Награда для главаря

Глава 1

В темном холодном холле кричала только я. Горло раздирало от непрекращающегося рева. Образы людей и оборотней, с тихим осуждением наблюдавших за моими страданиями, были размыты из-за слез.

Мои руки безжалостно отрывали от материнского подола, но я снова тянулась к ней, не замечая, как она безразлично стоит, не пытаясь помешать тем, кто разлучает нас.

– Пойдем, – кто-то взял меня за руку, сжимая почти до боли, и потянул за собой.

Размытые фигуры родителей исчезли за захлопнувшейся дверью и меня увезли прочь, не объяснив причины.

– Мира!

Я распахнула глаза одновременно с судорожным вздохом. Отголоски сна еще заставляли руки тревожно подрагивать, но я уже поняла, что это лишь воспоминания, и сейчас я нахожусь в своей маленькой уютной комнате, а не в холодном доме, который в последнее время все чаще приходил во снах.

За окном было еще темно, а в ногах довольно урчал большой котяра, которому в отличие от меня не нужно рано вставать.

– Завидую тебе, – с улыбкой зарывшись пальцами в густую мягкую шерсть на спине Жорика, я окончательно успокоилась и поняла, что пора вставать. Тетя дважды звать не будет.

Потратив пару минут на умывание и выбор простенького наряда, я уже схватилась за дверную ручку, когда вспомнила, что забыла надеть ошейник.

На письменном столе рядом с кроватью вчера вечером был оставлен мой вечный спутник.

Кожаный ремешок с внутренней прослойкой из серебряных пластин должны носить все не имеющие пару девушки, а тем, у кого нет оборотнической крови, вроде меня, и вовсе этот аксессуар прописан в вечное пользование. Но это лучше, чем если какой-то оборотень решит сомкнуть зубы на шее против воли.

Тетя встретила меня на кухне, уперев руки в бока.

– Мне тебя до обеда звать?

– Я же не проспала, – поцеловав в щеку хмурую женщину я плюхнулась на высокий барный стул.

Точнее было бы сказать, что я на него вскарабкалась. Ростом я точно пошла в кого-то по людской линии своего рода. Тетя Женя прямой пример, доказывающий, что мы с ней очень разные внешне. Статная волчица с копной темно-каштановых кудрей все еще выглядела очень молодо для своих лет, а я со своим низеньким ростом и светлыми волосами казалась рядом с ней подкидышем.

– Сегодня придут трубы в кафе смотреть, ты встретишь сантехника. Я писала в заявке, чтобы пришел человек, но на всякий случай не теряй бдительность.

– Хорошо.

На шее моей тети тоже «красуется» ошейник. У нее есть когти и зубы, чтобы защитить себя в случае нежелательного интереса со стороны других оборотней, но она продолжает носить его. Думаю, это некая солидарность.

Мы жили в городе, населенном только людьми, когда я была совсем маленькой. Потом на время перебрались в Северный, принадлежащий исключительно оборотнями, но такой парочке как мы нигде не было места. Волчица с племянницей слабой полукровкой, истина, которую мы не разглашали и порой приходилось называться сестрой Жени или ее дочерью.

Исключением становились те немногие люди или оборотни, кто относился к нам без предубеждения, но их было так ничтожно мало, что единственной компанией оставались мы друг для друга.

В скитаниях по городам прошло несколько лет и бессчетное количество школ для меня, пока мы не выбрали смешанный Торговый, а я не перешла на домашнее обучение. Школу закончила экстерном и стала помогать Жене в кафе, которое она купила по дешевке в плачевном состоянии. Теперь нельзя было сказать, что когда-то там все кишело паразитами и плесенью, но порой приходилось устранять поломки, которых в новом здании не было бы.

– Мирослава, не витай в облаках. Влюбилась что ли? – Женя не сдержала смешок, и я наградила ее хмурым взглядом, по крайней мере попыталась такой изобразить. На деле же скорее напоминала надутого хомяка, как тетя звала меня порой.

– Просто задумалась, – я пожала плечами и выдавила из себя улыбку. – Может, пора уже достать елку?

