Мать и мачеха

Глава 1. Мама

Мама. Видеть это слово на экране мобильного телефона Триша не привыкла, хотя для большинства людей в списке вызовов это слово всегда на первых местах.

Триша была еще младенцем, когда мать связалась с влиятельным мужчиной и ушла к нему, бросив не только мужа, но и дочь. Отец говорил Трише, что мать умерла, но она никогда в это не верила и однажды все же отыскала ее.

Глупо было надеяться, что мать по каким-то особенным причинам не может с ней видеться – она не была ни шпионкой, ни преступницей, связь с которой поставит клеймо на карьере Триши. Нет, ее новый муж, конечно, явно был каким-то бандитом, но официально – меценат и общественный деятель, так что дело не в этом. И даже не в том, что этот новый муж страшно ревнивый и сразу поставил ей условие, что она должна вычеркнуть дочь из своей жизни, чтобы ничто не напоминало о ее прошлых отношениях. Причина того, что мать все эти годы не общалась с Тришей, была проста – ей это не было нужно. Но Триша в глубине души верила, что однажды все изменится, что однажды мать позвонит ей и…

Когда мобильный телефон издал громкие трели, и на его экране высветилось это простое слово «мама», Триша растерялась. Ей стало страшно: а вдруг это не мама? Вдруг это звонит ее муж или приемная дочь (которую родила любовница этого мужа), чтобы сообщить Трише, что мамы больше нет? Она уже стольких людей потеряла, и теперь, в разгаре пандемии, часто просыпалась от кошмаров, в которых хоронила то мать, то племянницу Соню – единственных оставшихся у нее кровных родственников. Почувствовав, как сердце бьется где-то в горле, она схватила телефон и смахнула зеленую трубку.

– Ало…

– Триша? Здравствуй, Триша, это мама.

В груди словно растеклось что-то горячее.

– Здравствуйте, я поняла, у меня сохранен ваш…

– Я же просила – не нужно мне выкать. Ты все же моя дочь.

Голос у матери был непривычно ласковый и немного хриплый. Неужели она и правда заболела? И звонит из больницы, чтобы попрощаться с ней на всякий случай?

– Извините. Ох, извини.

– Ничего. Тебе просто нужно привыкнуть. Я что звоню – не хочешь как-нибудь пообедать? Раз уж теперь ты в Москве, могли бы встретиться.

В первый момент Трише показалось, что она ослышалась, но когда сказанное дошло до нее, она торопливо произнесла:

– Ну конечно, в любой день! Я куда угодно приеду…

– Вот и отлично! Как насчет среды, часиков в шесть? Ты уже освободишься с работы?

Трише было приятно, что мать знает о ее новой работе – значит, она наводила справки. И вдвойне приятно то, что ее волнует, успеет ли Триша к этому времени освободиться.

– Да, у нас рабочий день до пяти. Обычно я задерживаюсь подольше, но вполне могу уйти в шесть.

– Я пришлю за тобой водителя, хорошо? Отправлю потом сообщением номер машины. Ну, до встречи тогда?

– До встречи…

Триша положила трубку и прижала руки к щекам – они пылали. Она вышла в коридор и посмотрела в зеркало – на лице сияла непривычная для нее счастливая улыбка. Подумать только, мама ей позвонила!

Уже изрядно подросший щенок, которого ей подарил Костя, радостно запрыгал, видимо, надеясь на прогулку – а для чего еще хозяйка могла прийти в коридор? Триша посмотрела на часы и сказала:

– Погоди, скоро Костя вернется, тогда пойдем, хорошо?

Она опустилась на корточки и погладила щенка, который тут же принялся облизывать ей руки, выражая свою радость громким лаем.

– Купер, тише, соседи опять будут ругаться. Ну, все, прекрати! Какой же ты все-таки упрямый! Ладно, пошли гулять.

Помня об утреннем легком морозце, она достала теплую шапку и зимний пуховик – не хватало сейчас простыть. Но когда она вышла на улицу, пожалела о своем обмундировании – к вечеру явно потеплело, и она быстро вспотела, пытаясь поспеть за неугомонным щенком, поэтому решила не заходить в магазин, в надежде, что Костя не забудет купить молоко и чего-нибудь к чаю, сам же вчера последнее печенье съел. Поднимаясь по лестнице, она распахнула куртку и сняла шапку, сунув ее в карман.

