Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Хилл А., 2023
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023
Hans Zimmer – Cornfield Chase
BTS – FAKE LOVE
GTA feat. Sam Bruno – Red Lips
Janet Suhh – In Silence
grandson – Blood // Water (Acoustic)
Malia J – Smells Like Teen Spirit
nicebeatzprod. – Я бы не пошла за тобой
CHUANG 2021 – Be Mine (Studio Ver.)
Jacob Miller, Matt Naylor, Steven Stern – Slipping Away
SYML – The War
Пролог
Свет монитора падает на затертую клавиатуру старого ноутбука, длинные худые пальцы бегло нажимают на кнопки, наполняя темную комнату тихими щелчками. Сообщение отправляется адресату, довольная улыбка расплывается на сухих губах. Его радует, что очередной собеседник оказался таким доверчивым. Многие очень любят говорить о себе, и не важно, кто их слушает и с какими целями.
Из-за закрытой двери доносится ласковый женский голос:
– Пора ужинать.
Парень резко закрывает ноутбук, придерживая крышку, и прячет его под одеяло. Вскакивает с дивана, запуская растопыренные пальцы в спутанные волосы:
– Не хочу!
– Все в порядке? Я войду?
– Нет!
– Я приготовила твои любимые голубцы, заварила чай…
– Не голоден!
– Тебе нужно…
– Выйду через д-десять минут!
– Хорошо, – с тихим вздохом отвечает женщина.
Он вслушивается в ее удаляющиеся шаги и, поймав умиротворяющую тишину, позволяет себе расслабиться. Возвращается к дивану и берет в руки ноутбук, относит его к тумбочке, заваленной потрепанными книгами, и прячет в нижний ящик среди свитеров и спортивных штанов. Его взгляд устремляется к окну, за пыльным стеклом виднеется темнеющее небо с яркими полосами розового заката. Пара шагов, руки упираются в подоконник. Глубокий вдох, замедляющийся стук сердца. Лето закончилось, впереди холодная серая осень, но кое-что сможет раскрасить ее в новые неожиданные цвета.
На столе лежит нераспакованный набор для вышивания. Новая картина, которую Елена Васильевна подарила в свой последний визит. Он поднимает упаковку и горько усмехается. Очередная чушь, которая не спасает от одиночества и скуки. На карточке поверх полотна нарисованы четыре котенка в плетеной корзине: черный, белый, серый и рыжий. Эти котята не смогут повеселить его, а вот другие…
Часть 1
Глава 1
Голубые глаза подруги искрятся от восхищения, рыжие кудряшки пружинят вокруг лица. Катя активно размахивает руками и подпрыгивает на мягком матрасе кровати, рассказывая о новой книжной любви. Я поднимаю взгляд на прикрученные к стене полки, ломящиеся от книг в цветных обложках. Десять стоят в ряд, шесть – в стопке, четыре в мягкой обложке, три тома манги…
– Лана! Ты меня слушаешь?!
Хлопаю ресницами, опуская подбородок, и улыбаюсь:
– Извини, задумалась. Ну и что там дальше? Как он ее вернул?
– Никак! Она сама к нему вернулась, потому что любит!
– Кать, тебе не кажется, что это странно? Он же тиран. Никогда не считался с ее мнением, делал что хотел, даже…
– Он ей не изменял! И он тоже ее любит!
– Тут уж как посмотреть, – хмыкаю я и ныряю рукой в пакет с солеными крекерами.
– Ничего ты не понимаешь, – мечтательно вздыхает Катя. – Он прекрасен. Идеален! Сильный, смелый, таинственный. Краси-и-ивый…
– Выдуманный, – бубню с набитым ртом.
– Да ну тебя! Все любят плохишей! Это же так романтично. Он был таким холодным и неприступным, а после встречи с ней стал нежным и ласковым. Об этом мечтает каждая.
– Наверное, – пожимаю плечами.
– Точно тебе говорю!
