Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Виктор-Яросвет, 2016
ISBN 978-5-4483-2012-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Кама сутра Небесная от Яросвета
Вступление
Что это?.. Попытка извращения реальности или?.. Или первые искорки чего-то нового, не осязаемого, прекрасного или ужасного. Давайте не будем судить Елисея, не будем судить прекрасных ладушек за то, что они нарушили основные законы этики, морали, нравственности, а посмотрим, как они любили, как они радовались, как прозревали, плакали, стыдились, но!.. давайте отнесёмся к каждой отдельно, а не будем лапать волосатыми и потными руками. Все события происходили в реальности, имена изменены и события чуть спрессованы во времени… а может и не чуть, кому как.
Кама сутра Небесная от Яросвета.
1
Елисей стоял на крыльце клуба и курил. Необычно чувствовал себя. Совсем недавно он вернулся в родную деревню после очередного похода по просторам родины. Состояние было необычное, вроде бы домой приехал, где известно абсолютно всё и не только в деревне, но и во всей округе и, тем не менее, всякий раз попадал в какую-то тишину. Жизнь казалась стоячим благополучием вечного штиля. Конечно, иногда волны жизни поднимали маленькую рябь, но она быстро гасилась равнодушием, непосредственностью, нежеланием думать или что-то менять.
Иногда находились энтузиасты и вроде начинали как-то благоустраивать, разнообразить жизнь, но всё гасло в рутине непреложности и какого-то очарования. Всё текло своим привычным руслом. Надо было создать шторм, чтобы сдвинуть сознание людей, но на это мало кто был способен.
Недалеко от клуба стоял дом, построенный совсем недавно. Строили его, как гостиницу для приезжающих, случалась иногда оказия такая, но она, по-видимому, так популярности и не набрала. Кто сейчас живёт в этом доме?.. И увидел!.. на крыльцо вышла молодая женщина с небольшим тазом в руках. Во дворе были натянуты верёвки, что было принято в деревне, она стала развешивать постельное бельё. Видимо, недавно постирала.
– Привет!.. чё смотришь?.. с гонором баба, так что-о… – сказал, вышедший из клуба дружок детства.
– С гонором, говоришь?..
– Да.
– Необъезженная лошадка, значит!.. – он узнал её, но помнил, как жену своего учителя по иностранному языку, тогда ей было двадцать два, а ему всего семнадцать. – А муж то у неё где?..
– Да вроде уехал, давно уже разведена… вот и приехала, видать, сюда.
Володя, так звали друга детства, ещё что-то говорил, но Елисей его уже не слышал, он уверенно шёл к этой самой необъезженной лошадке. Она его не видела или делала вид, что не замечает. Подошёл, поздоровался, поздоровалась и женщина, оценивающе посмотрела.
– А я вас знаю.
– А я тебя не знаю – ответила она.
– Кто мешает познакомиться?
Женщина посмотрела более пристально:
– Ты зачем пришёл?.. помощи не предлагаешь, цветы не даришь… вроде так принято знакомиться.
Елисей наклонился, сорвал цветок, каковых было много вокруг, и протянул:
– А помощь?.. так вроде не нуждаешься пока.
Взяла цветок…
– И?..
– Ничего, пошёл я.
Женщина опешила, ничего не понимая.
– Зачем приходил то?..
Обернулся Елисей:
– Подарить цветок.
– И всё?..
– И всё!.. а мало?.. зовут вспомнил как…
Женщина, которую звали Люда, растерялась полностью…
– Мало-о…
– В гости приглашаешь что ли?
– Приглашаю – машинально ответила она.
– Ладно, – вернулся, забрал у неё таз из рук и отступил немного, пропуская Людмилу вперёд. Она пошла в состоянии шока, но вдруг засуетилась…
– У меня девичник.
– А что это?
– Это когда девчонки собираются, чтобы поплакаться друг другу, пооткровенничать…
– О чём?.. – продолжал Елисей допрашивать.
– Так, обо всём… о женском.
– Доля моя бабья, долюшка моя!.. ладно, и я поплачусь о долюшке своей, о долюшке бродяги.
Заходили уже в дом. Люда, как только зашла, отступила в сторону, пропуская Елисея. Он входил уверенно… Квартиры в деревне обычно строились особым образом. Прихожей, как таковой, не было, а сразу стояла печь, которая топилась дровами, и тут же стоял стол. Одним словом, входная комната заменяла и кухню и прихожую.
