Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Иллюстратор Den Xenon
© Елена Долгова, 2018
© Den Xenon, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-4609-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог. День, которым заканчивается роман «Мастер Миража»
Легкий вертолет в который раз развернулся над морем. Врываясь в горловину бухты, неспокойная вода прилива кипела, косяк рыбы, несколько часов назад убитой взрывом, крутило и уносило в сторону от рейда, там, среди разнообразной несолидной мелочи, плавал брюхом кверху огромный распластанный скат. Наблюдатель, который презирал бесполезное, с неприязнью отвернулся от чудовища.
– Сделайте еще один заход, – посоветовал он вертолетчику. – Это необходимо сделать, прежде чем мы сможем вернуться домой с чистой совестью.
Человек в кресле пилота выразительно указал на девочку-подростка. Она устроилась, поджав длинные, загорелые ноги и полуприкрыв оттененные пушистыми ресницами веки. Низко срезанная темная челка делала ее лицо почти кукольным.
– Я не понял, зачем нам навязали малолетку, дочь этого иностранца – быстро, на архаичном диалекте северного сектора сказал вертолетчик. – Мы не найдем его живым, это уж наверняка, а если найдем то, что осталось, оно будет плохо выглядеть.
Наблюдатель, не чуждый деликатности, приложил палец к оттопыренным губам. Вертолетчик мысленно закончил сложно составленное проклятие. Косяк оглушенной рыбы, попав в водоворот, смешался в одну неприглядную серую массу.
– Проверьте-ка, Мирс, может быть, сработал его карманный радиомаяк.
– Не беспокойтесь зря, от него даже маяка не осталось.
– Ты что-нибудь чувствуешь, девочка? – настойчиво спросил наблюдатель, медленно и тщательно подбирая слова. Ты понимаешь, о чем я говорю? Это очень важно для нас.
– Нужно лететь левее.
Она подняла тонкую руку и ткнула туда, где темные волны медленно и вальяжно катили к мысу Звезд массу соленой влаги.
– Ты уверена, что не ошиблась в своих ощущениях? Он не мог отплыть настолько далеко.
Вертолетчик, слушая чужой разговор, потихоньку передернул широкими лопатками. Пассажирка внушала ему смутное опасение. «Маленькая ведьма. Хорошо, что у меня нормальные дети».
– Он не далеко, он меня ждет, – со странным спокойствием сказала девочка.
– На дне, что ли? – грубо спросил вертолетчик, на этот раз дав выход своей неприязни.
– Там есть камень, Мирс, – смутившись, возразил наблюдатель. – Большой плоский камень почти вровень с поверхностью. Спуститесь пониже, она говорит правду.
– В этом месте сплошные скальные отмели. Но если перед взрывом ее отец находился в воде, его утопило или переломало всмятку.
Наблюдатель больше не обращал внимания на реплики помощника, запретное восхищение понемногу охватывало его. «Мне бы ее способности искать людей. Но о подобном даже думать не стоит, если я хочу удержаться на службе».
– Вот он, – хмуро сказал вертолетчик. —Видите, тело полощется в воде? У меня руки заняты управлением, полезайте вниз сами.
Девочка не дрогнула. Наблюдатель не удивился, потому что иногда сталкивался с непостижимой психической выносливостью детей. Он съехал вниз по спасательному тросу. Вода в момент наката очередной волны доходила до колена. Чужак наполовину лежал, наполовину плавал, глаза его оставались открыты.
«Жив, что ли?» – с суеверной неприязнью подумал наблюдатель.
– Я пришел, чтобы помочь вам, ваше превосходительство – быстро сказал он на чужом языке.
– Спасибо, – ответил чужак на родном языке наблюдателя. – Признаться, я холерски устал. Вода холодная.
Он говорил хрипло, но отчетливо, слишком правильно и без акцента.
– Сможете двигаться? Переломы есть?
– Переломов нет. Задел головой о камни. Перед взрывом начался отлив. Это место показалось из-под воды.
