Прыжок над звёздами

Глава 1. Новенькая

Розовым серебром отливали водосточные трубы, золотилась черепица на крышах аккуратных, похожих друг на друга домов. Тянулись рядами красивые ухоженные клумбы, весело петляли чистые тротуарчики; иногда, поднимая озорные клубы пыли, проезжала редкая машина, и вновь тихая городская улочка наполнялась спокойствием и уютом.

Несмотря на раннюю воскресную пору, на улице уже попадались редкие прохожие: пробежал спортсмен в легком красном костюме и с плеером в ушах, проехал сонный взлохмаченный мальчишка на велосипеде; еще один бегун – без плеера, в одних черных плавках, – наверное, закаленный. Сухонькая хмурая старушка в мятом цветастом платье и косынке в горошек вышла на крыльцо одного из домиков, остановилась, проводила пешеходов долгим взглядом, почему-то покачала головой.

По узкой дороге медленно брели двое: высокий крепкий мужчина, тянущий за собой ярко-зеленый пузатый чемодан на колесиках, и худенькая девчонка в белой маечке и коротких джинсовых шортах. Оба шли в глубокой задумчивости – каждый занят своими мыслями.

Старушка прищурилась: незнакомцы остановились возле большого двухэтажного дома, окруженного высокой деревянной оградой. И кто это пожаловал к Серебрянским? Разглядеть приезжих не позволяло плохое зрение, и старушка, рассерженно хмыкнув, скрылась в своем доме.

– Она здесь живет? – Девчонка с удивлением рассматривала аккуратный темно-синий забор. – Миленько.

– Не ожидала, Селест? – Отец издал нервный смешок. – Второй раз мама весьма удачно вышла замуж.

– Похоже, с тобой ей тоже было неплохо? – не удержалась та.

– А ты как думаешь?

Селест пожала плечами: да никак она не думала, их это дело, родителей. Но обида на мать осталась – та испугалась и бросила их, как только узнала, что отец – астр.

У кованых ворот под величественной рельефной аркой отец остановился, чемодан резко заскрипел колесиками. Селест пришлось затормозить рядом.

– Мне кажется, – неожиданно сказала она, – вам все- таки хорошо было бы вместе… Жаль, что так получилось.

– Нет, не было бы.

Отец не спеша оглядел арку, перевел взгляд на забор, доски которого венчали острые темные пики, и лишь потом обернулся к дочери:

– Мой тебе совет – никогда не влюбляйся в иноликих. Лунаты горды и заносчивы, жестоки и своенравны, астрам с ними не по пути. Запомни: нет на свете людей хуже лунатов. Не бойся их, но и не доверяй им. Никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах.

– Я запомню, – немного побледнев, усмехнулась Селест. – Только что ж ты, папа, сам не последовал такому хорошему совету?

– Не забывай, хоть я из лунного рода, но все-таки астр, поэтому не слушаю чужих советов. – Отец мимолетно улыбнулся и вновь посерьезнел. – Перед входом в этот дом давай повторим, что ты должна говорить.

Дочь вздохнула и поморщилась. Произнесла заученно:

– Я – простая безликая, приехала к своей матери на три месяца повидаться с ней перед отъездом. После буду жить с отцом в Италии… Ой, в Швейцарии. Все?

– Все, – кивнул отец. – Кроме того, – добавил он, – ты не должна общаться с лунатами ни в коем случае…

– Но ты же говорил, этот городок кишит ими!

– Да, это так. Поэтому соблюдай осторожность. Просто держись от них на расстоянии.

– Но мама может догадаться, что я астра, – произнесла Селест. – Поверит ли она, что я без способностей?

– Поверит. Я беру это на себя. Главное, ты сама не проколись.

Отец приглушенно вздохнул, поднес ладонь ко лбу: знакомый жест – беспокоился. И сильно.

– Папа, не волнуйся, я буду очень и очень осторожна, – твердо сказала Селест.