– Зачем нам эти хлопоты? Дел и так невпроворот, а пихать под искусственное дерево подарок я не стану.

И так каждый год. Я закатила глаза и улыбнулась, но в душе осталось тоскливое разочарование. Иногда я смотрела на людей, которые водили хороводы со своими детьми вокруг дерева, пели песни и дарили подарки. У оборотней нет этих ритуалов, да и я не ребенок давно, но хотелось чего-то светлого и праздничного, особенно сейчас.

Или же мне просто хотелось отмахнуться от дурного предчувствия, которое преследовало последние несколько дней.

Я снова уплыла мыслями в воспоминания о сне, когда Женя положила передо мной тонкий черный конверт.

Тетя отпила свой кофе и внешне казалась невозмутимой, но только сейчас до меня дошло, почему она с таким нетерпением звала меня.

– Когда оно пришло? – мне не хотелось прикасаться к конверту, но я знала, что должна его открыть.

У меня таких накопилось пятнадцать штук, с тех пор как в четыре года родители отослали меня под опекой тети Жени, родной сестрой моей матери. С тех пор мне приходило по одному письму с поздравлением на каждый день рождения и больше ничего, ни единого звонка, ни сообщения. Уверена, они присылали деньги, но тетя скорее всего от них отказывалась.

Это всегда казалось мне странным. Я видела родителей в новостях время от времени, и читала в сети интервью. Главы крупного смешанного клана, продвигающие свою политику, основанную на взаимодействии двух непримиримых видов, всегда оставались на виду. И тем страннее мне казалось, что я, их единственный ребенок, должна оставаться вдали от семьи, не связываясь с ними вовсе.

Но это письмо, которое тетя положила передо мной, пришло не в день рождения, и мне понятно беспокойство Жени, которое теперь передалось и мне самой.

Хотелось пошутить, что они нас решили поздравить с новым годом, но во рту пересохло, и казалось, что не было ничего, что могло бы разрядить обстановку. Одеревеневшими пальцами я взяла конверт. Руки не слушались, а плотная бумага и не думала поддаваться моим слабым манипуляциям.

– Может, откроем потом? – я умоляюще посмотрела на тетю.

Женя закатила глаза и взяв конверт, в одно короткое движение разорвала бумагу. Внутри оказалось письмо того же цвета. Женя протянула его мне. Вверху выгравирована золотом эмблема рода. Я провела пальцем по рельефу ветвистого древа и прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Внутри появилось странное, трепетное предвкушение. Будто это не очередное письмо, а самый настоящий новогодний подарок от родных.

«Мирослава Денисовна и Евгения Павловна приглашены в качестве почетных гостей на празднование ежегодного зимнего бала в доме Одинцовых».

– Это шутка? – я прочитала еще раз, не веря собственным глазам.

Женя дернула губой, показав клыки. Ее чувства были противоположными моим.

Она выхватила из моих рук письмо, и смяв его, выбросила в мусорное ведро.

– У нас нет времени на эту хрень. Пятнадцать лет не объявлялись, а сейчас решили позвать на танцульки? Еще чего!

Тетя начала греметь посудой, срывая на ней свое раздражение. И пока она жарила омлет, я осторожно погладила кончиками пальцев по оставшемуся конверту.

В груди родилось смятение, которого не было еще пару минут назад. Сны о доме, в котором я родилась, и в котором остались давшие мне жизнь… человек и оборотень, казались дурным предсказанием, но теперь мне показалось, что это их первый шаг навстречу мне.

– Жень, – я тихо позвала тетю, нервно дергающую сковороду, чтобы омлет не пригорел. – Я хочу встретиться с ними.

Глава 2

– Давид Викторович, – прервал меня на весьма интересном этапе Тарас, постучав по дверному косяку.

Язык не повернулся бы назвать этого оборотня секретарем, будто я какой-то важный хер с удавкой на шее, просиживающий штаны в офисе. Но тот, видимо, решил взвалить на себя все мелкие поручения и не пировать с остальными.

– Чего хотел?

Отвлекаться на мелочи, пока у меня на коленях сидела молодая женщина с таким вырезом, что едва коснувшись ткани пальцем, можно было увидеть ореолы сосков, я уж точно не собирался.

