Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 1
Всегда питала слабость к крепким мышцам дельты, подкаченным мужским плечам, за которые так и хочется подержаться. И к ямочкам на пояснице. Ну, сверху которые, симметричные такие. Смотрятся просто секси, на мой взгляд. А ещё люблю, когда волосы у парней чуть-чуть подвиваются. Лёгкая лохматость, небритость, прищуренные серые или синие, ладно, зелёные тоже можно глаза и голос с хрипотцой после сна. М-м-м… Ну, а что? У всех свои слабости. Позвольте мне иметь несколько собственных.
Жаль, красавчик спит, нет возможности оценить цвет его глаз. Но вчера они были зелёные, я же не перепутала? Сонька, моя подруга, конечно, здорово нас алкоголем накачала, но в себя она больше влила, чем в меня. Оно и понятно, ей с девственностью расставаться, а мне… а мне просто весело ночку провести надо было. Я работаю и учусь на износ. Расслабляться некогда. Я же не мажорка какая-то, за которую папаня с маманей заплатят и от любой проблемы отмажут. Всё сама… сама… И этим богатеям вовсе ни к чему знать, что я не из их «касты».
Сонька не в счёт – она моя подруга и про меня знает всё. Вернее, почти всё.
Мой взгляд снова скользит по идеальному рельефу мышц. Тим просто бог. Это раньше я думала, у него лишь тело бога, а вот сегодня узнала, что и в сексе он идеален. Такого у меня ещё не было. Хотя и сравнивать-то, по-честному, особо не с чем. Раз-два и апчхи, как говорится. Но это знать кому бы то ни было тоже не обязательно.
И Тимуру лучше даже не догадываться, что я прекрасно представляла, кто он такой, когда вчера с ним уезжала. Потому что стоило ему подвалить ко мне на танцполе, и я потеряла дар речи от неожиданности и очень хорошо сыграла в «парень, впервые тебя вижу».
А парень – звезда всех местных тусовок. Богатый наследник, свой на любой вечеринке, у него в соцсети подписчиков «овердофига» и половина девочек из колледжа мечтают оказаться в его постели.
Я не мечтала. Но и отказываться не стала, когда возможность представилась.
От мысли, что я осуществила чужие мечты, меня пробивает смех.
Впрочем, надо побыстрее отсюда линять. Эти утренние неловкости мне совсем ни к чему. Тимуру, наверное, тоже. Но он спит. Именно что спит, а не притворяется, ожидая пока я свалю.
Бедняга, вымотала я его. И он меня тоже заездил. Сколько раз у нас было? Четыре? Это, прямо скажу, слишком. И откуда только силы взялись. Четыре раза – четыре прекрасных оргазма на его идеальном члене и ещё пятый от умелого языка. Что было очень даже неожиданно.
Тимур совсем без комплексов, и мне остаётся только догадываться, когда и при каких обстоятельствах он их все растерял.
Приподнимаю краешек простыни и тихонько выбираюсь из постели. Кажется, даже не разбудила хозяина. Наклоняюсь за одеждой. Эта «тропа позора», как тут её любят называть, тянется от кровати до самой входной двери. Хорошо, что мы начали стягивать друг с друга одежду за порогом, а не перед ним, хотя такой вариант тоже не исключался.
Я просачиваюсь в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Действую очень тихо, стараюсь не шуметь. Пользуюсь расчёской хозяина, распутываю свои длинные тёмные волосы. Невольно вспоминаю, как Тим намотал их ночью на кулак, когда поставил меня на коленки и взял сзади. Было дико и первобытно. И чёрт, мне понравилось. До той степени, что даже сейчас я застываю с расчёской в руках и чувствую возбуждение. Между ног наливается жаром.
Бред.
Мотаю головой, сбрасывая оцепенение. Надо доехать до дома, а там поваляюсь на кровати, высплюсь, повспоминаю.
Глядишь, и Соня подвалит, и ей тоже будет что рассказать.
Она с таким красавчиком уехала. Самое то для первого раза.
Всё-таки хорошо, что мы вчера в «Аут» отправились – клуб, где зависает золотая лондонская молодёжь. Оттуда ещё никто в одиночку и неудовлетворённым не уходил.
Через пару минут мне вовсе не до смеха. Я просмотрела всё… всё, прошлась от двери до спальни и обратно. На цыпочках. Пробежалась до кухни, заглянула во все углы и даже под диван и кровать, и прочую мебель. А жакета от «Бальмен» не было. Дорогущего, мать его синего классного жакета, который мне ещё предстояло сдать обратно в магазин. Это же полторы тысячи фунтов, капец. Впахивать до усрачки, если не найду. Даже страшно представить, что будет, если он потерялся. Кредит равный семи билетам из Лондона до Москвы и обратно повиснет на мне мёртвым грузом.
