Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
1. Мастер
Мой эпиарх , вытяни руку с кистью и заметь, как соотносятся части лица друг с другом, а потом отметь такое же соотношение на рисунке, – Диамни Коро, крепко сбитый молодой человек, ободряюще улыбнулся худенькому юноше, почти подростку, – это совсем несложно.
– Несложно, но у меня никогда не получится, – юноша аккуратно отложил кисть, – у меня вообще ничего не получается. Ни в чем и ни с кем. Я даже не могу тебя заставить называть меня по имени.
– Извини, Эрнани, – художник покаянно вздохнул и вдруг засмеялся, отчего его на первый взгляд заурядное лицо стало необычайно привлекательным, – но я – простолюдин, а ты – эпиарх из дома Раканов. Через такое, знаешь ли, переступить трудно.
– Я понимаю, – кивнул Эрнани, – мне следовало родиться в другой семье, там моя беспомощность не так бы бросалась в глаза. Хорошо, что я младший, я был бы отвратительным анаксом.
Диамни промолчал. Конечно, Эрнани Ракан никогда не стал бы воином, с его болезнью это было просто невозможно, но хороший анакс и не обязан лично махать мечом. При хорошем анаксе не бывает ни войн, ни восстаний и в цене не оружие, а статуи и картины.
Анакс Анэсти, недавно погибший во время охоты, приказал учить Эрнани живописи потому, что великий Лэнтиро Сольега с детства страдал той же болезнью ног, что и эпиарх. Сольега победил свою беду, но быть калекой мало, чтобы стать великим мастером, – нужно, чтобы весь свет сошелся на кончике твоей кисти, а Эрнани тянет в большой мир, который от него отворачивается. Он мечтает о военных подвигах, охоте, танцах, красивых девушках. Конечно, юноше не грозит одиночество, но он достаточно умен, чтобы понять, что в нем ценят брата анакса, а не его самого.
– Мой эпиарх… Эрнани, вернись с небес на землю, скоро стемнеет, а при светильниках тени ложатся совсем иначе!
– Да как бы они ни ложились, толку-то!
В больших серых глазах мелькнула бешеная искра, отчего юноша стал похож на своего братца Ринальди, не к ночи будь помянут. Увы, Эрнани молился на эпиарха-наследника. Именно таким – бесшабашным, веселым и вспыльчивым, по его мнению, и должен был быть настоящий мужчина.
К несчастью, Ринальди был хорошим братом, хорошим в том смысле, что навещал калеку чаще занятого делами государства Эридани. Другое дело, что после болтовни о поединках, охот и любовных победах юноша становился еще несчастней. Диамни несколько раз порывался поговорить с Ринальди начистоту, но не решался. Средний из братьев Раканов был не из тех, кто станет слушать безродного мазилу, а нарываться на грубость художнику не хотелось.
– Эрнани, если ты хочешь научиться рисовать…
– А я не хочу! – с неожиданной яростью перебил ученик. – Мне приказал Анэсти, но у меня ничего не выходит! И не выйдет, потому что я не хочу.
– Скажи об этом братьям.
– Зачем? – Ученик упрямо сжал губы. – Тогда мне пришлют монаха-утешителя, или чтеца, или геометра. Или еще кого-нибудь, чтобы меня занять, и будет только хуже. С тобой я хотя бы могу не врать. Давай лучше рисовать будешь ты, а я просто смотреть.
– Эрнани, мне платят не за то, чтобы я рисовал.
– Тебе платят за то, чтобы я не лез на стену от скуки, – Эрнани откинул со лба золотисто-каштановую прядь, – и у тебя это получается. С тобой мне легче, чем без тебя, и у меня есть глаза. Ты рожден художником, но тебе не нравится жить во дворце.
– Ты так думаешь?
– Да, иначе на твоих рисунках люди были бы добрее, а так… Когда я на них смотрю, я начинаю бояться Эридани. А Беатриса – она же мухи не обидит, а ты из нее сделал какую-то гиену, а из Ринальди леопарда.
– Твой брат и в самом деле похож на леопарда, – улыбнулся художник.
– Похож, – вздохнул эпиарх. – С Ринальди ты прав, и со старым Борраской – тоже, но остальные…
– Остальных исправлю. Сам не знаю, почему у меня так получается. Наверное, мне и впрямь тяжело среди знати.
– Просто ты очень гордый, – покачал головой эпиарх, – вот тебе и кажется, что на тебя смотрят не так. А Ринальди все равно, кто чей родич, он или любит, или не любит.
– Меня он не любит.
– А ты его еще больше не любишь. И зря.
Диамни пожал плечами. Он и впрямь не любил Ринальди с его красотой, наглостью и пренебрежением ко всему, что не касалось его персоны. Художник про себя попросил Абвениев , чтобы анакс наконец женился и обзавелся потомством, потому что оставлять государство на Ринальди опасно, а судьба Анэсти доказывает, что рок караулит анаксов точно так же, как и простых смертных. Если, конечно, это был рок…
– Когда Эридани женится?
– В следующем году, – заверил эпиарх, – осенью. Раканы всегда женятся осенью, но кто она, пока неизвестно.
Следующей осенью… А наследник появится в лучшем случае еще через год! Если б Диамни Коро спросили, он посоветовал бы анаксу на это время запереть красавца Ринальди в какой-нибудь отдаленной крепости и приставить к нему сотню стражников, но Эридани Ракан не имел обыкновения советоваться с художниками.
