ОглавлениеНазадВпередНастройки
Добавить цитату

Нейтральный ответ

Взрослые обычно реагируют на заявления своих подростков одним из двух способов: они или одобряют, или не одобряют их. И все же самый полезный ответ детям зачастую должен быть нейтральным. Нейтральный ответ не содержит ни похвалы, ни критики. Он подчеркивает ощущения, признает желания и мнения.

Вот несколько примеров высказываний матерей в эмоциональных ситуациях.

«Очень трудно оставаться дома, когда болеешь»

– Мой муж собирался с детьми на каток. Однако тринадцатилетняя Донна заболела. Поэтому на каток пошел только младший брат. Донна сильно расстроилась. Когда я увидела это, мне так и хотелось сказать: «Ты всегда получаешь что хочешь, в то время как твой брат обычно остается дома. Теперь для разнообразия ты побудь дома и не жалуйся». К счастью, я не сказала этого. Шестое чувство подсказало мне, что не надо осуждать ее, я понимала, что она чувствует и что жизнь расставит все на свои места. Я сказала: «Очень трудно оставаться дома, когда болеешь, в то время как папа и брат ушли кататься на коньках». Она согласилась. Я продолжала: «Тебе жаль, что ты не можешь пойти с ними». – «Да, конечно», – ответила она, тяжело вздохнув. Ее настроение изменилось. И вскоре она принялась читать книгу.

«Тебе хотелось бы пойти с нами»

– Уже третий вечер подряд мы уходили из дому, что было довольно необычным для нас… Я была взволнована. Весь день я была очень занята, так как мне надо было сделать много дел по дому до встречи с мужем у театра. Дети, как старшие, так и младшие, отказывались помогать мне. И все были не в духе.

М а т ь. Хм, кажется, никто не хочет помочь мне сегодня вечером. Как раз наоборот, вы все просите, чтобы я помогала вам. Должно быть, вам очень хочется пойти с нами в театр.

Их поднятые головы и улыбающиеся глаза говорили, что я была права. Больше я им ничего не сказала, но они с удовольствием помогали мне, и настроение их улучшилось: они были благодарны, что я поняла их чувства.

«У тебя сегодня был такой длинный день»

Мать и дочь моют посуду.

Д о ρ а. Я так устала.

М а т ь. Действительно, сегодня у тебя был такой долгий день.

Д о ρ а. Да, и в школе было та-ак скучно.

М а т ь. Да, тогда день тянется…

Д о ρ а. И учительница настолько медленно говорит. Ее голос такой монотонный. Она вела у нас подряд два урока – математику и физику.

М а т ь. Думаю, что эти уроки казались бесконечными. Они тянулись и тянулись.

Д о ρ а. Действительно, они утомили меня, но теперь я чувствую себя лучше.

«Тебя действительно раздражает будильник»

– В нашей семье четверо детей и муж уходят между 7.30 и 8.10 утра. Вообразите хаос утром на прошлой неделе, когда все спали до 7.50. Но мой «новый взгляд» на ситуацию разрядил обстановку. Проявление детских чувств было наиболее сильно. «Я вижу, что ты расстроен из-за того, что забыл завести будильник! Я знаю, что ты терпеть не можешь одеваться в спешке» – эти слова оказались более эффективными, чем обычные проповеди относительно ответственности и пунктуальности.

«Ты завален работой»

– Тринадцатилетний Оливер пришел домой из школы в плохом настроении. Ему задали много уроков, и еще ему надо было доделать задания, которые он не успел закончить в школе. Он сказал, что ненавидит учительницу, потому что она заваливает их домашней работой.

Я еле удержалась от нотации: «Учительница не виновата. Посмотри на себя, если бы ты закончил работу в классе, тебе бы не пришлось доделывать ее дома». Вместо этого я сказала: «Ты действительно завален домашними заданиями: письмо, арифметика, обществознание, и все в один день». К моему удивлению, Оливер ответил: «Да, я должен садиться за уроки немедленно. Мне надо успеть все сделать».

«Как страшно играть перед большой аудиторией»

– Четырнадцатилетняя Даяна – одаренная пианистка, но она плохо играет на концертах. Перед каждым выступлением она плачет и жалуется на нервозность. Раньше я ей всегда говорила, что не надо волноваться. Я пробовала утешить ее глупыми словами: «Слушатели не знают, где ты сделала ошибку», или «Ты потрясающе играешь, иди и докажи это всем», или «Такое поведение с твоей стороны просто бессмысленно». Таким образом, я отрицала ее болезненные чувства.

Она никогда не играла очень хорошо. Иногда она забывала что-то, или техника игры была плохой, или в ее исполнении не хватало души. После каждого концерта она хныкала и считала, что провалила концерт. Я пыталась убедить ее, что выступление было хорошим и что она играла превосходно. Я лгала ей, и она знала это.

На прошлой неделе, узнав о предстоящем концерте, она начала плакать и нервничать. Но на сей раз я знала, что делать. Когда Даяна сказала мне, что она не может играть, и попросила объявить о своей болезни, я внимательно выслушала ее и сказала: «Я знаю, как страшно играть перед большой аудиторией. Тебе кажется, что они – жюри. Естественно, что ты волнуешься».

Даяна не могла поверить своим ушам. Она сказала: «Ты действительно понимаешь, что я чувствую, мама. Я никогда не думала, что ты понимаешь меня».

Даяна выступила хорошо. Хотя она была напряжена и взволнована, но играла лучше, чем когда-либо прежде. После концерта она спросила: «На сей раз я действительно заслужила аплодисменты, правда же?» – «Честное слово, я получила истинное удовольствие от твоей игры», – ответила я. На ее глазах появились слезы радости.