– Мы стреляли стандартными средствами, как и было оговорено. От Цертуса ничего не осталось. Я надеюсь, вы не очень пострадали…
«Лучше бы ты умер. Теперь и я, в числе прочих, обязан спасением авантюристу с мятежных территорий».
В вертолете чужак рухнул в свободное кресло. Девочка сидела рядом, держась за его жесткую, неподвижную руку. Теперь эта странная пара заставляла наблюдателя нервничать. «Оба хороши. Девчонка-пророк и человек, не восприимчивый к ментальному принуждению».
Мертвого ската и дохлую рыбу окончательно унесло в сторону мыса.
– Мы очень благодарны вам, ваше превосходительство, – вежливо сказал наблюдатель вслух и тут же увидел небывалое – отрешенная до этого девочка непочтительно засмеялась.
«Мерзавка видит мои мысли насквозь. Дразнится». Работник наблюдения не отличался щепетильностью, но на этот раз неприлично покраснел, так, что запылали щеки.
«Пусть иллирианец подавится и моей благодарностью, да и моей неприязнью тоже. Главное, сам я уцелел и буду жить еще долго, получу повышение, оставлю деньги семье… Пусть я посредственность, но посредственностям везет!»
– Мирс?
– Да!
– Хватит рассматривать воду. Возвращайтесь скорее на материк.
Часть первая. Открой глаза мои
Глава 1. Северин и пророки. Годы спустя
День выдался пасмурным. Черные кони нехотя переставляли копыта. Тирана Иллиры перевозили в пантеон вечного покоя, и мундиры офицеров претории смешались с траурными плащами людей из кортежа. Процессия растянулась, словно гигантский питон – блестящая чешуей позументов голова уже скрылась за поворотом, тело, распугивая голубей, пересекало площадь Величия, редеющий хвост выползал из подъезда дворца. Каменные орлы с фризов щурились вслед.
Мик Северин отделился от процессии, шаркая сандалиями по дорогим плитам площади, добрался до огромной статуи розовой нимфы, и, обогнув великаншу, вильнул в сторону. Там, прижавшись боком к мраморному бедру изваяния, он выждал, пока площадь опустеет. Голуби, пьяные от весны, взлетели и снова опустились на каменные скамьи, и без того усеянные их пометом.
Домой идти не хотелось. Вывеска кантины не светилась из-за официального траура, но внутри заведения оказалось довольно жарко. Старый знакомый, толстяк Прокл Риордан, новоиспеченный магистр медицины, задумчиво рассматривал пустой стакан, как словно будто искал в нем нечто интересное.
Рядом смеялись две девушки, судя по ломким голосам и блеску глаз – обе изрядно навеселе. На столике, за который присел Северин, горела масляная лампа, пламя дергалось на фитиле и напоминало бабочку, пронзенную булавкой. Тощая официантка подскочила, принесла заказ, зачем-то забрала светильник и брызнула в сторону. Мик осушил стакан. Риордан тем временем усадил одну из пьяных девушек на колени. Ее свежая мордочка, слегка подмазанная косметикой, моментально сложилась в улыбку.
Еще одна девушка, едва появившись, без церемоний села напротив самого Мика. Ее темно-русые волосы до плеч выглядели чуть влажными от дождя.
– Вы Северин-младший? – в голосе незнакомки скользнул чужой акцент.
– Допустим, я Северин. И что?
– Я вас искала, чтобы поговорить.
– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее… Ты меня не знаешь, но искала. Искала в кабаке. Именно меня, а не другого. Исключительно чтобы поговорить.
– Все верно, именно так.
– Слушай, я устал и зол, хочу выпить в одиночестве, поэтому сразу перехожу на «ты». У меня нечего украсть. Трахаться с тобой я не собираюсь. Давай спокойно разбежимся без скандала.
Девушка не отстала, лишь холодно улыбнулась и промолчала. Ее простая на вид, но явно дорогая одежда темных тонов не подходила для проститутки.
– Псионичка, что ли? Жертву ищешь? Не смей лезть в мои мозги.
– Я не жертву ищу, я твоя сестра.
Мик развеселился и сам не понимал, было ли его новое приподнятое настроение результатом легкой психической наводки.