Катя сует в рот крекер, тщательно вытирает пальцы о домашнюю зеленую футболку и открывает книгу. С тихим смешком заваливаюсь на подушку в форме лохматого сердца и готовлюсь слушать ее любимые моменты, отмеченные розовыми закладками-стикерами. Катя зачитывает диалоги и сцены, лишь иногда отвлекаясь, чтобы проверить мою реакцию, но через десять минут история накрывает ее с головой, а заодно утягивает и меня в удивительный мир, где все события ведут двух героев навстречу друг другу.
Случайная встреча, первое касание. Неопределенность чувств, судьбоносные повороты, забавные перепалки, разговоры по душам. Поцелуй, ссора, душевные терзания. Любовь…
– …«Я никогда не думал, что это будешь ты. Никогда! Но теперь не представляю жизни без тебя, – басом читает Катя. – С ее длинных подкрученных ресниц капали слезы. Она шагнула к нему навстречу и закинула руки на сильные широкие плечи. Их губы встретили-и-и-сь», – протяжно пищит она и падает рядом со мной, прижимая раскрытую книгу к груди.
– Нашатырь принести? – хихикаю я, поворачивая голову.
– Принеси мне Джексона. А лучше Джареда. А еще лучше…
– Их обоих?
– Это еще не весь список.
– Кто бы сомневался.
Наручные спортивные часы, подаренные мамой на прошлый Новый год, показывают половину восьмого. Тревога нарастает в груди, и я нехотя поднимаюсь, заправляя за уши длинные спутанные пряди, щекочущие щеки.
– Мне уже пора.
– Нет! – протестует Катя, сбросив морок книжной влюбленности. – Мы же собирались устроить ночевку перед началом учебного года!
– Твоя мама…
– Она сегодня в гостях у тети, вернется не раньше полуночи. Притворимся, что спим, и все дела.
– Боюсь, она разбудит меня и все равно отправит домой.
Катя отводит глаза, в которых кроется печаль. Протягиваю руку и щиплю ее за пухлую щеку в знак понимания и поддержки:
– Напишу папе сообщение. Если он разрешит задержаться, то побуду у тебя еще немного.
Хватаю с пола телефон и открываю список диалогов. Выбираю контакт «папуля *звездочка*», и на экране появляется пустое серое поле. Вбиваю текст в строку – всего несколько бессмысленных слов. Жду пару минут, прежде чем стереть сообщение, и блокирую телефон. Катя в нетерпении приподнимает брови:
– Ну-у-у?! Разрешил?!
– Да, – отвечаю с мягким смешком.
Катя вскидывает вверх руки, издавая короткий победный визг, а я снова обнимаю подушку. Вдыхаю приятный аромат лавандового кондиционера для белья и яблочных духов Кати, которыми пропахла вся комната. Как же здесь спокойно.
– Эх, Ланка, тебе так повезло с родителями. Особенно с отцом. Мой вообще меня не понимает. Кажется, он до сих пор думает, что я учусь в начальной школе, а не в десятом классе. Представляю, какое у него будет лицо, когда в следующем году я заговорю о поступлении в универ.
Мысли тянутся к размытому образу папы: широкая улыбка, непослушная длинная челка, вечно криво сидящие на носу очки. Надавливаю пальцами на веки, прогоняя картинку, и слышу короткие глухие щелчки, которые тонут в шелесте пакета. Катя сосредоточенно набирает текст на телефоне одной рукой, а второй отправляет в рот крекеры один за другим. Закончив печатать, она коротко кивает сама себе и кладет телефон на постель экраном вниз.
– Лана, ты уже решила, куда будешь подавать документы?
– Нет. А ты?
– У меня для этого есть мама, мне ведь еще рано думать своей головой, – с задавленной злобой говорит Катя. – Юриспруденция – мое будущее.
Подруга вновь берет книгу и вертит ее в руках, гладит пальцами корешок и с благоговением разглядывает обложку, грустно вздыхая. Подпираю голову ладонью, упираясь локтем в матрас, и пытливо прищуриваюсь:
– Как там рукопись? Когда ты уже дашь мне взглянуть?
