Жили были два старых товарища - я и Эдуард, которые не виделись по самым скромным подсчетам 157 лет и 4 месяца. И вот, наконец, после долгих переговоров договорились они, то есть мы, встретиться, чтобы культурно посидеть за рюмкой чая и чайником водки.
Сказано - сделано, и вот Эдик едет ко мне, благо у меня отдельная хата, в которой, кроме нас со злобным котенком больше ни одной души, а значит никто не помешает предаваться зеленому змию и дружеским разговорам о судьбах наших мужских. Предварительно зайдя в магазин, мы доставили ко мне домой несколько бутылок пивчанского и жбан водчилы. Ну и, так, по мелочи - банку салата из болгарского сладкого перца, шпрот, пельменей, и прочей закуски, без которой наутро голова может болеть.
Ну и, как говорится, выпили - закусили. Выпили - закусили. Выпили - закусили. По ходу дела поговорили о том, как он жил все эти годы, да как мне в последнее время живется.
Пивчанский кончился. Откупорили водчилу.
Выпили - закусили. Выпили - закусили. Выпили - закусили.
Поговорили обо всем остальном.
Выпили - закусили. Выпили - закусили. Времени половина одиннадцатого ночи.
- Эдик, хочешь, я тебе кино покажу? - спросил я.
- Какое? - спросил Эдик, что значило, что он меня прекрасно понял, несмотря на то, что мой язык сильно заплетался.
- "Звонок", - ответил я, что значило, что я его прекрасно понял, несмотря на то, что его язык сильно заплетался.
- Это что? - спросил он.
- Страшилка, - ответил я, и мы сели смотреть фильм про девочку Самару, которую убила мать, и которая потом вылезала из колодца и убивала всякого, кто семь дней назад посмотрел некую видеопленку.
- Фигня какая-то, - сказал Эдик по окончании.
- Конечно, фигня, - согласился я. Ну правильно, я же этот фильм смотрел уже в четвертый раз.
И мы пошли выпили и закусили. После чего я вспомнил, что, оказывается, курю (т.е. курил в то время). И пошел на балкон, несмотря на то, что ноги заплетались. Эдик увязался со мной, несмотря на то, что не курил.
Время было половина второго ночи.
- Смотри, девчонки идут! - сказал мне Эдик, показывая мне на городскую площадь.
- Давай их позовем! - ответил я.
- Девчонки! Эге-е-ей! - крикнули мы с десятиэтажной высоты в два мужицких пьяных горла.
Девчонки подняли голову, и одна из них спросила почему-то мужским голосом:
- Парни, вы чего?
Нам это показалось смешным, и мы пошли по этому поводу допили и доели.
- Спать пора, - сказал я.
- Ага, - сказал Эдик, глядя на полку, где стояла книжка Роя Медведева про Андропова. - Слышь, а я бы книжку почитал. Ты при свете спать можешь?
- Если Света - девушка, то с трудом. А тебе еще после выпитого читать охота? Я, вот, с ног валюсь, - сказал я, забираясь под одеяло.
- Это ерунда, - ответил Эдик, ложась рядом, ибо коек в доме больше не было. Памятуя, что у моего друга с ориентацией все в порядке, я спокойно закрыл глаза и хотел ему что-то сказать, про то, что книга и в самом деле очень интересная, поскольку писал ее диссидент, но в этот момент прозвонил будильник и я, с удивлением и трудом продрав глаза, обнаружил, что за окном светло, а Эдуард в той же позе, в которой я его видел в последний раз, дочитывает книжку.
- Эдик, ты что, не спал?
- Не-а, - ответил он. - Уж больно интересная книженция попалась.
- Ну ты даешь. Ложился бы, я бы тебе ее дал с собой.
- Ага, а потом еще бы сто лет не увиделись. Когда бы я тебе ее отдал? И потом, Андропов под водку хорошо идет. Даром, что водка так называлась, ха-ха...
Позавтракав чем бог послал (по-моему это были остатки пельменей), мы поехали ко мне на работу, где Эдик выпил целый чайник холодной воды, а я и того больше.
Книга очень интересная, читается легко, на одном дыхании. В книге рассказывает автор практически о каждом персонаже, что говорит об огромном количестве времени, проведенном в архивах. Так вот, нашла даже упоминание о своей прабабушке - дочери начальника тюрьмы Григорьева.
