ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Алексей Талызин, 2018
ISBN 978-5-4493-4418-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Как на иконах Феофана…»
Стоит ли жизнь того, чтобы жить?
Альбер Камю
Как на иконах ФеофанаСветонесущиеся бликиЛегли непостижимо, странноНа экстатические лики,Вдруг вырывая на мгновеньеИз мрачной тьмы от раза к разуЧерты сурового моленья,Восторг высокого экстаза,Их озаряя блеском линий,Прикосновеньем кисти дивной,Преобразует в цвет невольноПсалмов божественные гимны.Так в памяти порой виденьяВдруг осветят непостижимоИз дней промчавшихся мгновенья,Которые и стоят жизни.
Заклятие стиха
Заклинать – умолять и принуждать одновременно.
О. Шпенглер
Inepem me copia facit.
Лейбниц
Заклятие стиха – восторг самозакланья,Мгновений, замерших рядами странных слов,Застывших на обрыве умолканьяВ магическом узоре боли, страсти, снов.Заклятие стиха как вечное проклятье,Как паранойя образов, мятущихся вокруг,Не убежать от них – ты сам идешь в объятья,Нет сил сопротивляться им, пощады нет, и вдруг,Вдруг пропадают… Но за ними следомДругие громоздятся тут и там,И мысль живет «необходимым бредом»,Как глубоко заметил Осип Мандельштам.Чудовищ – да! – сон разума рождает —Франсиско Гойя прав, но лишь не ведал он,В век триллеров обратное бывает —Чудовища рождают чувств и мыслей сон.Но тут совсем не то – здесь образов сплетеньеВ причудливо-изысканную вязьЛожится, обрываясь на мгновенье,То плача, то надеясь, то смеясь.То парадоксом неожиданным подразнят,То силуэты женщин властно вырвут стих,И мальчик, невзрослеющий проказник,Смеясь, из лука всех перестреляет их.
«Веками строили поэты…»
Рассказывают, что при раскопках древней
Помпеи обнаружили тела мужчины и
женщины, встретивших смерть
в объятиях друг друга
во время извержения Везувия.
Веками строили поэтыЛюбви непостижимый мир,Пока Ромео и ДжульеттойНе увенчал его Шекспир.Шли годы… Древняя ПомпеяОт пепла освобождена,Свои жестокие трофеиНа свет представила она,И среди жертв слепого валаСтихий, промчавшихся вокруг,Из пепла, как из покрывала,Два тела показались вдруг,И перед взором изумленнымЯвились к нам из тьмы вековДва тела, навсегда сплетенныхКольцом изысканных оков.Нет, звал их не инстинкт животный —Он бы заставил их бежатьВ слепой толпе бесповоротно,Искать спасенья!.. Искать!..Но принудить Любовь их сдатьсяСтихий попытки не смогли,Их не заставили расстатьсяНи силы неба, ни – земли!Объятий их не разомкнулиНи гнев вулкана, ни века,Они – счастливые! – уснули,В его руке ее рука.
Очи сердечные
В Древней Руси считали, что в человеке
существует особый орган некоего
внутреннего видения, который
называли «очами сердечными».
На все, что связано с нашими встречамиИ касались руки твои,Я гляжу очами сердечными,Я гляжу очами любвиИ другими смотреть не умею,Чтобы в трудный час устоять —Ими я постоянно с нею,Ими молодость длится моя.
«Услышав SOS, десятки кораблей…»
Услышав SOS, десятки кораблейПослушны лишь одному закону,Меняют курс, что был им всех нужней,На курс, что стал еще нужней другому.И латаные, жалкие суда,И лайнеры свои меняют галсы,Как равные, кривя свой путь туда,Откуда крик о помощи раздался.И в дрожи изнывающих машин,Вдали от цели, не достигнув суши,Движимы доблестью своей морской душиТуда, где гибнут страждущие души.
«О Спарты гордое величие…»
Все греки знают правила приличия,
но только спартанцы умеют ими пользоваться.
