Итальянский роман

Роберте, которая предпочла бы эту книгу не читать

Quante sono le strade

Che partono dai nidi di ragno?

Qual è stato il prezzo pagato

Per chi ha scelto di andare e lottare?

Portami ancora là

Dove il vento è pronto a soffiare

A trovare ogni passo perduto

Lungo il sentiero dei nidi di ragnо

Modena City Ramblers, Il sentiero

Первое свидание

Помидоры и пулемёты

Первые лучи солнца врываются в лишённое занавесок окно. С улицы доносится усиленный громкоговорителем призыв муэдзина и ругань на неизвестном мне языке. Храпит сосед-китаец с нижнего этажа трёхъярусных нар. Датчанин на верхнем этаже хранит нордическое молчание. Выбираюсь из середины этого человеческого бутерброда, крадусь в ванную, стараясь не разбудить многочисленных интернациональных сокамерников. На цыпочках – пол не вызывает желания опускать на него ступню целиком – захожу под душ. Ладно, сам виноват. Нечего было экономить на гостинице. С другой стороны, учитывая, где я собираюсь ночевать завтра… А где, кстати?.. Так, стоп. Не паникуй заранее. Разберёмся.

Пытаюсь упаковать вещи. Получается плохо. За ночь скудные мои пожитки магическим образом увеличились в размерах и теперь норовят занять в рюкзаке пространство вдвое большее, чем то, в которое умещались ещё вчера. Улаживаю формальности с не слишком приветливым польско-алжирским менеджментом хостела, выхожу на улицу. В груде мусора спит бомж. Точнее, клошар.

Мда… Ниццу я себе представлял не так. Классические литературные источники утверждали, что здесь располагается фешенебельный курорт, наводнённый американскими миллионерами и русскими аристократами. Мне и сейчас хочется в это верить. Должно быть, где-то неподалёку и впрямь пенится шампанское, играет джаз, а джентльмены во фраках приглашают на тур вальса дам в соболях и собачках. Отправляться на поиски, однако, нет ни желания, ни времени. Чем раньше перейду границу, тем лучше.

Завтракаю в «Макдональдсе», нахожу вокзал. Над билетной кассой висит плакат: «Мы говорим по-английски, по-немецки и по-итальянски». Ага, сейчас. Понимать итальянский язык прилагающийся к плакату клерк, как и подобает всякому уважающему себя французу, отказывается демонстративно и наотрез. Что ж, ожидаемо.

Поезд ползёт на восток вдоль побережья. Рассчитываю хотя бы из окна посмотреть на Монте-Карло. Облом. Видеть-то я его вижу, но в буквальном смысле изнутри: железнодорожный путь ныряет в туннель, и знаменитые казино, очевидно, проплывают где-то сверху, над моей головой.

С каждой остановкой французская речь в вагоне всё более сменяется итальянской. Момент пересечения границы заметить не успеваю. То, что я уже в Италии, осознаю, лишь прочитав название станции: «Ventimiglia». Конечная для поезда. Начальная для меня.

Вентимилья, по контрасту с привокзальным районом Ниццы, кажется чистеньким, уютным и приветливым городом. Делаю круг по улицам, выхожу на набережную. Сажусь на скамейку, рассматриваю море и симпатичных аборигенов, ведущих на утреннюю прогулку детей и собак.

Итак, что я тут забыл?.. Увы, не имею об этом ни малейшего представления.

Всё дело в том, что по какой-то неведомой причине однажды утром я проснулся с неотступной мыслью: мне нужно в Италию. Очень нужно. Срочно. В горы.

Желание, скажем прямо, странное. Нет, разумеется, существует множество людей, для которых карабкаться на Эверест, в одиночку пересекать океан на вёсельной лодке и с ножом охотиться на белых медведей – привычная каждодневная рутина. Мой, однако, личный опыт общения с дикой природой ограничивается тем, что три десятка лет тому назад родители заманили меня в машину, привезли на какое-то болото и сообщили: мы теперь в походе и будем жить в палатке. С тех пор любое упоминание слова «поход» незамедлительно вгоняло меня в истерику.