Пздц… ни денег, ни грёбанного жакета.
Видимо, я так увлеклась поисками, что расшумелась и разбудила Тимура. По крайней мере, сейчас, уловив «шевеления» в спальне, я мысленно чертыхаюсь и аккуратно крадусь к двери, но застываю, едва услышав хриплый ото сна голос.
– Это что ли, ищешь?
Оборачиваюсь и ничего не могу поделать с собственным взглядом. Он просто ухает вниз. Пропускает и лицо Тима, и рельефную грудь, на которой я даже прикорнула между третьим и четвёртым раундом, и съезжает прямиком к паху.
Вот эта штука что, реально сегодня во мне была? Очень, знаете ли, внушительно выглядит.
Невольно я сглатываю и… прихожу в себя от мягкого дразнящего смеха, бьющего по ушам.
– Тома?
Вау… кто-то запомнил, как меня зовут? Хотя, чему я удивляюсь? Он ведь стонал моё имя, когда кончал и в первый, и во второй и так далее раз.
Значит, прекрасно осознавал, где он и с кем.
Неожиданно для местного отвязного мажора.
– Это-это, – бормочу я и даже подхожу, чтобы забрать помятый в усмерть жакет из его рук, спал он что ли на нём, но Тимур отводит его в сторону.
– Куда-то торопишься?
Так что приходится взглянуть ему в лицо. В смеющееся, нет, даже забавляющееся лицо. И лучики смешинок в уголках его глаз меня совсем не радуют.
Тим выглядит иначе, чем вчера.
Интересно, это потому что мы переспали, он теперь мне кажется не звездой с неба, а простым земным парнем?
– Да, думаю, мне пора.
Выхватываю жакет из его рук и иду к выходу. И надеюсь, и боюсь, что он пойдёт за мной. А если пойдёт, что делать? А если предложит не уходить, оставаться?
Не будет ли нам ещё более неловко, чем сейчас?
Хотя по Тиму не скажешь, что ему неловко. А вот мне не по себе, потому что я не могу распахнуть входную дверь. И так дёргаю, и сяк, а она не поддаётся.
– Открой дверь! – даже не прошу, а приказываю я.
– Раскомандовалась, – раздаётся за спиной.
Оглядываюсь и снова вижу его голого. У парня есть смущение в принципе или нет? Вернее, он чувствует себя также свободно, как и в одежде. Нагота его ни капли не беспокоит. Может, это из-за самолюбования? Конечно, имея идеальное натренированное тело можно себе это позволить.
Я дёргаю за ручку, но тщетно, и в сердцах выдаю:
– И что здесь у тебя такое? Пещера горного короля?
– Типа того, – прищуривается он и, оттолкнувшись от стены, идёт в мою сторону.
Тимур начинает тихонько напевать сюиту Грига, – не фига у него, оказывается, познания в классическом репертуаре, – и на финальном «бу-у-у» вжимается в меня бёдрами.
Да, я не монашка и не святая, что уж сказать. Так что, конечно, когда голый сексуальный и вдобавок ко всему возбуждённый парень припечатывает меня к входной двери, я ощущаю, как трусики становятся влажными.
– Тут ещё и сигналка, – он указывает куда-то себе за плечо.
Перевожу взгляд на потолок и замечаю какие-то датчики. По мне так обычная противопожарная система, только парочка подмигивает странно.
– Сигналка?
– Ага, сирена взревела, если бы ты попыталась дверь вскрыть с любой стороны. Без кода – нереально ни войти, ни выйти.
Я прищуриваюсь и пытаюсь отстраниться, но вместо этого дёргаюсь и бьюсь головой о дверь.
– Чёрт… – мне конкретно больно.
– Тише… ты чего? – Тимур накрывает затылок ладонью и массирует, убирая лёгкое онемение. – Я ж тебя не съем.
А потом, будто опровергая свои же слова, впивается в мой рот. Его губы мягкие, но настойчивые, а язык по-хозяйски проникая в рот.
Знаете, очень сложно не потечь, когда голый парень целует вас так, будто планирует трахнуть в обозримом будущем. Конечно, я тут же теку.
Аха, и оседаю лужицей у его ног в буквальном смысле этого слова.
Пальцы против воли впиваются ему в плечи, ногти вдавливаются в кожу. Пахнет от Тимура просто обалденно, а вкус терпкий, свежий, мужской, и запах тела такой, что голову ведёт. Сто процентное попадание в совместимость – как написали бы в новомодном журнале.
