Письма и записки Оммер де Гелль

№ 105. ‹Г-ЖЕ ДЕЛОЖ›

Екатеринослав. Вторник, 9 апреля 1839 года

Я приехала к генеральше. Они были за роскошно сервированным завтраком. Мне было так совестно, что я едва решилась войти в зал. Это, говорят, общий обычай в России, чтобы накрытый стол накануне пасхи не снимался вовсе в течение недели. Генеральша, уведомленная о приезде моем, выбежала мне навстречу и втащила меня за руку. За столом было человек до тридцати. Князь Б., брат генеральши, взял меня под руку и посадил рядом с ним. Князь продолжал начатый разговор, мне его вкратце повторив. Я не знала, куда мне деться, слушая его рассказ: я поминутно краснела, так мне все было диковинно, но я, однако, слушала обоими ушами. Сама генеральша на вечерах у Воронцова приучала меня к очень нескромным вещам. Я в первый раз слышала, чтобы о подобных вещах говорили при девушках шестнадцати и семнадцати лет, при юном Маркове, при гувернантках, гувернерах. Ты себе вообразить не можешь, будь уверена, что я недаром конфузилась. Князь Б. начал свой анекдот:

– Мистрис Сквейрс, которая держит свой белошвейный и модный магазин здесь в переулке, была завалена заказами к светлому празднику. Наступил праздник, заказанное белье было не готово, работницы отказались от работ или потому, что не хотели вовсе работать в субботу, на самое светлое Христово воскресенье, или потому, что были действительно изнурены. Англичанка их перехлестала хлыстом, и, в силу своего права заставлять их работать, как и когда ей угодно, она принудила их очищать ямы, т. е. употребила своих работниц в качестве золотарей.

– Мы так и пишем контракты, – сказала генеральша, – с дамами, содержащими значительные магазины, которые рассчитывают на уважение. Я никогда не составляю другого контракта, когда я им доверяю моих девок. Контракты не знают никаких исключений. Если мистрис Сквейрс потребовала, чтобы они в ночь на светлый праздник занялись работой золотарей, то это, стало быть, так и нужно было. Для них нет никаких праздников. Работа к спеху – ну и делай без оговорок.

– Вы вернулись в вашу комнату, – продолжал князь свою речь, – и я вошел за вами. Мы подошли к открытому окошку: масса девок, с запачканными лицами, все тело покрыто нечистотами; они бежали вразброд по двору. Мистрис Сквейрс бежала вдогонку за ними. Ее сопровождала мать ее, мистрис Жаксон, с двумя англичанками, подмастерьями, все четыре вооруженные железными аршинами. Шесть дворников и кучеров с кнутами и палками в руках их жестоко валяли по спинам и по плечам. Мисс Пенелоп подбежала, как Тальони в «Сильфиде», юбка из белого муслина, поднятая до колен, – это чрезвычайно было кокетливо, я вам даю слово, – порхая своими чудными ножками, обутыми в черный атлас и, чтобы их не загрязнить, перелетая на цыпочках. Она ударяла работниц по головам своим волшебным жезлом и стремительн о накидывалась на них, как арабская кобыла, когда забьют тревогу. Она скоро собрала всю разбежавшуюся массу своим пастушеским посохом, и девки, прихрамывая, пошли на работу, разнося по двору страшное зловоние.

– Мистрис Сквейрс меня предупредила, – перебила генеральша, – с вечера, я тогда и пригласила вас войти в мою спальню, чтобы лучше видеть. И тогда же отдала приказ, чтобы ворота были заперты и чтобы дворники и кучера были бы наготове с своими кнутами. Я весь дом подняла на ноги. Мои люди мне так преданы.

– Я вижу, что моя сестра начинает сердиться и что она бросает на меня освирепелые взоры. Я тороплюсь добавить, что я преклоняюсь перед миловидной мисс Пенелоп от всего моего сердца и что я с того дня из числа ее поклонников.

Мисс Пенелоп очень мило улыбнулась князю, давая ему чувствовать, что речь его вовсе не неприятна. Племянницы генеральши, две молодые девушки пятнадцати лет (они были двойчатки), очень красивые и весьма щеголевато одетые, смеялись до упаду и поддразнивали князя своими вопросами. Мисс Пенелоп сидела рядом с князем по другую сторону, я сидела между князем и сестрою. Завтрак совершается запросто, сидят как попало. Мисс Пенелоп сказала очень дружески, обращаясь к князю:

– Я не думаю, чтобы закон запрещал понуждать работниц, служителей и служанок работать по праздникам. Такой закон существует, но он только относится к крестьянам и едва ли когда-нибудь исполняется, по крайней мере в здешней стране. Здесь по обычаю крестьяне работают три дня в неделю, а праздники пополам. Во всяком случае, здесь первую роль играет необходимость. С великой пятницы княжны ждут своих бархатных шотландских салопов, которые вы подарили им на праздник. И они все еще ожидают своих салопов. Что вы, князь, на это скажете? Кажется, они заслуживают примерного наказания?

– Надо их кнутом высечь, – закричали в один голос обе княжны, – пойдемте вместе, дядюшка, их немного поторопить. Нам салопы нужны в четверг, как мы поедем на парад?