Ее смуглая от загара кожа, крепкие мышцы и горячая кровь, и, определенно, хорошо скрываемый темперамент, читались при одном взгляде на красотку.

Мне понравилась смелость, с которой она забралась ко мне на колени в общем зале, когда мы еще праздновали с остальными. Поэтому я и предложил волчице оставить всеобщее веселье и показать мой дом. Не знаю, когда стал таким галантным, но она бы согласилась и на быстрый перепихон в сортире, а не на обжимания на диване в гостиной. Но перекусывать по-быстрому уже надоело, а то и оставаться голодным.

Празднование длилось уже четвертый день, и пока я не собирался останавливать своих ребят, вымотавшихся за последние месяцы. Они заслужили напиваться до соплей и трахаться, сколько захочется. Объединение территорий было сложным и кровопролитным, и мы не позволяли себе расслабляться в то время.

– Вам пришло письмо, – проблеял где-то на фоне Тарас, пока я с ухмылкой разглядывал закушенные красоткой губы. Она елозила у меня на бедре так, будто уже оседлала, и в то же время все еще играла в приличия.

– Брось в огонь, – я махнул в сторону камина. – Не хочу видеть никаких сраных отчетов или просьб до конца недели.

– Э-это от Одинцовых.

Моя рука замерла на середине бедра красотки на пути к самому сладкому. Тот немногий хмель, что кружил голову, мгновенно выветривается. Я дал себе пару секунд на раздумье.

– Оставь на столе и убирайся.

Письмо заинтересовало, но открывать его в присутствии женщины, которая еще неделю назад состояла в клане, который я подмял под себя, было бы чревато.

Волки признают сильного главаря и соглашаются на объединение, когда другого пути уже нет. Но доверие, это не то, что они могут получить одним лишь подчинением.

Я скользнул пальцами по гладкой коже плеч красотки, и бретельки легко упали вниз. Когда нижняя часть платья оказалась на поясе волчицы, шлепнул ее по заднице и усадил поудобнее лицом к себе.

Она быстро сообразила и расстегнула мои штаны. Сама схватилась за твердый член рукой и плавно опустилась, только касаясь головкой влажных трусиков.

– Интересно, что им нужно от вас, – прижавшись ко мне грудью, прошептала красотка.

Ее слова вызвали у меня ухмылку. Мысленно сбавил определенную долю сообразительности у этой волчицы. Лезть с такими разговорами ко мне ей точно не следовало. Но стало даже интересно, как далеко она сможет зайти со своим проворным язычком.

– Хочешь что-то предположить?

Оттянув ткань ее кружевных трусиков, я коснулся влажных складок. Тихий стон усладил слух, пока пальцы ласкали шелковистую плоть.

– Ну же, я жду, – процедил, немного выпустив в голос раздражения, которое она разожгла, начав лезть не в свое дело. Надавил сильнее на напряженный бугорок и красотка задрожала, вцепившись в мою руку. Она попыталась протолкнуть пальцы дальше, но я не позволил ей так просто это прекратить.

– В-вы теперь глава, – прошептала она, хватая ртом воздух. – Чтобы клан стал еще больше и укрепил позиции, вам нужна жена.

– Да что ты.

Не удивлен, что именно к этому выводу пришла моя сегодняшняя партнерша. По тому, как она подготовилась и взобралась на меня с таким пылом, сделал вывод, что она и сама не прочь была бы занять место рядом.

Конечно, у меня и раньше не было проблем с женским полом, но брать в жены просто ту, у которой много денег или земли – большая глупость. Мне не нужно было приданое или чувства, о которых писали песни и снимали кино. Пока я торчал с теми немногими, кто был со мной с самого начала, а теперь бесновался на празднике жизни на первом этаже дома, то уяснил для себя одну простую истину. Я могу сам взять то, что пожелаю. Рожденный в приюте для женщин, оказавшихся на улице в положении, и не имея в жизни ни малейшей перспективы, теперь я стал главой клана, который сам объединил потом и кровью, вступая в поединки с другими вожаками. И этот разрозненный клан еще нужно было заставить функционировать как единое целое.