Вот тут-то Елисей остановился и не просто так, а растерялся… у стола колдовали четыре женщины. Он их знал, конечно…
– Лук принесла?.. – спросила, не оборачиваясь, одна из женщин, звали Галка.
– Нет, забыла-а…
Галка обернулась, увидела Елисея, тоже сначала растерялась, но быстро опомнилась, весело расхохоталась:
– Вот и посылай за луком!.. Елисей?.. а тебя-то она где сорвала?
Елисей не растерялся:
– Не сорвала, сам пришёл, как в анекдоте про Анку с Петькой…
– Так проходи, расскажешь, раз пришёл.
Елисей прошёл, сел… Пять молодых смазливых женщин уставились на него, как на диво.
– Чё, анекдот рассказать?.. – краснея, Елисей спросил.
– Рассказывай, чтобы нам не гадать, как ты появился и зачем пришёл.
– Петька идёт мимо бани, видит, Анка рукой ему машет в окно, зовёт. Заходит в предбанник, раздевается и заходит в баню!.. – замолчал.
– И что?.. – не вытерпела паузы Галина.
– А там комсомольское собрание…
Наступила тишина сначала, потом кто-то засмеялся, и расхохотались все.
– Он чё, совсем разделся?.. – кто-то спросил, смеясь.
– Так баня же!.. думал, мыться зовёт, – ответил Елисей, уже осваиваясь и уже смелее, – а лук то вам зачем?..
– Как зачем?.. салат заправить – ответила ему Галина.
– Гостей ждёте?
– Нет.
– Тогда салат зачем?
Опять все уставились на Елисея.
– Салат – это закуска, а вина не вижу – пояснил всем Елисей, – да и плакаться тяжело на сытый желудок.
– Вино-о?.. – переспросила Галка, в упор глядя на Елисея…
– Да нет, я ничего, просто к слову…
– Есть и вино!.. Люд, где?..
Люда показала на холодильник.
– Ладно, вы тут готовьте, а я схожу за луком, – и вышла.
– И я пойду – сказал тихо Елисей, – не буду портить вам девичник.
– Да вроде не испортил – остановила Елисея Лида, ты же ещё не успел раздеться…
– Это только потому, что вы в предбаннике все собрались – улыбнулся Елисей.
– Девчонки, вы чего?.. приглашайте Елисея, – подошла к нему, – а ты проходи, не стесняйся, раз пришёл. Или испугался?
– Да нет, не испугался.
– Тогда садись!.. – Галка почти силой усадила Елисея.
Елисей сел.
– И что делать?.. предупреждаю сразу, мужчины нежные создания – посмотрел на всех, – это я о себе и ужасно стеснительный.
– Да уж, стеснительный!.. по тебе видно, – сказала Вера, – девчонки, пусть идёт, чё ему с нами делать?..
– Как это, идёт?.. – в комнату вошла Людмила с луком, – ты от мужика хочешь отдохнуть, а я одна и Лидка одна… Он ведь ко мне в гости пришёл, – на Елисея посмотрела, – сиди Елисей, – подошла к столу, лук положила, ему налила водки, – вот, выпей маленько, легче станет.
– Чё это я один то буду пить?.. наливай всем тогда.
Люда налила.
– Кто хочет!.. – и выпила сама.
Все выпили и занялись каждая своим делом, только Вера огрызнулась Люде:
– Ты давно ли бегала от мужика, ко мне вон приезжала-а…
– Давно, больше двух лет уже… да и мужики всякие бывают…
Елисей не слушал, думал, заняться чем. В такую ситуацию он ещё не попадал.
– Может, и мне найдёте дело?.. – спросил у Люды.
– Сиди, я сейчас переоденусь и будем праздновать, придумай, что за праздник… Галь, пошли, поможешь?..
– Чё тебе помогать, сама оденешься… поболтать хочешь, так потом.
– Я за неё – вызвался вдруг Елисей.
Все опять на него уставились.
– А чё, я умею.
– Что умеешь?.. – не поняла Людмила.
– Одевать!.. раздевать…
Все засмеялись.
– Ну, пошли – вдруг согласилась Люда. И они ушли. Зайдя в комнату, Люда повернулась:
– Раздевай, если умеешь, – приблизилась к нему вплотную.
