Болезни глаз и восстановление зрения

© И. Ю. Исаева, 2013

© «Вектор», 2013

Введение

От самого рождения наш организм функционирует так, как предусмотрено в его наследственной программе – генетическом коде, передающемся от родителей детям. Генетический код, именуемый еще геномом, является причиной, по которой все живые существа на планете производят на свет представителей именно своего вида, а не какого-то другого. И мы сами воспринимаем возможности, которые дает нам наше тело, как неоспоримый факт. Как нечто, существовавшее если и не до нас, то точно до появления у нас сознания. Это закономерно, ведь нам не с чем сравнивать… По крайней мере, до тех пор, пока эта данная нам заранее, одновременно с жизнью система не нарушится. То есть пока в ее слаженной работе не наметится сбой.

Значение слова «заболевание» мы узнаем обычно задолго до того, как заболеем сами. И все же первая серьезная патология неизменно застает нас врасплох. Что тоже абсолютно естественно, поскольку мы в большинстве умеем беспокоиться о будущем только в социальном и материальном значении этого слова. Да, человек нашего времени социализирован до предела, и у этого факта существует не только положительный спектр последствий.

Чрезмерная социализация, необходимость и желание успеть в жизни как можно больше, условия все более ожесточенной конкуренции за право считаться успешными заставляют нас напрягать все силы. В первую очередь, физические. Потому что, если разобраться, у нас нет иных ресурсов для исполнения своих желаний, кроме ресурсов нашего собственного тела. Конечно, на первый взгляд кажется, будто все даруемые цивилизацией блага стоят не здоровья, а денег. Но так ли много мы знаем социально успешных людей с особыми потребностями?

Даже эти два распространенных в СМИ оборота с трудом объединяются в предложение. Оно звучит неловко и непонятно. И его звучание в речи полностью соответствует реальному положению дел. А именно, тому, что люди с ограниченными возможностями могут не ощущать свой недостаток так часто и остро, как в так называемых странах третьего мира. Но стать социально успешными для них тоже практически невозможно. Разумеется, реальность не так безрадостна, как мы только что сказали. Ведь мы озвучили правило, действительное для абсолютного большинства. А из любого правила есть свои исключения. Что в данном случае может лишь радовать. Тем не менее итог наших рассуждений один: утрата здоровья означает неизбежное расставание со всем, что мы еще недавно полагали вполне достижимой высотой.

В данном отношении любая серьезная, масштабная патология приводит к одинаковым результатам. Объективно, среди тяжелых заболеваний не существует более или менее легких. Однако мы, будучи существами, чья способность контактировать с внешним миром обусловлена и одновременно ограничена строением нашего тела, видим проблему несколько иначе. У человеческого тела есть шесть органов чувств. И информация, поступающая из них в кору головного мозга, формирует наше представление об окружающем мире. Потому что другого у нас нет и никогда не было. Следовательно, любое решение, которое мы принимаем, основано на подсказках нашего тела, а вовсе не головы. Ведь голова (то есть кора головного мозга) мыслит не сама по себе, а на основании этих самых электрических импульсов и данных, в них зашифрованных. Но никак не потому, что мы хотим или можем заставить ее думать!

Разумеется, среди органов чувств есть те, которые предоставляют нашему мозгу более или менее исчерпывающее представление об окружающей действительности. Потому он и привычен распределять их на основные и второстепенные. Точнее, этот навык появляется у него по мере взросления, поскольку у детей все органы чувств развиты одинаково и срабатывают одновременно. Детское восприятие мира близко к синестезии – способности воспринимать сигналы от одного органа чувств как сигналы от совсем другого органа.

Если мы дадим себе труд понаблюдать (возможно, впервые в жизни) за ежедневной работой нашего тела, мы без труда поймем и сами, какой орган чувств кажется нашему головному мозгу главным. Конечно же, это зрение – не слух, не тактильные ощущения и не обоняние. Все потому, что именно зрение предоставляет мозгу наиболее полную информацию не только об очевидных, но и о скрытых характеристиках объектов реальности.

