Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
Синтия Смит принадлежала к непоседам, к которым, впрочем, относил себя и Стив, хотя он уже мог считаться ветераном. Естественно, нельзя провести немалую часть сознательной жизни в музыкальном бизнесе и не стать непоседой. Впрочем, он не видел в этом ничего зазорного. Синтия рассказала ему, почему опасается мужчин: один чуть не оторвал ей левое ухо, а другой не так давно сломал нос.
– И тот, кто покусился на мое ухо, мне нравился, – добавила она. – К ушам я отношусь очень трепетно. К носу тоже, я думаю, по носу можно судить о характере человека, но уши мне дороже. Не знаю почему.
Стив посмотрел на ее ухо.
– Если уж тебе так дороги уши, – на ты они перешли, спев песню о техасском парне, – почему ты не отрастишь волосы? Прикрыла бы их.
– Никогда. – Синтия взбила волосы и наклонилась вправо, чтобы посмотреться в боковое зеркало. Половина волос, обращенная к Стиву, была зеленой, вторая – оранжевой. – Моя подружка Герт говорит, что я выгляжу, как бедная сиротка Энни. Поэтому я ничего менять не хочу.
– Так, может, стоит их завить, а?
Она улыбнулась, оправила юбку и положила руки на колени.
– Я пойду своим путем… совсем как Питер.
На свой путь Синтия вышла в семнадцать лет, когда покинула отчий дом и родителей, обычно не одобрявших ее поступки. Какое-то время она провела на Восточном побережье («Уехала, когда поняла, что скоро меня будут трахать только из жалости», – буднично объяснила она), потом перекочевала на Средний Запад, где «старалась избегать спиртного и наркотиков», и познакомилась с симпатичным парнем на вечеринке, устроенной «Анонимными алкоголиками». Симпатичный парень заявлял, что теперь он убежденный трезвенник. Как выяснилось позже, он лгал. Еще как лгал. Синтия, однако, все равно переехала к нему («Я так и не научилась разбираться в мужчинах», – тем же будничным голосом поведала она Стиву). В итоге как-то вечером симпатичный парень чем-то накачался и решил, что из левого уха Синтии получится отличная книжная закладка. Потом Синтия пожила в коммуне для наркоманов, решивших избавиться от своей пагубной привычки, даже какое-то время поработала там воспитателем, после того как женщину, возглавлявшую коммуну, убили и она могла закрыться.
– Энни убил тот самый парень, что сломал мне нос, – объяснила Синтия. – Плохой парень. Ричи, ну тот, что хотел использовать мое ухо в качестве книжной закладки, он только иногда становился буйным. А вот Норман был плохим человеком. Да еще и психом.
– Его арестовали?
Синтия покачала головой:
– Мы не могли допустить закрытия ДИС только потому, что один парень обезумел, когда от него ушла жена. Поэтому мы объединились, чтобы спасти коммуну. И спасли.
– ДИС?
– Сокращение от «Дочери и сестры». Там ко мне вернулась вера в себя. – Она смотрела в окно на проплывающую мимо пустыню, рассеянно потирая указательным пальцем сбитый набок нос. – В каком-то смысле этому помог и парень, который сломал мне нос.
– Норман.
– Да, Норман Дэниэлс, так его звали. По крайней мере я и Герт, это моя подружка, которая говорит, что я выгляжу, как сиротка Энни, выступили против него.
– Понятно.
– А в прошлом месяце я написала своим старикам. И указала обратный адрес. Думала, в ответном письме они постараются стереть меня в порошок, особенно отец. Он у меня был священником. Теперь-то он оставил приход, но…
– Вы можете вытащить парня из адского огня, но вам не вырвать адский огонь из парня, – вставил Стив.
Синтия улыбнулась.
– Именно этого я и ожидала, но письмо пришло совсем другое. Отличное письмо. Я позвонила им. Мы поговорили. Отец плакал. – По голосу чувствовалось, что Синтию это поразило. – Действительно плакал. Ты можешь в это поверить?
– Слушай, я восемь месяцев ездил с «Блэк саббат», так что я могу поверить всему. Значит, ты отправилась домой? Возвращение блудной булочки?
Она бросила на него сердитый взгляд.
Стив улыбнулся:
– Извини.
– Да ладно. В общем, ты прав.
– И где твой дом?
– В Бейкерсфилде. Кстати, а куда ты едешь?
– В Сан-Франциско. Но…
Синтия заулыбалась.
– Ты шутишь? Это же потрясающе.
– Но я не могу обещать, что повезу тебя туда. Я лишь могу сказать, что мы доедем до Остина, того, что в Неваде, а не в Техасе.
– Я знаю, где находится Остин, у меня есть карта. – Синтия одарила его взглядом, каким удостаивают глупого старшего брата. Стив не возражал: девушка ему нравилась.
– Я готов подвезти тебя как можно ближе к дому, но затея, в которой я участвую, довольно-таки странная. Я, конечно, понимаю, что шоу-бизнес по природе не такой, как все остальное, но в данном случае… я хочу сказать… то есть…
Стив замолчал. А что, собственно, он хотел сказать? Его наняли сопровождать писателя, он его и сопровождал, но никак не мог определить своего отношения ни к этой поездке, ни к Джонни Маринвиллу. Знал он лишь одно: Джонни ни разу не попросил достать ему наркотики или женщину, а когда он открывал дверь номера на стук Стива, от него не пахло спиртным. Это все, что он мог сказать о поездке. А резюме он сформулирует позже.
– И что это за затея? В таком грузовике оборудование для целой группы не увезти. Или ты работаешь теперь с исполнителями народной музыки? Вроде Гордона Лайтфута?
Стив улыбнулся.