– О, как! Значит, мошенница. Даю тебе минуту – уходи. Если вас тут шайка, я вызову преторианцев.
– У меня нет шайки, а у тебя разгулялось воображение. Я все могу объяснить.
– Риордан! Протрезвей на минуту!
– Для чего?
– Оцени, ко мне в кабаке подсела дочка моего отца. Хочу сдать ее санитарам.
– Ну а зачем сразу санитарам? – философски заметил медик. —Знаешь, она симпатичная. Познакомишь?
– Не так быстро. Не знаю, кем была ее мама, хотя догадаться не сложно, но внешность «сестры» меня не убеждает.
– Как вас зовут, леди? – поинтересовался Риордан.
– Нина.
– Простите моего друга, Нина, он блондин и хам. Есть отличная идея для продолжении вечеринки. Медицинский колледж в ста шагах отсюда. Там пусто, у меня завалялся ключ. Вломимся в лабораторию и сделаем генетическую экспертизу – вот будет шутка. До такого на вечеринке еще никто не додумывался.
– Ты серьезно? – мрачно спросил Северин. – Все выпито и больше заняться нечем? Она мошенница, ты же сам видишь.
– Ничего я не вижу.
То, что выпил магистр медицины, казалось, бесследно потерялось в грузном теле. Налет опьянения с Риордана почти сошел.
– Я слишком добр, – пробормотал он. – Я слишком многое жертвую друзьям. Ты мне друг? —спросил медик с подозрением.
Мик кивнул. Туман иррационального уже сгустился вокруг событий.
– Ладно, пошли. Но если она наврала, то поплатится.
Риордан мгновенно забыл о собственных подружках, встал, с удовольствием расправил широкую спину и принялся насвистывать песенку без слов.
Мик хорошо знал эти непроизнесенные слова. Баллада существовала в разных вариантах, менялись мелодии, но смысл оставался неизменным – обыгрывалось внезапно открывшееся родство между парнем и его подружкой.
Северину показалось, будто Нина смеется.
– Ты скотина, Риордан, – буркнул он.
Все втроем они вышли в ночь. Здание Центрального классического университета придвинулось из темноты – длинное, не очень высокое, с гладким фасадом и одинаковыми рядами окон. Риордан повозился с замком, покуда дверь не сдвинулась и не ушла в стену.
– Вперед, и делаем все быстро, а не то нас поймают. И не сметь тут мусорить, Мик, иначе я натравлю на тебя уборщика-кибера.
Подкатил другой кибер, по-видимому, лаборант на должности. Северин не без тайного опасения подставил руку под холодный укол иглы.
– Теперь очередь девушки.
Нина протянула свою гладкую, узкую ладонь.
– Ну вот и все, остальное сделает техника, – сказал Риордан. – Вы двое можете погулять до утра, поговорить о высоком, я же пойду просплюсь и завтра днем позвоню насчет результата.
Он захохотал, проводил приятелей к выходу, вытолкал под под дождливое небо и сам исчез за углом, надвинув на круглую голову капюшон.
Северин оцепенел, не зная, как себя вести. Нина замкнулась в молчании. У нее были высокие скулы, радужки глаз серые, с мелкими точками возле зрачков.
– Ты не похожа на моего отца. Совсем.
– Я не говорила, что у нас общий отец.
– Погоди! Ты дочь моей матери?
Медленный кивок.
Северин лишь сейчас понял, до чего профиль Нины поход на профиль Леди Марго – более чистый и юный, но с характерной формой спинки носа.
– Тогда извини. Это меняет дело. Мама бросила тебя, сдала в приют?
– Не совсем так. Она меня потеряла. Не бери в голову, никакой трагедии, я искала вашу семью по другим причинам.
– Я вообще-то курсе, что мама раньше была замужем, – заметил Мик. – За каким-то офицером, которого убили на границе.
…Северину было все равно. Его мертвый, несостоявшийся родитель, ничем не примечательный капитан сардарского корпуса, зарытый в безымянной могиле, давно стал тенью тени…
Нина вдруг фыркнула и улыбнулась.
– Глупости, он жив.