Катя прячется за книгой, прислоняя ее ко лбу, и трясет головой:
– Никогда!
– Брось! Уверена, она замечательная.
Подруга медленно убирает «щит» и склоняет голову, глядя в одну точку:
– В ней нет ничего особенного. Я прочитала столько романов и фанфиков, что с уверенностью могу сказать – все классные истории уже написаны. Я пытаюсь придумать что-то свое, но… Это так трудно! Все уже есть. Такое чувство, что я подглядываю за великими людьми и краду их идеи.
– Ты слишком загоняешься. Просто напиши то, что в первую очередь будет нравиться тебе.
Катя яростно трясет книгой с обнимающейся парочкой на обложке перед моим лицом:
– Мне нравится это! Чтобы он бедовый бэд бой, а она милая добрая красотка, но не знает об этом. Чтобы сначала ненависть, а потом любовь до гроба.
– Гроб обязателен?
– Да!
– Хорошо. В чем тогда проблема?
– В том, что все это уже было. Тысячу миллионов раз!
– Да какая разница?! В любом случае, если это напишешь ты, то получится уникально. Знаешь, в чем главная проблема всех твоих книжных крашей и краших?
– Ну-ка, ну-ка? И в чем же?
– В том, что они книжные. Они живут в мире, где нет случайностей, где сюжет крутится только вокруг них и все происходящее ведет по заданному пути с известным финалом, в котором никакого выбора не будет. Только хеппи-энд, только хардкор.
Катя задумчиво стучит пальцами по губам и смотрит на книжные полки. Между ее бровями появляется тонкая, едва заметная складка, а дыхание замедляется. Она еще несколько мгновений витает в дымке размышлений и возвращается ко мне, сделав глубокий вдох.
– Вообще-то, у меня есть одна идея, – тихо говорит она, словно боится, что нас может услышать кто-то еще.
– Вдохновение вошло в чат. Называйте меня «ее величество Муза». Если что, я люблю банановый пломбир и соленую минералку. Это так, для подношений.
– Да-да, ты моя великая спасительница, целую твои пятки, – со смехом отмахивается Катя. – Я уже давно кое-что обдумываю, но пока не понимаю, как все это провернуть.
– И в чем суть?
– Я хочу проверить, насколько реальными могут быть книжные истории и работают ли их законы в жизни? Можно ли влюбить в себя плохого парня, если ты точная копия книжной героини?
– Нельзя, – усмехаюсь я.
– Но почему-у-у? Вдруг и правда сработает. Вдруг романы не врут.
– Шансы – один на количество звезд в Млечном Пути.
– Но они есть? – кривится Катя, выказывая пренебрежение к царице наук.
Шумно выдыхаю сквозь расслабленные губы и округляю глаза. Кажется, подруга поймала шизу.
– Разве тебе самой не интересно? – подначивает Катя. – Лана, я же тебя знаю. Вспомни, кто подбил одноклассников в прошлом году искать клад на заброшке? А кто в седьмом классе убедил всю школу, что в нашей реке живут карликовые акулы? Даже директор засомневался в своей адекватности.
– Я сама во все это верила!
– А в любовь что, не веришь?
– Погоди… ты на меня намекаешь? Я стану одной из подопытных?
– Ну не я же!
– Почему нет?
Катя прикладывает палец к подбородку, принимая позу великих мыслителей:
– Давай подумаем вместе. Ты стройная…
– Я вешу пятьдесят три килограмма.
– С ростом метр семьдесят! А еще ты милая…
– В каком месте?
– У тебя длинные волосы.
– Тоже мне достижение.
– Хорошее чувство юмора.
– Колобок повесился от моих шуток.
– Родители не следят за тобой двадцать четыре на семь.
Открываю рот, чтобы парировать, но горло обдает холодом. Крыть нечем.
– Лана, у тебя получится куда лучше, чем у меня. Парни не обращают на меня вни…
– Неправда! – тычу в нее пальцем. – Максим, Игорь…
– Они отличники! Им и палка понравилась бы, умей она держать книги. Это не наша категория. Сама подумай, десятый класс жутко скучный. До начала серьезной подготовки к экзаменам еще год, а так у нас будет свой личный веселый проект.