– Давид, – прохныкала волчица, начав ерзать.

Я вернулся в действительность и снова шлепнул красотку по упругой заднице. Весь вкус к развлечению испортили мысли о том, о чем я вообще не собирался думать, по крайней мере сегодня.

Подхватив женщину на руки, тут же опустил обратно, поставив на четвереньки. Она в растерянности вцепилась в спинку дивана и глянула на меня через плечо, хлопая ресницами, но как только поняла, что мы не заканчиваем вот так, прогнулась, выставив себя на показ.

Снова прикоснулся к ней, слушая шумное дыхание. Приставив головку члена ко входу, размазал соки и толкнулся внутрь.

Замерев на секунду, откинул голову назад, наслаждаясь пустотой в мыслях и стонами партнерши, которая не стала тратить время, притворяясь скромной или зажатой. Она сама начала двигаться, насаживаясь и соскальзывая со ствола. Но заниматься самоуправством я позволил ей недолго. Сжав руки на ее заднице со светлыми полосками от белья, толкнулся до упора. Женщина задрожала на члене, и тихо вскрикнув, завела руку за спину в попытке оттолкнуть.

– Мне остановиться? – спросил с раздражением.

– Нет-нет, – зашептала женщина.

Яркий аромат желания и свежего пота заполнил пространство вокруг нас.

Платье, превратившееся в мятую тряпку, от каждого толчка болталось на талии волчицы. Я перехватил кусок ткани, намотал его на кулак, и навалившись сверху, подмял партнершу под себя. Она выгнула шею, вцепилась в мои руки, и протяжно застонала. Такое предложение показалось привлекательным, перед глазами маячила покрасневшая кожа, но голова все еще была на плечах, и сжав зубы посильнее, я выпрямился и ускорил толчки.

– Я приду завтра? – волчица, чье имя я так и не спросил, перевернулась на живот, и положив руки на мою грудь, заглянула в глаза.

По телу еще бродило сытое удовлетворение, но разговор, который она хотела завести и заискивающий взгляд говорили о том, что эта женщина не просто так отдавала всю себя на диване, а потом и на полу.

– Если хочешь, – приоткрыв один глаз, посмотрел на нее. Макияж размазался по лицу, но это не то, что могло бы испортить ее привлекательную внешность. Всклоченные темные волосы рассыпались по плечам, не пряча уверенную тройку, которой волчица прижалась ко мне.

Но как только ее взгляд замер на одном из шрамов на моей груди, я предположил, что вряд ли захочу снова с ней провести время. Волчицы, которые отводят взгляд и не могут скрыть отвращения на лице при виде шрамов, не те партнерши, которых хочется и дальше наблюдать в своей постели.

– Можешь спросить, – бросил безразлично и поднялся с пола, не думая прикрывать наготу.

Волки регенерируют очень хорошо, но не все раны могут затянуться, особенно, нанесенные особым оружием или слишком глубокие.

– Не о чем спрашивать, – ответила волчица не слишком уверенно, но я уже потерял к ней интерес.

Подхватив черный пижонский конверт, вскрыл его и извлек бумагу.

Пробежав взглядом приглашение, отправленное в письме, удивленно приподнял брови.

Интересно знать, как быстро работают слухи. Меньше недели назад я вырвал зубами свое право называться главой клана у другого сильного волка, а знаменитая семейка, заключившая мир с людьми в своем регионе, вдруг пригласила на танцульки. Будто дел не было и без этого дерьма.

Скомкал письмо в кулаке, чтобы выбросить в огонь, но почему-то не стал. Чутье подсказывало, что лучше посетить мероприятие, подобраться к титулованным оборотням поближе и узнать, что им от меня нужно.

– Боюсь, завтра у нас уже не выйдет повеселиться, – я подал разлегшейся на полу красотке руку и помог подняться. – Увидимся, когда я вернусь.

Она надула губы, но спорить не стала. Расправила платье, но так бы и мялась на месте, если бы я не придал ей ускорения шлепком по заднице. Не знаю, собиралась она уйти или спустилась к остальным. Мне нужно было выспаться, а на утро уже осчастливить остальных.