Значимость для мозга нормального, хорошо развитого зрения не стоит недооценивать. Ведь речь идет не только о способности ориентироваться в пространстве, различать цвета или время суток. Именно с помощью глаз мы подмечаем следы душевного дискомфорта на лицах друзей и родных. Или недовольство – на лице начальника. Никакое обоняние или осязание нам этого не обеспечит – и, кажется, наш мозг тоже прекрасно понимает суть различия.

Таким образом, с помощью зрения мы узнаем многое – львиную долю всего, что мы вообще хотим и можем узнать в том или ином случае. Ведь читаем мы тоже глазами. Мы привыкли ориентироваться в мире, полагаясь на сигналы, подаваемые в головной мозг по зрительным нервам. А ведь глаза – это тоже орган. И, как любой орган, он страдает от нашей, так сказать, непривычки интересоваться его нуждами. Подобно любому органу тела, глаза могут заболеть или вовсе отказать.

Ни для кого не секрет, что с каждым годом физический труд в нашем обществе все меньше востребован и все ниже оплачивается. Интеллектуальный же труд, как и в былые времена, требует активной работы далеко не только коры головного мозга, но и органов зрения. И если в прошлом самую большую угрозу глазам несло плохое освещение (газовые фонари, свечи), то теперь с освещением у нас дела наладились. Зато появился монитор компьютера, телевизионный экран и лампы дневного света. Их пресловутое мерцание и излучение играют здесь далеко не главную роль. По сути, по несколько часов кряду мы смотрим в одну точку, находящуюся от нас на одном и том же расстоянии. Глаза же как орган не предназначены для такого употребления. Хотя их конструкция подразумевает успешную работу в гораздо более сложных с виду условиях. Отсюда и стремительный рост заболеваний зрительных органов, который пугает офтальмологов не меньше, чем онкологов – прогресс по заболеваемости раком.

Но если в случае со злокачественными опухолями ситуация крайне осложнена дефицитом знаний врача, в области офтальмологии основная проблема несколько иная. Знаний окулистам вполне достаточно. Но ни у них, ни у нас практически нет простора для проведения профилактики заболеваний глаз. Ведь работа – от нас, а мы – сами от себя хотим с каждым днем все большего. Что же может поделать врач против жизненной необходимости, объединившей свои усилия с собственной волей пациента? Ничего. Это факт.

Ситуация здесь почти безвыходная. И единственный способ переломить ее доступен отнюдь не врачу. Поскольку основная угроза здоровью человека обычно исходит от самого человека. И заключается она в нашем природном нежелании прислушиваться к первым сигналам, свидетельствующим о начале разлада. А также в не имеющей рационального объяснения вере современных людей, будто медицина может все. Будто у нее есть «таблетка» от любой патологии – «таблетка», действующая быстро и незаметно. То есть не отвлекающая от ежедневных занятий и не требующая нашего вмешательства в процесс лечения.

Конечно, на самом деле панацея от всех болезней еще не открыта, да ее и не существует. Но для нас эта простая истина становится настоящим открытием каждый раз, когда мы обращаемся к врачу за лечением. А он в ответ вынужден нас разочаровать: процесс необратим и будет просто прекрасно, если ему сейчас удастся хотя бы его замедлить…

Но если по каким-то причинам этот этап принципиального, так сказать, неведения для нас прошел, наступило время познакомиться с нашим основным источником информации и выразителем чувств поближе. Узнать побольше не только о его заболеваниях, но и о его здоровье. О том, что нужно сделать, чтобы сохранить здоровье глаз не в ущерб нашему образу жизни. А также как разумнее всего будет повести себя, когда предотвращать уже нечего и осталось лишь надеяться, что, пусть и запоздало принятые, наши меры дадут результат.

