Маленькая книга о тени

Личная тень: зеркальный двойник

Существует много представлений о том, что такое «я». Некоторые утверждают, что есть постоянная сущность, другие – что «я» формируется в отношениях, третьи – что «я» – это большая иллюзия. Мы оставим пока эти споры в стороне, но предположим, что у нас есть некоторое, не всегда оформленное, но воспринимаемое как более-менее постоянное переживание себя. Чаще всего утром, просыпаясь, мы помним (или очень быстро вспоминаем), кто мы есть. Вот это подвижное, но постоянное ощущение идентичности мы пока назовем «я».

Это «я» обладает набором качеств, о нем составляют суждения другие люди и мы сами, оно становится действующим лицом в драме или комедии жизни. А теперь представьте, что у этого самого «я» есть двойник: точно такой же человек, но полностью противоположный. Эта противоположность и будет вашей тенью, вашим «не-я».

Если вы называете себя мягким и мирным человеком, ваша воинственная и жесткая часть находится в тени. Если вы легки на подъем и в общении, ваша сомневающаяся и осторожная сторона остается скрыта в подземелье бессознательного. Естественно, тень – это не все что угодно, у нее есть границы. Эти границы определяются нашими физическими и генетическими особенностями, нашей личной историей и нашими выборами. Там, где мы находим выбор, появляется возможность перестроить отношения с тенью, переоформить границы личности.

Персональная тень – это хранилище боли и страхов, стыда и насилия, которое мы не могли и до сих пор не можем признать и принять; частный ад, тщательно спрятанный от любого взгляда. Иногда человек прячет этот ад от самого себя. Личную тень сложнее осознать и принять, чем теневых персонажей. В отношениях с персонажами мы находимся в более сильной позиции, мы достаточно легко можем их контролировать и выпускать, мы не теряем ощущения безопасности.

Отношения с личной тенью – это отношения на равных, борьба с непредсказуемым финалом. Причем эта борьба начинается с того, что мы не видим противника, не можем признать его существования. Я имею в виду, что мы, встречаясь с тенью, вначале воспринимаем ее как «другого», видим ее в других людях, в тех, кто вызывает отторжение, гнев, презрение, особенно с оттенком неловкости. И самая большая смелость, необходимая для реальной встречи с собственной тенью, – это признание, глубокое переживание того, что все эти проявления, отвергаемые и ненавидимые, есть во мне, присутствуют в глубинах моей психики.

Как писал в одном из своих стихотворений дзенский мастер Тик Нат Хан:

Я – истощенный ребенок из Уганды,
Мои ноги похожи на бамбуковые палки.
И я – торговец оружием,
Посылающий в Уганду смерть.
Я – двенадцатилетняя девочка,
Беженка на маленькой лодке,
Которая бросилась в океан
После того, как ее изнасиловал пират.
И я – пират, чье сердце все еще неспособно
Видеть и любить.
Я – член политбюро, и в моих руках огромная власть.
И я – политзаключенный,
Медленно умирающий в трудовом лагере.
Моя радость словно весна – так тепла,
Что на всей Земле распускаются цветы.
Моя боль словно река слез – так велика,
Что может переполнить четыре океана.
Пожалуйста, называйте меня моими истинными именами.

Перевод М. Щербакова

Итак, нам сложно встретиться с личной тенью напрямую, но мы можем обнаружить ее через проекции, через то, что вызывает повышенную эмоциональную реакцию, повторяющуюся, плохо понимаемую, лишенную гибкости реакцию, в которой отсутствует выбор. В работе с проекциями важно вернуть их себе, присвоить, признать существование этих качеств в себе.

Я исследовал некоторые аспекты своей собственной тени через «Теневой дневник», в котором фиксировал свои эмоциональные реакции неприятия по отношению к людям и явлениям. Здесь я приведу пару записей, относящихся к танцу.

Shadow Diary 7.11.12

Я всегда не любил танец живота. Мне не нравится стилистика, музыка, качество движений, а особенно образ и манеры танцовщиц. Не люблю – значит, отвергаю. И я долго не мог добраться до истоков этого неприятия. Потому что рационально непонятно, что с ним не так, потому что есть настоящие мастера и в этом стиле, потому что его популярность отражает какую-то важную потребность у современных женщин. Но рациональное понимание не помогало.

Некоторое время назад наконец-то что-то прояснилось. Я веду занятие и двигаюсь сам, у меня стало больше этнической музыки в последнее время, поэтому звучат индийско-восточно-ньюэйджевские мотивы. Я замечаю через некоторое время характерные волны и восьмерки, проходящие через таз, я понимаю, что танцую какую-то свою версию танца живота. Как интересно!

Я начинаю наблюдать за состоянием – что же я танцую, когда танцую это? Для меня качество движения связано с чувственностью, сексуальностью и одновременно – демонстративностью. Если говорить совсем резко и откровенно, в этом танце я ощущаю себя «шлюхой с понтами». Да, похоже, что именно это я и не принимаю… в себе.