– Кто?
– Мой папа, довольно известная личность, консул Арбела.
– О, черт! Почему ты сразу не представилась? Зачем явилась в кабак?
Северин напрягся.
«Я ошибся, – подумал он. – Девушка не воровка и не лгунья, она дочь чужого политика и чокнутая как многие псионики. Ее акцент идет оттуда, из Арбела. Теперь неприятности точно произойдут».
– Очень серьезная новость, – добавил он вслух.
– Жалеешь о знакомстве?
– А у меня что – был выбор? Проблема уже нарисовалась, ее придется решать. Ты давно в Порт-Иллири?
– Со вчерашнего дня.
– Уж поздно. Тебе следует вернуться в отель.
– Да, я забронировала номер в «Менгире».
– К родителям я сегодня не пойду, сниму для себя еще один номер. Завтра поговорим на свежую голову.
Северину показалось, что Нина улыбается, но он почти сразу понял, что ошибается – по лицу девушки бродили дрожащие отблески фонаря. Снаружи отель по случаю траура выглядел темным и неприветливым. Северин назвал ночному портье свою настоящую фамилию и забрал у него ключ.
– Спокойной ночи, сестра.
В номере он долго лежал, уставившись в темноту. Работал кондиционер, нагоняя излишний холод, но Мик не мог отыскать в себе воли даже на то, чтобы поправить регулятор. «Что-то случилось, – понял он. – И дело не только в появлении этой Нины, что-то испортилось в природе вещей с самой осени». Северин перебирал в памяти мелкие детали прошедших месяцев, они рассыпались словно шелуха на сквозняке. Уснул только под утро – как будто разом рухнул в темный, всепоглощающий провал, и по-настоящему проснулся он только близ полудня от приглушенного пения отельного уникома.
– Риордан на связи.
– Что там у тебя?
– Все верно, она не врет насчет родства, но я, когда вспомнил, что по пьяни натворил, сам испугался. Если узнают про кражу реактивов, мало не покажется.
– Я никому не скажу.
– Очень на это надеюсь.
– Ладно, отбой.
Через полчаса Мик уже успокоился. Сидя за столиком отельного ресторана, он по-новому рассматривал дочь чужого консула. Девушка выглядела как сенс, еще не растративший ментального ресурса – гладкие щеки, лучистые глаза, некоторая углубленность в себя. Ночное тревожное наваждение отпустило. Раздражение вызывала лишь невозможность понять чужие мотивы.
– Итак, я тебя слушаю.
– Я жду твоей помощи, – быстро и коротко ответила она.
Мик отложил вилку. Нетронутое мясо стыло на тарелке.
– Если ты насчет денег – я дам немного. Но твоя семья наверняка богата. Если ты сбежали из Арбела и хочешь политического убежища, лучше обратиться в преторию. Если дело касается нашей матери, то…
– Мне нужна защита на время.
– Погоди-погоди… чья защита? Моя?!
– Ты мой брат.
– Я не уверен, что мне можно доверять, – ехидно ответил Северин. – Во-первых, я разгильдяй, которому собственный отец не поручает мне даже средненьких финансовых операций. Во-вторых, я играю на деньги и балуюсь травой. Я менеджер-недоучка, мои шансы дотянусь курс до конца и на что-то сгодиться очень близки к нулю.
– Это не имеет значения.
– Погоди, я не все сказал. Псиоником мне не быть, можно даже не мечтать. У меня низкая сопротивляемость страху, неважная реакция и средний интеллектуальный коэффициент. С амбициями все в порядке, поэтому вторые роли меня не устраивают, а первых мне никто не дает. Кроме того, я поссорился с половиной знакомых, а у нас, в Иллире, это опасно и…
– Не имеет значения.
– Я не убедил тебя?
– Нет.
– Чего тебе нужно?
– Я боюсь смерти.
Северин задумался.
– Все мы медленно умираем, – примирительно сказал он. – Рано или поздно, а иногда скорее уж рано, чем поздно, но наступает финальный переход. Я думаю, что тебе не следует бояться, – добавил он почти мягко. —Тут тебя никто не обидит…
Девушка теребила в руках салфетку. У нее были коротко остриженные ногти без маникюра. Мик не знал, что сказать, он рассматривал эти гладкие ногти.