– Веселый? – с нескрываемым сомнением спрашиваю я.
Катя подбирается ближе и нависает надо мной. Теперь ее голова похожа на рыжий одуванчик, а давящий взгляд не дает сдвинуться с места. Она наклоняется все ниже, глаза становятся все шире. Пихаю ее в плечи и произношу громко:
– Ладно! Уговорила, маньячка!
– Ура! Зуб даю, это будет лучшее время в твоей жизни. Только представь, мы на пороге великого открытия!
– Или великого разочарования, но это определенно будет что-то интересное.
– Ланочка, если я когда-нибудь напишу бестселлер, обещаю, посвящу его тебе.
Восторг и радость в голосе подруги наполняют грудь мурчащим ощущением тепла, а предвкушение очередного приключения ударяет жаром в щеки. Искренняя улыбка касается губ, но ее беспощадно стирает хлопок входной двери.
– Катя! – гремит голос тети Ларисы.
Переглядываемся с подругой и одновременно вскакиваем с кровати. Катя прячет крекеры в шкаф, а я отточенным движением встряхиваю одеяло. Крошки сыплются на розово-серый ковер и тонут в пушистом ворсе. Садимся с Катей на край постели, выпрямив спины, и с замершими сердцами ждем появления родительницы. Тетя Лариса входит в комнату и останавливается в самом центре, сканируя пространство. Ее ноздри раздуваются при глубоком вдохе, взгляд скользит по лицу дочери, а после по моему.
– Света, ты еще здесь? Уже поздно.
– Мам… – жалобно протестует Катя.
– Папа немного задержался, и я ждала, пока он освободится, чтобы меня забрать, – оправдываюсь я бессовестной ложью. – Он звонил три минуты назад, скоро будет здесь.
– Хорошо, – кивает тетя Лариса и недовольно морщится. – Пахнет сыром. Вы принесли еду в комнату?
Чувствую, как подругу прошибает дрожь, и украдкой смотрю на покачивающиеся от легкого ветра занавески.
– Это с улицы, – быстро отвечаю я. – Кажется, кто-то из соседей сжег сырный попкорн.
– Катя, закрой окно и принеси увлажнитель. Не хватало, чтобы вся квартира провоняла.
– Да, мам, сейчас.
– Сейчас же!
Тетя Лариса круто разворачивается и выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Катя опускает подбородок к груди, и я беру ее за руку, нежно сжимая ладонь.
– Пронесло, – произношу шепотом.
– Почему она не может быть нормальной?
– Потому что нормальные родители – тоже выдумки писателей. Тут никакие эксперименты не нужны.
– Твои нормальные. Даже после развода…
Отнимаю ладонь и встаю, охваченная новой вспышкой тревоги:
– Лучше я пойду. Встретимся завтра в библиотеке.
– Я тебя провожу.
– Выход я и сама найду, а ты лучше займись увлажнителем и перепрячь крекеры. Не хочу, чтобы тебя наказали в начале четверти. У нас же теперь есть важное дело.
Тихо закрываю дверь, обтянутую бордовой кожей с ржавыми заклепками, уродливый желтый ключ тонет в тонкой замочной скважине и поворачивается со скрипом. Прислушиваюсь. Гортанный храп, доносящийся из глубины квартиры, заставляет скривиться. До сих пор не могу поверить, что все это действительно происходит. Вздохнув, запихиваю ключ в боковой карман пустого портфеля и шагаю к лестнице. Из открытого окна подъезда сочится утренняя свежесть. Последние летние деньки почему-то навевают печаль больше, чем обычно.
