Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Людмила Козлова, 2018
ISBN 978-5-4490-1920-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Поэзия 2005 – 2009 г. Избранное. т. 4
КОЗЛОВА ЛЮДМИЛА МАКСИМОВНА – «Гамаюн» – «Избранное» т.4 – Стихи 2005—2009 г – РИДЕРО – 2018 г. – 460 с
Сообщаю, что я – патриот и оптимист, и поэтому (именно поэтому!) стараюсь быть объективной и говорить правду о времени и о себе. В поэзии это абсолютно необходимо!
© Козлова Л. М., Избранное, т.4, современная поэзия, 2018 г
© Издательство «РИДЕРО», 2018 г
ГДЕ ТЫ, МОЙ ГОРОД
Вьюн прошлогодний лохмотьями рыжими
Бьётся на пыльном дворе.
Кто-то Невидимый дни мои нижет —
Длинная-длинная нить в серебре.
Где ты, мой город, мой мальчик наивный,
Где же твой уличный почерк, поэт?
Грозные пыльные хищные ливни
Смыли волшебную музыку лет.
Ветер играет колючими кущами.
Смертное Нечто родится весной.
Мой ненаглядный, цветущий, поющий,
Где ты, мой дерзкий, подросток смешной?
Где-то гуляет в окрестностях Ящер,
Дёргая нервно гремучим хвостом.
Всяк, в этот город с Надеждой входящий,
Вспомнит с Печалью когда-то о том.
ПЯТЫЙ АНГЕЛ
Множатся позывы
чувствознания —
Дыбом шерсть на волке и овце.
Где-то там,
в дому под Юрюзанью,
Есть младенец с меткой на лице.
Пятый Ангел отрока пометил,
Ибо он – любимец Сатаны.
Лик его прекрасен и пресветел —
Песня состраданья и вины.
Но внутри надмирного творенья
Вызревает Чёрный Солитёр.
Где же ты,
Цветок Землетрясенья,
Землю очищающий костёр?
Люди не поймут, что ты просила —
Лучше им не думать ни о чём.
Где же ты, Карающая Сила,
Зло Земли разъявшая Мечом?
______________________
Пятый Ангел трубит, и открывается кладезь бездны. (Откровение Иоанна).
Чёрный солитёр – испорченный геном
АССОЛЬ
Взявшись зА руки в футболках полосатых,
Словно бы из тех годов тридцатых,
Шествует задумчивая пара.
И не то, чтоб имя Фелицата
Показалось вычурным и старым,
Просто их любовь прошла когда-то.
Говорит он тихо: «Фелицата!»,
Но не скрыть существенный изъян —
Вечным сном стареющего ската
Фелицата чует океан.
Растворяясь в сумраке Каперны,
Притворяясь впадинами дна,
Незаметно, медленно, но верно,
Покидает милого она.
НЕ БОЙСЯ
Там, где ворота дорог Дня и Ночи чьим-то усилием совмещены, там, где пророки о прошлом пророчат, Птицы Печали врываются в сны, там, за горой, за чертой подневольной, горьким становится выпитый мёд. Ветер подхватит, и вихрь обоймёт, только не бойся, ведь это
ТОПОЛЬ НА КАРНИЗЕ
Выброшу на свалку телевизор —
Что-то мне печалится, не спится.
Тополь прилепился на карнизе,
На ветру – оранжевою птицей.
Золочёным пламенем с подножья
Тополь-осень – огненная птица
Всё летит, и всё взлететь не может,
В плотяной тюрьме своей томится.
Тесно в мире. Мир – большая стая.
В мире – смерть и рабство, и разруха.
Только листья жаркие летают —
Клочья не смирившегося Духа.
_______________________
Плотяной – от слова «плоть»
Я – СТРАННИЦА
И солнца нет, и ветер полыхает,
И говорит молитвами листва.
Я – странница, но грешная, плохая —
Забыла Путь, растратила слова.
По диким травам, пустошам ковыльным
Танцует вихрь – любимый спутник мой.
На трассе шумно, весело и пыльно —
Она не приведёт меня домой.
Всё дальше грохот, вой тяжеловозов
И легковых летучие тела.
Вот если бы ещё убрать занозу —
Её мне память в душу вогнала.
В СКВОЗЯЩЕЙ ПЕСНЕ ОКТЯБРЯ
Прошла сквозь тело ветра —
было
сопротивление упругим.