– Триша, ты с ума сошла так ходить? – начал возмущаться с порога Костя. – Решила простыть и сорвать все наши новогодние планы?

– Да я только в подъезде…

– И вообще, чего без меня пошла? Я думал, мы вместе погуляем, – перебил ее он. – В магазин специально не пошел, так домой торопился.

– Так пошли сейчас сходим. Я только переоденусь.

Она потянулась к легкой куртке, но Костя перехватил ее руку.

– Там ветер холодный, не выдумывай. Погоди, я сейчас оденусь и пойдем. А ты дома, погулял уже, – обратился он к Куперу, который тут же обиженно заворчал, принявшись разбрасывать обувь.

– Фу, Купер, прекрати! Триша, ты хоть немного занимайся его воспитанием!

– Он просто маленький, – попыталась оправдать щенка Триша.

– Маленький… И как с такой псиной заводить детей?

Эта темы была болезненной для Триши. В последнее время Костя все время поднимал вопрос о детях, а она, как могла, саботировала его попытки обсудить это, особенно после того, как у Светы случился выкидыш – мало того, что она вообще не была уверена, что сможет стать хорошей мамой, так теперь еще к этому прибавился страх пережить подобные ужасы.

– Кстати, о детях, – начала она наигранно бодрым голосом. – Угадай, кто мне сегодня звонил?

– Гриша, – без особого энтузиазма ответил Костя.

Несмотря на их договор не ревновать Тришу к мужу ее сестры, Костя не скрывал свою нелюбовь к ее родственнику, хотя Триша сто раз ему говорила, что она общается с ним только ради Сони, своей племянницы, которая потеряла мать, едва успев появиться на свет.

– Нет, он не звонил, – соврала Триша, хотя он-то как раз звонил утром по видеосвязи, чтобы она могла поговорить с маленькой Соней. Месяц назад Гриша переехал вслед за Тришей в Москву, что стало причиной их очередной серьезной ссоры с Костей, и теперь она старалась минимизировать любые разговоры о Грише. – Мне мама звонила. Предложила встретиться.

Костя, который в это время надевал ботинки, так и замер на одной ноге.

– Что ты сказала?

– Мне звонила мама, – повторила Триша. – Она хочет встретиться и поговорить.

Костя, наконец, натянул второй ботинок, выпрямился, посмотрел снизу вверх на Тришу (даже в ботинках он был значительно ниже ее) и недовольно спросил:

– Надеюсь, ты отправила ее куда подальше?

Триша смутилась, но твердо решила стоять на своем – она не позволит никому, даже Косте, испортить ей настроение. Она так долго этого ждала, почему она должна отказываться?

– Конечно, я согласилась, это же моя мама.

– Да какая она…

– Если ты будешь говорить со мной в таком тоне, то лучше закроем эту тему.

Триша отвернулась, давая понять, что продолжать этот разговор она не собирается. В глазах предательски защипало. Почувствовав его руки на своих плечах, она обернулась.

– Прости, я не хотел тебя расстраивать, – примирительно произнес он. – Просто я переживаю за тебя. А эта женщина – что хорошего можно от нее ждать? С чего вдруг такой интерес к тебе? Я боюсь, что она опять обидит тебя, только и всего.

Когда он говорил таким ласковым голосом, Триша не могла долго обижаться. Она обняла его и сказала:

– Я просто встречусь с ней и узнаю, чего она хочет. Не беспокойся, я же какая-то дурочка, чтобы позволить так просто меня обидеть.

– Хорошо. Только обещай мне, что будешь осторожна. Обещаешь?

– Обещаю.

Костя примирительно кивнул и вышел на площадку. Купер жалобно заскулил из своего угла, и Триша хотела было предложить взять его с собой, но решила не препираться больше с Костей – она изо всех сил старалась достигнуть в этих отношениях хоть какого-то равновесия, и раз уж он пошел на уступки и не стал развивать тему с ее матерью, она вполне обойдется на этой прогулке без своего любимца. Несмотря на то, что именно Костя подарил ей собаку, он не особо привечал щенка, считая его шумным и непослушным. Потрепав Купера по загривку, Триша застегнула куртку, натянула шапку и пошла вслед за Костей.

