Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
11
Тем же вечером я решила самостоятельно искупать Нэйтана, хотя раньше мне в этом помогали Стив или Миди. Я успокоилась на какой-то миг, почувствовала единение с сыном.
– Ну вот видишь, ничего страшного. А ты капризничал. Зато теперь ты такой чистенький, да? – говорила я Нэйтану, заворачивая его в полотенце.
– Не нужно изображать заботливую мамашу. Смешно со стороны смотрится.
Я обернулась и увидела маму.
– Я не изображаю. В отличие от тебя, я люблю своего ребенка.
– Ну да, конечно! Посмотрим, как ты заговоришь, когда твой сынок подрастет и будет вести себя так же отвратительно, как ты. О да, ты будешь сгорать от любви к нему.
– Да пошла ты. Ты всего лишь галлюцинация.
Тут же возле мамы появилась Эйприл.
– Джоди, понимаете, она пытается этим сюсюканьем искупить свою вину перед сыном.
– Эйприл, какого черта ты мне являешься? Я ведь тебя даже вживую ни разу не видела.
– А что ты так занервничала? Мы же просто галлюцинации, как ты говоришь. Но на самом деле мы жалкие потуги твоей совести донести до тебя правду, от которой ты пытаешься скрыться.
– Надо было прикончить тебя в тот день, когда я всадил пулю твоей подружке. Тогда бы ты не произвела на свет этого выродка, – сказал Десмонд.
– Убирайтесь отсюда!!! – не выдержала я. – Пошли вон!
– Глория!
– Я сказала, пошли вон!!!
– Глория, это я!
Я обернулась на голос и замерла.
– Стив…?
– Отдай мне Нэйтана.
Я крепко вцепилась в сына, которому передалось мое волнение. Нэйтан заплакал, безуспешно пытался вырваться из моих оков. Стив смотрел на меня с опаской. А позже я разглядела в его взгляде презрение.
– Ты думаешь, что я могу навредить ему? Ты что, не доверяешь мне?
– Ты ему не навредишь, – сказал Десмонд, – а вот за себя мы не отвечаем.
– Закрой свою пасть! – заорала я.
– Глория, отдай мне сына, немедленно!
Стив подошел ко мне и выхватил Нэйтана.
– Психопатка, – прошептал он перед тем, как покинуть ванную.
– Что…? Что ты сказал?!
– Он сказал, что ты психопатка, – прошипел Десмонд.
– Алексу ты больше не нужна. Скоро и Стив от тебя откажется, – злорадствовала Эйприл.
Я рухнула на колени, схватилась за голову, зажмурила до боли глаза.
– Оставьте меня в покое, пожалуйста!
– Дочь, не мучайся. Убей себя. Ты же видишь, как все страдают из-за тебя.
Я распахнула глаза. Все исчезли. Но слова матери до сих пор звучали в моей голове.
Я поняла, что у меня больше нет выхода. Я знала, что нужно делать.
Я шла вперед по вражеской территории, оставив страх, сомнения и прочие выхлопы эмоций позади. Я была готова ко всему.
Наткнулась у одного из баров на людей, что властвовали на этих улицах. «Красные языки». Я была уже довольно известна на Темных улицах, меня все знали в лицо – и враги, и свои. Поэтому, как только я почувствовала косые взгляды в свою сторону, набухающее напряжение, внимание, прикованное к моей персоне, сразу поняла, что это не просто прохожие, обычные люди, застрявшие у бара, это подчиненные Ларса Эльбы.
– Где я могу найти вашего главаря?
Их было пятеро. Все сверлили меня зловещими взглядами.
– Я окончательно обдолбался или передо мной реально шмара из «Абиссаль»? – сказал один из них.
– Ты что здесь забыла?
– Мне нужно поговорить с Ларсом Эльбой.
– Послушай, если ты не свалишь через три секунды, я вышибу тебе мозги, – стал угрожать мне тот, что заговорил первым.
Я не колеблясь, достала пистолет и направила на него.
– Ну давай.
Реакция была незамедлительной. В мою сторону тут же были направлены в ответ пять стволов. Я не дрогнула, стояла и ждала, кто первый из них выстрелит.
– Господа, это уже лишнее, – раздался за моей спиной знакомый голос.
– Дерси, ты какого хера здесь делаешь?!
– Произошло небольшое недоразумение, которое, надеюсь, мы уладим без кровопролития, – как всегда с вычурной дипломатичностью ответил Доминик.
Он подошел ко мне.
– Арес, опусти ствол.
Я несколько секунд сопротивлялась, но все же подчинилась ему.
– Теперь вы сделайте то же самое из солидарности, – сказал Доминик.
Его тоже послушались. Я была поражена. Даже враги его уважали.
– Забирай свою шлюшку, и проваливайте, пока я добрый.
– Пойдем, – взяв меня за руку, сказал Доминик. – И да, передайте Ларсу, что наша встреча с ним все-таки состоится несколько позже.
– Обязательно, – с издевкой ответили ему.
– Знаешь, я не такой добрый, как ты. Если мои слова не дойдут до Ларса, я без всяких объяснений вышибу тебе мозги. Приятного вечера.
