветное слово.

– И у тебя опять начался…

Он не переносит слово “тик” и я не произношу его вслух. Но иногда, когда его злость слишком долго не находит выхода или случаются затяжные дикие деньки, у него начинает подрагивать верхнее веко. Едва заметно, но я до мелочей знаю его лицо, чтобы упустить этот момент. Поэтому я на свой страх и риск поднимаю руку и дотрагиваюсь до его лица. Накрываю теплыми пальцами веко, успокаивая простым прикосновением.

– Ты сама нежность, когда кончаешь.

Мне хочется накрыть второй ладонью его губы, чтобы он замолчал и перестал огрызаться. Но такое он точно не стерпит, а так он стоит передо мной и даже прикрыл глаза, ненадолго поддавшись моей заботе. И его внутренняя пружина чуть разжимается, я вижу, как покатые плечи опускаются ниже, а из позы уходит нервная стяжка. Он ведь и дома то и дело занимает стойку бойца, будто ждет удара со спины.

– Ты стала совсем ручной, Алиса, – продолжает он и зажигает фирменную ухмылку, которой пытается отгородиться от всего мира. – Может, пора переходить к пощечинам? Ты и это стерпишь?

– У тебя поднимется рука?

– Крошка хочет проверить, – он отбрасывает мою ладонь прочь и следом перехватывает ее, зацепившись грубой хваткой выше локтя. – Крошка спятила и решила показать свой острый язычок.

– Нет, Каин, я не…

– Я могу ударить тебя.

Не может, но я молчу. Тогда он встряхивает меня.

– Запомни это хорошенько. Я могу сделать с тобой, что угодно. И то, что я однажды спас тебя, не значит ничего.

– Да, ты прав. Я знаю, знаю… Мне больно, Каин.

– В этом смысл, крошка. Ты размякаешь от доброго отношения, тебе нужно постоянно напоминать правила.

– Я помню твои правила.

– Повтори.

– Я никто. Я должница и твоя вещь. И я… я…

– Тебе помочь?

Каин кладет ладони мне на плечи и с силой надавливает, желая опустить меня на колени. Но я сопротивляюсь и продолжаю стоять на ногах.

– И я шлюха, – я выдыхаю последнее слово и отворачиваюсь от него, чтобы спрятать отвращение, которое испытываю то ли к нему, то ли к себе.

– Ты слишком своевольная для шлюхи.

Я хочу исчезнуть и провалиться сквозь землю, я даже согласна на его тяжелые удары, силу которых не знаю и даже не могу представить. Хотя видела бедолаг, которым не повезло встретиться с Каином в бою или же в уличной драке, начатой из-за обычного мужского честолюбия. Он может убить голыми руками и даже одним ударом, если захочет. Он профессиональный боец, у него вместо мышц стальные канаты, а нервные окончания отмерли из-за мясорубки, через которую он прошел.

Но мне плевать на все это. Наверное, я и правда игрушка, у которой подходит к концу срок службы.

– Нет, Каин, – я пытаюсь отмахнуться от его рук и ускользнуть прочь, только куда там, из его цепких замков невозможно выбраться. – Пожалуйста, я прошу тебя…

– Ты продолжаешь. Для кого ты повторяла правила?

– Не сейчас…

Он вновь встряхивает меня и ловит подбородок, заставляя повернуть голову и посмотреть ему в глазах.

– Или ты думаешь, что можешь устанавливать свои?

– Я ничего не думаю, – я выдыхаю ему в лицо и кладу ладони на его пальцы, пытаясь хоть как-то ослабить их нечеловеческий пресс. – Я просто устала, Каин. Дай мне минуту. Хотя бы минуту.

Он замирает и жадно смотрит в мои глаза.

– Отпусти меня, – произношу я и, не дожидаясь разрешения, отклоняюсь в сторону. – Каин…

Он разжимает ладони, когда я едва удерживаю слезы. Он неожиданно отступает прочь, отвернувшись от меня и вспомнив о раскрытой дверце холодильника.