Спускаюсь по ступеням, отсчитывая от сорока двух до одного, и врываюсь в новый день. Солнечный свет бьет по воспаленным глазам, которые с трудом удалось раскрыть под настойчивое пение будильника. Надеваю темные очки и быстрым шагом выхожу на проспект. Путь к школе через центр длиннее на пятнадцать минут, но веселее. Замечаю белую пыльную иномарку и решаю, что сегодня цвет будет таким. Игра начинается. Одиннадцать белых автомобилей, три человека в белой одежде, пять букетов белых цветов в ларьке, мороженое в руках симпатичной молодой девушки. Итого двадцать белых предметов, а вот и школа.
За воротами у главного входа стайками кучкуются ребята. Никакой формы в «пробный день», только яркие футболки, потертые джинсы и короткие юбки. На лицах старшеклассников сонные улыбки, а оголенные участки кожи подкрашены загаром.
– Лана! Привет! – кричит Женька Малиновская. – Ты все-таки здесь! Не уехала!
Прячу похолодевшие пальцы в карманы широких штанов цвета хаки и весело отвечаю однокласснице:
– Как же я могла бросить любимый лягушатник?
На плечи опускается тяжелая рука, приторный запах дезодоранта щекочет нос, а рядом с ухом гремит грубый насмешливый голос:
– Ты кого здесь жабаком назвала, Гришковец?
– Миша, я же любя.
– Так это признание? Я тронут до глубины…
– У тебя нет души, Морозов, – говорит внезапно появившаяся за спиной Катя и убирает руку Миши с моих плеч. – А чего вы все здесь стоите? Библиотека во двор переехала?
– Мы ждем шоу, – заявляет Женька, взволнованно пританцовывая на месте.
Катя молча кивает, остальные тоже загадочно молчат, и, кажется, я одна не понимаю, что происходит. Кручу головой, старшеклассников во дворе становится все больше. Ребята выстраиваются, как на линейку, хотя сегодня никаких официальных сборов быть не должно. Шелест приглушенных разговоров сплетается с ветром и шумом проезжающих мимо автомобилей, но в один момент все замолкают. Слышится лишь дыхание города, готовящегося к встрече с новым временем года и новым жизненным витком. Катя прижимается к моему боку. Слежу за ее взглядом, который направлен в сторону входа на территорию школы, и наконец-то все понимаю.
Пятеро парней появляются во дворе, впереди гордо шагает Денис Загорный, сияя самоуверенностью. Его руки расслабленно болтаются, как переваренные спагетти, на ногах массивные зеленые кроссовки, от которых рябит в глазах. Он останавливается и осматривает присутствующих, гордо расправив плечи.
– Им еще не надоело заниматься этой ерундой? – шепчу я, наклонившись к Кате.
– Это традиция.
– Глупая традиция.
– Ш-ш-ш… тихо! – шипит Женька.
– Ну что? Пора прощаться, – громко произносит Загорный.
Он затягивает высокопарную речь о том, что от нас теперь зависит честь и статус школы. Распинается, сколько всего сделал, чтобы удержать планку и защитить всех, кто здесь учится, от главного врага.
В городе есть два крупных учреждения для получения среднего образования – наша школа номер тридцать три и двенадцатая гимназия. Никто не помнит, с чего и когда это началось, но соперничество между учениками уже давно вышло за пределы учебы – конфликты на пустом месте, систематические драки. И для того, чтобы решать подобные проблемы, каждый год или два выбирают представителя с обеих сторон. У нас – генерала, в гимназии – командующего.
– Мне жаль оставлять этот пост, но второй раз в одиннадцатый класс меня не взяли, поэтому… – заговорщически улыбается Денис, удерживая интригующую паузу.
Позади Загорного стоит четверка новоиспеченных одиннадцатиклассников. Рома и Витя из футбольной команды, Илья – победитель местных олимпиад по физике, а заодно обладатель кулаков-молотов, и Сергей – внебрачный сын Халка и гориллы. Выглядят устрашающе, но в их головах только ритуальные танцы свинки Пеппы. Даже наш Мишка подошел бы на роль генерала лучше.
