Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Семейные радости
У всего есть цена, но не всегда
знаешь ее истинную ценность.
Оля предложила Сане:
– Тетя Нина спит в бабушкиной спальне, мы с Кристей на диване в горнице. А тебе постелю на полу в кухне. Ты не обидишься? Я приду ночью…
– Нет, милая, не придешь – постесняешься. Ночевать я поеду к брату. Он здесь неподалеку, на Спиркиной заимке живет.
– Главврач красногорской больницы Глеб Викторович – твой брат? – удивилась Оля.
– Старший. Умный. Образованный. Я перед отъездом не смог попрощаться с ним, а надо было поговорить. Так уж сейчас заодно… У него и банька есть.
Короче, уехал.
Глеб увидел, обнял, воскликнул:
– Брат, так рад тебя видеть! С ночевкой? Я сейчас баньку подтоплю…
В предбаннике Глеб с Александром, оба Викторовичи, пили чай с коньяком.
– Ну что, Украина совсем с ума сошла или наполовину? Расскажи о своих подвигах в Незалежной.
– Война там идет – жестокая и странная. Хотя, можно войной происходящее не называть – взять у Путина термин «специальная военная операция». Но ненавидят они нас люто. Ненавидят все русское. И день ото дня круче…
– Ты уже второй раз мотаешься в Донбасс. Что-нибудь поменялось за это время?
– Тогда ещё не было СВО, тогда ещё нас боялись.
– А теперь?
– Ненавидят.
– Все украинцы?
– Кастрюлеголовые все. И Америку тогда так не поминали – больше в Европу рвались. А теперь превозносят Штаты, как верховное Божество – и молятся, и готовы на любые жертвы, чтобы прадедушке Байдену угодить…
И ещё Саня поведал брату:
– Раньше на Украине другие были герои, а теперь почитаются исключительно прислужники Гитлера. Памятники им ставят…
Старший брат покивал головой:
– Может быть, память кончилась, оборвалась связь времен, что-то заклинило в головах, раз вместо шляп кастрюли стали носить. Раньше хохлы верили Советской власти – теперь стали свидомыми, забыв прошлое. Нового человека Украины будут звать хомо амнезикус…
Глеб умел говорить умные вещи.
После бани застолье в семейном кругу.
Саня похвастал наградой от самого министра Госбезопасности ДНР.
Глеб потребовал:
– Покажи.
Шурик, прежде чем отдать в руки брата АПБ, разрядил его. И предусмотрительно сделал – вскоре уже с пистолетом играл пятилетний Аркадий Глебыч.
– У меня теперь есть дочь, – похвастался младший брат старшему. – Три годика ей. Завтра мы всей семьей едем подавать заявление в ЗАГС.
– На Украине нашел?
– Да почти что. Но живут они сейчас здесь – у тебя в соседях, на Спиркиной Заимке. Знаешь библиотекаршу «Данко» Нину Николаевну?
– Конечно.
– А её племянницу Ольгу? А её двоюродную внучку Кристину? Теперь будешь знать – скоро они станут родней.
– Где осядете? – спросила жена Глеба Татьяна, пронзая деверя беспощадным взглядом: допрыгался, мол, жеребец.
– Хочу домик купить в Хомутинино. Но не в самой деревне, а на озере Подборном, в пансионате. Как-то был однажды, понравилось – теперь мечтаю осесть. Завтра семью повезу на смотрины. Женское слово всегда последнее в таких делах…
– Деньги-то есть? – это Глеб.
– Найду.
– Профессию не думаешь менять?
– Пока нравится. И ещё – отгуляю, обзаведусь жильем, семью оставлю дома, а сам на Донбасс рвану. Заболел я им – понимаешь?
Говорил Саня искренне и убежденно – никто не посмел спорить.
А потом уже Глебу наедине перед сном поведал истинные мотивы.
