Священник — еще и судья, и шериф, хочет он того или нет. |
|
|
Печаль нахлынула на меня, невыразимая, и я уже не понимал, откуда у деревьев берется желание расти, когда ветер, дождь и снег измываются над ними каждую зиму напролет. |
|
|
Как можно судить о человеке по его лицу, если оно дано ему было еще в утробе? |
|
|
…когда природа раз за разом мешает тебе в каком-то деле, самое время призадуматься, это лишь невезение или что-то ещё. |
|
|
Воля к выздоровлению, это самое важное, пусть даже тело уже не выздоровеет. |
|
|
<...> слабый человек во власти ищет легких путей. |
|
|
Дело не в том, что я не могу их видеть, но в том, что они не видят меня, — неужели непонятно? Я складываю к ногам Господа чудовищный груз, потому что не могу Его видеть, — зачем еще Ему, Вседержителю, упорно оставаться невидимым? Если бы я мог посмотреть Господу в глаза, наверное, я признался бы в… Развернуть |
|
|
А стоит Господу утратить веру в тебя, как ты уже за бортом — без плота и одной ноги. |
|
|
<...> но в тяжелые времена люди невольно пускаются во все тяжкие: воруют, лгут, мошенничают, отчаиваются, отвращаются от богослужений, ищут приюта в запретных постелях. |
|
|
Мы не убиваем живое существо за то, что оно ведет себя согласно своему естеству. |
|
|
Но чего я не удосужился ему сказать, так это: убийца не тот, на кого вы думаете. Кто непреложно отнимает у нас жизнь? Смерть, разумеется. Смерть — истинный убийца, а рождение — ее сообщник. Люди умирают, потому что рождены умереть. Утонут, занедужат или сгинут по нелепой случайности — у Господа… Развернуть |
|
|
В детстве я думал, что ярость обитает только в крупных мужчинах, — мой отец был крупным. И мне до сих пор кажется странным, что люди вроде благочинного, мелкие, ничем не примечательные, с бледными узкими личиками, способны вместить в себя столько ярости. |
|
|
Я по опыту знал: когда природа раз за разом мешает тебе в каком-то деле, самое время призадуматься: это лишь невезение или что-то еще? |
|
|
Говорят, завидуй тому, кто с жирком осенью, и не доверяй тому, кто с жирком весной. Жирному Танли завидовали и не доверяли круглый год . |
|
|
Когда моя мать умерла, — сказал я, — я сильно горевал, а затем меня обуяло чувство вины. Что я натворил? Не я ли отправил ее в мир иной? За печалью часто следует виноватость. Почему? Кто знает. Наверное, когда мы вообразим, что причастны к чьей-то смерти, нам начинает казаться, что мы можем подать… Развернуть |
|
|
До чего же ловок человеческий ум, ему нипочём оседлать две противоположные истины зараз, как если бы ночью приснились два сна одновременно. |
|
|
Чем выше волна, тем ближе дно. |
|
|
И вдруг я подумал: если время — скорее круг, чем река, что мешает ему пойти вспять? |
|
|
Любовь — это спасение или ведьмино колдовство? |
|
|
Печаль нахлынула на меня, невыразимая, и я уже не понимал, откуда у деревьев берется желание расти, когда ветер, дождь и снег измываются над ними каждую зиму напролет. |
|
|
Мёртвая глотка вина не распробует. |
|
|
Когда кладут руки, сразу обе, тебе на голову и в полной тишине - ни слова, ни псалма, ни молитвы - облекают тебя властью священника, ты думаешь, что власть эта кротка и смиренна под стать самой церемонии, и даже не догадываешься, какой грозовой мощью наделили тебя. Каким неистовством. |
|
|
Уснуть я не мог. В неведении своем затихшей деревне было наплевать на сутолоку в моих мыслях и поступках. Дым прокрался в мою постель. Посреди комнаты висел котел. И я вообразил, что это мой отец. |
|
|
Меня всегда удивляло, как много света отбрасывает свечное пламя и как мрачна и беспросветна тьма, что приходит на смену пламени. И как маленькое неподвижное пламя способно отбрасывать столь резво пляшущие тени. |
|
|
<...> мужчина обращается к фруктам, пытаясь оправдать свое вожделение, хотя то, что распаляет его страсть, с фруктами не имеет ни малейшего сходства. |
|
|