Во двор расслабленной ленивой походкой вплывает еще одно действующее лицо, и, кажется, даже ветер вдруг становится холоднее. Его черные волосы разделены прямым пробором, челка рваными прядями спадает на глаза, а в правом ухе сверкает серебряное кольцо. За лето он стал еще выше и еще мрачнее. Поверх черной футболки накинута легкая ветровка, скрывающая худобу. Он останавливается рядом с Загорным и пожимает протянутую ладонь. Неужели они решили выбрать?..
– Торжественно представляю вам нового генерала нашей любимой тридцать третьей! Вы все его прекрасно знаете, а он знает, что нужно делать. Елисей Ли!
Хлопки десятков ладоней улетают в небо, разносится девичий визг и дружное «о-о-о» парней. Елисей скучающе смотрит в землю, а Денис покровительственно хлопает его по плечу.
– Ну что, генерал? Скажешь вступительное слово?
Елисей поднимает голову, прошибая присутствующих холодом.
– Идите за учебниками.
Загорный легко толкает его в бок.
– А со всеми проблемами – ко мне, – нехотя добавляет новый генерал.
Денис усмехается, качая головой, и произносит:
– Вы в надежных руках! Всем успехов! Собрание окончено!
Двор наполняется гомоном и топотом, словно гудящий муравейник, все медленно ползут к широким дверям учебного корпуса. Катя хватает меня за руку и оттаскивает в сторону, пропуская одноклассников и ребят из параллели.
– Что-то он не в восторге от нового звания, – приглушенно говорю я.
– Это же Елисей. Ты хоть раз видела его веселым или хотя бы довольным?
Задумываюсь на пару мгновений и ощущаю мокрые снежинки на носу, прилетевшие из воспоминаний. Мороз обжигает губы и шею, и я вижу широкую улыбку мальчика, запустившего в меня снежком.
– Нет, – отзываюсь глухо, ощутив внезапную сухость в горле.
– Ты так пристально смотрела на него…
– Как и все.
– Неправда, – хихикает Катя и толкает меня в бок бедром.
Отлетаю на пару шагов и врезаюсь плечом в… Катя, блин! Хоть бы прицелилась! Елисей медленно поворачивает голову, в темно-серых глазах ни единой эмоции.
– Извини, – растерянно произношу я.
Он молча проходит мимо, а я оборачиваюсь к подруге. Ее хитрый прищур подсказывает, что это была никакая не случайность. Она целилась и попала в яблочко. Мотаю головой и растерянно шепчу:
– Нет, нет, нет.
– Да, да, да. Это начало, крошка. Начало новой истории.
– Кать, не смешно.
– Он идеальный кандидат, – радостно произносит она и хватает мою ладонь цепкими пальцами. – Я все продумала. Сейчас расскажу.
Коридор третьего этажа школы заполнен старшеклассниками, оккупировавшими скамейки и подоконники. У двери в библиотеку выстраивается очередь, окна раскрыты настежь. Отходим с Катей к дальней стене, возле которой в ряд выстроены кустистые папоротники, и забиваемся в уголок для конфиденциального разговора. Обсуждение обещает быть волнительным и долгим, хорошо, что мы обе не торопимся домой.
– Исключено, – заявляю я твердо.
– Это лучший вариант, – настаивает Катя. – Не можешь же ты влюблять в себя того, кто тебе совершенно не нравится? И Елисей самый бедовый из всех, кто с нами учится. Джекпот!
– Во-первых, он мне не…
– Ври больше, – хихикает она. – Я все вижу, Лана. Признайся, он тебя цепляет. Это неудивительно, я тоже считаю его симпатичным и крутым, но у меня нет ни единого шанса. Судя по его замашкам, особо-то ни у кого нет.
– И ты хочешь отправить меня на эту бойню?
– Почему ты настроена на провал? – хмурится Катя.
– Потому что это Елисей. Я не помню, чтобы он встречался с кем-то, даже просто разговаривал с одной из девчонок больше минуты.
– Ты ведь не видела его за пределами школы.
– Больше чем уверена, разницы нет.
– Так! – Катя грозит мне указательным пальцем. – Давай ты выслушаешь мой план, а после решишь?