– Я боюсь смерти, потому что точно знаю, когда она наступит. – Хмуро, почти без эмоций, хрипловатым голосом сказала Нина. – Это произойдет через год. В обычный день, в сутки полнолуния, на одной из улиц Арбела я получу пулю в голову.
– Что?!
– Я пророк.
– Пусть ты пророчица, но ты ошибаешься.
– Я никогда еще не ошибалась. Ни разу.
Северин отодвинул тарелку. Люди по ту сторону прозрачной стены ресторана суетились, как суетятся цветные рыбы в аквариуме. Они, по-видимому, ничего не подозревали о сачке.
– Кто еще знает о твоем видении?
– Мой отец.
– Он отказал тебе в помощи?
– Конечно, нет.
Арбелианка криво усмехнулась, несмотря на печальный вид, улыбка получилась по-своему обаятельная.
– Мой отец – нулевик.
– Что из того?
– Что? Он не чувствует ментального эфира и не разбирается в тонкостях ощущений предсказателя. Он человек дела и к тому же любит меня. Когда наступит день… тот самый день, понимаете? Мой отец закроет меня на вилле, усилит охрану, сам останется со мной и постарается защитить. Он сделает все, что подсказывает рассудок. Но я умру тем вернее, чем больше будет стараний.
Нина все теребила и теребила салфетку. Ее серые глаза смотрели мимо.
– Ты объясняла это отцу?
– Да. Он мне не поверил.
– Он знает, что ты уехала из Арбела в Иллиру?
– Теперь уже наверняка.
– Он попытается тебя вернуть?
– Я это «вижу».
Не на шутку заинтересованный Северин поежился.
– И много ты всякого такого «видишь»? Только не говори, что видишь все. Я уже чувствую себя освежеванным.
Нина пожала плечами, взгляд остановился на какой-то точке за спиной Северина.
– Твое будущее пока не определилось – поспешно добавила она, и холодок опять коснулся Мика. – Что касается других в этом зале… Я знаю только кое-что, вижу отрывки и кусочки мозаики – например, вон тот толстяк за угловым столиком болен, он не протянет и полугода. Официант трусит, причина страха вне ресторана, виновата чья-то месть или его собственное прошлое. Один из этажей «Менгира» снял чокнутый магнат, но об этом можно было прочитать в газетах. И еще…
– Что такое?
– Мик, сюда идут преторианцы.
– О! Надеюсь, мальчики явились не за мной.
Северин собрался, изо всех сил стараясь удержать остатки душевного равновесия.
Зеркальная дверь ресторана отошла в сторону. Тройка людей в черных мундирах прошагала через зал и исчезла за дверью, предназначенной исключительно для персонала. Трусливый официант сразу слинял лицом до цвета йогурта. Мик перевел дух.
– Зачем они пришли?
– Я не вижу этого.
– Из-за тебя?
– Нет.
Скепсис Мика на этот раз не устоял. К счастью, Нина не заметила, что его пальцы, сжимая бокал, непроизвольно подергиваются.
…Или просто сделала вид, что не заметила. Это нечаянное унижение заставило Мика встряхнуться.
– Ладно. Раз я твой брат, ты сейчас поедешь со мной. В Арбеле тебе угрожает опасность? Ну так не возвращайся туда. Наша мать не хочет тебя видеть? Плевать. Решения принимает мой отец. Он порядочный человек. Я поговорю с ним. Останешься у нас на год или дольше – до тех пор, пока предсказание не потеряет силу. От Арбела до Порт-Иллири далеко. Главное не покидать город. Ты согласна? Нина, поверь, я собираюсь помочь.
– Верю.
Северин так и не решил, сумел ли убедить девушку. То, что предстояло сделать, выглядело делом неподъемным. Он уже представлял скептически поджатые губы леди Марго, его собственной матери.
«Ну, на этот раз я не уступлю ей и сделаю все по своему».
– Как ты отыскала меня?