– Понимаешь, брат, первые лица ДНР меня знают, мне доверяют – я у них на хорошем счету. Там не только война, боль и кровь, там заново создается новая республика Малороссия. В Донбассе сейчас легко и просто можно сделать головокружительную карьеру – из кабины «камаза» в кабинет министра.
Брат со вздохом:
– Вот было бы у тебя образование, тогда да… А так… Пустые надежды и хлопоты.
– Ну, не скажи…
Молча докуривали, думая о своем…
На следующий день Готовцев с Олей и Кристиной поехали в Увельский ЗАГС утверждать свой союз.
Ольга дорогой скорей переживала, чем радовалась. В каком-то смысле это трагедия – наспех созданная семья с Колькой-хохлом так и не сложилась в крепкий союз двух сердец. Готовцев, конечно, не такой красивый, но колоритный и в доску свой – понятный, ручной, влюбленный… Баранку крутит как пацан. Надо бы ему посерьезнее дело найти.
Но куда Саню можно пристроить? Простым рабочим не пойдет – начальство не любит. Свободный труд фермера требует сноровки и многолетней привычки – таковых нет. После службы, как сел за баранку, так и крутит, ничего иного не зная. Правда, машину себе приобрел крутую. И сбережения есть (?) – хохлу, наводчику на Турчинова, глазом не моргнув, отстегнул миллион.
Впрочем, чего о деньгах печалиться – привезли из Донбасса их целый сундук. Правда, инвалюта, но уж как-нибудь справятся…
Главное – Кристина к нему потянулась. Мало маминых знаний, она Сашу пытает – как трава растет, как машина ездит, как солнце по небу ходит, отчего мир устроен так, а не иначе… Готовцев охотно отвечает, и речь его интересна, умна, иронична – ей, библиотекарю с высшим образованием, так не сказать…
Кроме того, Саня умеет играть на гитаре и красиво певуч. Обещал мелкую обучить…
Тете своей про избранника нового так говорила:
– Тихий, кроткий, добрый и ласковый…
– Ну-ну, поглядим, – сомневалась Нина Николаевна, имевшая о шоферах иное мнение.
А Ольга, мечтая об обещанном Саней доме, думала – так должно быть, и это счастье, когда есть свой дом и родной круг в нем. Теперь вот богатство привалило – как будто не жить, а на праздник её пригласил Готовцев.
С такими деньжищами можно и не работать – обратить лишь валюту в рубли. Но как Саша поступит? Ему, похоже, фура «камаз» дороже дворца. Дом для семьи покупает, а сам опять на дорогу поглядывает. Нет, даже на фронт, в Донбасс! Авантюрист, ейбо!
Но новый брак – не только новая жизнь, это ещё наказ: будь счастлива в нем! А как ей быть, если Саша нигде кроме школы не учился и сам из простых людей, а она интеллигентка не первого поколения с высшим образованием – мезальянс получается. С этим тоже ужиться надо…
Впрочем, у кандидата в мужья замечательные способности решать любые жизненные проблемы. Может даже когда-нибудь она будет гордиться своим новым супругом. Простоватые парни – они настырные…
М-да… это богатство. Надо ещё дать ума, как им распорядиться. Можно претендовать на царство, а можно и за решеткой очутиться.
Для регистрации брака в ЗАГСе нужен мужчине костюм и галстук. Оля хотела видеть на Саше брюки в стрелочку, фрак и бабочку. Зашли в магазин. Выбрали – все не то! Саша глянул на себя в зеркало – и ужаснулся!
– Выбирай сам! – опустила руки невеста, наряженная в клубное концертное платье.
Впрочем, на такой фигурке, как у неё – и сарафан бы смотрелся.
Готовцев выбрал – спортивного фасона брюки со штрипками и в обтяжку, корочки на венских каблуках и белую шелковую рубаху с голубым бантом в придачу.
Когда покрутился перед зеркалом, продавщицы ахнули – мечта, не мужчина! Это они ему бант повязали – в подарок на свадьбу. Так восхищались, так любовались, отталкивали друг друга, чтобы поправить на нем что-нибудь, что Оля приревновала и насупилась. А мелкая скакала и в ладоши хлопала – но это от настроения…
Главной интригой визита в ЗАГС была мысль – распишут их сразу или назначат положенный срок?