Прошла свои пятнадцать метров
В секунду
с севера до юга.
Летела вместе с листопадом
И падала его слезами.
Волшебным, жёлтым горьким ядом
Поит меня бродяжка осень,
Дождями пахнет в дебрях сада —
крепчает хмурая осада.
И нот осталось только восемь
В сквозящей песне октября.
ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА
Рыжий всадник на рыжем,
Белый всадник на белом,
Чёрный всадник на чёрном коне
Пролетают по нашей стране.
И не слышно ни звона копыт,
Ни запального храпа коней.
Тот раздавлен,
А этот убит
В мясорубке
карающих дней.
Отчего же не плачется нам
По отцам, матерям, по сынам?
Почему же мы, словно во сне,
Позабыли о нашей стране?
Чей Посланник летит в вышине —
Бледный всадник на бледном коне?
ИНФЕРНО
Четвертовали Русь без топора —
пинком, плевком, отрыжкою из перца —
зияет в рёбрах рваная дыра,
и холодно расхристанному сердцу.
Помойкам, спиду, в каторгу и суд,
проказе наркотического блуда
живых детей спокойно продают,
а, говорят, что был казнён Иуда.
Он жив. И яд жирующего Зла
рождает вновь Чудовище Инферно.
Его походка – тяжела,
и жажда будет безразмерна!
РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Оранжевый, на иволгу похожий,
Летает пламень в пропасти восхода.
И часть меня птенцом летает тоже.
И тело океана пахнет йодом.
Лети, птенец, исторгнутый из тела,
Лети в цветок восточного светила,
Над океаном – в древние пределы.
Лети, лети, ведь я же отпустила.
Я знаю, там – горящее, как ветер,
Тебя захватит таинство восхода.
Здесь вечно плачут дети на рассвете,
И тело океана пахнет йодом.
ЧЕЛОВЕКУ
Ты должен выжить. Ветер низовой
Ещё пока не вылизал планету.
И всё ещё оранжевы рассветы.
И небосвод висит над головой,
Когда же солнце чёрное взойдёт,
Когда восстанут призраки из ада,
Ты выберешь одну из верхних нот,
Не знающих сомненья и преграды.
Неслышным звуком, тонкою волной
Уйдёшь туда – в бессонные пределы.
Бесстрашный Ангел, крылья за спиной
Теперь ты можешь высвободить смело.
СЫНУ
Гудит октябрьская листвяная метель.
И пляшут листья мёртвыми прыжками.
Прохожий, угодивший в канитель,
в подъезд войдёт и словно в вечность канет.
И в пустоте зависнет жёлтый звон,
И ветер вспыхнет пламенем прозрачным.
Мне кажется, я вижу страшный сон,
И кажется, я знаю, что он значит.
Уходит мир в пещерные слои,
Уходит мир в фарфоровую глину.
А ты лети в галактики свои —
Я за тебя в пещерах этих
сгину.
ДРУГИЕ ЧИСЛА
Жёлтого ветра вам, много-много,
Злых волков по следу и пилигрима.
Вы говорите, что вы недотрога —
Поверьте, это – преодолимо.
Нет защиты – душа заплачет,
Холод сердце переиначит.
И вы разрешите себе – чуть-чуть
Подкорректировать мысли,
Укоротить такой длинный, длинный путь.
Вот уже и другие числа где-то повисли
В какой-то вселенной.
Вы разрешите быть на «ты»,
а потом уже станете пленной,
и переступив через что-то —
рабою обыкновенной.
Волки есть волки,
хотя их злость несравнима
С уверенностью пилигрима.
В РАЙ ВЕДУТ ВСЕ ПУТИ
Мне хочется дома не быть
лет десять,
А, может, и сто – если получится.
Мечта – она ведь не много весит.
Выйду на улицу,
запишусь в попутчицы.
И вот так – за шагом шаг,
всё дальше и дальше
От города – друга, прохожего,
Похожего на всех врагов сразу.
Уже не видно улиц, распятых
кривоглазыми светофорами.
Уже не слышно лиц, рекламирующих заразу.
Всё хорошо, но вот беда —
За мной увязалась бездомная кошка.
И знаете, это всегда —
Только начнёт получаться что-то немножко,
Так обязательно кто-нибудь крикнет:
«Скорее, сюда! Тут знают, куда идти!»
Оглянешься – а ты снова в той же толпе.
И даже не так – она уже бежит по тебе.