– Моего босса народ знает, только он не играет на гитаре или на гармони. Он…
И тут заверещал сотовый телефон, лежавший на приборном щитке: Би-и-и-п! Би-и-и-п! Стив схватил его, но раскрыл не сразу. Повернулся к девушке.
– Не говори ни слова! – Телефон зазвонил в третий раз. – Иначе у меня могут быть неприятности. Понятно?
Би-и-и-п! Би-и-и-п!
Синтия кивнула. Стив откинул микрофон и нажал кнопку SEND на панели, принимая сигнал. Приложив трубку к уху, он отметил, что помехи очень сильные, и подивился, как это Джонни вообще удалось дозвониться до него.
– Привет, это вы, босс?
Помимо помех, в трубке что-то загудело, Стив подумал, что мимо босса проехал большой грузовик, а потом послышался голос Джонни Маринвилла. Сквозь помехи Стив уловил переполняющую этот голос панику, и у него учащенно забилось сердце. Ему доводилось слышать, как люди начинали говорить с такими интонациями (на любых гастролях такое случалось хотя бы раз), так что ошибиться он не мог. На Джонни Маринвилла наехала беда.
– Стив! Стив, я…редрягу! Серьез…
Он смотрел на дорогу, стрелой уходящую в пустыню, и чувствовал, как на лбу выступают капельки пота. Подумал о толстяке – агенте писателя с его заповедями и менторским тоном и тут же отмел эти мысли. Не время сейчас забивать голову Биллом Харрисом.
– Вы попали в аварию? Да? Что случилось, босс? Повторите!
Сплошной треск.
– Джонни… меня слышишь?
– Да, я вас слышу! – кричал Стив в телефонную трубку, зная, что это ничего не изменит. Но все равно кричал. Уголком глаза он отметил тревогу, появившуюся на лице девушки. – Что у вас случилось?
Ответа не было долго, и Стив решил, что связь утеряна. Он уже собрался положить трубку на приборный щиток, когда из нее донесся голос босса. Издалека, словно из соседней галактики.
– …западу… Эли…тьдесят.
Пятьдесят, понял Стив. «Я к западу от Эли на шоссе пятьдесят». Наверное, это он и сказал. Авария. Скорее всего. Маринвилл слетел на мотоцикле с дороги и теперь сидит со сломанной ногой и разбитой физиономией. А когда я привезу его в Нью-Йорк, эти парни разорвут меня на куски лишь по той причине, что не смогут разорвать его…
– …знаю, как далеко… наверное, милях… впереди, на обочине… кемпер…
Опять треск помех, потом что-то про копов. Из дорожной полиции и городских.
– Что… – начала девушка.
– Ш-ш-ш! Не сейчас!
Из трубки вновь донеслось:
– …мой мотоцикл… в пустыню… песком… в миле или чуть дальше на восток от кемпера…
На этом связь оборвалась. Стив раз десять выкрикнул: «Джонни!», но ответом ему была тишина. Стив кнопкой NAME/MENU вызвал на экран инициалы Джонни, Дж. М., вновь нажал на кнопку SEND. Заранее записанный голос вежливо пригласил его в Западную роуминговую сеть, затем последовала пауза, после которой другой записанный голос не менее вежливо сообщил, что не может соединить его с абонентом, и начал перечислять причины. Стив нажал кнопку END и захлопнул микрофон.
– Черт бы тебя побрал! – вырвалось у него.
– Все так плохо? – Синтия вновь смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Я это вижу по твоему лицу.
– Возможно. – Стив нетерпеливо мотнул головой. – Звонил мой босс. Он на этом шоссе. Милях в семидесяти впереди, но может, и дальше. Едет на «харлее». Он…
– На большом красно-кремовом мотоцикле? – оживившись, спросила Синтия. – У него длинные седые волосы, как у Джерри Гарсия?
Стив кивнул.
– Я видела его сегодня утром, но гораздо восточнее. На автозаправке-кафетерии в Претти-Найс. Ты знаешь этот город, Претти-Найс?
Новый кивок.
– Я как раз завтракала и увидела его в окно. Еще подумала, что лицо у него знакомое. Вроде бы я видела его по телевизору, в программе у Опры или Рики Лейк.
– Он писатель. – Стив взглянул на спидометр. Стрелка колебалась у цифры 70, и он решил, что можно еще прибавить. Стрелка подкралась к 75. Пустыня за окнами побежала назад чуть быстрее. – Он едет через всю страну, собирая материал для новой книги. Иногда выступает, но главным образом ходит по улицам, беседует с людьми, записывает что-то интересное. А сейчас он попал в аварию. Во всяком случае, я думаю, что он попал в аварию.
– Связь отвратительная, правда?
– Даже хуже.
– Хочешь остановиться? Высадить меня? Это не проблема, если ты этого хочешь.
Стив задумался. Теперь, когда первоначальный шок прошел, к нему вернулось умение хладнокровно просчитывать варианты, которые могли возникнуть в аналогичных ситуациях. Нет, решил он, я не хочу ее высаживать, совсем не хочу. Обстоятельства, конечно, чрезвычайные, действовать надо без промедления, но это не означает, что он должен напрочь забыть о будущем. Эпплтон, несмотря на его блейзеры и полосатые галстуки, из тех, кто смирится с неудачей Маринвилла и поймет, что на трассе всякое может случиться. А вот Билл Харрис обязательно будет искать виновного и постарается, чтобы крайним оказался именно он, Стив.
И если уж ему отводилась такая роль, совсем неплохо запастись свидетелем… да еще таким, который раньше его в глаза не видел.
– Нет, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной. Но должен прямо тебе сказать, я не знаю, что мы найдем. Может, и кровь.
– Крови я не боюсь, – отмахнулась Синтия.