Она была в халате. Елисей медленно стал расстёгивать халат, глядя на неё в упор. Расстегнул, бесцеремонно повернул, мгновенно снял, видно было, что действительно, делает не первый раз. Люда была в ночной рубашке.
– Рубашку будешь снимать?
– Нет, не обязательно, но если хочешь!..
– Потом. Где платье?
– Вон – показала головой. Платье висело на стенке у изголовья. Он взял, к ней подошёл, через голову одел, расправил, не забыл поправить на груди.
– А ты наглый, хоть и молодой.
– Потому и наглый. Точнее, не наглый, нежный.
– Вижу, что нежный. Одни глаза чего стоят…
– Глаза?.. – много раз Елисею говорили про глаза, но он не понимал, почему ему всегда указывают на глаза. Подошёл к зеркалу, посмотрел,
– Глаза, как глаза… не понимаю.
– Блудливые глаза.
– Любвеобильные – поправил Елисей.
– Ладно, пусть будет так, мне нравятся.
– Люда, мне может уйти, а то вклинился, весь девичник вам испортил?.. Вера недовольна… я вижу.
– Как хочешь – подошла опять вплотную, – приходи часика через три.
– Как получится – ответил Елисей.
– Я буду ждать, завтра выходной.
Улыбнулся Елисей и вышел, подошёл к входной двери. Лида окликнула его:
– Елисей!..
Остановился Елисей.
– Всем пока!.. решил не портить ваш девичник. Пойду я.
– Как это, пойду?.. – возмутилась Лида, подошла и преградила Елисею путь, – чё, Людка выгнала?.. – стала туфли одевать, – тогда и я пойду.
Люда появилась:
– Никто его не выгонял. Просто подумали, что он с нами будет делать здесь?..
Лида повернулась к Елисею:
– Оставайся?..
– Ладно – чуть подумав, согласился Елисей.
Вера что-то сказать хотела, но Лида так на неё посмотрела, что та осеклась, спрятала глаза. Сели все за стол, и всё равно, было как-то неуютно, чего-то не хватало или кто-то лишний был.
– Кто бы нам налил?.. сказала Надя, до этого не проронившая ни слова.
Елисей встал и быстренько всем налил, выпили, но разговор не ладился. Женщины были настроены на женские разговоры, но Елисей все планы их разрушил, потому и ждали от него чего-нибудь. Вера сидела и гладила зачем-то руку, хотела видимо пожалобиться, но Елисей мешал.
– Чё у тебя?.. – спросила Люда.
– Да обожгла, никак не заживает.
Елисей закусывал салатом, думал, что вот много надо человеку, расскажет и легче будет. Не понимает, что ожёг тут не причём, что-то более глубокое терзает душу. Он хорошо разбирался в людях.
– Хороший салат, надо ещё выпить, чтобы веселее было!.. – налил всем, предложил и выпил. Все последовали его примеру. – А на счёт ожога, когда не заживает…
– Что?.. – заинтересовалась Вера.
– У нас у бабушки так же было, долго не заживало.
Все молча уставились на Елисея, было интересно, ведь и каждый человек может получить ожёг.
– И что?.. не тяни, Елисей, – не выдержала Галка.
Осмотрел всех скорбным взглядом:
– Померла!.. не протянула и недели.
Опять установилась тишина, все даже кушать перестали, все, кроме Елисея.
– Вот, успокоил, – расхохоталась Галка, – Елисей!.. ты всех так успокаиваешь?.. то баня, то померла…
Вера смотрела то на руку, то на Елисея, её тоже от смеха распирало, всех распирало, один Елисей оставался невозмутимым и серьёзным.
– Дурак!.. – расхохоталась Вера, а следом и все расхохотались, – сколько лет то было ей?
– Восемьдесят два.
– Так может от старости померла то?
– Может и от старости. Кто знает?.. – серьёзно ответил Елисей.
– Понятно, что не от ожога!.. он Веру разыграл.
– Есть метод всё равно. Как-то раз у одной моей знакомой такая же оказия случилась – продолжал Елисей серьёзно.
– Нет уж, Елисей, больше ничего не говори, а то-о…
– Чё это, не говори. Нормально, знакомая молодая совсем, моего возраста… языком ранку облизал и на другой день всё прошло.
– И чего?.. свои услуги предлагаешь?.. или самой облизывать?..
– Мужа заставь.
– Его заставишь, как же…
– Тогда давай, только выпью ещё немного, – всем налил и выпил, выпили и все, стало совсем свободно, – иди сюда.