И вот они в кабинете служебном.
Готовцев принялся убеждать начальственного вида даму – он воюет в Донбассе (предъявил копию договора с Донецким Военкоматом), его отпустили всего на семь дней, три из которых он был в пути. Остался один на регистрацию со свадебным торжеством и три на обратную дорогу.
– Что же вы в Донецке не расписались?
– Так невеста-то здесь живет. Она из беженцев, и мы имеем право на исключение из существующих правил.
Оля смотрела на перепалку с печалью и легким ужасом.
Наглость или настырность – кто кого?
Тем не менее, брак их зарегистрировали. Мелкую вписали в паспорт нового папаши, как Готовцеву Кристину Александровну, 2020 года рождения.
Из ЗАГСа пошли в столовую угощать случайных свидетелей, о которых позаботилась Нина Николаевна, позвонив из Красноселки в Увельскую ЦБС.
По дороге зашли в универмаг и купили Кристине нарядную куклу. Об убранстве самой девочки на столь торжественный случай почему-то забыли – и мама, и новоявленный отец.
Но мелкая не впала в неистовство по этому поводу, а была рада тому, что есть. Вела себя соответственно случаю – была тиха и послушна, говорила мало, изображая умную девочку…
Ну, невозможно представить!
Эти дела сделали до обеда. Перекусив со свидетелями, поехали в Хомутинино. Точнее в пансионат «Лесное озеро». Озеро называлось Подборным.
Здесь, среди вековых сосен живописно (не в уличный ряд!) стояли несколько двухэтажных коттеджей, облицованных серым гранитом. В одном из них Готовцев однажды ночевал, и зародилась мечта – приобрести.
Но ситуация оказалась несколько сложнее, чем авантюра в ЗАГСе.
Распорядитель пансионата не был владельцем, а всего лишь съемщиком этой недвижимости. «Лесное озеро» давно уже безуспешно продается её хозяином, а пока сдается в наем на сезон.
Выбора иного не оставалось, как звонить владельцу и просить продать один двухэтажный дом. Кстати, без отопления – потому как строился для летнего отдыха.
Законный владелец пансионата был необычайно контактен, что тут же доказал по телефону.
– Частями не продается, а хотите снимать – обращайтесь к нынешнему распорядителю. Впрочем, одна зацепка есть. Строился пансионат в советское время челябинским предприятием «ТЭЦ – 2». При приватизации его директор приобрел в свою собственность один из домов. Понравилось мужику, и он аккуратно каждый сезон проводил здесь лето. Но вот последние пять лет что-то не появляется. Стоит его коттедж и ветшает, сиротствуя. Думаю, бывший директор умер, а наследникам даром не нужен дом на отшибе. Мне тоже – весь пансионат хочу продать. А вы обратитесь к наследникам – может, они вам его уступят…
Такая интрига.
Информация была очень важна и обнадеживала на успех.
Пока Оля с Кристиной гуляли по полупустому пансионату и мочили ноги с мостика в воде лечебного озера, Готовцев достал клавиатуру и открыл инет в поисках последнего директора «ТЭЦ – 2» советских времен.
Яндекс – добрый помощник.
Скоро Александр Викторович разыскал в «ОК» страницу дочери и наследницы почившего в бозе гендиректора электростанции. Отправил письмо с желанием встретиться и свой телефон.
Позвони она в то время, когда они были на пути в Красноселку, Саня наверняка уговорил Олю рвануть в Челябинск покупать дом в пансионате, бросив другие дела. Но в жизни всё развивается куда неспешнее, чем читается в книги.
Этим вечером в ДК «Данко» Ольга с Ниной Николаевной решили организовать свадебное торжество. Деньги дал Саня – а что ещё нужно клубным работникам?
