Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
VI
Готов поспорить, Афина давно определилась, за какую девушку придется бороться Прометею. Но что-то мешало ей объявить об этом. Чего она добивалась? Хотела подержать нас в напряжении? Прометею наверняка уже не терпится взяться за новую цель. Терпением он никогда не отличался.
Правила были предельно ясны, все, казалось бы, должно развиваться быстрее.
Так или иначе, этот парень навеки останется богом, и чем раньше до него это дойдет, тем лучше. Он слишком мил и слишком хорош собой. Ни одна девушка никогда не сможет ему отказать. Это просто немыслимо.
На обозначенном для пробежек маршруте оказалось не так много других бегунов. Большинство ребят в лагере уже, скорее всего, готовились к ужину. Его я планировала пропустить, ведь мой живот до отказа был набит мороженым с шоколадным соусом. Для бега по-прежнему было чересчур жарко, а влажный воздух будто бы застыл среди деревьев. Но сейчас я не обращала на это внимания. Чем сильнее пропотею, тем лучше. После приму душ и усну как убитая. Может, это избавит меня от сновидений и множества мыслей. Я свернула с дорожки и побежала вдоль ручья, пересекающего лагерь. А километр спустя попала на узенькую тропинку, которая вела в лес. Я сделала музыку в наушниках погромче. За концертом номер четыре для скрипки Моцарта последовал рок. А я все бежала и бежала.
Начало смеркаться, когда я, вся потная и запыхавшаяся, сделала перерыв. Слишком вымоталась. Что было неразумно с моей стороны, тем более воздух практически не охладился. Золотые полосы расчертили потемневшее синее небо, хотя мне предстояло еще возвращаться назад. Я со стоном уперлась руками в бедра и постаралась выровнять дыхание. Я, должно быть, убежала довольно далеко от лагеря. Стерев пот со лба, сделала несколько глотков воды. Кругом стояла тишина, и лишь деревья шумели на ветру. Я пролистывала плейлист, намереваясь выбрать на обратный путь что-то спокойное, когда сквозь шелест листвы раздались голоса. Очень близко. Кого, помимо меня, носило по лесу в такое время? Это явно был кто-то из лагеря, ведь здесь нет никого на многие километры вокруг. В голову закралась мысль, что возвращаться вдвоем или втроем будет лучше. С другой стороны, это могли были быть совершенно чужие люди. Охотники, к примеру. Мне стало не по себе. Я уже решила по-тихому юркнуть назад, как вдруг один из голосов заговорил громче. Кейден. Что он здесь забыл? Конечно, умнее было бы убраться оттуда. Иначе он решит еще, что я его преследую. Но любопытство взяло надо мной верх, и я двинулась вперед, осторожно пробираясь от дерева к дереву.
– У брата твоего манеры лучше, чем у тебя. – Второй голос я не узнала.
– А еще мой брат глупее, чем я.
Кем бы ни оказался его брат, мне было его жаль. Я выглянула из-за ствола, за которым пряталась. Кейден со скрещенными на груди руками стоял перед мужчиной, так сильно похожим на него, что наверняка должен был приходиться ему отцом. Волосы такого же цвета, только без светлых прядей, небрежно обрамляли лицо с очень правильными чертами, как и у Кейдена. Мужчину окружало странное сияние. Он словно светился. Абсолютно нереально. Я потерла глаза, но свечение не исчезло. Отец Кейдена был одет в белую рубашку и мешковатые белые штаны, из-за чего в лесу он смотрелся неуместно. Врач? Однако копье, на которое он опирался, противоречило моему заключению. Мужчина, откровенно говоря, выглядел как актер. Но зачем тогда он таскал с собой реквизит? И почему эти двое встречались не в лагере, а в лесу? Вряд ли они случайно здесь столкнулись.
– Не говори так о своем брате, – мягким тоном упрекнул Кейдена отец. – Он, по крайней мере, регулярно навещает мать. Это не имеет ничего общего с мудростью.
– Это вы дали ему имя, а не я.
Я вообще ничего не понимала.
– Как твои дела? – после минутного молчания спросил отец, и вопрос прозвучал не как дежурная фраза, а словно его действительно волновало это.
– Хорошо. – А еще короче можно? Я прижалась лбом к дереву. Как мне незаметно смыться отсюда?
– А по тебе не скажешь. Сколько еще ты будешь позволять ему играть с тобой в игры?
– Сколько потребуется. – Голос Кейдена буквально сочился упрямством, словно у маленького ребенка. Если бы мой отец хоть вполовину так старался, я бы давно бросилась к нему в объятия. К сожалению, моему отцу совершенно плевать на меня.