Сегодня мы постараемся ответить на все приведенные выше вопросы. Без ложных интерпретаций, бесполезных советов в духе «не смотрите в монитор» и лишенных смысла предложений приложить холодное для «мгновенного облегчения». Иначе говоря, сегодня мы займемся нашими глазами и всеми их проблемами так, как это следовало сделать уже давно, но мы все не решались.

Краткое знакомство с устройством глаза

Вначале немного разберемся со строением глаза как органа. Чтобы впредь четче понимать, о каких его элементах идет речь в том или ином случае. Глаз вообще образован, без малого, шарообразным стекловидным телом, заключенным в эластичную оболочку. Вернее, несколько оболочек:

• наружную – плотную, прозрачную в передней части и белесоватую – в части, скрытой глазной впадиной и веками. Той «стороны» глаза, которую становится видно только после его удаления. К этой фиброзной оболочке крепятся окологлазные мышцы, а называется она склерой;

• среднюю – в которой залегает вся сосудистая сетка, снабжающая глаз кровью. Видимая часть этой оболочки называется радужной. Кроме сосудов она содержит особый пигмент – меланин. Разный уровень содержания меланина в средней оболочке определяет цвет глаз. Этот же пигмент в изобилии содержится в клетках кожи. Он служит частью сложного механизма, с помощью которого наш организм сохраняет способность отличать день от ночи даже с завязанными глазами. Третий принципиально значимый элемент средней оболочки – присутствие в ней нескольких мышечных волокон, изменяющих форму хрусталика за счет своего сокращения или расслабления. Это позволяет хрусталику сужаться от света и расширяться в темноте. А также (частично) фокусировать зрение для рассмотрения объектов различной величины;

• сетчатую – называемую еще сетчаткой. Эта оболочка снабжена большим количеством светочувствительных рецепторов. Именно на ней фокусируется свет, преломляющийся сквозь упомянутую выше глазную формацию – хрусталик.

Среди наблюдаемых нами частей глаза каждый сможет безошибочно указать на хрусталик и радужную оболочку. Однако не каждый знает, что между наружной оболочкой и радужной есть еще прослойка жидкости. Оттого поле радужной оболочки, если присмотреться повнимательнее, кажется как бы чуть выступающим над глазным белком. Эта заполненная прозрачной жидкостью полость зовется передней камерой глаза. Самое замечательное ее свойство – отсутствие в ней телец иммунитета, способных вызвать воспаление при попадании в эту жидкость возбудителей.

То есть, передняя камера для организма представляет такую же важность, как и другие органы, обладающие механизмом иммунной привилегии – то есть не подлежащие мониторингу иммунной системой. Образование, с одинаковым успехом не пропускающее в ткани какого-то органа ни иммунные тельца, ни возбудителей инфекций, называется гематологическим барьером. Такой барьер в мозгу называется гематоэнцефалическим. А в нашем случае – гематоофтальмическим. Кроме мозга и глаз подобными системами защиты обладает плод в утробе матери и его плацента, а также семенники у мужчин. Тельца иммунитета «обходят» эти органы своим вниманием потому, что их повреждение воспалительным процессом ведет к полному отказу. Чего организм, конечно, никак не может допустить из-за принципиальной важности этих функций.

Раз существует передняя камера, значит, предполагается, что есть еще и задняя. И действительно, она есть – между пластинкой радужки и хрусталиком, там, где она частично укрывает его. Хрусталик имеет более округлую форму, чем лишь немного выпуклая радужка, оттого в месте наложения их краев неизбежно образуется зазор. Он-то и называется задней камерой, которая в целом обладает теми же свойствами, что и передняя. Остается добавить, что назначение обеих камер – амортизирующее, защищающее хрусталик от ряда механических воздействий. Особенно тех, от которых не защитит оболочка: усиленного потирания кулаком, высокой или низкой температуры снаружи, удара и иных травм…