***

Ни перед одним свиданием Триша так не переживала, как перед встречей с матерью. Накануне она перемерила несколько нарядов, боясь показаться скучной и нестильной, или, наоборот, не к месту праздничной. Кто знает, как нужно одеваться для таких ресторанов? Вряд ли мать выбрала простой ресторан, с ее-то замашками… В итоге Триша остановилась на зеленом брючном костюме, который купила совсем недавно, и кремовой блузке из натурального шелка, привезенной еще из Англии. Она немного накрасила глаза и уложила волосы, собрав в итоге кучу комплиментов на работе – обычно она ходила туда в джинсах и свитере и почти без макияжа.

Мать, как и обещала, прислала за ней водителя, который прибыл минута в минуту и отвез Тришу в дорогущий ресторан в центре, в котором она, конечно же, никогда не бывала. Мать уже ждала ее там – в строгом бежевом платье и пиджаке, с ниткой жемчуга на шее, элегантная и красивая.

– Прекрасно выглядишь, дорогая, – поприветствовала она дочь. – Ты же с работы, наверное, проголодалась? Позволь, я сделаю для нас заказ.

Триша еще накануне решила, что будет платить за себя сама и всем своим видом покажет, что она самостоятельная и успешная, но под взглядом матери она не могла и слова произнести, хотя заранее подготовила нужные фразы. Беспомощно кивнув, она села за столик.

Любезный официант принял у них заказ, и пока они дожидались первых блюд, мать стала расспрашивать Тришу о работе. Эта темы была безопасна, и Триша с удовольствием рассказала, чем она сейчас занимается. Когда они немного поели, и мать выпила пару бокалов вина (Триша только пригубила свой бокал, боялась опьянеть и наговорить лишнего), мать спросила:

– Ты все еще живешь с тем парнем? Костя, кажется?

Трише было приятно, что мать помнит о нем.

– Да, – подтвердила она.

– Он тебя не обижает?

– Что вы!

Мать недовольно приподняла брови, и Триша поспешила исправиться:

– Прости, я просто не привыкла. У нас с Костей все хорошо.

Странно, но врать матери было не так легко, как ей казалось, и та, похоже, почувствовала нотки фальши в ее голосе.

– Ой ли?

Триша вздохнула.

– Да нормально все. Только он хочет детей, а я…

Она не знала, как объяснить матери, что ее страшит заводить ребенка с кем бы то ни было, что теперь, плюс ко всему, у нее есть Соня, и она боится, что не сможет уделять ей достаточно времени, если родит сейчас ребенка. Да и вообще – она чувствовала каждой клеточкой своего тела, что не хочет сейчас этого.

– Знакомая история, – хмыкнула мать, и Триша вся напряглась – никогда они не разговаривали вот так, обсуждая такие обычные для матери и дочери темы. – Твой отец тоже требовал от меня ребенка, хотя я совсем не была к этому готова. Извини, – добавила она и продолжила. – Наверное, тебе не очень приятно это слышать. Но тут мы с тобой в одной лодке – я всегда считала, что сложно становиться матерью, если ты никогда не знал свою. Я же выросла в детском доме и понятие не имела, как это – быть мамой.

Она отложила в сторону вилку, и ее взгляд устремился куда-то вдаль. С ужасом Триша поняла, что на глазах у матери стоят слезы.

– Там было так плохо? – тихо спросила она.

– Плохо? Я даже не знаю, можно ли все это описать таким простым словом. Это было невыносимо. Нет, никто меня не обижал, мне, можно сказать, повезло – я нравилась взрослым, а сверстники меня боялись: я была остра на язык и всегда давала сдачи. Но это ощущение ненужности… Я не знаю, как его передать. У тебя все же был отец, была эта Лида…

Имя мачехи Триши мать произнесла с таким презрением, что Триша удивилась – сама она испытывала к мачехе только благодарность, хотя при жизни та больше походила на злую мачеху из сказок. Но сейчас Триша понимала – вряд ли кто-то заботился о ней в этой жизни больше, чем Лида.

– А у меня никого не было, – продолжила мать. – Точнее, раз меня взяли в приемную семью, но через полгода вернули – можешь себе такое представить? Я же была всего лишь ребенком, не понимала, что плохо себя веду, но эти люди… Вернули меня, словно вещь в магазин сдали. Я тогда решила, что больше никогда не соглашусь пойти в семью, не вынесу это еще один раз. Так что все мои знания о материнстве сводились к красивым киношным картинкам, в которые я никогда не верила. А твой отец настаивал, уверял, что все будет хорошо. Как видишь, ошибся, ничего хорошего у нас не вышло. Точнее, у меня – он, надеюсь, был для тебя нормальным отцом.