– Я тебе верю, принцесса. – Папа наконец-то широко улыбнулся. – И… не забывай о нашем маленьком секрете, ладно? Но будь осмотрительна – выбирай для наблюдения глухие безлунные ночи.

Селест хмыкнула, кивнула.

– Моя первая серьезная работа, – насмешливо произнесла она.

– Всего лишь маленькое задание, – строго поправил отец, но в уголках его глаз появились веселые лучики морщинок. – И прошу тебя, никаких приключений, – продолжил он. – Не забывай, что ты моя дочь, а у меня плохая слава… И если узнают, что ты астра, да еще и не простая.

– Папа, ты сам будь осторожен, – оборвала Селест. – Каких-то три месяца я смогу вести себя только хорошо. А вот насчет тебя совершенно не уверена.

– Проказница. – Отец ласково улыбнулся дочери и тронул рукой дверной колокольчик.

Она выглядела потрясающе: наверняка как следует подготовилась к их приезду. Селестина с удовольствием отметила долгий изучающий взгляд, которым мама наградила отца. После чего мамины глаза обратились к дочери.

– Здравствуй, Селестина.

– Меня лучше звать Селест – иначе сразу вспоминают сказку о лунной принцессе. Здравствуйте, Тамара Николаевна.

– Действительно, так лучше, – кивнула мама.

Девчонка со злорадством отметила, что ее покоробило обращение по имени-отчеству.

Они прошли по дорожке из каменной мозаики к высокому бревенчатому дому с большими окнами, просторной верандой. Везде стояли горшки с цветами, преимущественно желтыми и красными.

Вошли в небольшую прихожую – сначала Селест и мама, потом отец, – сняли обувь. Прошли на кухню сквозь звонкую шторку из круглых прозрачных бусин и расположились на белом кожаном полукруглом диване.

Чтобы не участвовать в неловком молчании-переглядывании, Селест рассматривала стены, посуду, окна с желтыми шторами. Красиво, стильно, чисто. Но как-то безлико. Она вдруг почувствовала себя совершенно чужой в этом доме, ей стало неуютно.

– А где твои… ваши дети? – Селест видела, как отец изо всех сил старается сохранять спокойствие.

– Яна ночует у подруги, а Никитка уже побежал куда-то с друзьями.

Мама старалась говорить ровно и даже весело, но не очень получалось.

«Интересно, – подумала девчонка, – она боится за меня или из-за того, что я здесь?»

– Дима в командировке, – продолжила мама. – Нескоро вернется.

– Я в курсе, – кивнул отец и чуть нахмурился.

Пора было брать инициативу в свои руки.

– Можно, я погуляю по саду? – невинно спросила Селест и конечно же мгновенно получила разрешение.

Она уселась на лавке под яблоней, за большим плетеным столом. Незаметно раскрыла веер. Тихие голоса, слабо долетавшие из раскрытого окна кухни, были отчетливо слышны ей: веер не только помогал слышать чужие мысли, но и усиливал звуковые волны в радиусе тридцати – сорока метров. Конечно, отец знает, что она слушает их разговор, но виду не подает.

Интересно, лунат-директор сильно расстроился, когда ему сообщили, что веер она «посеяла» по дороге, убегая из его дома? И верит ли он, что девчонку действительно «заперли в семейном подвале» – взяли под домашний арест? Отец сказал: очень важно, чтобы лунат поверил в эту сказку. Тогда о Селест потихоньку забудут.

– На сколько ты ее привез? – сухо спросила мама.

– На лето.

– Мы говорили о двух месяцах.

– Возможно, я заберу ее раньше. Постараюсь.

– Значит, опять за тобой следят. – Мама шумно и гневно вздохнула. – Вести о твоих поразительных успехах в разведке долетают и до наших ушей.

– Ты хорошо знаешь, кто в этом виноват, Тома. Твои родственники не оставляют меня в покое.

