Жизнь замечательных

ницца

Танюше

Поедем в Ниццу, милая, bonjour!
Там море по утрам шур-шур, шур-шур,
там бутики, там жёлтый абажур
горит в Негреско.
Смотреть как туча шкрябает о холм,
как баром на волне звенит паром,
как ржавчина вползает в хром,
и пахнет резко

платанами, духами от наяд,
(которые живут во чревах яхт,
нельзя смотреть на них, ибо их взгляд
как яд смертелен),
еще лавандой, сыром и вином.
Я там приобрету лё баритон
как у француза, чей Louis Vuitton
так неподделен.

Здесь, в общем, одно плохо, всюду – высь.
Где-то на выси, куда лень плестись,
Матисс чудил,
выдумывал свой танец.
Здесь Чехов жил.
Здесь Бунин волховал.
Здесь Маяковский море волновал.
Здесь и Шагал вполне себе шагал
как провансалец.

Когда-то здесь рябило от кокард,
теперь, кто на Симье, кто на Кокад,
а променад всё тот же, променад
лежит, искрится.

За фонарями плещет водоём.
Мы в Ницце, дорогая, вот даём!
Мы в ресторан на пляже забредём,
влюбленные, закатом насладиться…

Пусть в Ницце солнце за спину садится…

Не суть, родная.
Главное – не в нём.

Cimiez и Caucade – русские кладбища в Ницце.