Триша не удержалась, протянула руку и осторожно накрыла своей ладонью мамину ладонь.

– Тебе не нужно себя винить, – сказала она. – Я все понимаю.

На самом деле ей стало стыдно – а ведь она никогда даже не думала о том, что ее мама выросла без семьи, воспринимала это как факт биографии наподобие «окончила юридический факультет». Она не интересовалась этой темой, не читала, как живется детям в приютах, разве что в новостях иногда мелькали разные страшные подробности. «Обязательно сегодня же поищу какой-нибудь ролик про детские дома», – пообещала себе Триша.

– Спасибо тебе, – по щеке матери скатилась одинокая слеза.

За столом повисло неловкое молчание, и Триша сделала вид, что крайне увлечена своим блюдом. Когда Триша, наконец, подняла глаза, мать, неожиданно для нее, спросила:

– А как твое здоровье? У тебя ведь были какие-то проблемы с сердцем, как оно сейчас?

И это она помнит! Триша улыбнулась.

– Последние обследования показали, что все хорошо, вообще никаких отклонений.

– Как я рада! А ты у каких врачей наблюдаешься? Может, записать тебя к моему? У меня есть отличный кардиолог.

Триша пожала плечами – отказываться было неудобно, но и идти к врачу она не хотела: в последние месяцы она действительно чувствовала себя замечательно.

– Решено – я завтра же запишу тебя! Обещай, что сходишь – мне так будет спокойнее.

Никогда в жизни Триша не чувствовала себя такой счастливой – маме не все равно, она заботится о ней! Сидя в этом роскошном ресторане напротив своей матери, она чувствовала, как плотные обручи, сжимавшие ее грудь, лопаются один за другим, и она может дышать свободно – эти перемены казались ей такими явными, что Триша даже обернулась, не смотрят ли на нее люди за соседними столиками. Но все были заняты разговорами и своими блюдами, и никто не заметил, как маленькая девочка после долгих и безуспешных лет поиска, наконец, нашла свою маму…

***

Она понимала, что Костя вряд ли разделит ее радость, скорее, все испортит, поэтому про вечер рассказала ему кратко, даже не упомянув про предложение матери сходить к врачу и следующую назначенную встречу – мать позвала Тришу на балет в ближайшие выходные. Костя был в хорошем настроении и не стал развивать эту тему, сразу переключившись на обсуждение Нового года, который они планировали встретить с друзьями на даче. Косте поручили подготовить развлекательную программу, и он отнесся к этому серьезно, проштудировал весь интернет и теперь не мог решить, какие конкурсы ему выбрать. Триша с удовольствием выслушала все его идеи, подкинула несколько новых и уснула совершенно счастливая, думая о маме, Косте и даже о Соне с Гришей.

На следующий день она не выдержала и позвонила Свете – она точно выслушает без нравоучений, к тому же, в отличие от Кости, Света имеет представление о том, сколько сил Триша потратила на поиски матери и как она мечтала, чтобы у нее была нормальная семья.

Света сразу взяла трубку, и Трише показалось, что голос у подруги какой-то расстроенный, но, когда она спросила, все ли у нее в порядке, Света сказала, что все нормально. Она и правда выслушала Тришу, сказав именно то, чего Триша и ожидала.

– Я так и знала, что рано или поздно это произойдет! Есть же материнский инстинкт, от него никуда не деться.

Триша вспомнила о неудачной попытке подруги родить ребенка и подумала: тактично ли развивать сейчас эту тему? Сама она не хотела детей, но помнила, как Света близко к сердцу принимала любые разговоры о детях, особенно после выкидыша.

– Все же у тебя грустный голос, – осторожно сказала Триша. – Точно все хорошо? Вы с Васей не поругались?

– Да нет… Но он круглыми сутками пропадает на работе, я его так редко вижу. А на Новый год вообще уезжает в командировку и предлагает мне встречать Новый год с его бабушкой.

Трише нравилась бабушка Васи – несколько месяцев она снимала у нее комнату и чувствовала себя там вполне комфортно.

– А он обязательно должен ехать?

– Обязательно. Думаешь, я не спрашивала? Надоел со своей работой!

– А как у тебя с работой?