Девчонка насторожилась. Отец никогда не называл имен, так, может, мама сейчас проговорится…

– Да, я знаю, – ответила та. – Но ты сам в этом виноват. Ты скрыл от меня, что не летаешь под луной… Как я была слепа, даже не верится… И в том, что Селест родилась астрой, тоже повинен ты.

– Астром становятся по призванию, а не по генетической принадлежности, – холодно возразил отец. – Просто тяга к звездам пересилила в нашей девочке лунное влияние. Кроме того, в те далекие дни я не ожидал от тебя столь резкой реакции. И не знал, что у красивой, нежной и веселой девушки такая чокнутая семья.

– Моя «чокнутая», как ты выразился, семья – один из самых древних лунных родов. Появление астры среди нас стало бы… взрывом. Звезда среди лун? Никогда. Надеюсь, ты сдержал слово и оставил ее безликой?

Селест поморщилась. Ну, спасибо, мамочка… Запретить дочери летать под луной или прыгать под звездами? Запретить быть собой…

– Я воспитал ее астрой.

Она услышала, как мелко и часто задышала мама.

– Ты с ума сошел! – Кажется, ей перестало хватать воздуха.

Селест отчетливо представила, как широко улыбается отец. Он обожал такие сцены – сцены разоблачений. Адреналин бурлит в крови, опасность, шок. С таким характером отец никогда не сможет жить спокойно. И все же зачем он сообщил об астральном происхождении дочери?

– Ты с ума сошел, – уже спокойнее повторила мама, – мы же договорились!

– Не забывай, что ты сама почти шестнадцать лет назад переложила воспитание дочери на мои плечи. Я волен был поступать, как считал нужным.

– Я не могу взять астру к себе в дом, – быстро сказала мама.

Селест усмехнулась про себя: все шло как по маслу. Сейчас они поссорятся, и она уедет из этого кошмарного обиталища лунатов. Вместе с отцом они как-нибудь решат все его проблемы. А может, он все-таки возьмет ее на разведку в новой долине. Возможно, они и вправду найдут легендарный Звездный Мост. А поручение… вряд ли оно так уж важно, скорее всего…

– Я прошу о каких-то двух месяцах, – спокойно произнес отец.

– Почти о трех, – возразила мама. – Но не это главное… Если Дима узнает. Ты даже представить себе не можешь, что будет. Если безликих в нашей семье терпят, то астр.

– Прихлопывают, – закончил за нее отец. – Так же как когда-то хотели убить меня.

– Уезжайте.

Отец вздохнул.

– Ты уже дала согласие, а теперь идешь на попятную?

– Ты скрыл от меня главное!

– Наша дочь – умная девочка, она будет вести себя осторожно.

– Селест еще ребенок!

Отец медленно вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха. Даже на расстоянии Селест почувствовала его гнев.

– Я пошутил, Тома. Селест – безликая.

– Вот как? – процедила мама. – Ты всего лишь пошутил?!

– Да, пошутил, Тома, – ровным голосом произнес отец. – Я никогда бы не привел в твой дом астру.

– Все равно убирайтесь!

Селест хмыкнула. Будь ее воля, она бы здесь и на секунду не осталась. Она вдруг поняла, почему отец сообщил об астральной сущности дочери: он хотел переманить маму на их сторону. Но не получилось.

Между тем отец не сдавался.

– Селест нужно побыть здесь. Поверь, я долго думал, прежде чем послать ее сюда, пусть даже на два месяца. За мной следят, и я переживаю за ее жизнь.

– Еще бы, – перебила мама, – я-то знаю, насколько опасная у тебя работа! – И зло добавила: – Во что ты влип на этот раз, Тимур?

Отец не ответил. Тогда шумно вздохнула мама.

– Хорошо, пусть Селестина. Селест заходит в дом. А ты уходи. Скоро вернется Яна. Зачем детям тебя видеть? Они не знают о тебе почти ничего, и это хорошо. Именно поэтому я согласилась взять нашу дочь на время.