– Ты точно на МИ-6 не работаешь? – пытаюсь прощупать я, когда поцелуй заканчивается.
А вдруг реально агент британской разведки? Хотя, как говорится, у богатых свои причуды. Захотелось ему особую систему безопасности – пошёл и заказал, какие проблемы, только бабки успевай отстёгивать.
– Нет, не работаю. Просто не люблю по утрам в одиночку просыпаться, знаешь? Как-то даже обидно, что девушка пытается сбежать.
Наклоняясь, он захватывает мою нижнюю губу зубами, слегка прикусывает и отстраняется.
Этот хам точно знает, что я возбудилась, и дело даже в предавших меня сосках, натянувших ткань светлого топа, а в зрачках. Уверена, они сейчас размером с блюдца, такие же, как у Тимура, без всякого смущения разглядывающего моё лицо. Наверное, самому интересно, кого он там вчера подцепил. В полумраке нам как-то не до разглядываний было.
Совершенно иррационально я злюсь. А когда злюсь, я кусаюсь:
– И много девушек от тебя пыталось сбежать?
– Ты первая, – нагло заявляет он.
– То есть обычно ты их сам силой до двери на выход тащишь? А они упираются?
– Именно.
Невольно вырывается нервный смешок.
– Ну у тебя и самомнение!
– Оценила, да?
Он хитро прищуривается, потом берёт меня за руку и тянет вниз, опуская ладонь себе на член.
Этот наглец точно не стесняется показывать, что он хочет.
Приподнятая бровь красноречивее любых слов.
И его рука, лежащая поверх моей, побуждает меня обхватить ствол и провести вверх-вниз пару раз. Он уже охренеть как возбуждён и готов.
– Не стоило даже пытаться сбежать, Тома, – выдыхает он мне в ухо, а следом прикусывает мочку.
Моя рука уже двигается сама, хотя ладонь Тимура всё ещё её контролирует. Если вчера я трогала его, как мне хотелось, то сейчас он показывает, как ему больше нравится.
– Откуда ж мне было знать, что у тебя такая система безопасности?
– Ну тогда запоминай.
– С чего бы это?
– Полезные знания в жизни пригодятся, ты же отличница.
– С чего ты взял?
– Ты ночью так старательно в рот брала, что это заслуживает высшего балла.
Совершенно невольно мой рот потрясённо приоткрывается, и Тим тут же гладит нижнюю губу подушечкой большого пальца.
– Кто-то хочет повторить? – ухмыляется он.
Думаю, что ему остаётся просто опустить мне руку на макушку и как в дешёвой комедии нажать посильнее, чтобы я бухнулась перед ним на колени.
Но чёрта с два со мной такие номера не пройдут.
Наверное, эти мысли проскакивают на моём лице, а Тимур, чтоб его, оказывается, глядит очень внимательно, несмотря на ленивую расслабленность.
– Ну что ты хмуришься, а? – кидает он. – Я не ханжа.
– Это я уже поняла, – бубню себе под нос, а потом решаю прекращать наш словесный пинг-понг, честно говорю то, что у меня на уме. – Мне не нравится, когда меня пытаются к чему-то склонить двусмысленными разговорами.
– Ах, так ты, значит, любишь прямые действия? – он приподнимает брови, хотя прекрасно понимает, что я имею в виду.
А потом внезапно сам опускается на колени возле моих ног, чётким движением скатывает юбку вверх по бёдрам, закидывает мою ногу к себе на плечо и отводит трусики в сторону.
– Тим! – вскрикиваю я, когда его язык обводит клитор.
Глаза невольно закрываются, и я вижу звёздные искры в темноте век.
Как это он так стремительно всё провернул? Мне казалось, он сыплет намёками и пошлостями, пытается прогнуть под себя, но этот парень показывает, что может уступить, даже когда ему самому чего-то очень хочется.
Дорогущий жакет снова летит на пол, потому что я цепляюсь за спутанные волосы Тима и жмурюсь сильнее, когда он подключает свои пальцы, вводя их глубоко внутрь моего тела. Он трахает меня рукой, а я лишь успеваю стонать, слыша и чувствуя, как горячо он дышит, ощущая каждое чёткое движение языка, ласкающего горошину клитора. Тим точно знает, что он делает, и даже специально оттягивает мой оргазм. И так же внезапно отстраняется, когда я уже вот-вот готова взорваться.
Он весь во мне. Мы целуемся, а я, уже сдавшись, держусь за него, цепляюсь, не желая отпускать.
– Это был рекламный тизер, – усмехается он, – а полная версия доступна только на кровати. Так что идём.
Идёт в итоге он один, потому что я уже сижу на нём, обхватив за талию ногами, пока он несёт меня обратно в спальню.