Шесть лет

Глава 4

Вик

– Раф?

Это не может быть он! Когда я видела его в последний раз, у него были лицо и тело тринадцатилетнего подростка. Тогда он был ниже меня. Со вздернутым носом, с мальчишескими ямочками и несколькими веснушками. И тогда его волосы не были светлыми.

Я до сих пор помню, как утешала его, когда умерла их собака. Как обнимала, прижимая его голову к своей груди, а его слезы пропитывали мою рубашку.

Присмотревшись к нему повнимательнее, я обнаруживаю черты, присущие ему в детстве: его нос стал шире, но по-прежнему вздернут к небу, ямочки скрыты под щетиной, челюсть стала мужской. Черты лица у него неправильные, один глаз немного больше другого, а их цвет потемнел. У него также есть тонкий шрам на одной брови, которого раньше не было.

– Ты так вырос! – восклицаю я, не зная, что еще сказать.

– Ага.

Такой разговорчивый. Я обеспокоена его ответом, но не показываю этого. Он подходит ко мне, и мне приходится задрать голову, чтобы хорошо его разглядеть. Другое движение привлекает мое внимание. Льюис подходит, чтобы поцеловать. Появление Рафа заставило меня забыть о двух старших братьях. Но надо сказать, что они не изменились так, как он.

Младший ждет позади старшего брата, держа руки в карманах. Я вдруг замечаю флуоресцентный оранжевый браслет, который он носит. Это невозможно… Короткие волосы, широкие плечи. Раф – тот парень с озера!

Когда я изучаю его со всех сторон, наши взгляды встречаются, одна его бровь приподнята. Я чувствую, что краснею, как подросток. Мне приходится отвернуться, чтобы не усугубить ситуацию. Брис рядом со мной, и я не уверена, что он оценит, если его бывшая будет глазеть на его младшего брата.

После Льюиса Раф делает шаг ко мне. Он наклоняется и прижимается губами к моей щеке. Он не задерживается, один поцелуй – и он уходит. Я смотрю, как Раф шагает по коридору. Он заполняет большую часть пространства. Этот парень точно пичкал себя стероидами, ведь невозможно быть таким здоровым.

Мысленно даю себе пощечину, чтобы заставить себя повернуться спиной к двери, в которую он вошел. Мне здесь даже жарче, чем на улице. Действительно ненормально!

Я фокусируюсь на Брисе и его брате, чтобы не выглядеть дурой. К счастью, они, похоже, не заметили моего блаженного вида. Однако…

– Он изменился, малыш Раф! – смеется Льюис, подмигивая мне.

– Да.

Мне приходится прочистить горло, чтобы скрыть свое замешательство. Брис, похоже, не понимает, что происходит. А если и понимает, то, во всяком случае, не показывает этого. Но если я правильно помню, он всегда был более спокойным, чем его братья. В конце концов, он старший.

Меня спасло появление их матери. Если отбросить Рафа, то она, конечно, изменилась больше всех. Ее длинные каштановые волосы начинают редеть. Цвет кожи не имеет ничего общего с тем сияющим загаром, который был у нее после пребывания на солнце. Что касается лица, то оно выдает ее ежедневную борьбу. Несмотря на усталость, их мама приготовила для нас поднос с холодным пивом и графин лимонада. Я забираю его, и она благодарит меня широкой улыбкой.

Я очень тронута тем, что она помнит о моих предпочтениях. Когда мы летом возвращались домой после дневных прогулок, я всегда просила именно этот напиток. Потому что только она знала, как приготовить его так, чтобы мне понравилось. Не слишком сладко. Не слишком кисло. Восторг.

Мы садимся вокруг журнального столика. Я рядом с Брисом, Льюис рядом с мамой.

– Ты еще красивее, чем раньше, – искренне делает мне комплимент она.

– Спасибо.

– Очень жаль твою бабушку.

Она мрачнеет, как и ее дети. Моя потеря все еще свежа, поэтому им может быть интересно, как я отреагирую, если разговоры будут заходить о Нану. Но бабушка не была из тех, кто жалеет себя, поэтому я не грущу, что ее больше нет. Я просто представляю, что в другой жизни у нее будет больше приключений.

– Не стоит. Она прожила ту жизнь, которую хотела.

– Я слышала, что она оставила тебе свою лавку и квартиру, – говорит их мама с любопытством.

– Да. Я планирую все переделать.

– Сама? – удивляется она.

– Да, мне не привыкать. Четыре года назад я открыла свой собственный бизнес по дизайну интерьеров. Еще я прошла курс каменной кладки. Хотела сопровождать своих клиентов на протяжении всего ремонта.

– Впечатляет.

– К сожалению, дело оказалось не очень прибыльным.

– Мне жаль.

– Ничего страшного. Я научилась на своих ошибках и не намерена повторять их снова.

– В любом случае ты очень смелая, – по-матерински хвалит она меня.

– Думаю, что эта работа пойдет мне на пользу.

Я хочу иметь что-то свое. И заняться чем-то еще в своей жизни, кроме заботы об отце и сестре. Даже если я люблю их всем сердцем.

– А как поживают твои отец и сестра?

Легки на помине…

Я вытягиваюсь на диване. Думаю, они ничего не заподозрят, я давно научилась отвечать на этот вопрос, не выдавая своих эмоций.

– У них все хорошо, спасибо.

Когда я поднимаю свой напиток, то замечаю движение в комнате. Раф замирает у входа в гостиную и смотрит на меня, потом обводит взглядом всех нас.

Я давлюсь лимонадом. Он принял душ, надел другие шорты и майку. Я позволяю своему взгляду задержаться на его руках, мышцы которых напрягаются при каждом движении. Он садится в кресло напротив нас и не улыбается. Зато его черные глаза постоянно ищут мой взгляд.

– О чем говорите? – спрашивает он, берет бутылку и откупоривает ее об стол.

– Раф! – ругается его мама. – Что я тебе говорила?!

Кажется, любимчику не нравится, когда его отчитывают при всех.

– Хорошо… Извини, – произносит он, прежде чем сделать глоток.

Раф не обращает внимания на мать, которая бросает на него недовольный взгляд, и поворачивается к Брису.

– Так что?

– Мы говорили о квартире Нану, – отвечает его брат. – Сейчас в квартире настоящая катастрофа. Вик не может там жить.

– И?

– Поэтому я предложил ей занять твою комнату на некоторое время.

Раф откидывается на спинку кресла, никак не реагируя. Он долго пьет свое пиво. Молчание затягивается, но парень не торопится заговорить.

– Конечно, она может занять мою комнату, – наконец соглашается он.

И улыбка, которую он мне дарит, ясно говорит: кажется, он может дать мне все, что я захочу.