Отец вышел на крыльцо. Достал сигарету, закурил. Дочь поднялась ему навстречу, подошла.

– Ты слышала? – спросил он, разглядывая толстую ветку яблони, нависшей над крыльцом.

– Ты рисковал, – укорила она, хоть и понимала, почему отец так сделал. – Я не хочу здесь оставаться, – добавила она.

– Ты должна.

– Я ненавижу ее, как ты не понимаешь?

Отец медленно повернул голову.

Таким она его и запомнила: крепкие руки, опирающиеся на перила, острый и настороженный взгляд серых глаз, глубокая морщинка беспокойства, четкой линией пролегшая по высокому лбу, и неизменная полуулыбка, означающая: «Все хорошо и будет хорошо».

– Помни о поручении. И о нашем маленьком секрете.

– Угу.

Отец недовольно покачал головой.

– Ты поможешь мне, если останешься здесь, – жестко произнес он, и улыбка исчезла с его лица. – Я не могу решить свои дела, если буду вечно за тебя переживать. Поживешь в спокойной обстановке, позанимаешься своей любимой фотографией… Но не думай, что будет так легко.

– Я знаю. – Она кисло улыбнулась. – Только поосторожней там, ладно?

– Сама здесь поаккуратнее. – Отец ласково взъерошил ее волосы. – Не показывай свой характер, ясно?

– Попробую…

– Ты согласна немного подождать, пока придет Яна? – спросила мама. – Надеюсь, вы подружитесь.

Она была взволнована и не скрывала этого.

– Я хотела бы поселить вас вместе, в одной комнате. Но сначала давай спросим у Яночки… Иначе она просто обидится, что без нее решили. Тогда и распакуешь вещи, обустроишься.

Селест неопределенно пожала плечами:

– Как хотите, Тамара Николаевна.

Она видела, что маму вновь передернуло от такого обращения.

– Может, для вас лучше, если я буду называть вас мамой? – как можно невиннее спросила она.

Возникла пауза.

– Как хочешь.

– Вы не будете возражать, если я немножко пройдусь, Тамара Николаевна?

Мама рассеянно кивнула и опустила глаза.

– Иди.

Вдоль улицы тянулось много нарядных домов с красивыми черепичными крышами.

«По таким хорошо лазить», – подумала Селест и, не выдержав, весело улыбнулась. Правда, улыбка тут же растаяла: отец ясно сказал – поменьше прыжков. Даже ради «маленького поручения». Правда, отец и так знает, что, скорее всего, она его не послушается.

Вечером предстояло знакомство с семьей, и Селест это беспокоило: как сестра и брат примут ее появление? Получится ли терпеть друг друга целых три месяца?

Девочка вздохнула. Надо, надо настроиться. Разузнать, есть ли здесь спортзал, найти то Серое озеро, о котором рассказывал отец… Произвести маленькую разведку в лесу – самой отыскать знаменитые в этих местах развалины старой обсерватории «Белый слон». Пофотографировать, наконец… Заняться хоть каким-нибудь делом.

Оказалось, что через три дома на этой же улице располагалось небольшое кафе: в тени дубов стояли опрятные круглые столики, за несколькими из них уже разместилась шумная компания – одни мальчишки. Судя по смолкшим разговорам, появление неизвестной девчонки их заинтересовало.

Игнорируя любопытные взгляды, она прошла к барной стойке, над которой золотилась красивая надпись: «Под дубом».

«Какое точное название», – подумала Селест, глядя на ветви огромного дуба, ласково прикрывающие крышу, словно в попытке скрыть кафешку от посторонних.

Встретив вопросительный взгляд официанта, сонного длинноволосого парня в нереально огромном клетчатом фартуке, – будто бы он мясо собрался разделывать, а не напитки разливать, – заказала:

– Чашку крепкого кофе, пожалуйста. Скажем, двойной эспрессо.

