Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
4
Маля лежала на палубе «Быстрой». Странно. Она помнила, что стояла на этой палубе. А теперь вот лежала.
Нет. Она не лежала на палубе клипера, она прислонялась к стене каюты, рядом с иллюминатором. Нет, она лежала на стене каюты. Она вообще совсем не стояла. Вообще-то весь корабль не… стоял?
«Мой корабль лежит на боку».
Маля посмотрела на мутные оранжевые облака над головой, пытаясь понять, в чем дело.
«Быстрая» лежит на боку. Корабль упал. Маля подумала об этом еще немного. Мир вокруг казался ненастоящим, как будто Маля смотрела на него сквозь очень длинную трубу. Все было очень далеко, хотя очень близко.
А еще было очень жарко.
Невероятно жарко.
Лоскуты огня летели по небу, как огненные птицы, закручивались и падали. Горящие обломки разлетались во все стороны.
Только что она наблюдала за погрузкой холста – тщательно упакованного шедевра Эпохи ускорения – и беспокоилась, успеют ли его закрепить, пока дождь не станет слишком сильным. И вот она уже лежит на спине, глядя на огненную бурю под грозовыми облаками.
Она чувствовала, что должна срочно что-то сделать, но у нее болело все тело, особенно затылок. Она потянулась его потрогать и зашипела от боли, когда металл коснулся головы.
Норны, она умудрилась забыть, что солдатики Армии Бога отрезали ей правую руку много лет назад и в Приморском Бостоне ей сделали протез. Маля осторожно ощупала голову левой рукой, убеждаясь в том, что ее ощущения верны.
Большая шишка, но, кажется, никаких открытых ран. Череп не раздроблен, мозг не торчит. Она посмотрела на пальцы. Крови тоже нет.
«Быстрая» медленно поднималась, вставая вертикально. Маля заскользила вниз. Палуба бросилась ей навстречу. Маля попыталась за что-нибудь зацепиться, но ноги подогнулись, и она рухнула на палубу.
Клипер встал, мокрый, грязный, с водорослями на палубах.
Маля попыталась пошевелить ногой и на мгновение испугалась, что у нее поврежден позвоночник. «Пожалуйста, пусть ноги останутся целы». Она сосредоточилась, и, когда ноги одна за другой послушались, ей стало намного легче. Она схватилась за иллюминатор и медленно, со стоном поднялась на ноги. Ей казалось, что она превратилась в марионетку – деревянные конечности, оборванные ниточки, – и все же она сумела встать.
– Где все, черт возьми?
В них попало что-то большое. Эпично большое, как выразился бы Ван. Может быть, снаряд девятьсот девяносто девятой пушки? Упал с неба прямо на них? Но это бессмысленно. В эти дни из таких пушек стрелял только Тул, а солдатики Тула вымуштрованы так, что никогда так глупо не промахнутся.
Маля оглядела «Быструю», свой прекрасный корабль, оценивая его состояние. Вода все еще стекала с палубы, но, если не считать этого, корабль, кажется, был в порядке.
– Повреждения? – каркнула Маля. – Капитан Альмади? Ошо?
К ней, спотыкаясь, брел Скворечник, явно ничего не понимая. Она схватила его за руку:
– Ты знаешь, где Ошо? – Собственного голоса она не услышала, но мальчик, кажется, понял. Кивнул и пополз дальше. Наверное, искать Ошо.
С неба падали пепел и горячие черные хлопья горелого пластика, резко выделяющиеся на фоне облаков. Маля проследила путь горящих обломков и увидела, откуда они.
– Дворец. – В этот раз она услышала свой голос.
Там, где раньше был дворец, рвались к небу столбы черного дыма. Маля прикрыла глаза от яркого света, вглядываясь в пламя. Весь дворец сровняли с землей, а заодно и соседнее здание. Даже мраморная лестница, которая вела наверх… Маля присмотрелась, не веря своим глазам. Лестница как будто текла вниз, как лава.
Таяла.