– При помощи Системы. Ввела имя матери и ее приметы. Фамилия оказалась другая.
– У тебя сохранились ее фотографии?
– Нет. Но я использовала свое собственное изображение и наше сходство.
«Она умна».
Мик расплатился и они вышли из ресторана. Бледное лицо трусливого официанта было обращено им обоим вслед – как будто обреченный человек напоследок пытался отыскать поддержку. На площади уже высохли лужи. Торопились утренние прохожие. Город потерял ночную таинственность. Теперь Северин удивлялся собственным сомнениям.
– Это моя машина, но сядешь за руль ты, – сказала Нина, а потом забилась на заднее сиденье и устроилась там, поджав ноги. Все же проглядывало и в ней кое-что безнадежное.
– Не бойся, никто не посмеет держаться с тобою невежливо. Раз ты настоящая дочь консула Арбела, то по сравнению моей мамой – очень большая шишка. Она-то всего лишь простая домохозяйка. Мой отец – совладелец химической компании.
– Я не боюсь.
– Если бы император Оттон не умер так некстати, ты могла бы обратиться к нему. Старик был чокнутым, но беглецов он принимал охотно.
– Сейчас поздно рассуждать о несбыточном. Лучше смотри на дорогу.
Мик отвлекся, объезжая чужой неподвижный кар. Впереди неприятно полыхнуло. Стреляли из армейского излучателя. «Что за ерунда?»
Северин придавил педаль тормоза, кар повело юзом и развернуло. Небольшая двухместная машина, которая ехала следом, проскочила мимо, вскользь задев и тут же скрылась в облаке едкого дыма. Клубилось очень сильно. «Вот ведь зараза», – бормотал Мик, пытаясь исправить ситуацию. Он уже не слышал собственных слов. На этот раз машина Нины царапнул фонарный столб, скрежет пластика и лязг металла странно диссонировали с почти бесшумными выстрелами излучателей. «Обезумели тут все, что ли?» Страха он не испытывал. Случайный мотоциклист, неузнаваемый и безликий в капсуле шлема, перевернулся вместе с машиной и теперь катился по асфальту, крутясь, словно часть мобильной игрушки. Грузовик с эмблемой молочной компании на полной скорости пронесся мимо…
Машина крутанулась еще раз и встала как вкопанная. Северин распахнул дверцу и вывалился в пропахшее дымом, топливом и страхом пространство города.
– Нина!
Оказалось, что она уже выпрыгнула следом.
– Не бойся, – спокойно сказала Нина. – С нами ничего не случится. По крайней мере случится не сейчас.
Северин схватил чужую прохладную руку и потащил девушку за собой. Оба отбежали в сторону, прямо в арочный проход, прорезанный в массивном здании какого-то магазина. Витрина успела разлететься мелким крошевом. Под ногами хрустело. Ворох искусственных цветов, очень похожих на настоящие, рассыпался среди битого стекла. Человеческий вопль – многоголосый и монотонный звук паники проник под арку и заметался изломанным эхом.
Именно тут, прижавшись спиною к шлифованным блока камня, Мик Северин имел возможность в относительной безопасности наблюдать развязку. Из излучателей стреляли двое – оба в гражданских куртках, с хладнокровными выражением на похожих лицах. Отстреливался, по-видимому, патруль преторианцев. Один из патрульных неуловимо смахивал на вчерашнего человека из бара. На корпусе кара, развернувшегося поперек дороги, бодро плясали язычки пламени. Почти невидимые на при солнце, они опаляли на расстоянии.
Мик не мог оторвать взгляда от распластанных на асфальте тел.
– Давай уйдем, – сказала Нина – Иначе нас задержат как свидетелей.
– Да, ты права. Не на что тут смотреть.
Он с трудом преодолел оцепенение. С противоположной стороны здания, в маленьком и чистом дворике стояла относительная тишина. Там полосатый кот чистил лапой замшевое ухо, и ждал разгрузки забытый всеми грузовой фургон.
– Кар ты взяла напрокат?
– Нет, купила.
– Машине конец, а тебя все равно могут вызвать в преторию.
