Расскажи-ка мне ска…

Съела бабушку и довольна: дело Красной Шапочки

«Красная Шапочка» – это реально очень-очень старая сказка. Она старше тамагочи и пейджеров, дедушкиных «Жигулей» и бабушкиной швейной машинки «Зингер». Хотя Шарль Перро записал историю в 1697 году, корни ее уходят гораздо глубже. Еще в раннем средневековье французские крестьяне пугали своих детишек тем, что придет серый волк и выгрызет им печень. Этот сюжет встречается не только в Европе, но и в Северной Африке, и в Восточной Азии.

Естественно, существует море вариантов «Красной Шапочки». Один из них, записанный итальянским писателем Итало Кальвино, называется «Поддельная бабушка» (La finta nonna). Что любопытно, Красной Шапочки там нет, как и волка. Вместо него – огресса, которая сбила милую девушку с пути и прикинулась ее бабушкой, а затем полакомилась и бабушкой, и внучкой и пошла искать следующий завтрак туриста.

Моя же любимая версия была зафиксирована фольклористом Жаном-Этьеном-Ашилем Мильеном во французской провинции Ниверне примерно в 1870 году. В ней Красная Шапочка встретилась в лесу не просто с волком, а с бзу (bzou), оборотнем. «Ты, – сказал ей бзу без преамбулы, – по какой тропинке к бабушке пойдешь: по дороге иголок или по дороге булавок?» «Кладмен», – поняла Шапочка и, чтобы не злить его, выбрала первое. Так она шла, собирая иголки и прочий неперерабатываемый мусор, пока не дошла до домика бабушки.

– Тук-тук, – сказала Шапочка, – бабуля, я пришла. Есть что пожрать?

– Возьми на полочке, – ответила хлебосольная «бабуля».

Так Шапочка с аппетитом умяла то, что осталось от ее родственницы. Об этом ей тревожно сообщила маленькая кошка:

– Шапочка, ты совсем своей вьетнамской кухней вкусовые рецепторы уничтожила? Тебе ничего странным не кажется?

– Пресновато, – призналась Шапочка, допивая бабушкину кровь, которую приняла за вино.

Подкрепившись, Красная Шапочка захотела приключений.

– Чем займемся? – уточнила она у бзу.

– Раздевайся, – предложил оборотень.

А дальше между ними завязался диалог, во время которого Шапочка спрашивала о каждом предмете гардероба: «А плащик куда? А платьице? А носочки?»

– Возьми вещь, подержи ее в руках и, если чувствуешь, что она не приносит тебе радости, бросай в огонь, – отвечал ей поклонник волшебной уборки Мари Кондо.

В общем, так и осталась Шапочка без всякого средства самозащиты, потому что даже чулки, которыми бы она могла задушить гадкого волка, отправились в огонь.

– Теперь, – осклабился оборотень, – я буду тебя есть.

– Я какать хочу, – заявила Шапочка.

Еще бы, столько сожрать…

– Что? – растерялся бзу.

– Ка-кать. Прямо сейчас. Не могу же я навалить в кровать.

«А я могу…» – понял волк, осознав, что остался один на один с жуткой девочкой, которая, не моргнув глазом, умяла собственную бабушку, а потом забралась к нему в постель.

– Ну, иди, – осторожно разрешил он.

Чтобы Красная Шапочка не убежала, волк привязал к ее ноге шерстяную нить и выпустил девочку во двор, где она перевязала нить со своей ноги на ветку дерева и скрылась во тьме. Самая страшная голая девочка во всем лесу! Вот и сказочке конец, а кто тут злодей – неясно.

(Немножко поясню за какашки. Фекалии – очень древнее, испытанное средство от любой нечисти. Скажем, в исландском фольклоре, чтобы защититься от драуга, ожившего мертвеца, достаточно выплеснуть на него мочу. Так что, если у вас под рукой нет перцового баллончика, вы знаете, что делать.)

Трактовок этой сказки множество: от теории вхождения в лиминальное состояние до эротико-фрейдистских. Но вот у Шарля Перро все четко. Должна быть мораль – будет мораль:

«Дети, особенно хорошенькие юные леди, никогда не должны заговаривать с незнакомцами, иначе они могут стать ужином для волка. Я говорю: «Волк», – но у волков множество лиц. Они могут казаться очаровательными, тихими, вежливыми и милыми и легко втереться в доверие к юной деве. К сожалению, именно такие деликатные волки и есть самые опасные».

Мсье Перро знал, о чем говорил: при дворе Людовика XIV черт-те что тогда творилось. А герцог Орлеанский и вовсе любил переодеваться в женское платье и так щеголять при дворе. Что не мешало ему быть отличным генералом – так, к слову.