Наверное, всё равно, куда идти —
Наверное, в рай ведут все пути.
ВЕРА
В замочную скважину вечно зрит
Стукач-доносчик, живой мертвец,
А вот, поди ж ты, и он говорит:
«Если есть Бог, то мне пипец!»
МЕДУЗА ГОРГОНА
Безумны позывы и тошны движенья,
А всё предлагает соблазна вино.
Но время играет – на пониженье.
Медуза Горгона – старушка давно.
ГЛАМУР
Ну, что, притомилась, подруга,
А я улетаю – привет!
Вот весть для подружьего круга!
И радостней весточки нет.
Но радость-то будет недолгой —
Улыбка не выцветет с морд,
Как я с новогоднею ёлкой
Вернусь и попробую торт.
Пусть даже он мне и не нужен,
Но выставлен в вазочке мёд.
И честная злоба подружек
Меня, как всегда, не проймёт.
КЛАССОВОЕ
Какая ты недвижимая, манерная, безнадёжная,
Хотя и денежная, возможно, нежная.
Глядя на твой костюм от Кардена,
Почему-то думаешь – аденома модема.
Хотя, какая там аденома может быть у модема —
Скорее абракадабра, коряберда и трухляберда.
Но ты такая нарядная,
такая глянцевая – в общем ряду,
Но почему-то думается,
ряд корнями гнездится в аду.
А, впрочем, нам-то какое дело,
Где у тебя чёрное, а где белое.
ЧТО БУДЕТ ЗАВТРА
Мальчики, похожие на девочек,
Девочки, похожие на мальчиков,
Вы знаете, наверное, вы знаете,
Что можете играть собой, как мячиком.
Вы можете играть душой и словом,
И заменить любое слово новым,
Достать через окно луну на завтрак.
Но вот одно
для вас запрещено —
Задуматься о том, что будет завтра.
ОН ЖИЛ
Он жил и, в общем-то, очень старался,
Стихи писал и прозу тоже.
Не уберегло ремесло
И дней его не умножило.
И не друзей, а врагов появилась масса.
Однажды в очень скучный и жаркий час
Он взял и угас, как свеча.
Возможно, вышло так сгоряча,
А, может – от холода смертного.
И неприметна его могила.
И наградили его доскою мраморной
с надписью, похожею на часослов.
Что-то там золотом по серому,
Кажется, несколько слов.
МЫ ВСЁ РЕШАЕМ САМИ
Брать обратно слова, даже если права —
Это не безразличие, а скорее смирение.
Самое любимое занятие —
Низко склонённая голова,
Словно регулируемое горение.
Пламя мысли – в недвижимость дня.
Только бы мне не обжечь меня.
Ангел-Хранитель раздул это пламя
После того, как всё отобрал.
Небесный хорал гудит.
Бродит по дереву кот с усами,
Кто-то сказал – мы всё решаем сами —
Такие смиренные на вид.
СЧАСТЛИВЫХ ЛЕТ!
Истину всучить за подписью в мандате,
Научить, да кстати, подлечить —
день и ночь мечтают Воспитатели.
Успевай сказать «люблю»
своей невесте,
вместе избежать вам участи котлет.
Храни вас всех, Господь,
в прохладном месте,
дай вам снов счастливых
и долгих-долгих лет.
ПРОРОКИ ХХI
Бог – это человек,
Который поверил в своё бессмертие.
Так что – верьте,
Сегодня верьте и завтра верьте.
А послезавтра
Вы сможете уже проверить —
Так ли вера ваша хороша,
Так ли верна ваша вера.
Верьте – за это никто не возьмёт гроша,
Зато, возможно, вы станете пионером
В области веры.
Примеры нужны во всём и всем.
А вот почему этот человек бессмертный нем?
Это временно, вы же знаете наши нужды —
«когда я ем, я глух и нем».
Ничто человеческое
ему не чуждо.
ВРЕМЕНА
Говорят – времена всегда трудные,
Говорят, времена не выбирают.
А что выбирать,
если – всегда одно и то же.
Времена не трудные – нудные,
Противные, вязкие, как пластилин.
Но если задуматься,
пластилину – всяк господин.
Попробуем вылепить себе счастье,
На солнце рассветное похожее.
Время – так, пустое слово расхожее.
Нет никакого времени.
А счастье – вот оно,
Бьёт в окно лучами горячими.
Встречайте его,
Тогда и поймёте,
что это значит.