И вот он я. Сижу на набережной в Вентимилье, собираюсь пешком пройти четыреста километров по горам и тщетно силюсь понять, что, чёрт возьми, я тут делаю и на кой мне это нужно.

Не поймите неправильно. Разумеется, я основательно подготовился. А именно: долго и упорно – целых несколько дней – читал интернет. Интернет гласил:

«Alta Via dei Monti Liguri – „Высокий путь Лигурийских гор“ – пешеходный, велосипедный и конный туристический маршрут протяжённостью около четырёхсот сорока километров, пересекающий всю территорию итальянского региона Лигурия, от Вентимильи на границе с Францией до Чепараны на границе с Тосканой, с перепадом высот от нуля до двух тысяч двухсот метров над уровнем моря».

Изучив официальный – рекомендованный к изучению аж самим правительством Лигурии – сайт маршрута, пришёл к выводу, что меня ждёт лёгкая прогулка по красивым и хорошо оборудованным горным тропам. От гостиницы до гостиницы, с промежуточными остановками в ресторанах, среди привычных толп туристов, оккупирующих Итальянскую Ривьеру в разгар летнего сезона. Ну… Вроде бы ничего ужасного. Тем более раз уж на сайте написали, что «маршрут подходит даже для людей с ограниченными возможностями»… Чего переживать-то?

Стою перед информационным стендом, отмечающим начало пути, и пытаюсь втиснуть в рюкзак свежекупленную полуторалитровую бутылку воды. На самом деле – тяну время. Мне страшно. Хотя пока Альта Виа ничем не отличается от обычной поселковой улицы в трёх минутах ходьбы от вокзала. Только расположенной под значительным углом к линии горизонта.

Подкатывает жизнерадостный дедушка на велосипеде. Дедушке хочется общаться. Дедушка сообщает, что раньше ходил с женой по Альта Вие каждый год, что это очень здорово, а я молодец и поступаю мудро. Пытаюсь выяснить у него, как там наверху обстоят дела с ночлегом и едой. Дедушка ещё более оживляется и принимается взахлёб рассказывать, что уже через пару-тройку часов пути мне предстоит найти отличный ресторан, а равно и прочие жизненные блага. Несколько смущает, правда, что в попытках объяснить мне месторасположение этих благ, он уверенно тычет пальцем куда-то в сторону княжества Монако, где никакой Альта Вии быть не может по определению.

Решаюсь. Иду. С направлением движения сложностей не возникает: тут и там, на стенах домов, камнях, деревьях, нарисованы красно-белые значки маршрутной разметки. Выясняется, однако, что будучи сугубо равнинным жителем, я как-то совершенно упустил из вида один нюанс. Ходьба в гору несколько отличается от ходьбы по плоскости. Тем более с рюкзаком. Тем более при температуре выше тридцати градусов по Цельсию. Поэтому вся затея мне, мягко скажем, перестаёт нравиться уже метров через триста.

Меж тем асфальт заканчивается. Теперь иду по узкой грунтовой тропе. Справа, на сотню метров ниже, – улочки Вентимильи, полоса пляжей и море за ними. Слева – уходящий вверх крутой склон. Край тропы заботливо огорожен колючей проволокой. Надо полагать, на случай, если незадачливые туристы решат предпринять попытку к бегству.

Тропа упирается в глубокий овраг, спускается в него почти отвесно и теряется в густом кустарнике. Честно пробую туда слезть, результатом чего является мысль: что-то я перевёл не так. Очевидно, на сайте было сказано не «маршрут подходит для людей с ограниченными возможностями», а «на маршруте вы имеете неиллюзорный шанс стать человеком с ограниченными возможностями».