Разом все поднялись, организовались, даже открытки купили и подписали приглашения почетным гостям – например, Глебу и Тане.
Ну, свадьба не свадьба, а повод для вечеринки, конечно, был. И деньги, чтобы столы накрыть. И артисты, чтобы вечер сделать нескучным – клубники же. Они же и гости.
Над затеей трудилась Нина Николаевна. А все остальные помогали – сдвигали столы в банкетном зале, расставляли стулья, носили снедь из магазина, готовили из неё блюда, накрывали…
Несли цветы из своих садов – украшали окна и танцевальный зал.
Однако, те, кто постарше, Нине Николаевне выговаривали – а не легкомысленно ли молодые поступают: женятся, ничего не имея? Ни жилья, ни имущества, ни работы… Более того, они знают-то друг друга всего месяца два – не больше. Не гуляли, не целовались на скамейке – сразу в постель, а потом ЗАГС…
– Все война проклятущая, – отвечала тетя невесты. – Закрутила, завертела, Любу убила… Отказать им не было сил.
Наконец, приехали новобрачные.
Все готовы, всё накрыто. Тут и Глеб при жене и галстуке – поздравляют.
Готовцев, не сказать чтобы нарядный, но не сводит с Оли глаз. Та чуть покусывает губки в клубном платье – нарядиться больше не во что.
Люди поняли и простили – хватило на застолье с обручальными кольцами, ну и ладно.
Саня вел себя сдержано по отношению к новобрачной – даже, может быть, несколько отстраненно. Ни единым жестом или словом не показывал, что они уже давно имеют интимные отношения.
Так, в какой-то степени идиллически начиналась семейная жизнь Оли из Харькова и Сани, прописанного у брата в Красноселке, ну и мелкой, конечно…
Саня однажды лениво прикинул, что у него было не менее ста случайных женщин в кабине «камаза». Теперь баста! – нагулялся.
А к спиртному он всегда был равнодушен. То есть у Готовцева совершенно не было болезненной потребности к алкоголю – по поводу или без.
Но в кампаниях любил бывать. Ему нравилось наблюдать ералаш, который устраивали подвыпившие. Он смеялся, острил, притворялся пьяным, умышленно поддакивал чепухе, которую несли потерявшие душевное равновесие собутыльники. Саня мало пил и много веселился…
А где еще веселиться, как не на собственной свадьбе?
И славно повеселились – от души.
Про повод забыли, кажется – ведь невеста же без фаты.
А Саня, совсем не пьяный, убеждал брата в курилке, предварявшей мужской туалет, что Путин Путиным – у него свои методы ведения СВО. А нужны новые, народные – на террор бандеровский отвечать террором российским. Иначе весь мир русских будет считать тряпками. Время такое – не добиться победы в белых перчатках…
Александр, безусловно, любил Россию и желал ей только победы, но его методы борьбы с врагами были своеобразные – не разделял он общепринятой точки зрения. Не говорил каким путем пойдет сам, вернувшись на Донбасс, но приглядывается к тем рубежам, которые собирается брать.
Вот тогда же он рассказал Глебу о похищении Турчинова, как пример борьбы с врагами Малороссии. Намекнул, что средства «кое-какие» для террора у него теперь есть, хотя всего не поведал брату. Но признался, что очень хочет участвовать в государственном обустройстве новой республики.
– Мне кажется, Путин не понимает донбассцев – они уже не хохлы, но ещё не россияне. Им надо нечто другое, а то они могут встать на дыбы…
На что Глеб махнул рукой пренебрежительно:
– Как в Кремле скажут, так и будет.
Саня вскипел:
– Это отсюда тебе кажется, а там война, и до победы ещё далеко. Есть ещё время и будут возможности убедить Путина в нашей серьезности.
– А Пушилина уже убедил?
– Считай – наш человек.
– Ну, Сашок, ты – красносельский Наполеон.
На что тот обиделся:
– Почему Красносельский? Я в Увелке рожден.
– А прописан-то здесь.
– Пропишусь в Малороссии.
