Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Стою на полусогнутой ноге, замер в неестественной позе, словно цапля. Центр тяжести как можно ниже, спина прямая. Занимаю оборонительную стойку, колено и локти в воздухе: становишься острый и опасный, как ананас. Перепрыгиваю с одной ноги на другую. Разворот.
Гравитация возросла в десятки раз. Мускулы, сведенные судорогой, не выдерживают. Когда нога непроизвольно опускается, Кру ударяет бамбуковой тростью, чтобы я занял правильную стойку. Приходится терпеть изо всех сил.
Мы оттачиваем шестнадцать базовых движений, снова и снова, день за днем. Повторяем до бесконечности, пока солнце не скроется за угол соседнего склона. Утром все начинается снова.
В основе тренировок лежит древнее боевое искусство муай чайя, но не ограничивается только муай чайя, задействуя другие техники: тайский бокс, вин-чунь, тайчи, ментальную тренировку и медитации.
Сначала я запаниковал.
Меня бросило в дрожь, как перепуганную псину.
– Для чего? – пожимаю плечами. – У меня нет навыков, я не гожусь для боевых искусств!
Хожу взад-вперед, непонимающе трясу головой.
– Ну какой смысл мне, воспитанному человеку, использовать кулаки, – развожу руками. – Глупость какая!
Кру утвердительно кивает.
– Между прочим, я университет закончил.
Стою, взъерошивая руками волосы.
– Мы не животные, чтобы драться. Конфликты нужно решать дипломатически!
Кру внимательно слушает.
Запыхавшись, стою в ожидании контр-аргументов. Но вместо доводов последовал хлесткий подзатыльник. В недоумении глотаю куски воздуха.
– Вижу, что навыков нет, – прозвучал строгий голос, – зато у тебя есть самое главное качество воина.
Палец Кру с силой ткнул в мою грудь, туда, где находится сердце.
После этого мне пришлось побрить голову. В результате чего я сделался похожим на босоногого буддийского монаха. Взращенный годами образ успешного мужчины, бизнесмена, за несколько минут соскребло лезвие бритвы. Помимо обнуления личности, пришлось принять ряд ограничений: отказаться от мяса, отсечь сексуальные инстинкты и все лишнее, что отравляет разум, развлекает, рассеивает фокус.
Раз за разом мне напоминали, что я здесь не для того, чтобы впитывать знания, а чтобы от них отказаться. Содрать без жалости, слой за слоем, всю шелуху, понятие за понятием, мысль за мыслью, пока не доберусь до сути – истинного Я. А затем и его выбросить на помойку.
Кру говорит, что в этом заключается настоящая свобода – возможность стать никем. Ибо являясь кем-то, мы всегда обречены на страдания.
Голова кругом, я не узнаю себя в зеркале – этого лысого крысеныша. Становится не по себе от осознания, что все это происходит на самом деле. Скручивает сверлом кишки, а-а-а!
Хотя знаешь, уже не важно. Что дальше скажет Кру? Разбить черепом кокос или сесть на шпагат – да тьфу! Хоть задницей пилить бамбук! Отчаявшийся человек – тысячу раз уже мертвый, он подойдет и самой смерти плюнет в склизкую рожу.
Как и в тайском боксе, муай чайя задействует четыре вида оружия: кулак, локоть, колено, нога. Каждое имеет свои преимущества и особенности. В зависимости от длины оружия, меняются стойка и расстояние между ступнями. На каждое оружие мы изучили шесть ударов и блоков, день за днем доводя их до автоматизма.
Во всем прослеживалась четкая геометрия. Стойка представляет из себя устойчивую конструкцию, собранную из воображаемых треугольников. Контр-выпады начинаются с шага под углом в сорок пять градусов. Каждый удар использует энергию противника и импульс вращения.
Тактика ведения боя на одной ноге обеспечивает эффективную оборону. Она ломает ритм битвы и приводит противника в замешательство. Как это работает? Представь, что на тебя кидается хохочущая собака. В таком случае тебя сокрушит не собака, а собственный страх.
Поэтому так необходимо формировать сильное сознание.
Конечно, многое у меня не получалось. Например, держать глаза открытыми при встречном ударе. Рефлекс, с которым ничего не поделать – всякий раз я зажмуривался, и все внутри сжималось.
В какой-то момент Кру пришлось остановить тренировку:
– Тебе нужно кое-что понять о природе боли, – взяв меня за щеки и глядя в упор. – Это лучший учитель, не закрывайся. Разреши себе принять боль и обозреть. Затем на мягком выдохе отпусти.
Раздался свист бамбуковой трости, и живот обожгло. Я согнулся пополам, но, скорее, от неожиданности, чем от силы удара.
– Расслабиться, обозреть… – повторил голос, – на выдохе произносишь: «спасибо».
Последовал хлесткий удар.
– Спасибо, – скромно обронил я.
– Не слышу!
Снова свист трости, разрезающей воздух.
– Спасибо!
– Не забываем улыбаться.
Еще удар.
– Спасибо! – натягиваю улыбку.
– Смотри в глаза противнику.
И снова обжигающий удар.
– Спасибо!!
После сотни повторений это истязание закончилось. Живот горел, покрытый красными полосами.
Тогда мягкий голос Кру прошептал на ухо:
– Точно также и с твоей внутренней болью. Открой глаза. Возьми свой урок и отпусти с благодарностью.
Больше мы не сказали ничего друг другу.
Целые недели проходили в молчании. Общение потеряло смысл, ведь каждый знал распорядок и что полагается делать. Никогда бы не подумал, что истинное понимание основано на отсутствии слов.
В четвертую полную луну мы распрощались, в тишине. Все было понятно без разговоров. Ученик должен в какой-то момент отделиться от учителя. Подняться и идти собственным путем. Теперь, благодаря Кру, у меня появилось самое необходимое – вера в себя.
Сердце наполнилось грустью, смешанной с теплом и любовью. Нас связывало гораздо большее, нежели обучение и тренировки. Большее, чем любая дружба. Тогда я еще не знал, что умею плакать, иначе бы обязательно заплакал.
Я смотрел на удаляющийся женский силуэт в белом, пока джунгли окончательно не растворили Кру. И долго-долго после этого продолжал смотреть, ни о чем не думая.