– Пускай вызывают, лишь бы не сейчас.
Этот равнодушный ответ почему-то задел Северина.
…Под легким бризом шумела аллея кипарисов. Арку (поставленную в честь какого-то давнего дела, впрочем, уже прочно забытого) плотно обсели белые голуби. Нина шла рядом с братом – он снова рассматривал ее в полупрофиль. Сходство с леди Марго бросалось в глаза, но лицо матери часто выглядело брюзгливым, лицо же сестры, казалось, не имело изъянов.
Старая овчарка Тэнку встретила их, выбравшись из глубины сада. Она давно утратила щенячью прыть, поэтому двигалась медленно и вальяжно, лизнула руку Северина влажным языком, потом прижалась головой к руке Нины.
– Вокруг тебя вертятся животные.
– Это обратная сторона моих способностей предвидения.
– Ты знаешь, что будет сейчас?
– Не знаю.
Нина, возможно, лукавила, но за этим лукавство не чувствовалось зла. Они вместе поднялись по каменным ступеням крыльца, прошли под аркой, через холл, прямо навстречу леди Маргарите. Мик видел, как побелело лицо матери. Должно быть, она только что ткала гобелен, потому что когда тонкие пальцы разжались, клубок ниток – ярко-желтый шелк – выкатился и мячиком поскакал вниз по ступеням.
– Мама, я это я!
Северин видел, как изменилась походка матери – в эту минуту она не думала правильности складок бархатного платья. Через несколько секунд она прижала голову Нины к своему плечу, руки – правильные, красивые, в кольцах, обвились вокруг шеи дочери и заметно дрожали.
Мик остолбенел от изумления. «Мама сразу ей поверила. Тут не голос крови. Наверное, они списались заранее, а меня водил за нос».
Леди Марго уже проглотила слезы так ловко, что совсем не повредила макияж.
– Где ты был всю ночь? – недовольно шепнула она Мику. – Отец ждет тебя, чтобы устроить взбучку.
Обе женщины упорхнули в гобеленовую мастерскую – в святая святых, чтобы там познакомиться как следует и поболтать.
Северин потащился к отцу.
Северин-старший ждал сына в кресле. Он выглядел усталым, но спокойным.
– Ты знаешь все? – спросил его Мик.
– Только то, что мне поведали. Уверен, что она не вымогательница и не аферистка?
– Это дочь консула Дезета. У нее наверняка есть документы. Можно, не стесняясь, попросить их показать. Можешь навести справки в претории или получить информацию из их посольства. Да мало ли что? Ты все это можешь, а я ничего не умею.
– Не пытайся острить, сынок. Сегодня не твой день.
– Я уже понял.
– Раз она дочь того самого правителя Арбела, мы и она – две величины несоразмерные.
– Значит, у меня и вправду была сестра.
– Твоя мать развелась с каким-то офицером как раз накануне очередной войны в Ахара. Младенец-девочка исчезла в степи вместе с отцом.
– Ты заметил, что с девушкой немного неладно?
– Да, она ведьма, то есть, выражаясь вежливо, лицо с заметным присутствием паранормальности. Я не биологический шовинист и не смущаюсь такими мелочами. Что она рассказала тебе?
– Что имела видение, и в Арбеле ей угрожает опасность.
– Романтический девичий стандарт.
– Ты не веришь?
– Не то, чтобы совсем не верю… Она могла обмануть себя или неверно истолковать интуитивные ощущения. В любом случае, мы оказались в центре скандала.
– Если мы ее выгоним прямо сейчас, это будет выглядеть еще ужаснее.
– Ты прав, если мы поведем себя как трусы, это уже ничего не изменит.
– Мне кажется, мама сама не захочет расставаться с Ниной.
– Если твоя мать пострадает, виноват все равно буду я.
Северин задумался, обратная сторона ночного происшествия уже предстала ему во всей красе.
– Это тебе не мелодрама, – жестковато буркнул Северин-старший. – Надо сообщить о происшествии властям. Из-за смерти императора преторианцы нервничают. Ладно. Уходи. Поздравляю – у нас большие неприятности…
