Цитаты из книги Скоро будет буря

Однако это сложно – беспрерывно врать. Требуется сосредоточенность, нужно внимание. Человека то и дело сносит назад – к правде. Постоянно лгать, не противореча самой себе, – все равно что стараться скрестить руки левая поверх правой, вопреки принятому, пока не обнаруживаешь, что правдивость – скорее привычка, чем…

В мире взрослых существовала как бы просторная береговая полоса, полная секретов полишинеля, наполовину спрятанных, как ракушки среди гальки; но, когда их поднимали к уху, секреты шумели, как море. При детях взрослые переходили на шепот или начинали говорить вполголоса; в других случаях они пользовались смехотворно…

— Таким образом мы защитим себя от всякого предательства. Когда люди встречаются впервые, они, возможно, начинают говорить искренне Затем неминуемо — у большинства довольно скоро, а во многих случаях и вообще сразу — тот или иной из них станет врать. Как показывает мой опыт, избежать этого почти невозможно. Но если мы…

— Честность можно понимать поразному, Джесси. Взрослые — почти все взрослые — полагают, что детей нужно ограждать от правды. Вот они и лгут, когда речь идет о таких вещах, которых они сами обычно боятся: секс, наркотики, религия, любовь, ненависть, язык, погода... и то, что приходит из зеркала. Они думают, что тебе будет…

Когда люди встречаются впервые, они, возможно, начинают говорить искренне. Затем неминуемо – у большинства довольно скоро, а во многих случаях и вообще сразу – тот или иной из них станет врать.

- Как вы думаете, мы когда-нибудь сможем жить нормально? - Нормальной жизни не существует, - овтетил Мэтт. - Есть просто жизнь.

Люди лгут не затем, чтобы обеспечить ребенку беззаботную жизнь, а для того, чтобы взрослые могли сохранять душевное равновесие.

Работа становилась чем-то вроде пиявки, которая разбухает, питаясь твоей кровью, пока ты блуждаешь по житейскому болоту. Словно тропический червяк, проникающий в кровеносную систему через ранку в ступне и доползающий до головы, чтобы расположиться на постой позади твоих глаз, пока они не закроются навсегда.

Что, если наши жизни – не что иное, как воспоминания, дрейфующие цепочкой – вплоть до настоящего мига?