Из истории Олимпийских игр древности
О Спарты гордое величие,Я слышу фразы лаконичные,Я вижу сдержанное мужество —Ни слова и ни жеста лишнего,Глаза, не знающие ужаса,И торсы крепкие коричневые!Нет, вы не культуристы древностиС накачанной мускулатурою —Герои в нимбе человечностиИ с человеческой культурою.Простые парни загорелые,Без всякой лихости, улыбочек,Всегда вы знали то, что делали,И каждый шаг ваш не был вымучен.Никто от вас не слышал жалобы,Каприза и малейшей пошлости,Не афиняне вы, и стало быть,Чужда вам неги фальшь роскошная.Вы не хватались зря за острое —Так воспитали вас обычаи,И лучше всех на полуостровеВы знали правила приличия.Афины славились ораторами,Вы это делать не умели,Но там, где требовалась храбрость,Там были вы всегда при деле…Спокойные и яснолицие,Умели быть вы беспощадными,Но и с коварнейшими гадамиВели себя вы как патриции…
Песня о бывшем автогонщике
Морщины как маршруты сотен трасс,Забытых или памятных в деталях,Глубокий шрам туда, где был когда-то глаз,И след ожога, словно тень медали…Пивная пена, матерная брань,Один рукав пустой, в карман неловко вдетый,И взгляд, презрительно сощуренный на пьянь,Знакомый каждому когда-то по портретам…Тебе бы трассы хмель и скорости безумьВ оковах мощного холодного рассудка,Но вместо гула переполненных трибунТы слышишь пьяный бред какого-то ублюдка.Ты помнишь рев моторов, словно рев быков,И рот механика, как пасть, раскрытый в крике,И запах славы в пряном запахе венков,И на медалях солнечные блики.Болельщики, газеты и кино,Машины яркие, опасней, чем гранаты,И риск, пьянящий словно старое вино,И смелые, как дьяволы, ребята.Ушли навек железные друзья.Живем, бывавшие в аду и даже дальше,Сейчас тебе бы вместо пьяных обезьянУвидеть тех парней, веселых и отважных!..Законы физики острее, чем клинки,Ты – спятивший факир – плясал у них на гранях,Ты помнишь, парень, где остался без рукиИ чем ты заплатил за свой рывок в Ле-Манс?Заштопан ты, твой талисман силен,А раз ты жив – играй, опять играй с удачей,В телегу новую впрягайся, старый конь,И снова лезь вперед, бери призы на скачках!И вот живой ты, баловень судьбы,А помнишь лица тех ребят, видавших виды,Кусками жареными сваленных в гробы?Немногие, как ты, гуляют в инвалидах!Счастливчик ты, отмеченный судьбой,В любом аду тебя всегда спасало чудо.Теперь ты молча каждый вечер у пивнойС усмешкой свой последний держишь кубок.Ты пьешь, как будто перед кем-то виноват,Что ты живой, как будто ты в ответе —Единственный с войны вернувшийся солдат,И слова некому сказать тебе на свете…Я вижу каждый вечер, как ты пьешьОдин, совсем один, чужой и безличный,Как непонятный и далекий всем идешьИ как сторонится тебя народ приличный…
Тост
Что бы мы делали без наших врагов?
Пьер Тейяр де Шарден
Я предлагаю свой тост двуединый(И может быть, в счет предстоящих долгов)За женщин поднять, бесконечно любимых,К любимым добавив заклятых врагов.Мой тост не случаен, вне всяких сомнений,И ты не способен его не понять:Должны становиться мы все совершенней,Чтоб нравиться этим, а тех – побеждать.Но коль для тебя этот акт невозможен,Ей будешь отвергнут, а им – уничтожен.
«Не жалуюсь, хоть за грехи опять заполучил…»
Не жалуюсь, хоть за грехи опять заполучил.Я искуплю – святое не нарушу,Но не «покладати» – уже не хватит сил —Для новых треб израненную душу.Когда поэты рифмы строчат,Ночами не смыкая глаз,Они судьбу свою пророчат,Что подтверждалось много раз.Как будто в строчек хороводе,Диктуя властно мыслей ход,Рукой поэта кто-то водит —Тот, кто все знает наперед.Поэты умирают гордо,Не унижаясь перед ней —Старухой с безобразной мордой,И не вымаливают дней.
«Душа моя скорбит смертельно…»
Душа моя скорбит смертельно.
Евангелие
Душа моя скорбит смертельно,Дробя в осколки сердца стук,И вздрагивает крест нательныйВ неровном ритме тайных мук.И застывает лед желанийВ неутолившейся крови,И время задувает пламяВ лампаде жертвенной любви,Любви, истерзанной страданьемВ тиши безумных вечеровИ задержавшейся на граниДвух несвязуемых миров,В надежд заведомом обмане,В бессмыслице обрывков дней,Мелькнувших в колдовском туманеВо всей ненужности своей.
