Впервые: Земля.— 1911.— Кн. 6 с посвящением В. С. Клестову и воспроизведением первой нотной строки из бетховенской сонаты № 2 (ор. 2, № 2) Largo Appassionato.
Куприн выделил для себя слова из романа К. Гамсуна «Виктория»: «И любовь стала первоисточником мира и его властелином, но все пути ее покрыты цветами и кровью, цветами и кровью» (IX, 107). На этом пути любовь как перерождение души — в основе «Гранатового браслета», в отличие от «Виктории», где это чувство лишь властелин человеческого сердца. «Вера же была строго проста, со всеми холодна и немного свысока любезна, независима и царственно спокойна» — такой выглядит главная героиня Вера Николаевна Шеина в начале повествования. В конце: «Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей (пианистке, исполнившей сонату Бетховена,— Л. С.) лицо, губы, глаза...»
Мотивы, характерные для «Гранатового браслета», постепенно «прорастали» в предшествующем творчестве Куприна. Прообраз не столько характера, сколько судьбы Желткова находим в рассказе «Первый встречный» (1897), пафос его, однако, в другом: любовь «без надежд» «жалкого парии к королеве». Горький «травянистый запах» осени (почти полное совпадение с началом «Гранатового браслета») сопровождает героиню «Осенних цветов», но здесь все кончается лишь ожиданием «сладких, печальных, трогательных воспоминаний». Очистительной стихии переживаний «Гранатового браслета» здесь нет.
Повесть вызвала неоднородные оценки. Горький встретил ее очень тепло: «А какая превосходная вещь «Гранатовый браслет» Куприна и «Дерябин» Ценского! Чудесно. И я — рад, я — с праздником! Начинается хорошая литература». (Собр. соч.: В 6 т.— Т. IV.— М, 1958.— С. 773). К. Чуковский, наоборот, не принял произведение: «Я и героя люблю, я и не героя люблю — слышится из этого рассказа. Это «все-любие», аппетит ко всему окружающему, приятие сущего — главнейшая черта в Куприне» (Речь.—1911.—28 марта).