Мы уже прилично отдалились от наших неприветливых собеседников, когда Доминик решил со мной заговорить.
– Ну и зачем ты поперлась сюда одна?
– Я просто выполняю свою работу.
– Почему нам ничего не сказала?!
– А разве мои слова для вас что-то значат? Как ты узнал, что я здесь?
– А у меня чутье. Я всегда чувствую, когда ты хочешь вытворить какую-нибудь хрень. Как в тот раз, когда ты чуть не пристрелила Уайдлера.
– Иди ты знаешь куда?! Чутье у него!
Я села на асфальт, поднесла сигарету ко рту. Доминик сел рядом.
– И это вместо «спасибо»? Они ведь могли тебя убить, ты понимаешь это?
– Понимаю…
– …Сдается мне, что ты за этим и пришла к ним. Что с тобой не так, сестренка?
Я вздохнула.
– Я всех достала, – призналась я. – Муж называет меня психопаткой, сын боится меня. Я не человек, а сплошная проблема. Не могу больше так.
Доминик улыбнулся, обнял меня, и я молча прильнула к нему.
– Зато с тобой не соскучишься. То ты устраиваешь истерику в подземелье, то в одиночку идешь на разборки с наиопаснейшими головорезами улиц. Я твой кумир.
Не думала, что меня заставит что-то улыбнуться в тот ужасный вечер. Я посмотрела на Доминика. Мы несколько заветных секунд не сводили глаз друг с друга.
– Спасибо, Доминик.
Его рука захватила мою шею, уничтожив мизерное расстояние между нами. И после он меня поцеловал.
Мы вернулись домой поздно ночью. Весь путь до дома я думала лишь о нашем поцелуе. Таком легком, приятном. Я млела от того, как Доминик, целуя меня, превращался из брутального бойца в нежного, романтичного парня. Еще мне вскружило голову предчувствие неминуемого разоблачения. Казалось, что за нами наблюдают ежесекундно. В тот момент легкомысленной близости я не почувствовала никакой вины за собой.
Но стоило мне вернуться домой, подняться по лестнице, не переставая надеяться, что Стив уже спит и я избегу разговор с ним, до меня все же дошло. Что я натворила?! Как я могла так поступить со Стивом?
Я открыла дверь и ахнула, увидев, что горит свет, а на кровати лежит огромный букет роз. Я посмотрела на кроватку, она была пуста, видимо, Миди забрала Нэйтана на ночь, чтобы мы смогли уединиться со Стивом. Черт…
– Нравится? – услышала я голос Стива.
Я подошла к букету, не решаясь повернуться к Стиву.
– Да… Очень красивые цветы.
Затем я сделала над собой усилие, все же обернулась и увидела, что Стив стоит на коленях!
– Стив, ты чего?
Я упала рядом с ним.
– Прости меня. Я проклинаю себя за то, что посмел так назвать тебя – Стив трясся, он едва не заплакал, мое сердце разрывалось на куски от этого душераздирающего зрелища. – Я клялся тебе, что никогда тебя не оставлю, а в итоге, когда ты нуждалась в моей помощи, бросил тебя одну… Умоляю, прости меня.
– Стив… Не надо. Я не обиделась на тебя.
Мы обнялись, я зарыдала. Прижимая к себе его дрожащее тело, я вновь вспомнила поцелуй с Домиником.
– Это я должна просить у тебя прощения.
– Малышка, ты ни в чем не виновата.
Я стояла на крыльце нашего дома, как всегда травила себя никотином, вдруг увидела, как ко мне присоединилась Миди.
– Ну, как твои дела? – спросила она.
– Лучше, чем у того дохлого голубя, – ответила я, указав на мертвую птицу у нижней ступеньки.
– Я пришла сказать, что определилась, куда я уеду. Оушенвилл. А что, там меня все знают, Кори снова возьмет на работу. Там очень красиво, свежий воздух, океан рядом. Нам с малышом в Оушенвилле будет хорошо.
– И когда же ты уезжаешь?
– Завтра.
Дым резанул глотку, меня настиг удушливый кашель.
– Так скоро? – придя в себя, спросила я. – Даже с Лестером не попрощаешься?
– Чем быстрее я уеду, тем будет лучше. Надеюсь, ты помнишь про мою просьбу?
– Я дам тебе столько денег, сколько нужно, но у меня к тебе тоже есть просьба.
– Слушаю.
– Скажи, где ты брала те самые таблетки, которые мы с тобой употребляли? Я обошла почти всех дилеров, но они про них даже и не слышали.
– Ты шутишь?!
– Нет, я абсолютно серьезно.
– Зачем тебе это?! Ты с головой вообще дружишь?
– Не дружу. Поэтому мне и нужны таблетки.
Миди раскраснелась от негодования.
– Ты ведь сама прекрасно знаешь, что это не выход! Сначала тебе полегчает, но потом ты перейдешь на что-то новое и больше никогда не выберешься из этого говна! Неужели ты хочешь, чтобы твой сын увидел тебя под кайфом?