– С молоком? – уточнил официант.

– Ни за что, – рассеянно отозвалась Селест. – Чашку идеально крепкого кофе. Спасибо.

Официант почему-то задумался, но сказал:

– Присядьте пока, я принесу.

Она оглянулась: лучшие места в тени были заняты компанией. Поэтому она выбрала одинокий столик у самого края площадки и села спиной к мальчишкам.

Прислушалась. Так и есть, говорили о ней: кто такая, откуда. Селест поморщилась. Надо приходить сюда ранним утром, когда мало посетителей. И если кофе окажется вкусным, конечно.

Подошел официант, принес кофе, сахар и отдельно наполненный молочник.

– Вдруг все-таки молока захотите добавить, – вежливо улыбаясь, пояснил он.

– Не захочу, – улыбнулась и Селест.

Официант пожал плечами и удалился.

Отец рассказывал, что в этом городе проживает много богатых лунатских семей, – своего рода элитный загородный район для отдыха. Неподалеку от окраины начинаются горы, настоящий дикий лес. Где-то среди сосен, елей и кустов орешника находится древняя обсерватория – священное место, ведущее в легендарный Призрачный замок, расположившийся в уютной двуликой долине. Когда-то он принадлежал астрам: даже тронный зал построен в виде многолучевой звезды, как принято у «гуляющих под звездами». Ну а сейчас там веселятся в праздничные полнолуния лунаты…

Надо как-нибудь разузнать символ тернии – знак, открывающий проход в долину, где расположен замок.

Да и вообще посещение развалин старой обсерватории Селестина поставила в список первоочередных экскурсий на эти нежданные-негаданные каникулы… Конечно, если хватит времени, – нельзя забывать о «небольшом» отцовском поручении. Таком странном отцовском поручении…

Эх, вот бы ей самой удалось отыскать какой-нибудь Раскол, хоть самую маленькую тупиковую расселину! Возможно, папа не стал бы тогда отстранять ее от своих важных дел. Позволил бы работать вместе с ним. Селестина знала, что способна на многое, – только бы дали себя проявить! Правда, она хоть и видит двуликие долины без помощи специальных знаков, но вот находить Маяки, указывающие на них, не может. Нет такого дара, как у отца.

– Эй, девчонка!

Селест не прореагировала, еще витая в приятных и немножко тщеславных мечтах.

Послышались шаги.

Ну вот, снарядили парламентера.

На стул напротив плюхнулся мальчишка и уставился на нее наглыми карими глазами.

Селест ответила тем же.

На вид ему было лет четырнадцать, наверняка на побегушках у старших, – так сказать, пока характер не оформится. Но карие глаза смотрели весело и по-доброму, несмотря на показную нагловатость.

Под ее пристальным взглядом мальчишка немного сник, но все же спросил нахально:

– Ты кто такая? Как зовут? Откуда приехала?

Она, конечно, не ответила. Тоже мне, следователь.

Сделала первый глоток. А ничего кофе.

– Ты что, язык проглотила? – Мальчишка начинал злиться. – Гуляешь по нашей улице. Быстро говори, откуда взялась…

Вот настырный.

– Пошел вон, – мило улыбнувшись, сказала ему Селест.

Парень вспыхнул: уши вмиг стали малиновыми. Компания, с интересом прислушивающаяся к их разговору, разразилась смешками и улюлюканьем.

Карие глаза сузились, зрачки расширились. Внезапно мальчишка схватил молочник и вылил все его содержимое в ее чашку. Кофе тут же окрасился в светло-коричневый да еще и расплескался по скатерти, – попало даже ей на ноги.

– Ты закрепкий кофе пьешь, – развязно сказал он.

Глянув на испорченный напиток, Селест вдруг тоже разозлилась.

Мало того что ей теперь три месяца жить в чужой семье, так еще терпеть выходки какого-то мальчишки!

И все же надо вести себя спокойно, не надо ей приключений…

Нет, поздно.