Глазной хрусталик имеет форму двояковыпуклой линзы и располагается сразу за зрачком – отверстием в средней (радужной) оболочке. Его единственное назначение – исправно пропускать свет из внешнего мира внутрь глазного яблока. Того самого, которое в остальном достаточно сильно затемнено, ведь наружная оболочка глаза прозрачна, как мы только что и сказали, далеко не на всей своей протяженности, а лишь в области радужки. Хрусталик состоит из сильно вытянутых в длину клеток эпителиального типа и особого, совершенно прозрачного белка кристаллина между ними. Кроме хрусталика, этот белок (вернее, ряд схожих белков) можно обнаружить в тканях сердечной мышцы.

Хрусталик должен быть прозрачным. Поэтому в нем нет ни нервных окончаний, ни кровеносных сосудов. Он хорошо поддается сжатию за счет белковой основы, но и прекрасно восстанавливает форму за счет эпителиальных клеток – своего, так сказать, каркаса.

Основным же наполнителем пространства глазного яблока является стекловидное тело. Оно прозрачно, как и хрусталик, но образовано только белками – в основном коллагеном. А волокна коллагена, в свою очередь, взвешены в жидкости. Коллаген – белок не только упругий, но и эластичный. Именно его прослойка прямо под верхним слоем клеток кожи и кровеносных сосудов обеспечивает поразительную устойчивость этих тканей к механической деформации. И он же позволяет глазному яблоку восстанавливать форму после нажатия пальцем, хирургического вмешательства, под давлением со стороны окологлазных мышц.

Луч света извне попадает в зрачок, неизмененным проходит сквозь жидкость передней камеры, преломляется в хрусталике, вновь идет без изменений сквозь все стекловидное тело и, наконец, фокусируется на поверхности сетчатки, чтобы отпечататься на ней. Вместе со всеми объектами других цветов, что попали в поле зрения зрачка. Не секрет, что попадающее на сетчатку изображение изначально перевернуто. «Выпрямляет» его зрительный нерв, отростки которого подводят буквально к каждому рецептору на поверхности сетчатки. Но рецепторы на ней расположены неравномерно: самое большое их количество сосредоточено в области падения луча из хрусталика. А область, где рецепторов нет совсем, называется слепым пятном. Зато в слепом пятне собираются в единый пучок отростки глазного нерва. И поднимаются дальше, прямо в зрительные центры коры головного мозга в виде уже единого крупного нейрона.

Головному мозгу же, образно говоря, все равно, прямое изображение или перевернутое. Он получает сведения об истинном положении тела в пространстве из нескольких источников сразу. Собственно, от всего тела, включая данные о давлении жидкости в отдельных полостях и информацию, заботливо «собранную» для него спинным мозгом. Ему несложно приспособиться и к совершенно другим условиям.

Например, известно, что если человек оденет очки-перевертыши, он будет видеть перевернутое изображение лишь ближайшие несколько дней. А после его головной мозг приспособится обрабатывать поступающий из глазного нерва сигнал в соответствии с истинным положением тела. И изображение вновь станет нормальным – для того, чтобы опять поставить все вокруг с ног на голову, экспериментатору придется снять очки.

Систематизируем усвоенное. Итак, глаз состоит из нескольких формаций – трех оболочек с разными функциями и строением, двух стабилизирующих изображение и обеспечивающих безопасность глаза полостей, хрусталика и стекловидного тела. Кроме того, он снабжен рядом элементов, имеющих отношение к его жизнедеятельности, но мало значимых для самого зрения как процесса. Речь идет о радужке (по сути, видимой части второй из трех глазных оболочек) и зрачка – отверстия в сплошном слое все той же второй оболочки. Плюс, для зрения принципиально важно нейронное образование, соединяющее глаз с головным мозгом, – глазной нерв. Без него даже полностью функциональный, здоровый глаз будет казаться нам незрячим, поскольку информация от него перестанет поступать в орган, отвечающий за ее восприятие и анализ.