Вера подошла, показала руку. Встал и Елисей, посмотрел в глаза:
– Сильно болит?
– Нет, но-о…
Елисей взял её за голову, нежно чмокнул в губы.
– А сейчас?..
Вера сначала чуть дёрнулась, но остановилась…
– Почти не больно…
Он поцеловал её более серьёзно.
– Сейчас?
– Сейчас сердце заболело…
– Вот и нашли причину боли, значит, правильно лечу, – руку положил на сердце, почувствовал его биенье…
– Болит?..
Она просто смотрела и молчала. Женщины молчали тоже, наблюдая…
– А ранку то когда будешь лизать?.. – спросила Надя.
Елисей посмотрел на неё с каким-то удивлением:
– А ранка то при чём?.. она же сказала, что сердце болит. Надо причину убирать, а не следствие, тогда и ранка быстро заживёт.
– Так ты всех так лечишь что ли?..
– Нет, не всех, только тех, у кого болит.
– Чё болит?..
– Душа – ответил Елисей, – вот вы зачем здесь собрались?.. Чтобы излить душу, а всякие там ожоги, ранки – это причина только. Но как можно излить душу, если вы стесняетесь даже друг друга?.. вот и ищите причину. Что хотите?.. Жалости, добра и понимания!.. Прежде всего, вы желаете освобождения от боли сердца…
– Ты это где узнал?.. – спросила Надя, – в своих скитаниях?..
– Я не знаю – ответил Елисей, – это очевидно.
– Что очевидно?..
– Хоть иногда делать то, что хочешь, а не то, как обязывает жизнь.
– А если я, например, хочу раздеться перед тобой, или хочу, чтобы ты меня раздел?..
– Чё сразу раздел то?.. – растерялся Елисей.
– Вот хочу и всё, – видно было, что она провоцировала Елисея.
– Мужа попроси.
– Вот!.. а я о чём?.. если бы он мог освободить, не пришла бы к Людке.
Все молчали, ждали, что ответит Елисей. Он же растерялся, не знал, что ответить. Вера так и стояла неподвижно перед ним, будто в какой-то неге.
– Вера!.. очнись!.. – Галка окликнула её.
Встрепенулась Вера, на Елисея посмотрела:
– Поцелуй ещё!.. – попросила тихо, тихо. В глазах стояли слёзы.
– Ну, вот и слёзы, Вера… ты поплакать хочешь?.. так поплачь!.. – привлёк её к себе, прижал к груди и Вера разревелась.
Опять наступила тишина, будто все задались задачей послушать, как плачет Вера. Надя не вытерпела, её так же что-то переполняло, какая-то внутренняя боль.
– Вера, перестань, а то и я разревусь…
«Этого мне ещё не хватало» – подумал Елисей.
– А ты, Надя, раздевайся лучше, раз хотела, а то видишь, мне некогда – остановил её слёзы Елисей.
Надя, готовая вот-вот заплакать, опешила:
– Чё, прямо здесь?..
– А где?.. нет, можешь, конечно, и на улицу выйти.
– Как это, на улицу?.. – не поняла Надежда.
– Здесь хочешь?.. – встряла Галка, – так раздевайся, а мы посмотрим, сама же говорила, я подтверждаю.
– Да, да и я подтверждаю – поддержала Лида.
Надя растерялась, покраснела до корней волос, дёрнулась сначала, но обратно села и обмякла вся, виновато на всех смотрела, тихо прошептала:
– Я не могу-у…
– Тогда не раздевайся – согласился Елисей, – оставайся со своей болью.
Он всё ещё гладил Веру нежно, она успокаивалась, расслабилась, обмякла вся. Вдруг встрепенулась, чуть отстранилась, на Елисея посмотрела удивлённо. От себя не ожидала такой слабости в чужих объятиях. Елисей достал платочек (откуда взялся), вытер слёзы, улыбнулся мило:
– Ну, вот и всё-о!.. а теперь давайте выпьем или!.. – Елисей замолк.
– Что или, Елисей?.. – не выдержала Люда, – вот что за привычка напряженье создавать?..
– Совсем напьёмся, песни попоём, – посмотрел на всех, – а чё, гулять, так гулять!.. или мне всё-таки уйти?.. я не в обиде… чувствую себя виновным, что испортил праздник вам.