– Теперь это твой кофе! – Селест резко выплеснула напиток мальчишке в лицо.

Тот охнул, мгновенно растеряв всю свою показную нахальность.

Смешки за спиной смолкли. Она спиной почувствовала нарастающее напряжение.

Не сводя глаз с паренька, Селест поднялась.

– Ух, как невежливо, – протянул за спиной чей-то голос. – Никитка всего-то хотел познакомиться, а ты его облила горяченьким.

Голос был злым и властным, привыкшим отдавать приказы, и Селест быстро обернулась.

Смуглое лицо, темный ежик волос, с боков полосочки выбриты по последней моде. И глаза – светло-зеленые, злые, прямо кошачьи. Этот выглядел куда старше, лет семнадцать или больше. Судя по тому, как все умолкли, явный лидер, «вожак стаи».

– Никита не очень умеет знакомиться, – сказала Селест, не скрывая злости.

Компания медленно окружала ее столик со всех сторон, и это раздражало. Официант в огромном фартуке вообще куда- то исчез – наверное, пошел досыпать.

– Мне кажется, тебе надо перед ним извиниться. – Кошачьи глаза сузились. – Эй, Серебрянский, подойди-ка поближе.

– Что-что? – Не скрывая удивления, Селест повернулась к своей «жертве». – Твоя фамилия Серебрянский?

– Ну да, – хмуро ответил тот, – и что? – Его волосы ярко блестели на солнце и остро пахли кофейной гущей.

– Вот уж перед кем не буду извиняться. – Она весело хмыкнула. – Родственничек.

– Что-что? – Никита взъерошил мокрые волосы и вдруг застыл. – Ты моя сестра? Та самая, из Праги?

Селест неопределенно качнула головой, искоса глянула на обладателя кошачьих глаз: тот находился слишком близко, а значит, опасность еще не миновала.

– Алекс, прикинь, это моя сестра, – обратился к вожаку Никита. – Она жила в Праге, а теперь куда-то переезжает… И я забыл, как звать… Такое длинное имя.

– Безликая?

Вожак внезапно сильно схватил ее за руку и чуть сжал запястье.

– Алекс, – ухмыляясь, представился он.

Селест хотела вырвать руку, но не тут-то было: даже выкручивание не помогло.

– Ты не сказала, как тебя зовут, – развязно напомнил Алекс. – Ведь даже у безликих есть имя.

«Провоцирует, что ли?» Она так удивилась, что перестала вырываться.

– Так как же зовут безликую сестру Серебрянского?

– Вспомнил! – неожиданно встрял Никита. – Ее зовут Селест. Селестина!

– Селестина? – повторил Алекс. – Какое красивое лунное имя.

– Почему это лунное? – как можно более удивленно спросила та.

Мама ей выбрала такое имя. До того, как узнала, что у дочери звездная печать на сердце, что она всего лишь астра.

– Это имя для лунных принцесс. – Глаза Алекса будто смотрели ей прямо в душу. – Имя лунной богини.

«Ну, скажи ему, – умоляла себя Селест, – хоть что-нибудь…»

– Терпеть не могу луну.

Алекс тут же отпустил ее руку. Взгляд зеленых глаз как бы потускнел – стал бледно-желтым.

– Понятно, – скучающе произнес он и, развернувшись, пошел к своему столику.

За ним молча потянулись остальные, включая Никиту.

Кофе расхотелось. И в дом к матери тоже: предстояло долгое, тягостное знакомство с родственниками.

На Селест навалилась тоска. Она злилась на себя и на эту дурацкую компанию. И, будто в ответ на ее настроение, мир поблек и стал недружелюбным: солнце зашло за тучи, подул холодный ветер, погнал песок по пыльной дороге, перемешал с гравием. Наверное, будет дождь.

Но гроза разразилась только к вечеру. И лишь когда первые тяжелые капли достигли земли, Селест взошла на крыльцо маминого дома.