Когда много впечатлений, начать трудно. Придётся, что ли, с начала начинать. То есть с предисловия, написанного отцом Майи Валеевой, Диасом Назиховичем. Поскольку предисловие замечательно отражает настроение всей книги (ещё бы!), пробегусь по всем очеркам, отталкиваясь от него.
Сразу обращает на себя внимание то, что как одно произведение книга не задумывалась: каждый очерк существовал до её выхода сам по себе. Кстати, все они написаны не позднее 2006 года, которым датируется и предисловие. Диас Валеев умер в 2010 году, значит, в руках это издание никогда не держал.
Это я к тому, что получилось пестровато, калейдоскоп по странам и эпохам. Но это вопрос лично моих ожиданий: когда берёшься за журнал или газету, на такую отрывочность настраиваешься, а тут предполагалось нечто цельное. Мной предполагалось. И всё-таки мешало чувство недосказанности: очерки кончаются так быстро, что к героям и ситуации не успеваешь привыкнуть - а уже надо привыкать к следующим. Темы замечательные, весомые - не хочется галопом по европам...
Возвращаюсь к предисловию. Первое, что сообщают об авторе - своё творческое восхождение Майя Валеева начала с юных лет. Минутка "почувствуй себя бездарностью": Моцарт в твои годы был на пике карьеры, Пушкин... и даже Валеева. С другой стороны, описание её разнообразной деятельности вселяет надежду: есть на свете люди, которые могут сплавляться на байдарках, дрессировать собак, писать картины, работать в газете и выпускать книги, и делать это хорошо.
География путешествий автора выглядит многообещающе: марийские реки, туркменские пустыни, латвийские заповедники, Дальний Восток, Болгария, Узбекистан, Крым, Канада, Испания, США... говорю же, калейдоскоп. Четыре страницы Приамурья, несколько страниц одного казанского философа, потом неожиданно полстраницы другого, без всякого перехода. Потом пёстрый букет со-перников - союзников в искусстве. Слово подобрано хорошее, и вроде бы понимаешь, что тебе хотели сказать портретами творческих личностей, но проникнуться не удаётся. Да, понятно, к каким проблемам её очерки должны привлечь внимание, проблемы эти существуют и нуждаются в резонансе, но выводы и оценки кажутся самоочевидными. Есть авторы, которые пишут ёмко, но, на мой взгляд, Майя Валеева к ним не принадлежит: у неё лучше получаются не зарисовки с натуры, а подробные, обстоятельные описания, как "Провинциальная Америка". Суть её наблюдений не в том, чтобы увидеть знакомую проблему с неожиданной стороны (повторяю, все выводы и оценки вполне предсказуемы), а в том, чтобы видеть, например, Америку, в нескольких (знакомых: культурные люди, законопослушные граждане - жирные самодовольные америкосы) ракурсах одновременно. Это делает картину объёмной.
Кстати, о картинах. Иллюстрации (см. обложку) замечательные. Не авторские, но мне представлялось, что стиль Валевой-художника примерно такой же, напоминающий детские рисунки. Ничего подобного.
Эта картина описана в "Провинциальной Америке":
В тот момент, когда под светом ярких прожекторов с картины упало покрывало, публика восхищённо ахнула. Это было забавно. Уходящие грозовые тучи, прерия, освещённая выглянувшим солнцем, и четыре бегущих неведомо куда лошади. А позади, над ними, - кусок радуги... Картина называлась "Воспоминание о свободе".
Кто-то из гостей удивлённо спросил меня:
- Неужели ты так хорошо знаешь английский?
- Вовсе нет, - удивилась я. - А почему вы так решили?
Оказывается, в английском есть идиома "пересечь радугу", что означает перейти по ту сторону жизни, умереть. Люди были совершенно уверены, что я намеренно изобразила радугу, рисуя погибших лошадей. Но это просто оказалось удивительным совпадением.
Так что прекращаю бросать камни в огород Майи Валеевой, потому что на самом деле её взгляд и стиль жизни мне симпатичен. Просто не хватило глубины, куда бы копнуть. Зато широты - сколько угодно.
Майя Валеева из числа прозаиков и художников, пером и кистью пишущих в основном сюжеты на анималистические темы
Мудро было начать предисловие с этой фразы, потому что она главная. Как только на страницах книги появляются животные, становится очевидно, что они автору симпатичнее (и интереснее?) людей, поэтому получаются гораздо живее. Лошади, собаки из питомников, исчезающие журавли, божьи коровки и собственная собака Ника - существа более совершенные и более яркие, чем запутавшиеся в политике болгары, обитающие на краю земли ульчи или русские охотницы за американскими мужьями. Я не любитель рассказов о животных: слишком уж часто им приписываются чисто человеческие проявления, что выглядит неубедительно. Но тут меня убедили, за это автору спасибо.
А очерки об отдельных людях (а не народах) расстроили (нет, не могу не бросать камни). Ясно, что люди-то замечательные. Хотелось подружиться с Фаном Валишиным и Нигматом Хакимом, но не удалось. Задели за живое их дела, но не то, как об этих делах рассказывают. Да здесь Валеева и не рассказывает, а скорее излагает. Вот, бродя по миру, набрелось на такого человека, и вот, что он рассказал. Досадно, потому что одинокие философы мне ближе, чем бездомные собаки (не в укор бездомным собакам). В очерке про Василия Сталина появляется настоящий, не картонный человек, но появляется не в словах автора книги, а в воспоминаниях Марии Николаевны, его последней жены. Здесь Валеева - молодец, не как писатель, а как журналист: нужно иметь мужество, чтобы разыскать эту женщину, записать её рассказ и опубликовать. История Нигмата Хакима огорчила больше всех: много уголовного дела, мало человека. Патетические вопросы к читателю ни в чём не убеждают и не заставляют размышлять над ответом.
К третьей части подружиться с автором удалось. Но не буду повторяться. К концу истории про американских мужей стало тошно от их предусмотрительных законов, благополучного общества и безвыходного счастья. Жуть. Кажется, в Америке я стала бы преступником: по-моему, человек, который ничего не нарушает, перестаёт быть человеком, потому что перестаёт делать выбор.
Так что к путешествие в Канаду показалось избавлением от ига сытости (где-то ещё остались нормальные страны, где можно жить не по правилам!). Часть про Канаду самая уютная.
И последнее, что отложено на десерт. "У человечества одно лицо" - беседа Майи и Диаса Валеевых на вечные и насущные темы. Когда два умных и понимающих друг друга человека спорят, это тот спор, в котором рождается истина. Этот очерк оставил самое сильное впечатление.
Я не хочу быть адвокатом нынешнего времени или оправдывать жестокость нашей эпохи. Я просто хочу понять, откуда эта жестокость исходит. А исходит она из недр самого человека, из его животной, эгоистической микросоставляющей. Всё зло, которое есть в жизни, это зло самого человека, ещё крайне несовершенного. И мы, писатели, должны, наверное, описывать эту жизнь и этого человека точно. А точно - это значит видеть его сразу во всех состояниях. И в идеальном состоянии, и в состоянии, полярно отстоящем от идеала. (Д. Валеев)