Это походило на ад, который глубоководные христиане сулили грешникам. Даже озеро перед дворцом горело. Как вода может гореть?
Кто-то закричал рядом, и крик этот походил скорее на звериный, чем на человеческий. Слух явно возвращался к Мале. Она слышала рев пламени, крики обгоревших, приказы солдатиков в доках. Огонь распространялся, охватывая квартал за кварталом, пожирая дома с невиданной яростью. Штормовой ветер только раздувал пламя. Малю обдало жаром и дымом.
– Сообщить об ущербе! – крикнула Маля, закашлявшись, и прикрыла лицо от дыма. На палубу вышел Ошо. На лбу у него краснела длинная рана, но он двигался. Почти ощупью он пробрался к ней сквозь дым.
– Они уничтожили дворец! – крикнул он ей в ухо.
– Вижу! – крикнула Маля в ответ. – Кто это?
– Не знаю. Ван говорит, что это упало с неба. Огненные иглы.
– Армия Бога?
– Невозможно, – возразил Ошо, – Тул разгромил их.
Тул. Она ощутила волну липкого ужаса. Он был там. Во дворце. Какая же она дура, что сразу не поняла. Тула убили. Она снова осталась одна в Затонувших городах. У нее нет друзей. Вокруг одни солдатики… Маля схватилась за рейлинг, борясь со страхом. Она слишком хорошо помнила, как лежала в грязи брюхом вниз, молясь Норнам, Кали-Марии Милосердной, Глубоководному Богу и всем остальным богам, святым и аватарам, которых могла вспомнить, чтобы солдатики не заметили ее, расстреливая других ошметков. Она помнила, как бродила по болотам за пределами Затонувших городов, одна, умирая от голода. Помнила, как ловила и ела змей. Как находила деревни, вырезанные до последнего жителя. Как солдатики держали ее, как один высоко поднял мачете и отрубил ей правую руку.
А потом она нашла Тула.
Благодаря Тулу она сбежала от гражданской войны в Затонувших городах, а потом снова вернулась на «Быстрой» за добычей. Именно он помог ей убежать и жить нормальной жизнью.
А теперь, в одно мгновение, все пропало.
Ошо, очевидно, пришел к тому же выводу, вспомнив свою жизнь в Затонувших городах, в Объединенном патриотическом фронте.
– Норны, – сказал Ошо, – теперь все развалится. Это место снова превратится в…
Ад.
Тот, кто покончил с хаосом в Затонувших городах, сгорел дотла. Тот, кто защищал их и позволял им торговать, погиб.
Мале хотелось кричать от несправедливости всего этого. Они только что начали побеждать. Но самая мудрая часть Мали, та, что сохранила ей жизнь в худшие годы, знала, что это все не важно. Времени оставалось мало.
– Мы можем плыть? – спросила она. – Выбраться отсюда?
– Я спрошу у Альмади. Ей виднее, в каком состоянии корабль. – Ошо побежал в сторону мостика, но потом остановился и указал на черные тучи над головой: – Ты готова рискнуть и идти в шторм?
Маля мрачно улыбнулась:
– Ты думаешь, бывшие солдаты Тула оставят «Быструю» нам, если мы подождем?
На лице Ошо промелькнуло отчаяние.
– Норны. Всего один раз…
Что бы он ни хотел сказать, он этого не сказал. Лицо его застыло каменной маской.
– Я все сделаю.
Он устало отсалютовал ей, бросил последний взгляд на пылающий дворец и побежал к мостику. Он умел выживать, как и она. Он был спокоен. Даже когда все разваливалось, он все равно оставался спокойным. Когда он стоял у нее за спиной, Маля могла делать вид, что у нее хватает сил идти дальше. Может быть, они оба просто обманывают друг друга, притворяясь сильными.
Команда выбиралась из трюма. Бывшие солдаты Объединенного патриотического фронта, которыми командовал Ошо, и матросы капитана Альмади. Матросы уже объясняли солдатикам, что делать, и все пытались как-то разобраться в происходящем.