Цепляясь за колючие кусты и в кровь раздирая руки и ноги, кое-как выкарабкиваюсь обратно. Сажусь на камень и начинаю обдумывать сложившуюся ситуацию. Долго сидеть, впрочем, не получается. Солнце в зените и печёт немилосердно. Итак. Раз тропа идёт вниз, а мне по всем признакам надо наверх… Что ж. Обойдёмся без тропы.

Ползу вверх по склону. В середине подъёма в голову невольно закрадывается новый вариант перевода: «подходит для людей с возможностями, чуть более ограниченными, чем у великого итальянского альпиниста Райнхольда Месснера». Единственная, пожалуй, причина, по которой я отсюда не грохаюсь, это то, что грохнуться с горы на виду у всей Вентимильи в пятистах метрах от жилых домов было бы очень стыдно.

Триумфально, с языком на плече, вступаю на покорённую вершину. На вершине обнаруживается обычный жилой квартал. И маршрутная разметка. Разметка ведёт в двух направлениях. Иду по ней в одну сторону и замечаю, что спускаюсь обратно к морю. Путём применения дедуктивного анализа устанавливаю: это и есть та дорога, по которой мне изначально и следовало подниматься. Ровная и асфальтовая. Надо полагать, в какой-то момент я просто свернул не туда. Да, я не очень умный.

Через пару-тройку километров асфальт вместе с окружающими домами вновь заканчивается и сменяется средней паршивости грунтовкой. От самого побережья не встречал практически ни одного человека. Всё вымершее, видимо, из-за жары.

Притормаживает единственная попутная машина, водитель спрашивает, не надо ли меня подвезти. Искушение велико, но пешеходно-туристическая гордость пересиливает. Через километр вижу его вновь, он стоит на обочине и срезает с кустов какие-то ветки. Интересуюсь: а где, собственно, толпы туристов, которые, по идее, должны здесь бродить? Натыкаюсь на удивлённый взгляд. Все нормальные туристы, по его представлениям, сидят в отелях на берегу. И правильно сидят. Уверен ли, мол, я в том, что делаю, и понимаю ли, что такая прогулка в такую погоду обойдётся в десяток килограммов скинутого веса? Я далеко не уверен, но предпочитаю в этом не сознаваться. Даже себе.

Дорога забирает вверх всё круче, выжженный солнцем коричнево-бурый пейзаж не радует никак. В какой-то момент осознаю, что напрочь утратил физическую способность переставлять ноги. Нахожу единственный чахлый куст, сваливаюсь в его – относительную – тень и мгновенно засыпаю. Или теряю сознание, затрудняюсь сказать.

Просыпаюсь через час. Стало получше. Потихоньку добираюсь до первого перевала, встаю на гребень, сморю на следующую долину… И впервые за день – да и вообще впервые – понимаю, что всё это делаю не зря. Изумрудная зелень, белеющие далеко под ногами аккуратные домики с красными черепичными крышами, ослепительные блики отражающегося в стёклах солнца, террасы виноградников на склонах, размытые маревом силуэты гор – уже настоящих высоких и серьёзных гор – на горизонте…

Впервые в Италии, в маленькой деревенской гостинице неподалёку от Бергамо, я очутился года четыре назад. В общем-то, совершенно случайно. Знания мои об этой стране в те времена ограничивались известной формулой трёх М: макароны, мандолины, мафия.

Было ранее утро. Я отдёрнул штору и посмотрел в окно. Скажем прямо: та часть Паданской равнины – не самый живописный уголок мира. Особенно в конце зимы. Монотонный аграрный пейзаж. Но вдалеке, там, за полями и деревушками, высились горы. И над горами вставало солнце.

В итальянском языке есть выражение: colpo di fulmine. Дословно – «удар молнии». «Любовь с первого взгляда» – по смыслу. Тогда я взял стул, поставил его перед окном и около часа заворожённо просидел без движения.

Сейчас я стою над расстилающейся под ногами долиной. Смотрю на те самые горы. И наконец-то понимаю, куда и зачем иду. Я иду знакомиться со страной, в которую однажды имел неосторожность влюбиться.