– Нет, Елисей, не уходи, а то, как всегда, умоемся слезами и… хуже ещё. Лучше расскажи о своих скитаниях!.. ну о таких, когда ты ранки лижешь, например, – тихо сказала Вера.
– Практически или теоретически?..
– Теоретически, всех не оближешь, а у нас у всех свои ранки имеются.
– Кто знает, может и оближу-у. Вот зачем вы собрались?..
– Поболтать – ответила Людмила.
– А может одиночество сближает?
– Чё это, одиночество?.. вон, девчонки замужем, и мужья под боком.
– Бревно тоже можно иметь под боком, но… – Елисей замолчал.
– А ты не бревно?.. – спросила Надя, которая сидела всё ещё какая-то отрешённая.
– А ты проверь.
– Как?..
– Иди сюда.
Надежда подошла.
– Ты же хотела, чтобы я тебя раздел!.. или передумала?..
– Нет!.. но пошутила я.
– А теперь скажи, кого ты стесняешься?.. меня или своих подружек?..
Надя задумалась.
– Я не знаю-у… – произнесла, чуть не плача.
– Вы собираетесь потому, что знаете, что всё, что здесь произойдёт, что будет сказано, не выйдет никуда, поэтому и я здесь лишний, не потому что мужчина, а потому что вы не уверены…
– Да, наверное.
– Тогда не шевелись, просто наблюдай за состоянием своих чувств, но не позволяй им в эмоции переходить, чтобы я не делал.
Надежда напряглась, будто её насиловать собираются… Елисей к Вере подошёл, поднял её, привлёк к себе:
– Можно тебя поцеловать?..
Вера расслабилась, глаза закрыла, Елисей нежно взял, поцеловал.
– Ещё, Елисей!.. – тихо прошептала.
Елисей поцеловал глаза, нос, губы… подошёл опять к Надежде:
– Вот видишь, Вера не стесняется уже, она прошла через бунт эмоций.
Наклонился, взял за подол и начал снимать платье. Оголялись ноги, показались плавки, живот… Надя была без рубашки. Выше появились груди, они были обнажены и вот, наконец, платье в руках у Елисея. Он посмотрел ей прямо в глаза, в них страх перемешался с восхищеньем, эмоции кипели, но было уже поздно. Бросил платье на табуретку, взял её за плечи…
– Ты прекрасна, Надя!.. удивительная и таинственная, загадочная и очаровательная!.. позволь поцеловать тебя?..
– Да-а!.. – в глазах искры стали загораться.
Елисей поцеловал, приблизился настолько, что груди задели тело… по телу Нади дрожь прошла, две слезинки появились на глазах, Елисей их языком слизал…
– Всю боль с этими слезинками я убираю. – Положил руку на левую грудь, – и сердце успокою, – чмокнул сосок правой груди, немного отошёл, всех осмотрел – может, выпьем помаленьку?..
Женщины сидели, как заворожённые, казалось, даже не дышали. Елисей подошёл к столу, разлил на всех всё, что оставалось, взял два стакана, к Наде подошёл, дал в руку:
– Выпей, Надя, тут немного… Девчонки, за вас!.. – и выпил.
Надя тоже выпила с помощью Елисея. Она всё ещё была напряжена, как струна, что и вокруг создавала атмосферу напряженья. Вдруг расслабилась, на стул опустилась не имея сил стоять, что Елисей предусмотрительно подставил и удивлённо осмотрелась. Будто только что обнаружила, что сидит почти нагая, но сил не было совсем, даже рукой прикрыться не могла, просто спросила:
– А платье где?
– А ты не одевай, Надюшка, так гораздо лучше – ответил Елисей, – девчонки подтвердите.
Все, без исключенья, замотали головами.
– А вдруг кто-нибудь придёт?..
Елисей понял, что его признали все, воспринимают, верят, любят «кто-то придёт» не относится к нему. Он на Людмилу посмотрел, как на хозяйку дома:
– Я не знаю – ответила она на его немой вопрос, – ты ведь тоже без приглашения пришёл…
– Тогда придётся одеваться – улыбнулся Елисей, – я сейчас!.. хотя, посиди немного, обвыкни, а мы-ы… я!.. посмотрю на красоту природы в обнажённом виде.
– А продолжения не будет?.. – спросила Галка.
– Какое?
– Ну-у, ведь раздевают женщин обычно-о… для чего-то.
– Контакт интимный?
– Наверное – смутилась Галка.
– Да, да, Елисей!.. – поддержала Лида.