Двое матросов вынесли на палубу Амзина Лорку, старшего помощника Альмади. Из груди у него торчал металлический осколок, и Маля сразу поняла, что он мертв.
Где же Альмади?
Внизу, в доках, солдаты Тула пытались объединяться в большие группы. Его Кулаки, Когти и Клыки. Крошечные биодизельные ялики заводили двигатели и пересекали прямоугольное озеро перед дворцом, надеясь разыскать выживших, которых не было.
Пока войска действовали довольно упорядоченно, но, едва разнесется весть о смерти Тула, война начнется снова. Все командиры, войска и фракции, которых Тул покорил и забрал в свою армию, снова разделятся.
И будут сражаться, чтобы заполнить оставшуюся после него пустоту.
Или же какой-нибудь лейтенант или капитан поумнее решит, что пора сваливать из этого ада раз и навсегда, и просто отберет «Быструю». В любом случае к этому моменту Мале нужно оказаться подальше отсюда.
Дул штормовой ветер, и огонь распространялся дальше. Развалины дворца горели нестерпимым жаром. Всего несколько часов назад она была там, получала деньги от управления снабжения и логистики за доставку боеприпасов и ставила печати на пропуска, чтобы вывезти груз.
Картины. Скульптуры. Артефакты времен революции. Старые музейные экспонаты, которые так ценятся на аукционах Побережья.
Если бы день сложился немного по-другому, она могла бы так и остаться внутри. Она могла бы сидеть рядом с Тулом, пока он вместе со своими офицерами планировал бы атаку на Армию Бога. И теперь она превратилась бы в дым и пепел и поднималась к небу, чтобы встретиться с богами войны, которых Тул считал своими.
Ошо вернулся с капитаном Альмади. Капитан была высокой, статной и, по меркам Затонувших городов, очень старой.
Ей было за тридцать.
Когда Маля и солдатики Ошо впервые сбежали из Затонувших городов с картинами и артефактами, Маля пустила вырученные деньги на покупку «Быстрой» и наняла Альмади и ее команду для управления кораблем. Это соглашение оказалось прибыльным для всех, хотя иногда доставляло всем неудобства.
Судя по лицу женщины, Ошо ее здорово задел. Маля разглядела у них за спинами еще одного человека. Судя по голубому сиянию электронных имплантов на месте ушей, это был один из солдатиков Ошо, Ван, который радостно улыбался, несмотря на царящий вокруг хаос. Или благодаря ему. Мальчик оказался на войне совсем юным и поэтому мыслил довольно странно.
– Видели, как грохнуло? – Ван едва сдерживался. – Эпический бум! – Он перегнулся через фальшборт, любуясь пламенем: – Огненные иглы и взрыв, детка!
Маля не обратила на него внимания.
– В каком состоянии корабль? – спросила она у Альмади.
Ошо ответил первым:
– Капитан говорит, что мы не потонем. Можно уходить.
Альмади мрачно посмотрела на него:
– Нет. Я говорю, что мы получили серьезные повреждения и еще не до конца оценили их.
– Она говорит, что мы не потонем, – повторил Ошо.
– Прямо сейчас мы никуда не пойдем, – возразила Альмади, – я вовсе не говорила, что мы можем выйти во время урагана третьей категории и надеяться выжить.
– Тут, может, и меньше третьей категории, – сказал Ошо.
Альмади взглянула на небо:
– Ветер усиливается. Я не выхожу в шторм, и именно поэтому я до сих пор жива. Я не безрассудный ребенок.
– Мы потеряли Дымку, – сообщил Ошо, – он ударился головой и проломил себе череп. Истек кровью. Альмади потеряла Лорку.
Выражение лица Альмади ясно говорило, что Лорка был опытным моряком, который погиб как раз тогда, когда был нужнее всего, и что судьба Дымки ее нисколько не волнует.
– Кто еще? – спросила Маля.