«Как горьки предвестные ранее…»
Время вышло из пазов.
В. Шекспир, «Гамлет»
Как горьки предвестные ранееГолгофа и тягостный крест,Как будто пазы мирозданияСместились с предписанных мест.Хоть крест мой невидим в туманеИ нет на Голгофе камней,Но как они давят и ранятИ как искажают во мнеВсе зримое, тайною властьюКалеча! Неспрятанный нервПульсирует с края запястья,Дрожа, извиваясь как червь.И в этом причудливом миреЯ все принимаю не так:Мне видятся лики валькирийВ любимых до боли чертах,В пылающем воображенииВ мучительно острой мечтеЯ вижу свое пораженье —Распятие без воскресенияНа этом незримом кресте…
Круг
Как просто в этот круг очерченный войти —Не зря он называется «порочным».Обратного, однако, нет пути —Он заколдован, безысходен… Впрочем,Есть выход из него – доступен многим он,Он так же прост, но лишь за счет другого,Кто должен пострадать. Так было испокон,И только чудаки не признают такогоИ надрывают на кругах сердца,Непонимающим – к разумной укоризне:И их дороге просто нет конца —В отличие от их никчемных жизней…
«Спектакль кончается… Старик слуга на сцене…»
Весь мир – театр.
В. Шекспир
Спектакль кончается… Старик слуга на сценеНеспешно гасит ряд мерцающих свечей,И вот последняя на несколько мгновенийЕще задержит мрак игрой своих лучей.О, не спеши, старик, помедли, ради бога,Замешкался слегка и задержись на миг —Пусть подождет меня прощальная дорога,Пусть отдохнет еще заждавшийся ямщик.Ну вот и все теперь… Актеры и актрисы,Забыв до завтра роли, разошлись домой,Прощайте навсегда, уставшие кулисы,Здесь только что погас последний мой огонь.Придуманная жизнь вся выпита до капли,Пусть рампа отдохнет до завтрашнего дня,Оваций будущих и будущих спектаклей,До будущих свечей… Но только без меня.
Надпись на рисунке
Прими мой дар – три белых розы,Их свежесть – до скончанья дней,Им не страшны метаморфозыЛюбые – как Любви моей!Там нет шипов – как в чувстве нежном,Непоколеблемом ничем,В таком же чистом, белоснежном,Внезапно вспыхнувшем… Зачем?!
Зачем живете вы, открытые к любви,В добро так свято верящие люди?Ведь чтоб кого-то с радостью травить,Как зайцев в поле, лучше вас не будет!Жизнь есть обман – он назван такВ припадке дьявольской безжалостной издевки.И снова счастья ждет очередной чудак,Не чувствуя на шее стянутой веревки.Наивными и детскими глазамиНа мир глядит, святясь улыбкой, он,Не ведая, что горькими слезамиЗальет он скоро свой жестокий сон.Порода обреченная… Ну что ж!Им обещают все, как и сам, швыряя крохи.Но кто ж тогда расплатится за ложь?Они же – как всегда – обманутые «лохи».Итак, все кончено – жизнь не для них, убогих,Для тех, кто истинно достойный молодец —К восторгу общему спокойно вытрет ногиО ткань ненужную распахнутых сердец…Улыбка милая, и зубы чуть в помаде,И взгляд как две взошедшие зари!И все забыв в восторженном обряде,Себя я жертвую на этом алтаре.
И в этом пламени зарницГорит мое воображение,И слезы катятся с ресницОт счастья жертвоприношенья…А рать попов, жрецов, шамановКрови моей пьет дьявольский коктейльИ, заряжаясь ею, в исступленье пьяномДым жертвенный, глумясь, хватают за кудель…Я просыпаюсь… След кромешной ночиРазмазался в невидимом окне.И нет тебя. И я смыкаю очи,Чтоб до конца сгореть на жертвенном огне.
Спасибо, милая, что ты была врагом,За нелюбовь, за боль, за право униженья,Ведь без тебя бы не было стиховИ им святого бескорыстного служенья.Спасибо, господи, за твой высокий дар:Не лицедейские, а истинные муки,Ведь он единственный и лучший гонорар,А не отрыжка алчности и скуки.