Глубоко вдыхаю, искоса поглядывая на компанию одиннадцатого «Д». Елисей стоит у окна, прислонившись к подоконнику. Голова опущена, темная челка по обыкновению закрывает половину лица. Плечи чуть сгорблены, худые пальцы сжимают телефон.
Он перевелся к нам четыре года назад, тихий и скромный мальчик, который тут же привлек слишком много внимания. Миндалевидный разрез глаз с нависающим верхним веком, тонкая переносица, широкие скулы, массивная челюсть и бледная кожа. На него посыпалось множество вопросов и шуток из-за внешности и фамилии, но продолжалось это недолго… до первой крупной драки, в которой Елисей эффектно продемонстрировал, что его лучше не задирать. В девятом классе он попал в генеральскую свиту, а теперь стал генералом сам, хотя обычно его не видно и не слышно. Он всегда будто сам по себе, со всеми, но все равно один.
Возвращаю внимание Кате, которая задумчиво улыбается, глядя сквозь меня:
– Хорошо. Я слушаю.
Ее глаза вспыхивают, а голос приобретает воодушевленные нотки:
– Мой план состоит из семи шагов. Первые три – случайные встречи, которые, конечно же, не будут случайными. Никакой судьбы, все в наших руках.
– Точнее, в твоих бедрах. Будешь толкать меня на него при каждой удобной возможности? Или предлагаешь самой выпрыгивать из-за углов?
– Почти, – усмехается Катя. – Не перебивай. Четвертый шаг – спасение. Он тебя или ты его, не важно. Главное, чтобы появилось чувство благодарности, а дистанция сократилась.
– Он всегда смотрит в пол. Если меня свяжут по рукам и ногам и потащат в тонированную тачку, он даже не заметит.
– Сделаем так, чтобы заметил, – не сдается Катя. – Пятый шаг – свидание, он будет зависеть от успеха первых четырех. Это может быть что угодно, даже вынужденная встреча. Вам нужно будет провести не меньше двух часов наедине.
– Если следовать твоим методам, то, предполагаю, ты закроешь нас, например… в спортивной раздевалке? Да?
– Не исключено. Шестой шаг, очень важный – раскрытие тайн. Любовь рождается из доверия, поэтому вы должны будете обнажить души друг перед другом.
Прикрываю глаза, ощущая легкое головокружение. Хорошо хоть, только души.
– И седьмой шаг – поцелуй и признание. Можно наоборот, как пойдет. Вот и все, – Катя хлопает в ладоши, – эксперимент завершен. И прежде, чем ты начнешь возникать, подумай о том, что будет, если все сработает. Ты узнаешь его, сможешь стать ближе. Разве ты этого не хочешь?
– А если не сработает, он будет считать меня сумасшедшей.
– Это его последний год в школе, Лана. Хочешь сказать, будет лучше, если он даже не узнает о твоем существовании? Он еще никого к себе не подпускал, но у тебя есть эта возможность, если сделаешь первый шаг. Точнее, семь шагов. А еще у тебя есть я – специалист по плохим замкнутым парням. Он не устоит.
Виски напряженно пульсируют, сердце азартно стучит в груди.
– Он ведь сплошная тайна. Тайна, которую ты можешь разгадать, – добивает меня подруга.
Возможно, это именно то, что мне сейчас нужно. То, что поможет забыть о событиях, наполняющих мою настоящую жизнь. Бросаю еще один короткий взгляд на Елисея, прислушиваясь к внутреннему голосу. У меня нет большой симпатии к этому парню, скорее любопытство и интерес. Если говорить словами Кати, то он закрытая на замок книга с необычной обложкой и интригующей аннотацией, а у меня в руках связка отмычек, которыми я никогда в жизни не пользовалась, но могу попытаться.
– Ну что, подруга? Готова переместиться в мир грез и стать героиней любовного романа?
Набираю полные легкие теплого воздуха с ароматом старых книг и увядающей зелени и смотрю в решительные глаза Кати:
– Легче легкого!