– Кто еще? – изумилась Альмади. – А этого недостаточно? Я еще не успела даже устроить перекличку. Пройдет еще какое-то время, пока я пойму, может ли корабль вообще куда-то идти, не говоря уж о шторме.
Мале очень захотелось схватить ее за плечи и хорошенько потрясти. Она что, не видит, что все разваливается? Вместо этого она сунула протез в лицо Альмади.
– Видите это? – Она повертела искусственной рукой, демонстрируя капитану механический скелет, вороненую сталь и крошечные суставы. – Когда я потеряла руку, я сочла себя везунчиком. Видите Вана? – она указала на бывшего солдатика у фальшборта. Импланты сияли в густеющей темноте. – Видите, что у него с ушами?
– Вы не знаете, что…
– Я знаю, что случается с людьми, которые медлят! Видите тех солдат? Они служили минимум в пяти армиях. Думаете, они сильно друг друга любят? Будут друг друга беречь? Они боялись Тула. Они хранили верность Тулу. Но он погиб. И прямо сейчас приблизительно двадцать капитанов в разных частях города начинают снова думать самостоятельно. Думать, чего они хотят. Кому доверяют. Кого ненавидят. Они прекратили сражаться не потому, что забыли о ненависти. Тул вынудил их прекратить. Его больше нет, и я гарантирую, что любому из них пригодится этот корабль. А вот мы точно никому не пригодимся.
– Что хорошо в урагане, – заметил Ван, – так это то, что он просто тебя убивает. А вот отродья войны, – он постучал по импланту, – им важно разобрать тебя на части.
Ошо решительно кивал, соглашаясь.
– Если у нас есть возможность уплыть, любая, мы должны уплыть, капитан.
Альмади посмотрела на пылающий город, потом на черные тучи. Скривилась.
– Мне надо получить полный отчет о повреждениях. Потом я подумаю, что можно сделать.
– У нас мало времени, – подчеркнула Маля.
– Вы наняли меня управлять кораблем! – рявкнула Альмади. – Мы договаривались, что я принимаю все решения на этот счет. Вы занимаетесь торговлей. Я занимаюсь «Быстрой».
Ошо многозначительно взглянул на Малю. Она знала, о чем он думает. Он предпочел бы свистнуть своих мальчиков, наставить на Альмади ствол и решить проблему так, как принято в Затонувших городах.
Маля качнула головой. «Не сейчас».
Ошо пожал плечами. «Как знаешь».
Дело в том, что команда «Быстрой» была верна Альмади. Маля платила им деньги, но их верность принадлежала капитану. Они не смогут пройти сквозь шторм без команды. Маля постаралась говорить мягче:
– Я очень сочувствую вашей потере. Мне жаль Лорку. И вы действительно знаете корабль лучше нас. Но мы знаем Затонувшие города, и если война начнется снова… – Она тронула свой протез. – Есть вещи и похуже штормов.
– Я не знаю. Просто не знаю. – Альмади подняла руку, не желая слушать возражений. – Я постараюсь ускорить проверку корабля. Потом поговорим.
Она ушла, качая головой. Маля схватила Ошо за руку:
– Иди за ней. Может быть, мы могли бы просто отплыть от берега и найти там якорную стоянку, бухту, где переждать шторм… что угодно, лишь бы уйти отсюда. Уговори ее.
– Понял, – резко кивнул Ошо.
– И узнай, что это на самом деле за шторм, – крикнула она вслед.
– Какая разница? – спросил Ван. – Категория один. Категория два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Это все равно лучше пули в голове. Если эта дамочка откажется плыть, я сам отрежу ей уши, чтобы она поняла, как живут в Затонувших городах.
Маля мрачно взглянула на него.
– Шучу! – Он поднял руки. – Шучу!
Только когда Ван ушел вслед за Ошо и капитаном, Маля позволила себе снова посмотреть на горящий дворец.