– Нет, девочки, я не готова ещё к такому повороту, – стала сопротивляться Надя.
– Не готова?.. раздеваться тоже была не готова, а ничего…
– Мы ещё не настолько пьяны, чтобы устраивать шабаш, девчонки, да и раздевал, честно говоря, не для этого, а чтобы душа от всех проблем освободилась. Я ведь не платье снимал, а душу раздевал. Сейчас платье одену, а душа её передо мной будет обнажённой всё равно.
– Точно, я поняла!.. это он с меня платье снимал, когда переодевались, а с неё что-то другое – заметила Людмила, – с тебя не слезу, пока с меня…
– Шкурку не сдеру… – засмеялся Елисей.
– А ты коварный, Елисей!.. за каких-то полчаса всех очаровал – на Веру посмотрела, которая всё ещё в какой-то неге пребывала, – Надю раздел, меня переодел, а Лида с Галкой на эшафот с тобой готовы.
– Чё, Галка?.. – возмутилась Галя, – требую продолжения банкета!.. Люд, есть ещё?..
– Нет.
– У меня есть – встряла Лида, – дома, я схожу… или пойдёмте ко мне?
– Нет, пусть у тебя будет, я схожу, у меня тоже есть – возразила Галя, на Елисея посмотрела, – пойдём, сходим, Елисей…
– Как это?.. – не понял Елисей, – а Володя что скажет?
Володя был мужем Галки.
– Он на работе, ушёл недавно на смену.
– И что?.. сегодня же узнает, не в городе живём.
– А ты и испугался?.. У нас убираешь всю шелуху, себя не видишь!.. оброс, как птичка, только певчая. Пошли-и!.. придём, я за тебя возьмусь… кожу сдеру вместе с рубашкой.
Елисей что-то возразить хотел, но!..
– Я с вами!.. – вызвалась вдруг Лида, посмотрела уверенно на всех… – а чё?.. нормально-о!.. может сразу и ко мне зайдём.
Вера с Надей сидели и молчали, будто всё ещё в очаровании купались.
– Так идите что ли – поторопила Люда, – а то кудахчут… идти-то на всё про всё сто метров.
Елисей подошёл к Наде, чмокнул в губы:
– Ты посиди пока, приду, одену, – на Веру с Людой посмотрел, – а вас раздену, – засмеялся весело, по-детски.
– Всё, Елисей, пошли – поторопила Галя.
– Девчонки, вы чего такие?.. что он с вами сделал?.. – допытывалась Люда у подруг.
– Ничего. Просто вывернул и всё… – ответила Надежда.
– Да!.. такое ощущение, что он насквозь видит, будто сердце на своих ладонях держит – поддержала Вера.
– Придёт, спрошу, как он это делает.
– А ты не спрашивай, лучше попроси, он и тебя вывернет. Как сказать?.. Он нежный, ласковый и какой-то чистый, как дитя, сопротивляться невозможно… вроде и наглеет, но как-то по-детски что ли.
– Да, да и более того, хочется ещё прикосновений, поцелуев!.. не целует, как обычно, а-а!.. другого не желаю… не заваливает, а, действительно, ласкает.
А ты чего, так и будешь раздетая сидеть и ждать его?.. – спросила Люда у Надежды.
– Буду. Раздел, пусть одевает.
– Мы все сошли с ума сегодня или сходим… вот кто его звал?.. припёрся, всё перевернул, разрушил… – подвела итог Людмила, – хотя-а, сама и позвала, он вроде и не навязывался, – вспоминая, как он подошёл… – хитры-ый!
– Пусть разрушил – заступилась Вера и Надежде, – а ты всё-таки платье набрось, а то припрётся кто-нибудь.
– Ладно – встала и одела платье, почему-то покраснела.
– Вот!.. опять не понимаю ничего, ты покраснела то чего?..
– Так оделась!.. стыдно стало почему-то… придёт, а я одета…
Посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Чё делать будем, когда придёт?.. надо найти метод, что делать, когда Елисей наглеет?.. – спросила Люда, – не выгонять же.
– Он не наглеет.
– Вот именно!..
– А чё делает, когда раздевает и целует?..
– Не знаю, но если что-то сказать, он же перестанет раздевать и целовать… касаться перестанет…
– Вот и хорошо – обрадовалась Люда.
– Плохо. Страшно даже думать о таком, когда он рядом и касается руками.