– Тебе нужно поспать, – добавляет Каин, доставая с полки перекись.

Я привыкла спать одна и иду в спальню.

Каин работает по ночам. Бои проводятся ближе к вечеру, а главные встречи случаются вовсе глубоко за полночь. Каин же считается фаворитом и даже звездой подпольных боев, собирая сумасшедшие ставки и красуясь на ярких маскулинных афишах, так что он приходит домой под утро. Если приходит. Он бы с радостью жил на ринге, только человеческая натура требует хоть малейшего разнообразия.

Но сегодня не тот день, чтобы мне заснуть в одиночку. Каин вскоре заходит в спальню.

– Лис, – зовет он грубовато и садится на кровать ближе к подушкам. – Спишь?

– Нет.

Каин поворачивает голову и внимательно смотрит на мое лицо. Ему нравится смотреть на меня, я знаю, ему становится легче, хотя он никогда не признается. Даже самому себе, поэтому он никогда не затягивает со взглядами и начинает что-то говорить или сразу делать.

– Дэн звонил, у него важная встреча намечается и ему нужны девочки для сопровождения гостей.

– Что…

Я открываю рот от удивления и не верю в то, что услышала. Я даже не пытаюсь изобразить хладнокровие или спрятать эмоции подальше, они слишком сильные и внезапные, чтобы у меня получилось хоть что-то.

– Никто не будет тебя трахать. Хотя… Разоденешься, поулыбаешься.

Каин пожимает плечами, будто говорит о пустяке. И протягивает руку, отодвигая простынь.

– У тебя классное тело, – кивает он, оглядывая мое обнаженное тело, – ты могла бы хорошо зарабатывать.

Он скользит по моей коже взглядом оценщика и зажигает пошловатую улыбку, которая не обещает ничего хорошего. Лучше всего он исполняет роль мудака, и сегодня выдался вечер для шумных оваций.

– Мой брат всегда выбирал шлюх, – вдруг произносит Каин и накрывает широкой ладонью мою грудь.

Он по-хозяйски очерчивает вершину и уводит ладонь дальше, медленно и тягуче по животу, опаляя жаром… опускаясь ниже и ниже… Я машинально свожу ноги, но ему плевать. Он отбрасывает простынь в сторону и продвигается дальше. Его длинные крепкие пальцы касаются черных трусиков и начинают массировать через тонкую ткань.

– Ты считаешь?

Я не понимаю его вопроса.

– Кто трахал тебя больше? Я или он?

Самые плохие дни – это, когда Каин начинает говорить о брате. Об Олеге. Он с сумасшедшим азартом раздирает самую глубокую рану, которая никогда не затянется.

– Ну же, крошка, ты должна знать ответ, – он обнажает белые зубы в вымученной улыбке и подвигается ближе, нависая надо мной. – Я начал после него, но ведь уже догнал? Или даже вышел вперед?

– С тобой я дольше, – я выдыхаю, сдаваясь.

– Он делился тобой с друзьями?

– Нет.

– Не ври мне.

– Нет! – из меня вырывается чистая злость.

– Значит только с братом, – Каин усмехается.

– Я не была с тобой, когда была с ним. Ты даже не смотрел в мою сторону, ничего не было… Зачем ты так говоришь?

Он убил своего младшего брата из-за меня. У него не было выбора и он не хотел, он защищался по большому счету, но Каину плевать на оправдательные подробности. Он помнит только суть, что поддался простому рефлексу и вонзил нож в грудную клетку до упора. Нож тоже был не его, не он достал холодное оружие, но это тоже никому не нужные подробности. Он убил брата, вот что главное.

И даже тонна потерянной крови ничего не стоит. Я смотрю на шрам на его горле и в который раз думаю, что если бы Олег полоснул чуть глубже, то он бы заслужил прозвище Каин.

– Потому что ты так сказала, – холодно бросает Каин. – Ты сказала ему, что мы трахаемся.