Он был разрушен до основания. Как будто Бог Войны обрушил на него гигантский пылающий кулак, позаботившись о том, чтобы ничто не устояло и никто не выжил. Стер его с лица земли. Леди Кали растоптала его, но Мария Милосердная не пришла вслед за ней…
Мале трудно было поверить, что Тул погиб. Она помнила, как в джунглях он уничтожил целую стаю койволков, которая напала на нее. Дикий получеловек с окровавленными челюстями протянул ей еще горячее сердце мертвого койволка, предлагая дружбу и настоящую связь.
Стая. Он называл это стаей. Он был ее стаей, а она – его. И он был сильнее, чем сама природа.
А что теперь? Он растаял. Испарился. Не осталось ничего. В глубине души ей хотелось броситься к пожару. Искать его. Представить, что его можно спасти. Она стольким ему обязана…
– Пожалуйста, не говори, что ты туда собираешься.
Ошо вернулся. Он спокойно смотрел на пожар и на отчаянные и безрезультатные попытки спастись. Маля сглотнула, пытаясь справиться со своим горем.
– Нет. Не собираюсь.
– Вот и хорошо. Потому что на секунду мне показалось, что ты отродье войны, готовое пожертвовать собой без цели.
– Нет. Я не такая. – Она снова сглотнула. «Горевать будем потом». Тул мертв. Он бы смеялся над ней, если бы она не мыслила стратегически. – Там невозможно выжить.
– Капитан говорит, что мы можем плыть, – сказал Ошо.
– Ты ее заставил?
– Самую чуточку. – Ошо пожал плечами. – Мы пойдем к бухте дальше по Побережью. Пара часов ходу, если все пойдет хорошо. Там мы сможем переждать любой шторм. Она так думает.
– Хорошо. – Маля отошла от борта. – Тогда уходим отсюда.
– Мы вернемся?
– А ты как думаешь?
Ошо посмотрел на горящий город и поморщился:
– Жаль. Хорошая была добыча.
– Ну, – Маля кисло улыбнулась, – ничто не вечно.
– Да, пожалуй.
Маля не знала, выглядит ли она так же спокойно, как и Ошо. Два человека, которые притворяются сильными.
Через несколько минут начали ставить паруса. Механические шкивы скрипели и визжали, веревки ползли по побитым, кривым блокам. Карбоново-нейлоновые паруса захлопали, расправляясь, а потом надулись под свежим ветром.
Наверху клубились черные облака. Ветер гулял по палубе. Начался дождь, по спинам колотили крупные, тяжелые капли. Серые волны Потомака под дождем покрывались рябью.
Сквозь дождь она различала Аиста, Стика, Гаму и Цента, которые возились, пытаясь отвязать корабль. Маля встряхнулась и побежала помогать. Веревки наконец поддались.
«Быстрая» зашевелилась, следуя за ветром. Клипер был настоящим инженерным чудом, предназначенным для борьбы с любой погодой, но Маля все равно молилась, не уверенная, что после взрыва корабль переживет надвигающийся шторм.
Корабль уверенно набирал скорость. Из доков за ними следили солдатики. Кто-то тыкал руками в их сторону, думая, наверное, не нужно ли задержать корабль, но пока еще никто не отдавал приказов. А без командиров солдатики были ни на что не способны.
«Быстрая» спешила вперед, раздвигая носом серый туман. Паруса надулись до отказа. Корабль закачало – они достигли моря. Маля и ее команда разбежались по местам, готовясь бороться с волной.
Они были так заняты, что не заметили обломок, всплывший перед ними. Он показался на поверхности, похожий на бревно, налип на корпус, как водоросль или мусор, который скоро смоет волной.
Только этот обломок полез наверх.
Отчаянно цепляясь руками, он восстал из воды, медленно, но неудержимо, вытянул себя наверх и наконец уцепился за кормовой рейлинг, болтаясь за кормой.
Это было чудовище, истерзанное и жуткое. Создание, восставшее из ада, обгорелое и изорванное. Оживший монстр, пышущий жаром, несмотря на ливень.
Корабль шел вперед, разрезая волны.
На борту у него был неучтенный пассажир, обгорелый и дымящийся.
Пылающий гневом.