На радостях от совершённого открытия допиваю остатки воды. В любом случае по моим прикидкам вожделенный ресторан должен быть уже близко. Вместо обеда, однако, получаю долгий путь по гребню вокруг долины. Ниже на склонах виднеются редкие жилые строения, но на заведения общественного питания они похожи не очень. Да и ведущих к ним ответвлений тропы я не нахожу.

Зато в изобилии попадаются бетонные доты, пулемётные гнёзда и прочие оборонительные сооружения довоенных и военных времён. Здесь Альта Виа проходит почти по самой итальяно-французской границе. Залезать внутрь не рискую из опасения, что в обозримом будущем наступление французских войск не состоится, а следовательно, если в темноте переломаю руки и ноги, искать и вытаскивать меня будет некому.

Постоянный подъём заканчивается и начинает чередоваться со спусками. Выясняется, что это ещё хуже. Спуски норовят быть градусов под сорок пять, с сыпучими камнями и песком. Пить хочется уже нестерпимо. Однако ни воды, ни ресторана, ни хотя бы живого человека, у которого можно было бы поинтересоваться их – да и моим – местонахождением, не наблюдается.

Тропа петляет среди виноградников. Тоже абсолютно безлюдных. Не выдерживаю, дерзко похищаю и сжираю кисть винограда. Незрелого и кислого как не знаю что. Укладываюсь прямо на месте преступления и сплю ещё около часа, в тайной надежде предаться в руки карабинеров, которые приедут ловить грабителя. Напрасные мечты. Хотя, может, оно и к лучшему. Судя по количеству валяющихся под ногами стреляных ружейных гильз, похитителей винограда карабинерам здесь не сдают. Расстреливают прямо на месте.

Наконец выхожу на пересечение с асфальтовой дорогой. Дожидаюсь машины, бросаюсь под колёса. Выясняю у перепуганного водителя, что километрах в семи отсюда на дне долины есть посёлок, где должны быть еда и ночлег. Теоретически. Делать нечего, иду туда.

Начинается какая-никакая цивилизация. Уточняю дорогу у синьора, поливающего помидоры в огороде своего домика. Синьор советует вниз не ходить, а идти обратно наверх. Дескать, чуть дальше на Альта Вие имеется туристический приют, в котором я найду всё необходимое. И одаривает двухлитровой бутылкой воды. Благословенны будьте итальянские помидороводы, ныне, и присно, и во веки веков!

Вновь ломлюсь в гору. Понимаю, что заблудился. Выцепляю из огорода ещё одного синьора, интересуюсь: где тут этот треклятый приют и где вообще я?!..

Новый синьор подробно и обстоятельно объясняет, как выбраться на Альта Вию. По поводу же приюта заявляет: это, мол, над тобой кто-то пошутил. Приют-то здесь, конечно, был. Много лет назад. А сейчас – нет здесь никакого приюта. Оставь надежду, всяк сюда входящий!..

Моё мнение об итальянцах, человечестве в целом, горах, пешеходном туризме, а равно и о самом себе – ухудшается прямо на глазах. И столь же стремительно начинает темнеть. Прихожу к выводу, что идти куда-то искать ночлег – уже совсем не вариант. Принимаю стратегическое решение возвращаться на Альта Вию, раз уж я от неё в двух шагах, ложиться спать, а дальше разбираться уже утром. Что и делаю.

Вокруг тропы ни одного ровного клочка земли, заросли колючего кустарника и тучи пребольно кусающихся слепней. Или ещё какой-то дряни в этом роде. Единственным местом, пригодным для того, чтобы расстелить спальный мешок, оказывается крыша очередного дота.

Сижу в темноте на бетонном парапете господствующей над долиной огневой точки. Курю, вяло отмахиваюсь от слепней. Парадоксальным образом умудряюсь страдать одновременно от духоты и от холода. Далеко внизу уютно светятся окна домов. Очень хочется есть и почему-то ещё пулемёт.